Будни героя

Твоя ноша легка, но немеет рука,

И ты встречаешь рассвет

За игрой в дурака.

Доброе утро, последний герой!

Кино — Последний герой

Барсу жутко не нравилась его работа.

С виду, наверно, и не скажешь: он всё так же добродушно улыбался узнававшим его прохожим, всё так же ходил на приёмы к королю, всё так же выполнял любое его поручение — от сопровождения принцессы, вдруг захотевшей прогуляться по Торговой улице, до расправы над разбойниками, нападавшими на идущие через лес повозки.

Но с каждым днём ему всё тяжелее давались и улыбки, и общество короля, и капризы принцессы. Только с воинским долгом не было проблем — драться Барс любил. Хотя и здесь, если посмотреть правде в глаза, всё было не так уж гладко…

Лекарь говорил, что у него некое «выгорание». Мол, отдохните с недельку, Ваша милость, и всё пройдёт. Заработались, со всеми бывает. Барс не совсем понимал, что подразумевалось под выгоранием — он лично ничего себе не выжигал, а если поджигатель и существовал, то им был вполне понятный человек. Даже не один. Но этими рассуждениями Барс уже поделиться не мог, всё-таки лекарь был придворным, а лишаться работы, пусть и нелюбимой, Барс не был готов.

— Барс!

Он отнял взгляд от своего отражения в золотом блюде и, отложив вилку с ножом, поднял глаза на короля. У того к густым седым усам прилипла веточка петрушки. Барс сдержал смешок. И даже не потому, что не хотел оскорбить короля, а потому, что смеяться не так уж хотелось. Смеются, когда весело. А ему было совсем не весело.

— Да, Ваше Величество?

— Тут для тебя работка подвернулась… На северо-западной границе что-то огры распоясались, на окраинные поселения нападают. Я, конечно, уже отправил отряд, но мне нужно, чтоб всё было красиво, понимаешь? Мои ребятки тебе тихонько помогут, а ты… Понял?

— Понял, Ваше Величество, — выдохнул Барс, заёрзав на высоком стуле. Как бы он сейчас хотел вернуться в отчий дом и сесть на простой деревянный табурет, стоявший у маленького окошка. Но возвращаться, увы, было некуда.

До него лишь несколько месяцев назад дошло, что королю с самого начала только и требовалось, чтобы «всё было красиво». Не зря от первого убитого Барсом дракона несло алкоголем — а он тогда, дурак, подумал, что тот позавтракал каким-то пьянчугой из окрестной деревушки. Зато да, было красиво. Вусмерть пьяный дракон оказался повержен всего-то парой взмахов меча, и отрубленную голову, переливавшуюся на солнце всеми оттенками красного, Барс вынес из пещеры, держа высоко в руке. Ликующая толпа встретила его овациями, а некий гениальный художник, якобы случайно оказавшийся в нужное время в нужном месте, отобразил этот знаменательный момент на полотне. Которое потом Барс обнаружил висящим во дворце с витиеватой надписью «Становление Героя» на раме. Правда, в коридоре — все залы были увешаны портретами правящей династии. По большей части самого короля Титона.

— И ещё… — Король огладил усы, и петрушка, так и не замеченная им, упала в тарелку, где лежала обглоданная куриная ножка. — Антония собралась на конную прогулку, но я что-то беспокоюсь за свою дочурку. Она не очень крепко держится в седле. Как насчёт составить ей компанию?

— Это честь для меня, Ваше Величество, — послушно кивнул Барс, и вновь опустил взгляд на своё отражение. Крепкая шея, широкое мужественное лицо, чуть горбатый нос, голубые глаза и светлые кудри — интересно, если бы он не подходил под среднестатистическое представление о герое, на него бы вообще обратили внимание тогда, три года назад?

Белка шумно всхрапнула, и Барс похлопал её по рыжей лоснящейся шее. Ему и самому надоело плестись, но что уж поделаешь — оставить принцессу одну не позволяла ни совесть, ни пасущая их стража.

Барс прекрасно понимал, для чего король всё чаще и чаще старался устроить ему встречу с Антонией. Но старался он зря — принцесса была заинтересована в Барсе не больше, чем в любом другом рыцаре королевства, ей равного по статусу подавай. Да и Барс, честно говоря, был в ней заинтересован не больше, чем в любой другой девушке. А в девушках он заинтересован не был. Вообще.

Антония на своей тонконогой пегой Графине чинно шествовала рядом и умудрялась рассмотреть чуть ли не каждый цветочек на их пути. Барс как-то предлагал ей пересесть в обычное седло вместо дамского — чтоб и безопасней, и удобней, и быстрее было, — но принцесса тогда на него жутко обиделась. Придворное воспитание, увы. Леди до мозга костей.

Вдруг на горизонте появилась чёрная точка. Спустя минуту она превратилась в скачущего рысью всадника. Барс обернулся на волочащихся сзади стражников — те и ухом не повели. Странно: постороннему человеку в королевский лес было не попасть. Неужели какая-то высокопоставленная особа? Только не это… Барс морально приготовился к обмену любезностями и обычно следовавшей за этим просьбе «подсобить»: крестьяне разбушевались, саранча пшеницу поела, в саду мантикора завелась.

Но, к его удивлению, укутанный в плащ наездник, приблизившись, лишь чуть замедлился и, бросив нечитаемый взгляд в их сторону, проскакал мимо. Барс запоздало понял, что конь был не осёдлан. Занятно — на его кобылке так долго не поездишь.

— Добротный конь, — бросил Барс, — спина, должно быть, сильная.

— Ты о чём? — вопросительно сдвинула пушистые брови принцесса, отвлёкшись от усыпанной горечавкой обочины.

Барс, нахмурившись, оглянулся — но всадника и след простыл.

— Да так, Ваше Высочество, мысли вслух… — пробормотал он, вглядываясь в землю. Следов было не видать.

Интересно, при выгорании бывают галлюцинации?

В дорогу Барс собрался лишь на следующий день. Несмотря на ранний час, из столицы его провожала толпа взбудораженных горожан, просивших Героя побыстрее вернуться. И чего им по домам не сиделось?

К полудню Барс решил, что пора было передохнуть — лошадь накормить, напоить, да и самому в трактире перекусить. Вдалеке как раз завиднелись редкие покосившиеся домики. Барс хотел было подъехать к застывшим на дороге жителям, но, приблизившись, заподозрил, что дело неладно. В одном из мужчин он узнал рыцаря, который, судя по гербу, служил здешнему барону. Тот тряс указательным пальцем перед лицом крестьянина. По обрывочным фразам Барс понял, что собранной дани сеньору показалось недостаточно. Крестьянин же в ответ жалобно блеял, что «больше ничего и нет, Ваша милость».

Барс спешился и, взяв лошадь под уздцы, подошёл к парочке. Рыцарь до последнего не обращал на него внимания, но, заметив в чужой руке поблёскивающую на солнце золотую монету, тут же поднял взгляд. Выслушав шёпот наклонившегося к его уху Барса, выхватил монету, сунул за пазуху, пригрозил для приличия крестьянину кулаком и зашагал прочь.

— А вы случаем не?.. — подал голос всё это время изумлённо молчавший мужик.

— Не думаю, что мы с вами встречались, — покачал головой Барс. — Не подскажите, где здесь можно выпить кружку хорошего эля?

Крестьянин дрожащей рукой указал в сторону удаляющегося рыцаря.

Барс любил подобные захолустные постоялые дворы — с шустрыми детьми хозяев в качестве прислуги, с кучей сомнительного сброда, сидящего по неосвещённым углам, с потемневшими от копоти и сырости стенами. Они напоминали ему о тех временах, когда он ни от кого не зависел. Да, Барс бедствовал и скорее выживал, чем жил, зато он был волен выбирать куда идти и с кем. Один день мог охранять купеческий караван, другой — в одиночестве охотиться в лесу, третий — вместе с другими наёмниками разбирать завал в руднике. Как-то раз его даже занесло в эльфийские владения. Теперь же ему туда ход был заказан: нынешнего короля они не жаловали, а Барс с ним был уж больно близок. Жаль — народ хоть и странноватый, но крайне интересный. И красивый.

Заказав выпивку и жаркое, Барс опустился на грубо сколоченный стул. Может, и правда стоило пропасть на пару-тройку деньков?.. Мотнув головой, он отогнал эту мысль: сперва с ограми разобраться надо было. Да и наверняка ещё куча дел впереди — король, может, и не доверял его мастерству, но Барс-то знал себе цену.

Подъезжая к границе, Барс подозрительно втянул носом воздух. Пахло кровью, но совсем слабо. Ничего, кроме пения птиц и шелеста листьев, не было слышно: ни звона оружия тебе, ни воинственных криков. Неужто без него управились? Вот ведь…

Проехав ещё немного, Барс наткнулся на расположившийся на берегу мелкой речушки гарнизон. Командир, завидев его, тут же поднялся с бревна. Но, прежде чем он успел подойти, к ногам Барса, едва слезшего с Белки, кинулась женщина, видимо, приносившая воинам продовольствие. Что-то не было это похоже на обещанное «тихонько помогут».

— Герой! — завопила женщина. — Как хорошо, что вы прибыли!

— Встаньте, Бога ради… — забормотал Барс, помогая ей подняться. — Что стряслось?

— Как хорошо… — продолжала лихорадочно бубнить женщина, прикрыв красные воспалённые глаза. — Добрый знак…

Командир отпихнул поднявшуюся женщину в сторону и молча передал Барсу письмо с многозначительной королевской печатью. Барс, тоже не проронив ни слова, принял конверт. Героя мальчики на побегушках, мягко говоря, не жаловали. Впрочем, это было взаимно.

— Что с ограми? — спросил Барс, жестом указав женщине, что ей сейчас лучше уйти.

— Сбежали, заслышав, что Герой спешит к ним в гости, — фыркнул командир и поспешил ретироваться.

Барс, закатив глаза, распечатал письмо. Из его содержимого стало ясно, что сказанное шуткой не было — огры и правда спаслись бегством. Но радоваться было рано: зло, как пафосно выразился на бумаге король, не дремлет. Где-то между Мавкиными Топями и Смарагдовым Лесом завёлся тёмный колдун. Не совсем ясно было, правда, зачем понадобилось уточнение про то, что колдун тёмный — вряд ли в представлении короля вообще существовали светлые. Или хотя бы серые. Ну, как бы там ни было, бессовестный маг вовсю кошмарил местное население: поля заговаривал, коров травил, смерчи насылал, воду в реках мутил, мертвецов из могил поднимал, людей похищал. Барс аж позавидовал его продуктивности.

Он согнал усевшуюся на круп Белки тощую ворону, достал из походной сумки сухарь и, угостив лошадь, зашагал вниз по реке. После нескольких дней, проведённых в дороге, Барс мечтал лишь смыть с себя пот и грязь.

К счастью, Топи удалось пройти без происшествий. Встреча с мавками была бы ещё той нервотрёпкой. Соблазнить Барса у хищных утопленниц вряд ли бы вышло, но спасать следовавших за ним рыцарей, среди которых нашёлся бы не один простачок, в его планы не входило. Да и кто знает, что ответил бы Барс, услышав предложение забыть обо всех земных заботах и отдаться воде…

Когда поросшие осокой болота начали сменяться перелеском, ясное до этого момента небо вдруг затянуло тучами. И минуты не прошло, как по листьям застучали, стекая вниз, крупные капли. Барс цокнул языком и обернулся, чтобы решить с остальными, что делать — разбивать лагерь или идти дальше, осталось-то вроде немного.

Но сзади никого не оказалось. Барс притормозил и, зачесав упавшие на глаза мокрые пряди, оглянулся вокруг. Ни души. Лишь редкие деревья, высокая трава и громыхнувшая где-то вдалеке гроза. Даже птицы петь перестали.

— Какой тёплый приём, — ухмыльнулся Барс и ударил пятками по бокам лошади.

Долго нестись, впрочем, не вышло: вскоре начался настоящий лес, становившийся всё гуще, и пришлось перейти на шаг. Несмотря на то, что до вечера было ещё далеко, Барс едва ли видел что-то дальше носа Белки. Не хватало ещё заплутать. Хотя указания самих пострадавших крестьян и без того были туманными: после Топей перейти реку по бревенчатому мосту и дальше идти прямо вглубь леса. Но не Леса — Смарагдовый Лес начинался чуть дальше и выглядел по-другому. Мшистый такой, и трава там куда зеленее. Иди туда, не знаю куда, в общем.

Барс, конечно, и не в такие передряги попадал, но маленький червячок тревоги всё же начал точить внутренности. Чёрт знает, чего ждать от колдуна. А может, и чёрт не знает.

Долго ещё Белка хлюпала грязью, но в конце концов остановилась. Барс спрыгнул в лужу — благо сапоги высокие были — и в задумчивости встал перед высокими воротами. Те, словно приглашая его войти, с протяжным скрипом открылись. Барс удивлённо приподнял брови, но, потянув за собой Белку, вошёл. Ливень сменился моросью, а вместо вязкой земли под ногами оказалась выложенная из тёмного гладкого камня дорожка. Где-то в кустах, в темноте, то тут, то там вспыхивали крошечные огоньки — будто бы светлячки, которых в детстве любил ловить Барс. Потом их приходилось выпускать, иначе мама ругалась, что он опять всякую живность в дом тащит.

Дорожка привела к лестнице — тоже тёмной, но уже мраморной. Угадывающийся в сумраке замок, освещённый лишь висящим у входной двери факелом и одним желтеющим окном, был, кажется, выполнен в тех же мрачных тонах.

Барс, погладив Белку по белой полоске на носу, оставил её стоять у ступеней. Привязывать было некуда, да и незачем — просто так не уйдет, зато в случае опасности сбежит. Сам же Барс, достав меч из ножен, принялся подниматься по ступеням. Двери, как и ворота, открылись, стоило только ему подойти.

Коридор освещён не был, зато над винтовой лестницей один за другим вспыхнули факелы. Стены оказались, к удивлению, светлыми, что никак не вязалось с внешним обликом замка. На лестнице была расстелена бархатистая ковровая дорожка, и Барсу на мгновение даже неловко стало из-за того, что он здесь топтался своими грязными сапогами. Но, вспомнив, из-за кого он вообще попал под ливень, продолжил подниматься.

Выйдя к зале, отделённой от коридора лишь аркой, Барс остановился и удобнее перехватил меч во вспотевшей руке. В камине потрескивали дрова. У камина стоял дубовый столик, за ним — два кресла, широкими спинками повёрнутые к Барсу. На одну из спинок ручьем стекали длинные смоляные волосы.

Барс сделал шаг. Скрипнула половица. Почему же он продолжает сидеть? Ещё один осторожный шаг. Может, глухой? Или здесь где-то установлена смертельная ловушка? А вдруг это на самом деле иллюзия, и маг притаился где-то сзади, готовый нанести удар исподтишка? Или ему вообще не нужно быть рядом, чтобы нанести удар…

Сделав последний шаг, Барс занёс меч. Со свистом взмахнул — и в последний момент остановил, едва коснувшись открытой шеи. По серебристому лезвию скатилась алая капля крови.

— Разве так гости встречают хозяина? — прокатился по зале усталый голос. — Ещё и наследил мне тут…

Встретившись с насмешливым взглядом чёрных глаз, Барс вздрогнул. Затем грозно спросил:

— Это ты тот маг, что терроризирует в ни чём не повинных селян? Ты лишаешь их крова и пищи своими злобными деяниями?

— Может, я. А может и нет. Всё зависит от того, как посмотреть. Феодалы с этим, знаешь ли, получше моего справляются.

— Давай без этих туманных изъяснений, — прорычал Барс. — От ответа зависит твоя жизнь.

— Разве? — удивлённо приподнял брови колдун. — Я думал, ты меня в любом случае убьёшь.

— Продолжишь языком почём зря молоть — так и будет.

— Ну так убей меня. — Он чуть наклонил голову к мечу, и по лезвию стекла ещё одна капля. — Это ведь так просто. Раз-з — и тебя вновь восхваляет всё королевство. Да здравствует наш непобедимый Герой!

Барс колебался. Звучало привлекательно, но что-то его останавливало. Это ведь был не какой-нибудь дракон, у которого изо рта торчала чья-то голень, или василиск, обративший в камень целую семью. Выглядел маг как обычный человек, разве что на шее какие-то кулоны непонятные висели. Вон, книжку сидел читал. «Основы философии».

— Последний раз спрашиваю: виновен ли ты?

— Людишки считают, что да. Я — нет. Кому поверишь, Герой?

— Чем докажешь, что невиновен?

— А почему я должен что-то доказывать? — удивился колдун. — Пусть обвинители и доказывают.

Барс гневно выдохнул. Сидящий в кресле юноша скорее напоминал его языкастую младшую сестру, чем мага. Интересно, если бы она дожила до его возраста, осталась бы такой же или повзрослела бы наконец?..

— Ты присаживайся, — кивнул на соседнее кресло колдун. — Плащ можешь во-он там повесить, у камина. И сними сапоги, умоляю, — сил на эту грязищу смотреть нет.

Меч вернулся в ножны. Барс демонстративно протопал до камина, водрузил на напольную вешалку плащ, стянул сапоги и поставил их поближе к огню. Затем уселся в кресло и выжидающе уставился на мага.

— Я вообще-то Отто, — вдруг представился тот. Коснувшись пореза на шее, он поморщился и вытер пальцы о выуженный откуда-то из складок балахонистой одежды платок.

— Барс.

— Знаю, котик, — вдруг хихикнул Отто.

— По-моему, мы отошли от темы, — пропустил мимо ушей Барс глупое прозвище. — Местные говорят, что ты им урожай портишь, смерчами целые деревни разрушаешь.

— Какой же урожай будет, если земля уже десять лет как не отдыхала? — фыркнул Отто. — А смерчи здесь и до моего появления случались. Обычное природное явление. Или наказанье божье — тут уж кому как нравится.

— Тогда что сейчас за представление было?

— Дождь как дождь, — пожал он плечами. — Туча шла со стороны Леса, я лишь чуть-чуть её ускорил.

— А спутники мои куда делись?

— Думаю, сейчас они в одном из ближайших городков. Я всегда людей от своих владений отвожу. Но если они в лесу ориентироваться не умеют, то это, уж извините, не мои проблемы. Нефиг соваться было.

— Почему же мне дал войти?

— Ты важный гость, — загадочно улыбнулся Отто. — Мы бы всё равно рано или поздно встретились. Я много путешествую. Кто-нибудь бы да наябедничал.

— Что насчёт померших коров? — нахмурился Барс. Король в эти россказни ни за что не поверит.

— Мне откуда знать? Я же не коновал. Может, отравились, может, заболели чем-то.

— А вода в реках почему мутная?

— Они ещё и в этом меня обвинили? — возмутился Отто. — Она каждое лето мутная — снег с гор сходит.

Барс задумчиво перевёл взгляд на языки пламени, пляшущие в камине. Он только сейчас заметил, что его начала бить мелкая дрожь. Прогулка под дождём не прошла бесследно. Здоровье у него было, может, и бычье, но быки ведь тоже болеют. И отравляются, и дохнут...

— Почему бы тебе самому им это не объяснить? — после недолгого молчания спросил Барс.

— Они сожгут меня на первой попавшейся площади ещё до того, как я успею хоть слово сказать, — усмехнулся Отто.

— Я бы мог тебе помочь… — неуверенно протянул Барс.

— Открою тебе небольшой секрет, мой дорогой Герой: людям не нужна правда. Им нужен тот, кого можно обвинить во всех смертных грехах.

— И что ты будешь делать?

— Я? — в который раз удивился Отто. — Какая разница? Важно то, — он сделал многозначительную паузу и поднялся с кресла, — что будешь делать ты. Кстати, как насчёт чашечки горячего чая? Я тут с утра печенья напёк…

Он, шаркая расшитыми тапочками с загнутыми концами, скрылся в соседней зале, где тут же вспыхнул свет. Барс почесал колючий подбородок. Что делать, он и в самом деле не представлял. Житья колдуну, как бы невинным он ни был, король не даст. Наверно, стоило позволить ему сбежать и посоветовать отныне скрываться получше. Или… Барс вздохнул. Глупости.

— Сбежать? — переспросил Отто, прожевав кусок хлеба с маслом. — С чего бы? Тут ещё мой дед жил, это мой дом.

Барс, недовольно покосившись на забравшегося с ногами в кресло мага, сделал большой глоток травяного чая. Сразу надо было его прибить. Не зря Барса иногда обвиняли в излишней мягкости.

— Ты ведь любишь путешествовать? Вот и свали пока куда подальше. У эльфов, вон, попроси политическое убежище.

— Да ну… — протянул Отто. — Я только зельеварением начал заниматься, в парнике травы высадил. Вот так всё бросать… А ты-то не боишься, что тебя король за подобный промах разжалует? Не видать тебе принцессы.

— А кто сказал, что она мне вообще нужна?

— Мне показалось, что вы близки.

Барсу тут же вспомнилось: лесная дорога, конная прогулка, загадочный всадник.

— Хороший у тебя конь, — заметил он.

— А то, — улыбнулся Отто. — Если всё-таки решишь убить меня, можешь забрать. Только будь аккуратней — он незнакомца и затоптать может.

Барс помрачнел. Убивать никого не хотелось. А вот лениво беседовать за чашечкой ароматного чая, развалившись в мягком кресле, — вполне себе.

— Мустанг?

Или, к примеру, отоспаться, а с утра пораньше выехать куда-нибудь с Отто — посмотреть, на что способен его жеребец. Или сам Отто, близко он с магами никогда не общался. С таким спутником и в Долину Смерти сунуться не страшно.

— Ага. В роду скорее всего келпи есть — воду страшно любит. Плавает не хуже рыбы.

Барс попытался вспомнить, когда в последний раз проводил так время — и не смог. Потому что уже давным-давно было не с кем: все приятели потихоньку отсеялись. Кто-то из-за его занятости, кто-то — из-за боязни, что Барс передаст что-нибудь эдакое, сказанное под градусом, королю. Постепенно их заменили те, кому наоборот надо было, чтобы Барс сказал про них что-нибудь эдакое королю. В конце концов, Барсу надоели и те, и другие, и осталась у него одна Белка.

— Хотел бы я на это посмотреть, — запоздало пробормотал он, протяжно зевнув. Неужели маг подсыпал ему снотворное? Или это так бессонная ночь сказывалась?

Какая, впрочем, разница, рассудил Барс и прикрыл усталые веки. Какая разница, если он больше никогда не хотел видеть пухлую рожу короля, его до глупости беззаботную дочь и его цепных псов, на всё готовых ради тёплого места. Не хотел продолжать строить из себя народного героя, не хотел ждать приказа, чтобы помочь — и помочь ли — кому-то. Не хотел… Просто не хотел.

Разве что спать хотелось.

В таверне было душно. Как, впрочем, и снаружи — только там куда выше была вероятность заработать солнечный ожог. Прислуга с деревянными подносами в руках лениво бродила меж столиков. Посетители, чтобы как-то скрасить время ожидания, вполголоса переговаривались.

— Помните, — послышалось за широким шестиместным столиком у стены, — того колдуна, что погубил нашего Героя? Я слышал от своей тётки — у её подруги мать живёт почти что в Смарагдовом Лесу, — что он на самом деле колдуньей был. Ну, ведьмой то есть. Бабой, короче.

— Я тоже что-то такое слышал, — кивнул сидящий справа от говорящего рослый бритоголовый мужчина.

— Я и с самого начала так думал, — влез третий. — Бесовка воспользовалась мужской слабостью: соблазнила да ещё и приворожила его небось. А потом суп сварила или чего похуже.

Наконец принесли выпивку, и они, стукнувшись толстостенными кружками, воскликнули:

— За возвращение Героя!

Из-за соседнего столика, тихо посмеиваясь, поднялся длинноволосый юноша. Вслед за ним встал и его покрасневший — то ли от жары, то ли от выпитого вина, то ли от чего-то ещё — плечистый спутник.

Снаружи знатно парило. Не зря Долину Смерти так прозвали — даже в окрестностях было настолько жарко, что упавшая на сухую землю капля тут же с шипением испарялась.

Они остановились под чахлым деревцем, растущим у таверны. Барс, поправив обмотанный вокруг лица тонкий шарф, смущённо пробормотал:

— Придумают ведь…

— Я ведь верил тебе, — трагично вздохнул Отто, — думал, ты действительно меня любишь. А ты купился на мою внешность, мужлан.

Барс закатил глаза.

— Сказал тот, кто меня приворожил… — Посерьёзнев, он облизнул сухие губы. — Слухи становятся всё страннее и страннее. Скоро дойдёт до полнейшего бреда.

— Ну а что ты предлагаешь? — фыркнул Отто. Барс начинал подозревать, что маг умел обращаться не только в ворону, но и в ежа. Иначе откуда столько фырканья? — Подходить к каждому встречному и поперечному и говорить, что Герой находится в добром здравии, только решил действовать инкогнито на пару со своим другом магом, который на самом деле славный малый?

— Может, и так, — пожал плечами Барс. — Может, людям не нужна правда лишь потому, что они не привыкли её слышать?

— Может, кто ж знает, — согласился Отто. — А может, у меня судьба такая — жить ради будущего. Гениев часто признают после смерти. Романтично, не думаешь?

— Скорее грустно.

— Скучаешь по былой славе, Герой? — ухмыльнулся, прищурив глаза, Отто.

Барс покачал головой — вечно маг отшучивался, когда от него требовалась серьёзность.

Идея изучить Долину Смерти у Отто появилась с месяц назад, когда они услышали, что король задумал ссылать сюда каторжников — территорию осваивать, видите ли, на благо королевства. Отто тогда отрыл в записях деда — такого же заядлого путешественника — упоминание того, как он, перебираясь через пустыню, добывал подземную воду. Маг тогда аж лёгкое землетрясение в библиотеке устроил: так вдохновился идеей сделать из Долины Смерти настоящий оазис.

— Нам точно стоит идти пешком? — усомнился Барс, устремив взгляд вдаль, где не было видно ничего, кроме песков с редкими колючими кустами. — Звучит как самоубийство.

— Да не боись, — отмахнулся Отто, ударившись о бедро Барса своим. — У меня всё схвачено. Тебе что, не хочется позлить короля?

— Хочется.

— Тогда идём? — улыбаясь, протянул Отто руку.

— Идём, — взялся за неё Барс.

Чтобы справиться с выгоранием, Барсу советовали отдохнуть. Трехнедельный отдых в огромном особняке мага с термальными источниками в пяти минутах ходьбы, конечно, был приятен, спору нет. Но всё же Барсу казалось, что рецепт выздоровления был другим. Свобода — вот что ему было нужно, вот чего ему не хватало эти три долгих года. Какое же счастье, оказывается, просыпаясь по утрам, дышать полной грудью и, вместо того чтобы спешить к заплывшему жиром королю на приём, прикидывать, чем они с Отто сегодня займутся и куда пойдут. Особенно когда выбор так велик.

Да и налаженная личная жизнь оказалась весьма кстати, чего греха таить.