Голова исправно соображает. Теперь понятно, почему Наташа настаивала на поездке в одиночку. Остальные не знали ничего о предстоящем появлении Старка. Ведь не знали? Или умело скрывали от него правду? Только зачем?! Зачем тащить Железного Человека сюда? 

Он сказал "не врала". Он всё знает. 

Тони внимательно осматривает Стива. У того шок, лицо как открытая книга, эмоции скрыть он не пытается. Роджерс старается не смотреть на него, только оглядывается по сторонам. Будто хочет смыться. 

— Думаешь сбежать? Как тогда?

Стив моментально вперился в него взглядом. 

— А у меня был выбор? 

— Выбор есть всегда. 

— Прийти добровольно в Рафт ты называешь выбором?

— Не самый лучший, но… — Старк осекается, — сейчас это не важно. Точнее, не настолько. 

Он делает два шага вперёд. Стив в защите поднимает руки, ставя их словно щит перед собой. 

— Не подходи. 

— Ты совсем ебанутый, Роджерс? Считаешь, я что-то попытаюсь сделать тебе? — Тони резко вскинул брови. 

— Я ни в чем больше не уверен, — тяжело прошептал Стив.

После всего он действительно ничему уже не верил. Даже самые элементарные истины поменялись местами. Стив и свои решения не считает теперь верными.

— Вот не надо выражать всю мировую скорбь, иначе останется только сесть вдвоём и начать рыдать над всем… Всей хренью в этом мире, — решил вывернуть в другую сторону Старк, — Я здесь затем, чтобы поговорить. Нам это нужно. 

— Да? Зачем? Ты... мог не приезжать. Не знаю, что там тебе наговорила Наташа. Это лишь... моя проблема, — Стив попытался жёстко поставить точку в этой истории. Их разговоры с Тони никогда ничем хорошим не заканчиваются.

Старк убрал ладонь с лица.

— Лишь твоя? В этом всегда участвуют двое. К тому же ты понятия не имел, к чему может привести наша связь.

— Ты тем более.

— Оба тогда не знали. Теперь же это касается нас обоих. 

Стив не выдерживает и хихикает. От этой ситуации остаётся только ржать, иначе с ума сойти можно. 

— Меня и тебя? Ты… Мы… Не нужно брать то, что ты никогда не хотел. Нельзя пересиливать себя, пусть и ради высшей цели. Это лишь… 

— "Лишь ребёнок"? Ты сам понимаешь, какой бред сейчас несёшь? 

— Люди расходятся после долгих лет брака и при наличии детей. Желанных в том числе! 

— Ты из меня монстра не делай. Я мудак, но не настолько. И разве ты сам не хотел семью? — провокационный вопрос, очень провокационный.

— Наверное. Однако речь не о мне, а об общих отношениях. Долг — хорошее понятие, но строить на нём ничего нельзя. 

Стив отворачивается от него и уходит подальше к окнам. Потрясающий вид на Ваканду. Окна выходят на запад, солнце клонится к горизонту. Если бы не приезд Тони, вечер был бы идеальным. 

Ещё хуже, что разум и сердце Стива в полном раздрае. Умом он понимает — необходимо наговорить как можно больше отталкивающего. Всё разрушено, нельзя дать Старку откатить назад. У него нормальные отношения и свадьба скоро. Это ему самому не нужно, не нужно. Но в глубине души Стив хочет подойти и прижаться к Тони, поцеловать крепко и прошептать "прости за всё".

Тони чуть глаза не закатил. Вечно приносящий себя в жертву Роджерс. Он ничему не научился. Каким был в сороковые при падении самолёта во льды, таким и остался. 

— Ты считаешь, что я здесь лишь из чувства долга, Стив? — Тони подошел ближе. Между ними всё равно приличное расстояние, хоть и не такое, как было до этого. — Так вот, это не так. Была бы лишь ответственность, не было бы чувств. Они… всё ещё живы. И твои тоже. Иначе бы ты позвонил, несмотря на выпуск новостей. 

— А ты бы поверил мне? Если бы я всё это тебе сказал, поверил бы? — Роджерс повернулся к Старку. Никто в такое бы не поверил. Это же безумие. 

— Ты даже не попытался набрать, — парирует Тони. 

— Я... сломал уже один раз всё, что у нас было. За такое нет прощения. И не может быть. Если и были "мы", то больше нет. На лжи ничего не строят. А я лжец, пусть и врал как бы во благо. Про благие намерения говорить не буду, это известно всем. 

Он сам сомневался до сих пор, а было ли что-то больше взаимного времяпровождения. Секс ничего не значит, не в 21 веке точно. А слова… Говорить тоже можно многое, с Тони никогда не было понятно, где он говорил правду, а где шутил. 

— Ты... сомневался в... чувствах. Считал все ерундовым увлечением? — наконец после длительного молчания произносит Тони. — Ты забыл мои слова в бункере? 

Нет. Стив не забыл. 

***

— Он мой друг. 

— И я им был. 

— Нет, Тони. Это слово выше моего отношения к тебе. 

— Да?! Тогда почему вместо правды я слышал от тебя лишь ложь?! Я тебе всегда говорил всё. 

— Я не смог сказать такое. Это...всё убило бы. Нашу… 

— Тогда твоя любовь такая же ложь. Лжец. 

***

— И моя реакция. Будь это кто-то другой, не ты, было бы... легче. 

— Я не знаю, есть ли у меня право говорить с тобой. Я виноват. Нельзя всё отмотать назад. Всё позади. Ты нашёл возможность двигаться дальше. Я рад этому. Жизнь продолжается и у меня. Не в самом обычном ключе, но…

— Да ебаный в рот! У меня нет никаких отношений с Пеппер! Она выходит замуж за Хогана! У неё с ним всё хорошо, я лишь как подружка невесты. Звучит странно, но так и есть. 

Сказал всё-таки. Почти залпом проорал на одном дыхании. 

— Как... как на Хогане? Но в новостях же сказали официальных… — старается найти слова Стив. Ведь он же видел лично, не жёлтая пресса какая-то. 

— Да, мы достаточно мило выглядели. Ведь несмотря ни на что, Пеппер мне дорога. Однако она не приняла часть меня. На таком нельзя строить семью, если ты не миришься с чем-то важным для твоего любимого. Я люблю её. Может, слегка больше, чем друга или даже сестру. Но всё же нет, мы не пройдем этот путь вместе. 

— Почему ты... все это мне говоришь? 

— Пытаюсь до тебя, дубина, мысль донести, вот что!

— Разницы нет. Возможно, ты прав, ваши дороги с Пеппер разошлись. Однако и наши…

В этот момент Тони понимает. Они будут так говорить до бесконечности. Хватит выкручиваться. 

— Всё, хватит! Хватит мучить меня и себя! Не ты один был в обнимку с телефоном! Я говорил с твоим щитом, так меня колбасило! Вместо собрания директоров вспоминал то, как мы были вместе. Как... как любили друг друга, — почти шёпотом прошептал Тони. — Я не знал, кого винить. Сначала тебя, естественно. Все самые яркие эпитеты и маты собрал. Затем я думал, что рубил с плеча, не подумал головой, не остановился вовремя. У меня дурная голова же, горячая слишком. Твой Барнс отмороженный, конечно, но действительно имел промытые мозги и…

— То-они, не нужно. Я разбил своим…, — остановился Стив, — щитом твой реактор. 

Три шага. Тони делает их быстро, оказываясь вплотную рядом с ним. Стив в панике пятится назад, однако ему не дают этого сделать. Одну руку Тони кладет ему на шею, вторую на...живот. От этого дрожь проходит по всему телу Стива. Как на это реагировать? Инстинкты разных уровней слились в один нечеткий гул, понять ничего нельзя… 

Потом приходит умиротворение. Ладони Тони — нечто правильное, им самое место там, где они сейчас. 

— Это...это словно твоё сердце было… 

— Молчи, чёрт тебя подери. 

— Всё развалилось из-за неумения поговорить. 

— Поговорим на языке тела. 

Стив не успевает возразить или ещё что-то сделать. Старк сильнее его наклоняет и целует. Так, как умеет лишь он. Пока без языка, рот толком не открыл, но всё равно пол из-под ног ушёл. Он всегда мог подействовать на Роджерса. В любой ситуации, один раз чуть на поле боя конфуз не случился. Клинт потом каждый раз при виде них изображал блевание и норовил включить песню из "Титаника". 

Для удобства Тони движется немного вниз, тем самым оказывается выше Стива. Теперь поцелуй можно углубить, оторваться по полной. 

— Стой, — мягко говорит Стив. — Если мы начнём, не остановимся… Я же знаю… 

— К чёрту сигнал стоп. Нас никто не побеспокоит. Ты ведь тоже хочешь, скучал по этому. Верно, Кэп? — произносит именно с той интонацией Старк.  

— Очень. Но нельзя всё решить лишь одним… 

— Стив. Посмотри на меня.

Роджерс поднимает на Тони глаза. Голубое встречается с янтарным. Лёд и пламя. 

— Ты прав. Нельзя. Однако прошло время. Я осознал многие вещи. Ты тоже ощутил это сполна. Хватит с нас обоих. Ещё всё можно исправить. Если мы оба этого хотим. И не только ради него, — Тони погладил живот Стива. — И ради нас. 

— Я тоже хочу этого, Тони. Наверное, с той минуты, как… 

Тони затыкает его своими губами. Наконец-то он целует как хочет, с французским оттенком. Затем затаскивает Стива на диван. А там и от одежды мало что остаётся. Точнее, вообще ничего. Пару раз Стив перехватывает инициативу и раздевает самого Тони. 

Они успеют насладиться всем потом, в данный момент достаточно только прикосновений. Тони затащил Стива к себе на колени, так он точно не сделает ничего лишнего. Не надавит, ведь наверняка могут быть особенности, нельзя навредить Стиву и малышу. Их общему. Странные мысли, слишком сентиментально для Тони Старка. 

И похоже, он всё это вслух произнёс. 

— Успокойся, Тони. Он намного крепче, чем кажется. Ему ничего не было, когда… — на его рот легли пальцы. 

— Молчи. Все позади. Главное, этого не случилось. И не случится. 

— Но ведь мы все вне закона, ты не… 

— Всё исправим. Устрою Россу такое шоу, его никто повторить не сможет. Я в том числе. 

Роджерс искренне смеётся, утыкаясь лбом в шею Старка. Ещё чуть-чуть, и у него истерика начнётся. Судя по всему, гормоны виноваты. Но сорваться ему не дал Тони, касаясь его члена. 

— М-м…

— Хорошо? 

— Очень… Нужно вместе… 

— Ты прав. 

Просьба выполнена, оба члена плавно скользят в руках Старка. Стив кладет свою ладонь сверху, движения плавные и размеренные. Они целуются и гладят друг друга свободными руками. Грудь, ребра, живот, бедра… 

Движения ускоряются. Головки прижаты в захвате. Оба стонут в поцелуй. Сперма остаётся на пальцах и ладонях, её можно вытереть. Однако Тони начинает облизывать ее, глядя Стиву прямо в глаза. Тот покрывается румянцем. 

— Ты до сих пор краснеешь. Хотя отнюдь не девственник. 

— Тони! 

— А что, ты с таким милым животиком… Все сомнения отпали, — веселится Старк. Чтобы его заткнуть, Роджерс сам его целует, слизывая их общий вкус с языка. 

— Учти, я придумываю имя ему. 

— Возможно, это она. И почему ты? Я тоже отец. 

— Ты мама, Кэп. Не злись, но объективно это так. 

— Я же обижусь сейчас. А обиды беременных — страшная сила. 

— Верю на слово. Мне осваивать специфическую кухню и брить персики? 

— Не стоит. Я лишь фисташки ем и семечки в большом количестве. 

— Да ну? — Тони с любопытном смотрит на него. —Интересно. А пирожные с фисташковым кремом? Или мороженое? 

— Хм. Нет. Мне грызть хочется. 

— Тогда пока ты с животиком, я обойдусь без минета. Вдруг тебе чего длинного погрызть захочется. 

Стив закатил глаза. 

— Нет, а что? Опасение обоснованно. А я не гермафродит, в отличии от некоторых, — хмыкнул Тони, а потом добавил. — И регенерации нет. 

— Ничего, я понимаю. 

— Что опять за похоронный тон? 

— Тони… Я должен сказать. Прости меня. 

— Уже, Стив. Уже.