Где-то над Атлантикой. 13 мая, 2010 год.
— Урааа! — протягивала Кэри громким шёпотом, сидя в самолёте.
— Ради бога, читай правила! — проворчал Мэннинг, заглатывая очередную таблетку, — не хватало ещё опозориться.
— Слушай, я их и так знаю, хочешь, перескажу?
— Нет!
«Извиниться и не быть как идиот… главное — не будь идиотом…» — естественно более всех волновался Эйб, которого Кэри уговорила взять. Сейчас Синий сидел между ними с трёхлитровой бутылкой воды, которую опустошил уже наполовину. Он, не осознавая того, был немым барьером между Кэри и Томом, хоть немного утихомиривая их притязания своим присутствием. Он чувствовал себя немного некомфортно, потому что надел свободную футболку и шорты до колен, не прихватив ничего из своей экипировки.
С минуты донесения новости он продумывал каждое слово, которое скажет своей ненаглядной, но получалось пока только прокручивать в голове самые страшные ситуации. Например, если она обвинит его в том, что он принёс часть короны к её брату «на блюдечке» или то, как он напился с Красным или громко пел в ту ночь. Несмотря на всю абсурдность, ему казалось, что это вполне могло произойти.
А за первый случай ему долго было стыдно. Красный обещал поговорить с ним, когда они выберутся из Бетморы. Поговорил — за кружкой эля на местном рынке, где компания и обосновалась.
***
Графство Антрим. 27 сентября, 2008 года.
— Ты не можешь просто так взять и уволиться! Это международная правительственная организация, которая везде вас откопает! — кричал Менниг вслед уходящим агентам.
Прокрутив в голове последнюю фразу раз пять, Хеллбой понял, что в человеческой деревне им житья не дадут, поэтому начал искать другую: километровая ходьба с поисковым амулетом прошла не напрасно. Перейдя Козуэй-роуд, Красный нашёл тщательно засекреченный вход на самый большой Троллевый рынок в мире. Первая «дверь» была в овраге, вторая, уже охраняемая стражей, далеко внизу. Их пропустили спросив только о причине прибытия на рынок, а потом даже временное убежище предоставили — палатки для приезжих.
Как ни странно видную компанию мало кто узнавал, хотя человеческие новости нередко вещались по радио и телеэкранам, местами здесь развешанным. Поэтому можно было спокойно гулять и оглядывать окрестности. А поглядеть было чего, манхэттенский рынок не шёл ни в какое сравнение с этим произведением искусства: каждая стена была украшена орнаментами, рисунками и гравировками, как и потолки (до них было метров тридцать), с которых так же, как на знакомом рынке, свисали какие-то верёвки, чтобы крылатым фейри было на чём качаться; всюду были высажены клумбы с неизвестными людям растениями и даже деревьями, которые светились в темноте.
В центре была огромная площадь с огромной колонной посредине, на которой в обычные дни полным ходом шла торговля, а в иные устраивались масштабные мероприятия.
Красивейший тронный зал грустно пустовал без своего правителя, к трону, высеченному из песчаника в виде великого древа Айглина, давно никто не прикасался. Зато в соседнем зале совета день и ночь велись дискуссии между старейшинами и претендентами на правление.
Друзья около недели жили в палатке, затем им предоставили жильё и тут же предложили работу. Дома были, если можно так назвать, многоквартирными, находились прямо в стенах, в самом грунте, они были поначалу незаметны, так как обрисованы, как и стены, зато изнутри обиты деревом, бетоном или камнем и порой смотрелись невзрачно.
Что касаемо работы: Красный записался в гильдию строителей, таскал материалы, помогал реставрировать дома и стены, они давно мечтали о работнике, которому удар по голове бетонной плитой был нипочем; Лиз взяли в кузницу — она там была вместо печи, точнее жгла угли и научилась контролировать температуру пламени, что в разы облегчало работу кузнецов.
Сапиен очень редко вылезал из дома. Половину ванной занимала большая бадья, вечно наполненная водой, там он и проводил всё своё время, ни с кем не общаясь. Лишь изредка его удавалось сводить на какое-нибудь музыкальное мероприятие, они всё чаще были траурными — весть о смерти близнецов быстро разбежалась по всему миру. После раскрытия некоторых подробностей троица наконец показала истинные лица и они даже получили особое уважение среди многих жителей рынка. К этому времени Эйб вышел из своей норы и присоединился к гильдии лекарей.
***
12 мая. Портраш. Бюро паранормальных исследований и обороны.
— Что интересного, Гаррет? — Тишину в ординаторской нарушила Рейчел Бирн — глава местного отдела.
В это время доктор Уилсон сидел за какими-то снимками:
— Кажется я понял, откуда взялись раны. Взгляните, они располагаются точно так же, как на обломках развалившегося принца, если их собрать воедино. Если все их структуры смогли так быстро восстановиться, а эти раны не затянулись, то там, в Бетморе, шёл какой-то уникальный процесс, возможно ритуал или феноменальное явление, которое каким-то образом прервалось…
— Я не об этом, — закатила глаза Бирн.
Уилсон недоумённо поднял бровь, его распинания, сказанные выше были напрасны.
— Она вспомнила ещё что-то?
— Понемногу упорядочивает память, — доктор опять отвлёкся на снимки, — о смерти ничего… Но мисс Бирн, зачем вы соврали ей? Зачем было говорить, что агенты её предали? Это же бред!
— Не бред, а часть легенды. Ты больше не будешь работать с её памятью, Гаррет.
— Что? О чём вы?
— Пусть всё останется так, как есть. В крайнем случае, сотрём часть памяти, у нас есть экспериментальный препарат.
— Экспериментальный?! Вам напомнить, что эта эльфийка королевской крови, которая имеет колоссальную важность для мира волшебных существ!
— Эта эльфийка — будущий агент Портрашского отдела Бюро паранормальных исследований и обороны, принадлежащий к группе уникальных. Завтра сюда приедут американцы и захотят её забрать и нужно сделать так, чтобы она осталась здесь.
— И этого не случится, если она никого не узнает…
— Именно, нужно чтобы она стала агентом до того, как они приедут. Для этого требуется только её согласие и подпись и вы, доктор Уилсон, мне непременно в этом поможете.
Гаррету оставалось лишь растерянно посмотреть на своего начальника. Он был не против того, что Нуала станет их агентом, даже «за». В отделе Порташа ещё не было уникальных агентов, а это, как известно, всегда повышенная раскрываемость дел, престиж и дополнительное финансирование. Ясно почему Рейчел так хотела оставить принцессу здесь.
***
13 мая. Портраш. Бюро паранормальных исследований и обороны.
Нуала задумчиво водила ручкой по воздуху вокруг строки «подпись». Она не спала всю ночь из-за новости о смерти отца и кровоточащих ран, она лежала спокойно, но было ощущение, что они всё время бередились. Она вспомнила о брате, неужели он настолько близко? Обычно расстояние немного притупляло их связь, но сейчас он будто находился за стенкой. Он, наверное, тоже потерял нить воспоминаний и сейчас в жуткой ярости и непонимании происходящего, к тому же ненавистные ему люди кругом. Для него это было таким же ощущением, если человек упадёт на муравейник.
Нуала постоянно спрашивала о нём девушку, которая приходила менять ей повязки, но та говорить отказывалась, а прочитать её мысли сейчас было крайне затруднительно. Как сказал доктор — «все системы ещё восстанавливаются», поэтому при любой попытке задействовать свою телепатию начинала жутко болеть голова, по той же причине она не могла связаться с Нуадой.
Вчера, сразу после разговора с доктором к ней подошла высокая женщина с волосами цвета спелой вишни и строгим лицом. Она рассказала ей о том, что Нуада хотел пробудить золотую армию, убил короля Балора, затем, какое-то время принцессу защищали агенты американского отдела, но отдали её принцу вместе с частью короны, сославшись на его угрозы. Женщина убедила её в том, что агенты этого отдела совершенно безответственны и сегодня утром предложила ей самой стать агентом портрашского отделения Бюро.
— Так понимаю, трон на рынке уже занят? — Нуала нервно перебирала складки одеяла свободной рукой.
— Можете быть уверены, — подтвердил доктор, — наша информация из достоверных источников.
Если после смерти всех наследников на правление рынком встала другая династия, то даже объявившиеся родственники не имели права претендовать на трон, случаев с воскрешением не было, но Нуала была уверена — ничего хорошего на рынке ей не светит. Но не юлят ли эти люди? Не слишком ли заманчиво сейчас быть у них на поводу? Они не предоставили толковых доказательств того, что сейчас две тысячи десятый год и что за достоверные источники предоставляют информацию о рынке, о котором вообще не должен знать ни один человек.
Всё было очень туманно и непривычно. Она чуть было не решилась на подпись, как вдруг её резко передёрнуло, будто голова отяжелела. Воспоминания мигом встали на места, всё как было на самом деле:
— Вы лжёте мне… — Нуала окинула возмущённым взглядом присутствующих.
Рейчел изменилась в лице.
— Вы вспомнили? — Удивился Уилсон.
— Гаррет! — Вздрогнула Бирн.
— Какой сейчас смысл? — Развёл руками доктор.
— Авраам?! — Нуала моментально скинула ноги с кровати.
Все обернулись к дверям, где стоял агент Сапиен. Он молча подбежал и обнял принцессу, получив тот же жест в ответ. Слов им не нужно было с самого начала, ещё в первую встречу, соприкоснувшись руками, они уже знали друг друга как облупленных. Им не нужно было общение длиною в месяцы и годы, чтобы узнать больше. Повседневные вопросы, неудобные фразы и прелюдии были ни к чему, когда была возможность прикоснуться. Поэтому они и сидели, всхлипывая и прижавшись, как котята в мороз.
— Что за… — сказать, что Рейчел была в панике — ничего не сказать.
— Простите, — робко перебила её Керри, выглядывающая из дверного проёма, — мы за ним не угнались.
За девушкой стоял силуэт, смахивающий на Тома Мэннинга. Бирн недовольно фыркнула и сказала Уилсону уходить. Тот, не без сомнения в лице, бросил на кровать упавший договор и ушёл, оставив Нуалу и Эйба одних.
***
Нью-Йорк. 2008 год.
Это был сумасшедший дождливый день. Джей шла на рынок и попала под ливень. Она успешно закрыла выгодную сделку и немного примелькалась перед копами. Хвосты она сбросила, но попадаться им на глаза было нежелательно.
Подумав о страшной грязи, творящейся сейчас под бруклинским мостом, она решила зайти в ближайшее здание и переждать дождь там, пока не промокла до нитки и «грим» не сполз с лица (она замазывала два длинных шрама на лице, чтобы не быть приметной и не пугать прохожих).
Хенури зашла подвернувшуюся закусочную и тут же залетела в уборную — грим не смылся, девушка с облегчением выдохнула. Выдох больно отдался в поясницу, в голове всё больше мелькали мысли о застуженных почках или что-то вроде того. Она помыла руки и спокойно вышла.
Закусочная была среднестатистической: чистенько, большие окна без подоконников, всюду непривычный минимализм, людей немного — самое главное. Хенури села за столик и смотрела в окно. дождь лил так сильно, что залил весь вид на улицу, через эту плёнку было интересно смотреть на свет фар проезжающих машин — они расплывались красно-жёлтыми пятнами по окну и можно было вообразить, что окно — это холст, который сильно смочили и теперь без разбора тыкают кисточкой…
— Добрый день! — голос официантки прервал разыгравшуюся фантазию полукровки.
— Добрый ли он, — ответила Джей, не оборачиваясь, — скоро животные парами пойдут…
Она повернула равнодушный взгляд на официантку и увидела в ней гораздо больше, чем просто низшую ступеньку персонала мелкой закусочной. Плотная фигурка, большие глаза, пухлые губы, убранное афро на голове и всё это красиво обёрнуто в шоколадную кожу. Хенури замерла на несколько секунд, пытаясь прочесть «начинку» этой девушки, ей было сложно применять свой дар от эльфийской половины, тем более не касаясь объекта чтения, но это было возможно, если очень сильно захотеть. Времени ей на это не хватило, поэтому пришлось применить другой дар — «непревзойденное» обаяние человеческой половины:
— Не хотите со мной в Ноев ковчег? — Даже не меняя мимики, произнесла Джей. Приём вышел не очень, но официантка, с надписью на бейджике «Одри», хихикнула.
— Ко мне подойдут сегодня?! — Заорал какой-то подвыпивший мужик из зала.
Хенури только что успела заметить, что сегодня эта официантка обслуживает зал одна.
— Простите, — извинилась Одри, — я быстро.
Она упархала на кухню, оставив Джей только воспоминания о своей внешности.
«Какая к чёрту тяга?! Ваша любовь это фуфло, разойдётесь, как только потрахаетесь», — вальяжно вещала Джей Эану, когда тот всерьёз задумался о свадьбе с эльфийкой, с которой был знаком совсем недавно.
«Ох, тебе ли не знать! Да такое, как у нас может лишь раз в жизни случиться, когда даже мыслей читать не надо, и так всё понятно! — сопротивлялся эльф, — ты представь какой это риск, она дочь советника, а я — никто, мне нельзя к ней даже прикоснуться, а я хочу!».
Это действительно было так. Неистовое желание прочесть кого-то, потрогать и сжать, вот о чём говорил Эан. Надо будет извиниться перед ним за свои насмешки.
В закусочной, помимо Джей находилось ещё несколько человек: тот пьяница, двое мужчин с подвыпившей девкой на пару столиков дальше и (вот чёрт) двое полицейских в углу.
Одри вышла минуты через три, аккуратно неся поднос. В это время за столиком с компанией велась оживлённая беседа, мужчина, сидевший рядом с хихикающей девкой, интенсивно размахивал руками. Тут Джей поняла, что девка в опьянении, возможно даже наркотическом — она зачем-то раскачивалась всем телом, уворачиваясь от эмоционального товарища и пахло от неё явно не морозной свежестью. Когда Одри проходила мимо них, наркоша снова увернулась и головой угодила по руке официантки, от чего поднос, со всем содержимым перевернулся на голову девки и облил её друга чем-то горячим.
— О господи! Извините! Прошу, извините! — Взмолилась Одри.
«Какого чёрта она извиняется?!» — подумала Хенури, наблюдая за этой сценой.
Вместо того, чтобы завести свою обдолбаную дамочку в уборную, мужчина резко встал с места и начал орать на официантку:
— Да кто тебя вообще с поломойки повысил, сука!
Страх-страх-страх. Только это и было сейчас в её глазах. Она стояла, прикрываясь предательским подносом и тряслась, словно кролик, всё время повторяя «извините».
Джей мигом вышла из себя, сжала кулаки и встала из-за стола. Тем временем лбина и его друг начали подходить к официантке, обсыпая её самой грязной бранью.
— Эй, уёбки! — Крикнула Джей и парочка моментально затихла, — вы бы сгребли яйца и извинились, пока я вам не помогла.
Наезд весьма оскорбил, но увидев Джей, они начали смеяться. До того момента, когда Хенури прописала самому наглому между ног. Благо её крепкое телосложение позволяло надирать задницы.
— Может ещё разок?
Второй хотел схватить её за плечо, но Джей взяла его руку, резко развернулась и грохнула агрессора об стол. Первый ударить не успел — ему прилетело локтем в голову, тут же приподнялся на руках второй и пнул Джей на противоположный столик. Полукровка врезалась больной поясницей прямо в угол стола и искры полетели из её глаз. Где-то на фоне засуетились полицейские. В это время встал первый агрессор, подбежал, схватил её левой рукой за куртку, а правой замахнулся, но снова получил — по животу. От взмаха ноги поясница заболела ещё сильнее, Джей схватилась за спину и в этот момент получила кулаком по голове. Подбородок. Живот. Спина. Тьма.
Как глупо, проиграть каким-то двум дегенератам, когда можешь положить целый отряд. Конечно, тут тебе не «чисто поле» и ни меча, ни какой-либо защиты, как привыкла Хенури. Она всегда была готова к рыночным схваткам или когда шла ночью по Бронксу, но только не в забегаловке, при том, что голова занята милой официанткой. Ведь она даже прочитать её не успела, да ещё и выставила себя самоуверенной слабачкой: «молодец! — похвалила она сама себя в забытье, — теперь на тебя без слёз не взглянешь».