Резкий замах меча, блеснувшего в неярком свете костерка. Острое лезвие прошло сквозь мех и плоть почти беззвучно. Крохотное тельце шамачурла свалилось у высоких темных сапог с глухим стуком, отразившимся от стен пещеры, и замерло без движения. Костер погас.

— Чайльд.

— Ой. Извини.

Слабый синий свет травы-светяшки осветило лицо Кайи, запачканное в черных брызгах. Гулкий стук. Искра, еще одна. Огонь вновь медленно разгорелся, из темноты выхватывая присевшего на колено Кайю. Он поднялся, выкидывая из рук камень и попавшее под руку копье. Тыльной стороной ладони вытер с щеки кровь. Два тусклых глаза, наблюдали за тем, как Альберих растирает темно-красное пятно по смуглой щеке.

От стен отскочила череда аплодисментов, приглушенных перчатками.

— Должен отметить, это было красиво. Я чувствую себя неудобно за то, что был куда более низкого мнения о твоих боевых способностях, капитан кавалерии Альберих.

Кайя метнул в него вопросительным взглядом неприкрытого глаза и на выдохе покачал головой.

— Располагайся.

Кайя подвинулся, присев на один из сглаженных камней вокруг костерка монстров. Аякс опустился почти напротив. Тени теплых языков низкого пламени играли на смуглом лице. Кайя выставил обе ладони, обтянутые перчатками, к костру: несмотря на запал битвы, очень скоро становилось холодно. Сквозной тоннель продувался посвистывающим вьюжным ветром.

— Сыграем в «призыв семерых»?

— О Барбатос. И ты с этой игрой.

Лицо Альбериха на мгновение исказило раздражение. Прежде, чем Чайльд понял, что ему это кажется забавным, с губ слетел смешок, эхом отозвавшийся в глубине пещеры. Эхо стихло. Кроме свиста сквозного ветра в тишине пещеры остались гулкие капли, срывающиеся с выступов и падающие в подземные воды, и потрескивание тонких полешек.

— Каждый год так отмечаешь? — не надо было поднимать взгляд, чтобы увидеть ухмылку на веснушчатом лице.

— Конечно. А ты нет?

Аякс прищурился, мотнув головой: во взгляде, устремленном к костру, старался уловить блеф.

— Ты странный, — Тарталья дернулся. Не ожидал услышать короткий перелив мягкого смеха.

— Сочту за комплимент.

Снова вернулась тишина.

— Не жалеешь, что пошел со мной, а не остался с братом?

Может Тарталье показалось, и это тень костра причудливо исказилась на смуглом лице, но на мгновение Кайя поджал губы.

— Нет.

В голосе не звучало ни тени сомнения. Больше Тарталья вопросов не задавал. Костерок еще хрустел почерневшими поленьями, но жара и света заметно поубавилось.

— Пойдем?

Кайя кивнул. Он вернулся к бездвижному шамачурлу, чтобы забрать свой меч. Вытащил его с едва различимым хлюпающим звуком.

— У меня, кстати, колода и дайсы с собой.

— Что? — Тарталья подумал, что ему послышалось, будто поравнявшийся с ним Альберих что-то сказал. Но его лицо практически сразу преобразилось. — Я знал! — от энтузиазма предвестник даже перепрыгнул с одной ноги на другую. — На следующем перевале сыграем партию!

Темнота тоннеля заглотила обоих парней.