Время уже давно перевалило за двенадцать, но сумерки еще не успели опуститься на поля вокруг винокурни. Светлая синева пробиралась в кабинет через высокие арочные окна, и ложилась на узкое точеное лицо рассеянными тенями. Так непривычно было от того, что Чжун снова тут. В окружении всех этих праздничных безделушек, которыми Дилюк и Аделинда украсили кабинет и другие помещения винокурни. Рагнвиндр любил этот праздник. Каждый год его сердце отзывалось искренней теплотой от каждого маленького ритуала, связанного с ним. Единственное время в году, когда он даже Кайю умудрялся заставить зарыть топор войны, или, в случае Альбериха, топор колкостей и неуместных шуточек, и провести с ним несколько дней за занятиями, которыми, еще будучи детьми, они занимались вместе с Крепусом. Но этот год был первым, когда Кайя ушел в полный отказ и не поддался ни на какие уговоры Рагнвиндра, чтобы вдвоем соблюсти все приятные традиции. Однако, причин для затяжной грусти Дилюк не нашел. Его сердце щемило от радости так сильно, потому что в этом году один «гость» из Ли Юэ остался с ним на этот праздник. В маленьком укромном уголке груди, конечно, зудела скукожившаяся до размеров небольшой горошины темная, гниющая пустота, но света от не сдерживаемой радости было настолько много, что даже она не в силах была противостоять настойчивому желанию, и постепенно растворялась в этом теплом чувстве.

Чжун Ли отдыхал за круглым столом у окна с кружкой чая, который уже не единожды за вечер для него обновлял Эльзер. На нем была старая белая блуза с объемными рюшами на груди и широкие коричневые штаны, сужающиеся к низу.

— Тебя что-то беспокоит?

Уверенный басистый голос ласково разрезал не плотную тишину, когда Чжун Ли заметил, как Дилюк уже некоторое время ползает по нему своими глазами и не отводит взгляд.

— Ты так по-домашнему смотришься в моей одежде, — по лицу Рагнвиндра расплылась теплая улыбка. — Встреча...

Он замолчал. «Встреча по поводу обновления оборудования для винокурни, наверное, займет весь вечер». Взгляд расфокусировался и застыл. Улыбка, едва затронувшая уголки губ, угасла. Работать вдруг разом расхотелось. «Встречу по поводу обновления оборудования можно и перенести». Огнем обожгло грудь. «День простоя ничего не решит, правда ведь?». Дилюк закусил губу, противясь несвойственным ему мыслям. Он отвернулся от Чжун Ли, — тот все еще смотрел на него, зеркаля теплый интерес в глазах, — но взявшись за ручку и уже сделав шаг за порог, закрыть за собой дверь не смог.

— Эльзер, — Дилюк широко развернулся и прошел вглубь кабинета к своему рабочему столу, за которым сейчас сидел его заместитель. Деликатно постучал по крашеному дереву, обращая на себя внимание. — На сегодня работа закончена. Спасибо. Можешь идти домой.

Взгляд Эльзера поднялся на Рагнвиндра с нескрываемым удивлением: густая бесцветная бровь чрезмерно выгнулась. Но спросить он ничего не успел.

— А. Извини. Мне все же придется попросить тебя задержаться. Принеси, пожалуйста, извинения от моего имени гостям за отмену встречи в последний момент.

— Мастер Дилюк...

Продолжить Эльзер не смог. Взгляд молодого господина, направленный в его сторону, был таким, что свои возражения Эльзер решил придержать, хоть в силу возраста внутри и клубилось какое-то едкое чувство вроде задетого достоинства.

— Я Вас понял, — Эльзер учтиво кивнул. Скорее как другу, нежели начальству. — Хорошо провести вечер, Мастер.

— Спасибо, — Дилюк и Эльзер пожали друг другу руки.

Эльзер захлопнул небольшую по размерам, но толстенькую записную книжку, и замотал ее на кожаный шнурок. Вместе с ней вышел из кабинета. Как только дверь за ним закрылась, Дилюк вернулся к небольшому круглому столу у окна.

— Что это на тебя нашло, молодой Мастер Дилюк? — косая улыбка коснулась губ Чжун Ли, и уже только от этого щеки «молодого Мастера» обожгло от стыда. — Что-то случилось? Плохо себя чувствуешь?

— Хочу, — горло тоже жгло. — Хочу провести время с тобой.

Дилюк, казалось, сгорит от того, как пылали щеки. Он еле сдерживался, чтобы не дать себе затрещину. Услышал только негромкий скрип ножек по деревянному полу, а потом — оказался в крепких-крепких объятиях. Дилюк незамедлительно ответил тем же, будто в отчаянии смяв в кулаках ткань белой блузы на спине. Виска коснулся теплый звучный поцелуй.

— Не смотри на меня.

Дилюк плотнее спрятался в чужом плече. Из волос торчали пылающие кончики ушей, почти сливающиеся от красным маревом.