Баки отвлекся от журнала о садоводстве, который лениво листал последние пару минут, услышав мелодичный перезвон колокольчиков над входной дверью. На часах было почти семь вечера, а значит, до закрытия кафе оставалось совсем немного. Скопление постоянных посетителей, обычно заглядывающих к ним в это время, давно миновало, и они с Вандой терпеливо ждали того самого момента, когда смогут наконец повесить табличку с надписью «ЗАКРЫТО» на дверь и начать уборку. Чтобы скоротать время, Баки узнавал о новейших сортах гортензий, которым под силу было выдержать даже суровую Нью-Йоркскую зиму, пока Ванда безуспешно пыталась добиться разрешения сделать ему расклад на картах Таро. По крайней мере, этим они занимались, пока не пожаловал еще один клиент. За несколько минут до конца рабочего дня. Как самый настоящий засранец.

Впрочем, Баки хватило одного взгляда на него, чтобы сменить гнев на милость. Потому что каким бы паршивым с точки зрения городского этикета не был его поступок, стоило признать, что выглядел этот засранец очаровательным. Немного неловким, учитывая, что прямо на пороге он умудрился запнуться за маленькую тыковку, потянувшуюся было к нему, и немного виноватым с тем, как он нерешительно переминался с ноги на ногу у входа, заметив, что является единственным клиентом. Но все равно. Очаровательным. Со светлыми волосами и скулами, о которые можно порезаться. И в серо-голубом свитере грубой вязки, который непозволительно хорошо смотрелся на нем, даже несмотря на то, что был на пару размеров больше нужного (хотя в свете последних модных тенденций так наверняка и было задумано). Так, стоп. Кто вообще выходит на улицу октябрьским вечером в одном-единственном свитере? Неудивительно, что очаровательного незнакомца немного трясло, а его уши и нос по цвету напоминали спелые яблоки, лежавшие в корзине у прилавка. На секунду Баки подумал, что пора прекратить пялиться, но, с другой стороны, он – бариста, к которому пришли за десять минут до закрытия кафе, что еще он мог делать, как не разглядывать нарушителя спокойствия? Который, похоже, уже сомневался в том, стоит ли ему подойти к прилавку или все же выйти за дверь и сделать вид, что ничего не произошло.

– Простите, вы уже закрываетесь? – все-таки нашел в себе силы спросить незнакомец. Во-первых, очаровательный засранец оказался слишком вежливым для того, чтобы продолжать называть его засранцем. Во-вторых, его низкого голоса и до боли знакомого бруклинского акцента было достаточно, чтобы в голове Баки появились определенные мысли. И ни одна из них не была особенно приличной.

– Пока еще нет, – ответил он достаточно громко, чтобы его услышали у самого входа. – Думаю, у меня есть все шансы успеть приготовить еще один напиток.

Баки помахал рукой, жестом подзывая незнакомца. Тот старался двигаться как можно более грациозно, одновременно обходя близко поставленные столики в зале и уклоняясь от свисающих с потолка длинных плетей плюща и глицинии, которые тянулись к нему, так и норовя погладить по светлой макушке. Не то чтобы Баки мог их за это винить. Для начала ему понадобилось бы заметить вопиющее поведение своих подопечных, но в тот момент он был слишком занят, судорожно проверяя, не выбились ли непослушные каштановые пряди из аккуратного пучка, не размазалась ли темная подводка в уголках глаз и не осталось ли на его зубах кусочков шпината после последней порции киша с сыром, разделенной им с Вандой полчаса назад.

– И что я могу для Вас сделать? – Баки, ослепительно улыбнулся их последнему на сегодня гостю, раз уж Ванда убедила его, что никаких следов шпината на нем не обнаружено.

В глубине души Баки, возможно, самую малость надеялся, что этот парень пригласит его на романтический ужин при свечах или страстно поцелует под дождем, или усыновит парочку пушистых котов, чтобы вместе вырастить из них достойных членов кошачьего общества. В его защиту, при ближайшем рассмотрении незнакомец стал выглядеть не просто очаровательным. Он был катастрофическим. В теплом свете кафе его волосы казались почти золотыми, в голубых глазах слово плескался Атлантический океан, а его губы заставляли думать о поцелуях, даже если до этого у Баки и мысли о них не было. И какими же изящными были его руки. Немного покрасневшими от прохладного октябрьского ветра, бушевавшего на улице, но у Баки почти не было сомнений в том, что эти руки творят исключительно прекрасные вещи. Наверняка, он был музыкантом. Или художником. А еще эти тонкие пальцы прекрасно ощущались бы в длинных волосах Баки, перебирая непослушные пряди долгими осенними вечерами. И ему определенно пора было перестать думать об этом.

– Пожалуй… – Незнакомец поднял голову и нахмурился, пытаясь прочитать написанное мелом меню на грифельной доске над прилавком. Все-таки для такого маленького кафе они предлагали необычно большой выбор напитков, десертов и закусок, и те, кто приходил впервые, часто проводили несколько мучительно долгих минут в попытках решить, с чего же начать знакомство с их кухней. Наконец незнакомец остановился на красочном объявлении сбоку. – Я возьму ваш «напиток осени» – капучино с кленовым сиропом.

– Замечательно. Ваше имя? – Баки занес маркер. В этом не было никакой надобности, учитывая, что незнакомец был единственным посетителем, но в то же время это был самый лучший способ узнать его имя.

– Стив. – Незнакомец едва заметно улыбнулся, отчего сердце Баки предательски пропустило удар. – Ко мне можно обращаться на «ты». Мне не так давно исполнилось двадцать пять, и я все еще пытаюсь свыкнуться с мыслью, что некоторые считают меня взрослым человеком, способным принимать взвешенные решения и совершать разумные поступки.

– Понимаю, – кивнул Баки, – сам прошел через это год назад. – Аккуратным почерком он вывел имя на темном стаканчике, не удержавшись от того, чтобы добавить маленькую белую звездочку внизу, заметив, что на свитере Стива красовался такой же значок.

– И простите еще раз, что я пришел так поздно, – Стив запустил руку в волосы, чтобы убрать с глаз непослушную челку. – Обычно я хожу в кофейню прямо напротив моего дома, но с сегодняшнего дня там ремонт. То место всегда закрывалось в восемь, и поэтому какая-то часть моего мозга решила, что все кофейни Бруклина работают до восьми. Сейчас я понимаю, что, наверное, это было очень глупо с моей стороны, – Стив говорил скорее в такт своим мыслям, нежели двум бариста за прилавком.

На это Ванда только участливо покачала головой, а Баки беззвучно рассмеялся.

– Все в порядке, мы работаем до последнего клиента, – он говорил уверенно, хотя понятия не имел, правда это или нет. Просто у самого Баки для Стива нашлось бы, пожалуй, все время в мире.

Баки отошел к кофемашине, чтобы приготовить капучино, краем глаза все еще наблюдая за Стивом. Раз уж Ванда совсем не горела желанием вести светскую беседу, продолжая неторопливо тасовать колоду карт в руках, тот сделал шаг назад от прилавка и оглянулся вокруг. Наверняка, зайдя к ним, Стив ожидал оказаться в обычной хипстерской кофейне Бруклина с привычным для них минималистичным дизайном в светлых оттенках, а в итоге попал в место, где всегда царил полумрак. Все благодаря специальным магическим экранам на панорамных окнах, не дающим солнечным лучам и слепящему свету уличных фонарей проникать внутрь и беспокоить посетителей.

В ожидании заказа Стив оперся о спинку ближайшего стула из красного дерева и пальцами провел по плотной скатерти на столе. Баки до сих пор помнил, как несколько лет назад, когда кафе только готовилось к открытию, управляющая, и по совместительству лучшая подруга, Наташа, отправила Баки в увлекательное путешествие через полстраны, чтобы разыскать старьевщиков, готовых продать нужную мебель по разумной цене. Он улыбнулся воспоминаниям и украдкой посмотрел на Стива, который переводил взгляд с одного предмета интерьера на другой, кивая головой, словно оценивая, как внимательно в этом месте относились к мельчайшим деталям.

При всем при этом в кафе не было особой униформы. Наташа всего лишь просила своих коллег надевать темное под черный фартук с бордовой окантовкой. Поэтому на Ванде было ее любимое длинное темно-красное платье с вставками из кожи по бокам, а на Баки – темно-серые узкие джинсы и полупрозрачная черная рубашка с искусно вышитыми серебристой нитью звездами. И в первый раз в своей жизни он так сильно пожалел, что всегда надевал под нее майку.

Стив все еще осматривался по сторонам, пристально вглядываясь в роскошный импровизированный «лес» из множества цветов и кустарников, ставший настоящей гордостью Баки. Кому-то могло бы показаться, что таким разным видам ни за что не ужиться на такой маленькой площади, но благодаря чуткой заботе растения жили в согласии и гармонии. Тяжелые лианы простирались за пределы специально отведенного для них уголка, обвивая стены и скользя по потолку, из-за чего кафе выглядело еще необычнее. В центре импровизированного леса стояла еще парочка столиков, специально для тех гостей, кому хотелось уединения. Баки заметил, как Стив, не удержавшись, сфотографировал эту композицию. Его можно было понять: после осеннего равноденствия Баки добавил в композицию еще больше тыкв, которые вместе с созревшими подсолнухами смотрелись не хуже выставочной композиции на Бруклинском осеннем фестивале. Убрав телефон в карман, Стив наклонился, обнаружив маленькую оранжевую тыковку у своих ног (ту самую, из-за которой он чуть не упал прямо на входе).

– А вы всегда так рано украшаете кафе к Хэллоуину? – Стив осторожно поставил тыковку на прилавок. – Сегодня только первое октября, а у вас уже все так здорово выглядит!

Баки и Ванда переглянулись. Кто в здравом уме и доброй памяти приходит в ведьмовское кафе и задает такие глупые вопросы? Даже если он делает это ужасно очаровательно, левой рукой пытаясь удержать непослушную тыкву от падения на пол (она, кстати, от этого пребывала в полном восторге, добившись своего). Но теперь Баки все понял. Стив всего-навсего не был ведьмой. Именно поэтому он до этого проходил мимо кафе не один раз. А любая приличная ведьма заглядывала к ним хоть однажды из уважения к ковену Наташи. И потому Стив так долго изучал меню: добрую половину позиций не под силу было прочитать обычным людям. Это было одной из причин, почему люди, как правило, не становились завсегдатаями в их заведении. В привычном им Старбаксе и меню понятнее, и обстановка поприятнее, и никакие растения не лезут тебе под ноги.

– Да у нас тут примерно круглый год такая атмосфера, – нашелся наконец Баки.

– Круто! Тематическое кафе, да?

Бедный Стив и малейшего понятия не имел о том, где очутился. Впрочем, это было не слишком удивительно, учитывая, что ни на одной вывеске не было ни слова о том, что это кафе принадлежало Верховной ковена Багряной Зари. Или что работают здесь исключительно ведьмы. Или что тут можно было заказать невероятные магические напитки и десерты. О таких вещах было не принято кричать во все горло, несмотря на оставленные большинством предубеждения против ведьм.

– Типа того, – неловко засмеялась Ванда. – Хочешь погадаю тебе на картах Таро, пока кофе не готов? – предложила она, стараясь перевести тему.

В любой другой момент Баки бы попытался остановить ее. Он сказал бы, чтобы она перестала навязывать гостям их кафе свои услуги прорицательницы или что-то вроде того, но сейчас ему как раз нужно было, чтобы Ванда и Стив ненадолго отвлеклись от наблюдения за приготовлением кофе. Левой рукой Баки открыл потайной ящик рядом с кофемашиной, наощупь нашел нужный мешочек с пылью кристаллов цитрина и высыпал в бумажный стакан с готовым капучино всего лишь щепотку, прошептав одними губами «biodh a ’ghrian a’ blàthachadh d ’anam». Хоть Стив и не заказывал магический кофе, Баки никак не мог отпустить его обратно в холодный октябрьский вечер без согревающего заклинания. Его бы совесть потом замучила. К тому же, это даже заклинанием назвать было нельзя. Каждая ведьма знала этот заговор наизусть с самого раннего детства, с тех самых пор, когда так сильно хотелось подольше остаться на улице, а мама уже вовсю звала домой криками о том, что уже холодно.

Все это время за его спиной Стив как можно вежливее отказывал Ванде на ее предложение узнать его судьбу, а она как можно настойчивее предлагала ему передумать. Наконец Баки закрыл стаканчик крышкой и развернулся к ним.

– Готово! Капучино с кленовым сиропом для Стива. С тебя пять долларов.

Стив кивнул и вынул из кармана потертых джинсов две пятидолларовые банкноты, положив одну из них в банку для чаевых. И разве после такого он все еще не заслуживал немного тепла в своей жизни? Острая необходимость чего-то согревающего стала еще очевиднее, когда Стив попытался натянуть воротник свитера чуть ли не до самых ушей, которые все еще пылали красным, а рукава вытянуть настолько, чтобы они полностью закрывали его ладони. Только после этого он крепко обхватил стакан с кофе двумя руками и уже приготовился уходить, когда Баки все-таки не выдержал и задал мучающий его вопрос.

– Прости, наверное, это не мое дело, но почему на тебе один свитер? По вечерам на улице все-таки уже прохладно.

– Когда я вышел из дома днем, было тепло, – пожал плечами Стив. – Не думал, что так надолго застряну в художественном магазине у Проспект-парка. Но они привезли новые краски, а еще маркеры, и в общем, – он кивнул на доверху набитую холщовую сумку на своем плече, – это просто случилось. Как вы оба могли заметить, у меня сегодня выдался день принятия сомнительных решений.

– Ну, надеюсь, что ты хотя бы не пожалеешь, что решил зайти к нам, – улыбнулся Баки, заправляя непослушную прядь за ухо. – В такие моменты по-настоящему начинаешь завидовать манипуляторам погоды.

– Разве их магию не запретили? – Стив наклонился чуть ближе к прилавку, крайне заинтригованный разговором о запрещенных магических практиках.

– Им запретили «влиять на погодные условия в глобальном, континентальном, национальном или городском масштабе, за исключением тех случаев, когда они предварительно наняты государственными или международными организациями для оказания подобных услуг», – отчеканил Баки. Когда ты ведьма, тебе еще ребенком приходится учить огромный ведьмовской кодекс со всеми правилами и законами по применению магии, даже если сам ты не имеешь никакого отношения к погоде и многочисленным манипуляциям с ней. – Но никто не мешает им создать крошечное силовое поле вокруг себя, чтобы добраться до дома в тепле и не промокнуть под дождем, если ливень застанет внезапно.

– Тогда им действительно повезло, – вздохнул Стив. – Мне, чтобы согреться, придется действовать более традиционными методами – идти как можно быстрее и думать о теплом пледе, в который я завернусь, как только вернусь домой, – усмехнулся он. – Спасибо за кофе, Баки.

– С нетерпением будем ждать тебя снова, Стив, – со всей искренностью в голосе ответил Баки.

После того, как Стив открыл дверь и растворился в оживленной городской толпе, отсалютовав напоследок стаканом с капучино в правой руке, настенные часы пробили ровно семь раз, а это значило, что очередная смена наконец подошла к концу.

– Если ты думаешь, что я ничего не заметила, то ты ошибаешься, – сказала Ванда, запирая входную дверь за последним посетителем. В ее голосе не было ни капли иронии, но она смотрела на Баки своим тяжелым взглядом.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Я говорю о том, что этот человек определенно не заказывал кофе с кристаллами… – она на секунду задумалась. – Что ты там ему добавил?

– Всего лишь щепотку цитриновой пыли, – закатил глаза Баки, понимая, что отнекиваться больше нет смысла. – Он же совсем замерз.

– Баки… – Ванда укоризненно покачала головой.

– Что? У него зуб на зуб не попадал, и он оставил нам хорошие чаевые, – Баки продолжал перечислять многочисленные оправдания, оставив самый весомый аргумент на конец. – А еще он очаровательный.

– Очаровательный, – согласилась Ванда.

– А еще, – добавил Баки пораженно, – скорее всего, в его кофейне скоро закончится ремонт, и мы с тобой его больше здесь никогда не увидим. Сама знаешь, как это всегда бывает с людьми.

– Может быть, но все равно… – она хотела сказать что-то еще, пока Баки не перебил ее.

– Давай так: ты не говоришь Наташе, что я не дал бедолаге замерзнуть по дороге до дома, а я тактично промолчу о том, что ты раз восемь сегодня предлагала гостям свои услуги. И это не считая Стива, потому что если ты не говоришь о Стиве, то и я не говорю о Стиве. Идет?

– По рукам.

Ванда щелкнула пальцами, и в воздухе сразу же появился маленький красный огонек, который она отправила в направлении Баки. Чтобы скрепить их уговор, он поймал его левой рукой, немного поморщившись от легкого ожога. Может ведьмовские уговоры и были почти всегда жутко неприятными, зато разрушить их было практически невозможно.