— Ограниченная акция! — весело кричит Мирко, едва не подпрыгивая рядом с табличкой их фестивального кафе. — Загадай кофе с любым вкусом, и если бариста не угадает, получишь десерт бесплатно!

У входа в кафе мгновенно собираются люди. Маркетинговая стратегия работает. Посетители придумывают самые невероятные вкусы кофе только бы Юу, выполняющая роль бариста, не угадала. Правда, за кофе, который они загадают, всё равно придётся платить, и чем сложнее будет вкус — тем дороже итоговый ценник. Простенький десерт легко отбивает свою бесплатность.

Даби не знает, как гениальные птичьи мозги Ястреба это выдумали. Спросить возможности не представляется, потому что Ястреб с самого начала фестиваля носится туда-сюда, словно открыл то ли службу доставки, то ли сразу бюро всех на свете услуг.

То есть не то чтобы Даби хотел провести с ним время на фестивале. Нет. Они же не парочка. И он вовсе не искал его в кафе.

— Хочешь, угадаю для тебя кофе? — спрашивает Юу, когда поток клиентов стихает.

— Ну попробуй, — усмехается Даби.

— Может… — Юу морщит лоб, прикладывает руку к подбородку.

— Чёрный кофе с красным перцем и сахаром, — раздаётся откуда-то из-под барной стойки. Да, они припёрли в класс настоящую барную стойку и настоящую кофемашину. И да, стойка говорит голосом Ястреба. Самого его не видно.

— Серьёзно? — удивляется Юу, смотрит сначала вниз, потом на Даби. — Как можно такое пить?

— Ртом, — хмыкает Даби.

— Так он угадал? — неверяще спрашивает Юу. Даби кивает. Ястреб, судя по звукам, что-то раскладывает по невидимым полкам.

— Ага, но пить пока всё равно не буду.

— Конечно, не будешь, — староста возникает за спиной, как блядский скример, — перед выступлением нельзя! И вообще, не мешай людям работать, иди готовься, всё должно пройти идеально, понял меня?

У неё немного схемы сбоят, искорки маниакального блеска потрескивают вокруг. Она выпихивает Даби из кафе раньше, чем он успевает возразить. Раньше, чем успевает увидеть Ястреба. Только слышит, как кто-то даёт ему новое поручение. Думает только мельком: а правда, как он угадал вообще?

***

Ястреб двинет кукушкой. Проклятые птичьи метафоры. Но он реально не ожидал, что освобождение от работы в кафе и выступления на сцене значит не «ты и так много сделал, отдыхай, наслаждайся», а «Ястреб, срочно, у нас закочнился чёрный чай! Ястреб, Юу разлила молоко, нам срочно нужно ещё! Ястреб, мне кажется, флаеров с рекламой кафе и выступления маловато, раскидай по-быстрому! Ятреб!..»

— Ястреб! — весело кричит ему Мирко. И осекается. Потому что Ястреб смотрит на неё таким взглядом, который способен выбить из колеи даже её. А Мирко из колеи не выбил бы и мчащийся на неё поезд.

— Что-то опять упало, отклеилось, разбилось, разлилось, оказалось не там, где надо? — спрашивает Ястреб. Призраки, которых выдёргивают с того света, и то говорят бодрее и жизнерадостнее.

— Да, — кивает Мирко. Она, одетая в строгий фрак официанта дорого ресторана выглядит совершенно счастливой. Тогда как Ястреб, «освобождённый» от работы, готов упасть ей под ноги и умереть. Но всё равно пытается выдавить улыбку. Честно говоря, он ожидал, что школьный фестиваль принесёт ему хоть немного веселья после утомительной работы. А получилась утомительная работа после утомительной работы. Вау, в следующем году без меня.

Даби был прав.

Мирко с улыбкой легонько толкает его в плечо. Это «легонько» от Мирко Ястреба едва с ног не сваливает. Впрочем, не то чтобы он твёрдо на них стоял.

— Ты не на месте, — улыбается Мирко, — и твоё фестивальное настроение.

Его фестивальное настроение потерялось где-то между полётом в магазин за молоком и закреплением съехавшей шторки, которой отгорожена зона для переодевания.

— Тебя все загоняли, пойди спрячься за кулисами у музыкантов.

Ястреб не уверен, что у музыкантов не найдётся поручений для курьерско-ремонтной службы hawk express.

— А я говорил тебе, оставить все ожидания, зяблик, — скалится Даби, как только видит его.

— Просто помолчи, — кто-то (возможно, милостивые боги) принёс за кулисы кресло-мешок, в который Ястреб и падает. Лицом вниз.

Даби просто молчит. Молчит и смотрит. И это молчание становится всё более сложным, потому что ну не мог же он взять и послушаться. Ястреб мог бы спрятаться от его взгляда, зарывшись лицом в ткань плотнее, но он поворачивается так, чтобы смотреть в ответ.

Больше за кулисами никого нет, остальная группа разбежалась смотреть чужие палатки или донимать ребят из кафе. Только Даби почему-то остался. Будто ждал, когда Ястреб придёт. Бред, конечно.

— Совсем они тебя загоняли, журавлик, — пальцы скользят по волосам Ястреба. Даби заводит за ухо упавшую на лицо прядь, почти не задев кожи.

У Даби на руках нет бинтов, но перчатки без пальцев и длинные рукава истыканной заклёпками кожанки надёжно скрывают ожоги ото всех. Кроме Ястреба. Потому что он уже их видел. При Ястребе Даби сидит в одной футболке с короткими рукавами.

Ястреб чувствует себя журавликом. Бумажным. Своим собственным неисполненным желанием. Для исполнения понадобится ещё девятьсот девяносто девять таких же, как он.

Даби сидит совсем рядом прямо на ступеньках сцены, руки расслабленно свешены между колен. Сами эти колени — полосы белой кожи в прорванной чёрной ткани. Сама эта чёрная ткань так идеально льнёт к его коже. Ястреб, ну да, пялится. Потому что Даби ужасно, раздражающе хорош во всём этом рокерском. В тяжёлых ботинках и драных джинсах, с которых свисают цепи, в перчатках без пальцев, с огненными разводами на коже, с выкрашенными в чёрный ногтями, привлекающими ещё больше внимания к его — ужасно, ужасно, ужасно — красивым пальцам.

Ястреб его ненавидит. За грёбаный характер, за дух противоречия, за этот его бьющий в лицо с наскока нонконформизм. За песни его, за голос с хрипотцой. За взгляд глаза в глаза на пропущенных грёбаных строчках. За птичьи клички. За то, как ему идёт чёрный. За то, что он Ястреба сейчас не целует. За то, что смотрит так, будто хочет поцеловать.

Ястреб не так силён в социальных контактах, как хотел бы, но знает одну простую вещь: поцелуи нельзя испортить дружбой, дружбу поцелуями — можно. С людьми вообще надёжнее дружить, чем целоваться. Правда, когда ты шпион, надёжнее не делать ни того ни другого. Или целоваться без привязанностей и обязательств. Но Ястребу так не нравится.

А ещё у Даби всё ещё есть девушка, в которую он влюблён. Версию со злой шуткой Ястреб всё же отмёл. Но если Даби хочет использовать Ястреба как замену — это, в сущности, не лучше.

Лучше — это Ястребу думать поменьше, а Даби смотреть куда-нибудь в другую сторону. Или Ястребу думать в другую сторону, а Даби смотреть поменьше.

— Подожди, — говорит Ястреб странно сонным голосом, потому что его правда начало куда-то клонить. — Что у тебя с волосами?

Даби усмехается, рассеянным жестом проводя по прядям. Снежно-белым.

— Тебя реально загоняли, если ты только сейчас заметил.

— Тебе идёт, — говорит Ястреб, — к глазам особенно, они так ещё красивее.

То, что последнее он сказал вслух, Ястреб понимает пару секунд спустя. Усталость в нём превысила все критические показатели. У него подготовка к фестивалю, двойные тренировки, задания от Комиссии, задания со стажировки, задания с уроков UA, задания с уроков Комиссии, сами уроки эти. У Ястреба все шпионские функции отказывают. Речевой фильтр сбоит.

Он снова отворачивается, лицом зарываясь в кресло.

— Ты что, пытаешься себя задушить? — с наигранной участливостью спрашивает Даби.

— Да, — раз уж Ястреб сегодня предельно честный.

— Не парься, моя охеренность очевидна, глупо бы было, если бы ты отрицал.

Ястреб не ожидал, что однажды подумает так, но, боги, спасибо вам за то, что уронили в этого придурка тонну самоуверенности.

— Но я рад, что тебе нравится.

А. Ну.

Ястреб осторожно поднимает голову, смотрит с сомнением:

— Ты же не для меня старался?

— Что? Нет, конечно, — фыркает Даби поспешно. Глаза свои — невозможно, невозможно, невозможно — бирюзовые отводит. — Это всё для концерта.

— И когда это ты так загорелся идеей концерта? — теперь очередь Ястреба коварно улыбаться и лезть под кожу.

— Я просто всегда в блядском огне.

— Ты не настолько горяч, как о себе думаешь, — теперь очередь Ястреба язвить и ухмыляться.

— Это вызов, иволга? — взгляд Даби снова жжёт, жжёт, жжёт. Но Ястреб научился под этим взглядом не гореть. В глазах не тонуть. Дышать ровно, держать дистанцию и равновесие. Душевное. Аэродинамическое.

В ответ Ястреб молчит, но так, чтобы ясно: молчание — знак согласия. Потому что да, вызов. Потому что такие, как ты, разводятся на слабо, когда сами не против. Потому что подростковая жизнь Ястреба и так от и до фальшивка. Так что от фальшивой романтики хуже не станет. Так что…

«Поцелуй меня уже».

***

Вообще-то, вчера вечером Даби страдал. Потому что, когда он заявился домой с «родным» цветом волос, его тут же поймала Фуюми. Сначала в переносном смысле: вылетела на него из-за угла (будто караулила), а потом засыпала вопросами.

— Это для фестиваля? Хочешь перед парнем своим покрасоваться? — у неё буквально горели глаза. Возможно, она многовато читает сёнен-ай манги.

— Он не мой парень, — вздохнул Даби, отодвигая её с дороги.

— Но ты признаешься ему завтра?

— Что? Нет.

— Почему? — Фуюми почти бежала за ним по коридору, потому что успевать за быстрым шагом Даби ей было сложно.

— Потому что не в чем признаваться, и вообще, не твоё дело.

После этого Фуюми поймала его буквально. Обхватила руками и повисла на нём, уперевшись ногами в пол. Даби это не остановило, но замедлило. Вцепившаяся в него Фуюми заскользила по полу ногами в носках. В детстве они так на коньках катались. Почти. Только Даби стоял, а Фуюми весело толкала его в спину, работая заднеприводным мотором. У самого Даби отношения с коньками не очень.

— Конечно, это моё дело. Я твоя сестра. У нас особая связь. Если у тебя проблемы, я обязана узнать и помочь. Почему тебе так сложно признать, что ты влюбился? Все влюбляются!

— Во-первых, я не все. Во-вторых, любовь переоценена. В-третьих, меня уже отшили. Заочно и заранее.

Зато вроде как друзья. И да, дружба тоже переоценена. Даби не нужны друзья. Раньше же как-то справлялся. Его другом можно было назвать разве что Мирко, но у неё было много других друзей, и вне академии они почти не общались. А Ястреб почему-то был не против общаться с Даби и в академии, и на стажировке, и случайно встретившись на улице, и в общем чате класса, и в личных сообщениях. Даби понятия не имеет как из пререканий их диалог разросся в бесконечные обсуждения того, что лучше DMC или FF, Marvel или DC, Star wars или Star trek. И вообще какой-то непонятной левой хери, которую Даби не пришло бы в голову с кем-то обсуждать. Но ему неожиданно зашло. Ему неожиданно понравилось.

— И если я буду ему в чём-то признаваться, хотя мне не в чем ему признаваться, я просто всё это испорчу. Опять. Снова, — закончил Даби монолог, который не собирался начинать.

— Или улучшишь, потому что он тоже любит тебя в ответ, но не признаётся, потому что плохие парни не его типаж?

— Тогда с хера ли ему влюбляться, если я не его типаж?

— Потому что ты не плохой парень?

Ага. Не плохой. Он, блядь, худший.

— Чтобы любить меня, надо либо нихера меня не знать, либо быть ебанутым.

— По-сестрински я тебя очень люблю, — возразила Фуюми, — и я тебя знаю.

— Тогда у меня для тебя плохие новости.

Её кулаки долго молотили его по спине. Но даже больно не было.

Даби думал, что этот разговор останется во вчера, не будет иметь ни малейшего значения сегодня. Но слова Фуюми крутятся в голове весь проклятый день.

Потому что Ястреб угадывает вкус кофе. Серьёзно, как? Да, кроме Даби, такое почти никто не пьёт.

Потому что Ястреб устало падает рядом в пустом закулисье, измотанный, полусонный, уютный.

Потому что Ястреб жжёт его взглядом.

Потому что Ястреб…

— Ты не настолько горяч, как о себе думаешь.

Даби так долго учился не гореть в огне, чужом и собственном, а под его жёлтыми глазами вспыхивает что-то внутри, яркое, болезненно жгучее, но приятное. Такое странное чувство, будто тоже с перцем и сахаром.

— Это вызов, иволга?

Конечно, это вызов. Это развод на слабо. Даби не дурак, чтобы этого не понимать. Ястреб не дурак, чтобы не понимать, что Даби понимает. Тогда выходит вроде как почти приглашение?

Вдруг Ястребу реально можно понравиться, если не быть плохим парнем постоянно? Хотя бы через день? Через два? А вдруг любовь и дружба не так уж переоценены? Вдруг звучит как дичь, а если попробовать, то понравится? Типа как с кофе. У Ястреба тоже должен быть такой вкус горько-сладко-жгучий.

Даби опирается на руку, перенося на неё вес, сокращает расстояние и без того достаточно… многозначительное. Ястреб не отстраняется, замирает, приподнявшись в кресле. Всё жжёт взглядом так, что скоро новые ожоги по всей коже, под кожей уже всё горит. И пусть горит.

Смартфон выскальзывает из кармана джинсов и грохается на ступеньку, когда Даби всë же тянется, чтобы…

У Ястреба не кофейный вкус, свой собственный, но правда будто с перцем и сахаром. Острый, жгучий, сладкий. Он замирает лишь в первую секунду, потом сам подаётся ближе. Но Даби не упустит инициативу, по крайней мере, не сейчас. Он тянет Ястреба за рубашку. Хотя хочется залезть под неё руками, найти место стыка крыльев и кожи. Но Даби держится. Потому что с птицами так нельзя, особенно с хищными. Подумают, что ты даёшь им слишком мало свободы и глаза тебе к демонам выцарапают.

Смартфон начинает обиженно вибрировать из-за входящего звонка. Но Даби похер. Он чуточку занят.

Чуточку занят тем, что проталкивает свой язык между губ Ястреба. Тот мычит сначала удивлённо, потом… довольно. Даби всё сложнее контролировать руки. Ястреб свои руки контролирует не слишком. Его пальцы у Даби в волосах. Его пальцы у Даби на шее, так что под ними колотится пульс.

Смартфон продолжает разрываться от третьего по счёту вызова. Падает на ступеньку ниже, пытаясь, видимо, совершить самоубийство и замолкнуть навек. Даби ценит его жертву. Жаль самоубийство не удаётся.

Оторвавшись от губ Ястреба, чтобы сделать хоть пару вдохов, Даби всё же смотрит на экран. Там уже шестой? седьмой? по счёту вызов. Имя Фуюми крупными буквами будто осуждающе кричит на него.

— Секунду, мне нужно… — говорит Даби, и мельком глянув в глаза Ястреба — золотые-золотые с чуть затуманенным взглядом, расширившимися зрачками — едва не забывает, что ему там нужно: ответить на звонок? дышать?

Смартфон продолжает беспомощно вибрировать. Имя Фуюми всё ещё кричит на него с экрана.

— Это Фуюми, — объясняет зачем-то Даби, будто оправдывается, окей, не будто, реально оправдывается. — Важно, короче.

Приходится выпустить Ястреба из рук, сползти на ступеньку ниже, ответить на звонок.

— Ну?

— И тебе привет, — включила свой осуждающий режим. — Мы с Нацуо потерялись, UA огромная, мы не знаем, куда идти!

— Серьёзно? А кто вчера распинался про связь между нами? Любящее сердце не подсказывает?

— Ха-ха, очень смешно. Помоги.

— Кажется… пропадает…

— Что? Связь? — голос Фуюми становится реально испуганным.

— Нет, моя вера в твою любовь.

— Тоя! — кричит на него Фуюми так громко, что приходится аж динамик от уха отодвинуть. — Иногда я тебя просто не выношу.

— Я тебя тоже, — тянет он елейным тоном. — Ладно. Стой, где стоишь. Я скоро буду.

Даби сбрасывает звонок, оборачивается, чтобы сказать Ястребу: у моей сестрички и братца топографический кретинизм, они не могут найти зал, поможешь мне найти их? Но за кулисами уже совершенно пусто.

Будто всё было грёбаным глюком. Только на губах всё ещё привкус горечи с перцем.