— Жанна, ну хватит мяться.

— Я уже тебе всё сказала, Филипп!

Младший дворецкий искренне не понимал, чем так мог обидеть служанку. Ну правда, что в его словах такого? Он просто спросил, оказывает ли она всё ещё услуги определённого типа.

За это он тут же получил пощёчину. Двадцатидевятилетняя служанка с пышными формами гордо вскинула голову и зашагала по коридору. Дворецкий, разменявший тот же возраст, кинулся за ней, задавая кучу дурацких вопросов.

— Иди и работай, ленивая пижонская задница, — рыкнула Жанна. — Как тебя только господин Супрайн держит…

Ей очень хотелось пожаловаться Фелиции. Или Френсису. Но оба были в городе. Джарас пока помогал хозяину в кабинете. Так что рассказать о выходке парня некому.

Жанне жаловаться было непривычно. В конце концов, проработав «ночной бабочкой» до двадцати шести лет, начинаешь сносить странности людей. И говорить приходилось, когда клиенты начинали себя вести как скот. Хозяйка борделя только рукой махала: «Сама справишься».

Ага, справилась. Да так, что залетела. И девушку выгнали из борделя с позором, при этом хорошенько поколотив.

Жанна давно мечтала уйти оттуда. Обидно только, что её считали за вещь. Отработанный материал больше ни на что не годен. И дети будут такими же. «Бабочек» давно принимают за нелюдей, вот и вытирают об них ноги и чресла.

Даже бывшие товарки плевали в лицо и смеялись, ударяя блондинку по животу. Жанна не смогла просто физически дать им сдачи. И это пришлось сделать Оливеру.

Он передал девушку в руки Фелиции. Всё же, дама была опытной, работала ещё при жизни отца Супрайна. И старшая по слугам выходила бывшую «бабочку».

А что ребёнок? Родился мёртвым.

Жанна пыталась не грустить об этом. Но всё равно иной раз плакала, прячась в конюшне у дяди Рреда.

А теперь ещё и Филипп на больное давит…

Этот парень вообще попал случайно. Филипп был аферистом: воровал на балах драгоценности, притворяясь графом. Ему просто не повезло в одну из своих «вылазок» встретить Оливера, пытаясь выкрасть у него цепочку. Супрайн его поймал на месте и незаметно отвёл в сторонку:

— Я не думаю, что ты стал таким по своей воле. Предлагаю ультиматум: либо я веду тебя прямиком к страже, либо ты становишься моим слугой. Поверь, с теми деньгами, что ты будешь получать, воровство перестанет быть нужным.

И ведь не соврал. Френсис с Джарасом обучили его азам работы дворецкого, Фелиция устроила в одной из комнат, Дожуа даже прислугу кормил как гостей и хозяина. Грех жаловаться.

Но был у Филиппа изъян. Он большую часть времени ленился, глядя на себя в зеркало и любуясь собой. Да, бесспорно, он был довольно красив: каштановые волосы уложены назад, зелёные глаза, усы, тонкий стан. В нём было очарование, на которое велись женщины. Но, похоже, не велась только Жанна, видавшая и не таких самовлюблённых дураков.

С чего же Филипп поднял тему бывшей работы Жанны? Одна из «бабочек» наболтала ему про то, что Жанну Оливер взял не только служанкой. Мол, она ещё ему лично интимные услуги оказывает. Вот он и решил узнать.

Правда, прямолинейность оказалась лишней.

Глотая слёзы обиды, служанка не сбавляла ход, нервно поправляя волосы под чепцом. Ей даже думать не надо было над тем, кто навешал парню лапши на уши. Да, она не прочь побыть с Оливером наедине, но не как проститутка!

— Ладно, прости, — начал рассыпаться в извинениях Филипп.

— Иди ты к чёрту! — рявкнула Жанна.

— Ну что мне сделать?

— Сдохни.

— А попроще?

— Исчезни! Видеть тебя не хочу!

Не выдержала. Слёзы проявились, и пришлось стиснуть зубы. Напоминание о прошлом столь ненавистно, что хочется забыть, как о страшном сне. Филипп опять же… Дурака уже не исправить.

Ускорив шаг, младший дворецкий всё же догнал служанку и обнял со спины. Жанна пыталась выкрутиться, но Филипп держал крепко.

— Отпусти!

— Если простишь — отпущу.

— Идиот! Чтоб ты в аду горел!

— Если уж и буду гореть, то только с тобой.