Петра Верховенская мёртвым взглядом смотрела в потолок, лежа на диване. Её короткие светлые волосы были разбросаны по подушке, зрачок голубых глаз был расширен. Её без того бледное лицо, усыпанное веснушками, было белее бумаги. Если бы кто-то зашёл сейчас, то пожалуй, принял бы её за мертвую. Голова раскалывалась. На лбу выступил пот. Всё тело пробило мелкая дрожь. Она бы лежала так и дальше, если бы не внезапный звонок в дверь. Издав неразборчивые звуки боли, она с трудом поднялась и подошла к двери.
— Кто там? — Насколько это было возможно недовольно, спросила она, заглядывая в глазок.
— NУР! Верховенская, открывай! — Раздраженно произнесла Шатова.
— Может, покажете удостоверения? — Огрызнулась Петра, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. — Почему я так просто должна Вам верить?
Иванна сделала глубокий вдох и выдох и ткнула удостоверением в глазок.
— На! Смотри! Убедилась?
— Вполне. — Верховенская ухмыльнулась, открывая дверь. — Проходите, гости дорогие. — Она фамильярно раскланялась, пропуская милиционерок в убогую крошечную квартиру. Это была однокомнатная квартира. Прихожая вела в гостиную, где посередине стоял диван, книжный шкаф, патефон и журнальный столик, на котором лежали пепельница с достаточно большим количеством окурков, зажигалка и, конечно, сигареты. Больше ничего. У кухни двери не было. Белая однотонная дверь, судя по всему, вела в спальню. Вместо люстры одиноко висела лампочка.
В квартире царил такой беспорядок, словно хозяйка не вставала с дивана в гостиной минимум неделю. Вокруг была куча пыли, да и сама Петра выглядела так, словно ей покрылась, да и запах от неё был не самый приятный. Верховенская чихнула и отряхнулась. Наверное, стоило хотя бы из вежливости сказать — "Простите за беспорядок", но Петра была из тех, кто не начинал уборку даже, если грязь уже трогала её. Она вальяжно плюхнулась на кровать, сев в позе лотоса.
— И что же привело таких прекрасных дам ко мне? — Она убрала чёлку, что так и норовила залезть в глаза и подмигнула Кирилловой, та же отвела взгляд. — Неужели меня восстановили на службе? — Она уперла подбородок в ладони. — Ни за что не поверю, что ты, Шатова, решила просто из интереса меня навестить, чтобы справиться о моём самочувствии. — Она обнажила все свои тридцать два слегка пожелтевших зуба с достаточно большим количеством клыков, что делало ее чем-то похоже на дворняжку, да и куча веснушек по всему телу только подчёркивали её схожесть с данным существом. Только сейчас вошедшие заметили, что на Пётре ничего кроме рубашки и трусов не было, но рубашка не сильно закрывала тело, так как была растёгнута.
— Для начала прикройся, Петра. —Бросила Шатова. —Потом уж говорить будем.
— Ой, да чего вы там не видели. — Отмахнулась было Верховенская, но под пристальным взглядом Иванны всё же застегнула рубашку, что-то ворча. — Сойдёт? — Показательно развела руками. — Теперь скажите, зачем пришли? — Она обратно уткнулась подбородком в ладони.
— Ты прекрасно понимаешь, за чем, — на этом слове Шатова сделала особый нажим, — мы пришли. Ты не сдала дело… — Она постаралась незаметно положить руку на табельное.
Верховенская мгновенно изменилась в лице. Вздрогнула. Выудила папку с делом из-под подушки. Схватила зажигалку и, открыв крышку, поднесла его к делу.
— Ещё один шаг, и я сожгу дело. — С какой-то невозможной скоростью она оказалась в другом углу комнаты. Шатова направила на неё пистолет. Петру трясло. Она вся как бы сжалась, как собака, которая погрызла хозяйские тапки и знает, что её будут за это бить.
— Вы же понимаете, что Вам грозит за уничтожение материалов дела и оказание сопротивления лицам при исполнении?! — Воскликнула Кириллова, наставляя на Верховенскую пистолет.
— Ба! Косички разговаривать умеют! Конечно, я прекрасно понимаю, что мне за это будет… И убери пистолет, дорогуша, он всё равно тебе не поможет. — Верховенская оскалилась
— Если Вы сейчас не опустите зажигалку, то будете считаться соучастницей преступления! — Алексия всё же опустила пистолет — Или даже главной подозреваемой… — Кириллова вся напряглась, приготовившись, если что драться кулаками.
Верховенская рассмеялась.
— Косички, а ты думаешь, что просто так это дело долго пылилось у меня? Шатова, какую причину они там назвали, чтобы его закрыть? Подделка улик и трупов? Просто кому-то в руководстве нужно, чтобы это дело не было раскрыто… Но видимо в этот раз убили кого-то важного, раз Вы здесь… — Петра опустила руку с зажигалкой. — Как же я от всего этого устала… — Она тяжело вздохнула.
— Вам известно что-то ещё об этом деле? — Кириллова аккуратно протянула руку, в надежде, что Верховенская наконец-то отдаст ей папку. — Можете нам рассказать?
— Ха! Вы всё равно мне не поверите. — Петра уронила папку в руки Кирилловой и сама упала на диван. — Это дело напрямую связано с вампирами, когда-то давно они заключили договор с людьми, и им стало позволено убивать неугодных власти людей. Но недавно случился какой-то конфликт и вампиры стали убивать всех подряд… Кого они на этот раз убили?
— Дочь работницы наркома. — Тихо проговорила Шатова. — Хватит нести бред, Верховенская, никто в твои байки про вампиров не верит… Тебе лечиться надо!
— Посмотрим, что ты скажешь, когда количество трупов будет увеличиваться с каждым днём… — Говорить становилось трудно. В глазах темнело. Верховенская закрыла уши руками, так как в них шумело. Она не заметила, как потеряла сознание.
— Похоже, у неё обморок… — Кириллова пощупала пульс Верховенской. — Нужно вызывать скорую.
— Этого ещё не хватало. — Шатова открыла окно. — Где у неё тут был телефон… — Иванна удалилась в спальню в поисках телефона.
Кириллова же пошла на кухню за водой.
— Мда-а, у неё тут мышь повесилась… — Пробормотала Кириллова, искоса смотря на открытый и явно неработающий холодильник. — Что же с ней такое случилось…
Кириллова не заметила, как за оказанием первой помощи приехала скорая. Пока врачи осматривали Петру и грузили её на носилки, Лёша быстро заглянула в папку с делом. Где-то до середины всё было нормально: улики, фотографии с места преступления, протокол допроса свидетелей и подозреваемых. Дальше же был сущий кошмар из разных фактов про вампиров. Кириллова уже хотела закрыть папку, как её взгляд зацепило то, что выделялось среди всех фактов про вампиров — дело о самоубийстве десятилетней девочки.
Милиционерка хотела уже посмотреть по-быстрому подробнее это дело, но её окликнула Шатова и пришлось закрыть папку с надеждой, что она потом сможет подробнее это всё изучить.
Они молча сели в машину. И, наверное, так бы молча доехали в этой напряжённой тишине до участка, если бы Шатова не решила заговорить.
— Знаешь, она конечно не была прям чистюлей, но за собой следила… — Она тяжело вздохнула. — И еда всегда в холодильнике была.
***
Ипполита с трудом поднялась с кровати. Голова гудела. Глаза чесались. Но всё же она с трудом пополам собралась и пошла в отделение. Она даже не сильно волновалась по пути туда. Но как только за ней закрылась дверь кабинета, её бросило в дрожь. В комнате была только следовательница и машинистка, которая записывала всё, что произносилось вслух. Следовательницу Ипполита уже видела вчера на месте происшествия. Сегодня она выглядела более уставшей, чем вчера, а её кудрявые волосы были явно чуть ли не на бегу собраны в причёску. "Видимо всё время убивают на расследование" — подумала студентка. Что было лишь отчасти правдой, но Шатова действительно почти не спала всю ночь.
— Ипполита Кирилловна Терентьева?
— Д-да. — Кивнула она.
— Вы проходите, как свидетель по делу об убийстве студентки Н-вой. Можете рассказать, что видели в тот день? — Шатова сцепила руки в замок перед собой.
— Если честно… — Пауза. — Я-я почти ничего не видела… — Снова пауза. Ипполита вцепилась в подол юбки. — Я шла к ней домой… Она болела и попросила занести ей конспекты лекций, что она пропустила… И тут. — Всхлип. — Она выпала из окна прямо передо мной. — Ипполита разревелась и принялась утирать слезы руками. — Простите… Я-я просто ещё не отошла.. М-мы… были.. можно сказать, лучшими… подругами. — Студентку трясло, и вскоре она даже начала задыхаться. Но вовремя достала ингалятор.
Шатова выглянула в коридор и крикнула — "Принесите воды, допрашиваемой плохо".
Трясущимися пальцами Ипполита сжала гранёный стакан воды. Она с трудом смогла сделать первый глоток, но спустя пару мгновений быстро выпила воду. Тем временем Шатова по-матерински поглаживала её по плечу.
— Я понимаю, что тебе тяжело, но если ты вспомнишь, как можно больше деталей, то мы быстрее найдём убийцу. — Вздохнула. — Скажи, как сможешь продолжить давать показания… — Милиционерка села обратно за рабочее место. Ипполита кивнула.
— У меня случился ступор…. Я даже выронила тетрадки… Меня пыталась успокоить какая-то женщина… Я плохо её разглядела, но вроде у неё была стрижка под мальчика, круглые очки и она была в чёрном строгом костюме… — Ипполита склонила голову. — Она убежала, как только Вы приехали, и сказала что-то про то, что ей детей ещё русскому языку учить…
Иванна достала из папки фото и положила на стол перед студенткой.
На черно-белой фотокарточке была изображена женщина лет двадцати пяти—тридцати примерно. У неё были слегка волнистые волосы до плеч волосы. Лицо было похоже на маску. Её чёрные глаза одновременно пугали и завораживали.
— Эта женщина тогда к Вам подошла?
Ипполита долго вглядывалась в фотокарточку, то ли вспоминая, то ли просто зачарованная образом незнакомки.
— Нет, не она… — Произнесла она спустя какое-то время.
— А скажите… Н-ва не общалась ни с какими подозрительными людьми? Вы знаете что-то о её других друзьях?
— Нет… Я бы не сказала, что она была прям общительной…
***
А в это время Кирилова только добралась до больницы, где лежала Верховенская. Она уже чувствовала себя лучше и явно была готова к разговору куда больше, чем вчера
— Как Вы себя чувствуете? — Кириллова кивнула на край кровати. — Можно?
— Уже явно лучше. — Петра села на кровати. — Садитесь.
— Шатова попросила меня поговорить с Вами… Уточнить кое-какие моменты по делу, что Вы вели… — Кириллова аккуратно раскрыла папку на коленях. На секунду ей показалось, что Верховенская напряглась, но вот вроде она снова спокойна.
— Может, выйдем в коридор? —Произнесла Петра, оглядываясь. — Здесь больные люди, нечего их пугать подробностями дела… — Верховенская встала с кровати и чуть не упала обратно. Её ноги слегка тряслись, но она всё же собралась и надела тапочки.
— Мне кажется… — Кириллова хотела уже было подхватить Верховенскую.
— Идём. — Твёрдо произнесла она. Её обычно холодные серые глаза в это мгновение стали тяжёлыми словно свинец, так сейчас и выстрелит. — Вам же нужно знать подробности…
В коридоре больницы на удивление почти никого не было.
— Все на процедурах. — Пояснила Петра. — И давайте без всяких этих ваших выканий, можно просто Пьер. А мне как Вас называть? — Она протянула руку, как бы прося папку.
— Алексия… — Кириллова немного замешкавшись передала её.
— И что же Шатова хочет, чтобы я ей тут прояснила? — Верховенская открыла папку. — Мой непонятный почерк?
—Да, там есть кое-какие странные моменты… — Кириллова уже хотела показать, но Верховенаская её не слушала совсем.
— Ба! Карта! — Пьер достаёт аккуратно сложенную карту. — Карандаш или ручка есть?
— Да. — Кириллова протянула Верховенской ручку. —Зачем тебе она?
— Где было последнее преступление? Ага, здесь. — Она отмечает ещё одну точку на карте — А теперь смотри… — Пьер соединяет точки и получается пятиконечная звезда. — Звезда немного неровная, но я художественной науке не обучалась… Вот как думаешь, где должно быть следующее убийство с такой схемой?
— Да где угодно! Звезда же дорисована! Пьер, я тебя не об этом хотела спросить.
— Сейчас не до старых деталей! Следующее убийство будет здесь! — Она ставит точку в центре. — Если не хочешь увеличения количества работы для Эркель, то тебе стоит поторопиться! Давай, бери папку и на это место! — Верховенская быстро впихивает папку Кирилловой. — А с тобой мы ещё сегодня увидимся! — Она ушла к себе в палату.