Когда Шатова все же прибыла в участок, почти сразу же в её кабинет ворвался долговязый мужчина примерно сорока с лишним лет. Он явно был взволнован чем-то и тяжело дышал, лицо его было бледно. Чёрные густые волосы взъерошены, под носом поселились чёрные густые усы щёткой.
— Если Вы так резко врываетесь в кабинет, то я могу предположить, что у Вас что-то срочное… — Шатова тяжело опустилась в кресло.
— Моя дочь Ипполита пропала. — Сам мужчина медленно опустился на стул напротив. — Она оставила записку, что сходит в гости к подруге, оставила даже её номер телефона, но домой не вернулась. А подруга сказала, что Ипполита ушла от неё в шесть вечера, и больше она её не видела…
Шатова внутри себя тяжело вздохнула, но вида не подала.
— Так, давайте по порядку, кто последний раз её мог видеть кроме подруги? Во что она была одета? Что за подруга вообще? Фото вашей дочери есть? — Следовательница машинально налила воду из графина в стакан.
— Она забирала младших из садика и школы… Но они сказали, что никакую подругу не видели, что Поля забирала их одна. Им она сказала, что она с подругой какую-то сложную тему перед зачётом разбирать будет... После этого её никто не видел...
Даже как-то не задумываясь Иванна объединяет пропажу Ипполиты с делом по жестоким убийствам. Но среди вчерашних трупов Ипполиты быть не могло. Значит она, возможно, ещё жива. Ещё несколько минут поуспокаивав несчастного отца, Иванне наконец-то удаётся отправить его домой. Конечно, студентку объявляют в розыск. Шатова чувствовала, как дело накаляется всё сильнее и сильнее, и уже даже жалела, что оно на какое-то время было закрыто после увольнения Верховенский. Иванна хорошо помнила этот день, ибо со слишком большим скандалом эта следовательница ушла, подозревая чуть ли не каждого в отделе в том, что они шпионят для убийц, да ещё заявилась ночью к ней домой, напугав всех тем, что залезла через окно. От воспоминаний Шатову оторвала наконец-то пришедшая на работу Кириллова.
— Нет, ты представляешь, вчера ко мне ночью домой пришла Верховенская, раненная! Ещё и не хотела, чтобы я скорую вызывала! — Кириллова скрестила руки на груди. — Хорошо, что Эркель по соседству живёт и помогла… Это кошмар… Пол тела в крови, а ей хоть бы хны! Пришлось оставить у себя. У меня теперь кухня похоже пропахнет сигаретами… Она ещё всю ночь не спала, ходила туда-сюда.
—Поехали тогда сразу к тебе... Надо задать ей ещё пару вопросов.
***
А пока Кириллова и Шатова были в пути, Верховенская выкурила пару сигарет и начала рыться в шкафу с одеждой. Необходимо было найти что-то подходящее по размеру и ещё, чтобы это было похоже на то, что обычно носила Верховенская. Пижама, которую ей одолжила Кириллова, была конечно хороша, но для её цели явно было что-то поярче и понаряднее, что-то, что носили стиляги, что было достаточно проблематично, ведь Кириллова носила вещи желтых, коричневых и зелёных тонов. В итоге где-то в самом дальнем углу Верховенская нашла платье, которое Кириллова видимо надевала только на праздники и пару туфель, что была отложена по той же причине.
— Надеюсь, она не сильно обидится. —Пробормотала Верховенская, надевая всё это и вертясь перед зеркалом. В этот момент Петра радовалась коротко остриженным волосам, ведь их не надо было укладывать в неудобную причёску при помощи сахарного сиропа. Накинув пальто, которое скрывало незаконный наряд, Верховенская выбежала из квартиры.
Знали бы следовательницы, что разминулись с Верховенской всего на пару минут, ведь когда они подъехали к дому, она уже завернула за угол, начиная своё брожение по сырым переулкам, где в некоторых местах даже сохранился гололёд. Всё-таки весна ещё не до конца хотела просыпаться и снег лежал. Даже порой бывали снегопады ночью, но утром всё таяло, превращая улицы в реки с ледяным скользким дном. Петре приходилось идти медленно, чтобы не упасть случайно, тем самым испортив весь маскировочный наряд. И вот она добралась до остановки. К её везению в кармане пальто завалялось достаточно денег, чтобы оплатить проезд. И вот она за городом, где дышится лучше, но ситуация со снегом и льдом только хуже.
На квартирнике как всегда было душно и шумно. Кухня и туалет пропахли сигаретами. В квартире стоял железный запах крови, оседая на языке. Зрачки Верховенской расширились. Она тяжело вздохнула. Даже после увольнения Петра чувствовала всё же небольшие муки совести из-за того, что получала кровь в таких местах, чуть ли не становясь соучастником всех убийств. Протиснувшись сквозь веселящуюся массу на кухню, Верховенская тайком стащила бутылку с кровью из хозяйского холодильника и сделала глоток. Краем глаза она заметила, что кто-то настойчиво пытался протиснуться к ней. Надо же её ещё помнили в этих кругах, хотя обычно для вампиров пару месяцев это такой маленький срок.
—Хееей, Пьер, неужели ты ожила? — Ракитина всё же протиснулась к Верховенской поближе. — Я думала, ты сдохла от голода, давно тебя здесь не было. — Петру достаточно сильно раздражала эта сующая, куда не надо нос персона, которая ещё и не имела никакой индивидуальности, копируя вампиров, которые имели хоть какой-то вес в этой небольшой кучке. Ещё и это тупое имя, которое ей придумали в обществе кровососов. Спасибо, что Петардой не назвала.
— Хм, неужели пару месяцев для тебя это теперь много? А, ну да, у тебя же памяти только на это время хватает, Ракитка. — Огрызнулась Верховенская. Она сделала особый нажим на последнем слове, стараясь как можно сильнее задеть собеседницу. Её начинало всё раздражать. Голова гудела, хотелось куда-нибудь прилечь.
— А ты только и можешь, что рычать на всех подряд… Неудивительно, что тебя бросили все. — Ракитина очень легко обижалась, но молча обиду никогда не переносила. Фраза больно кольнула в сердце Верховенской.
"А с тобой никто так и не водится." — подумала про себя Пьер.
—Федора здесь? Мне надо с ней поговорить. — Получив утвердительный ответ, Пьер направилась в комнату, которая по идее считалась гостиной, хотя в каше этих пьяных людей нельзя была разобрать какая комната для чего нужна была.
Федору Петра знала ещё до всех этих бед с вампирами. Хотя про то, что та вампир узнала лишь недавно. Однажды Федору поймали на спекуляции и посадили на пять лет. Но она продолжила заниматься этим даже после того, как вышла, просто теперь скрывалась ещё сильнее, договариваясь через других спекулянтов с покупателями. Петра знала обо всей этой схеме, но сдавать спекулянтшу не торопилась, потому что та была единственной, кто помимо заграничной одежды. могла ещё достать из больницы кровь.
Когда Федора увидела девушку, то явно удивилась.
— Ну и видок у тебя… Что надела первое, что попалось, выбираясь из пожара? Ещё и умудрилась сюда причапать, когда тебя главная разыскивает. — Федора закурила.
Пьер подавилась и закашлялась.
***
—Прекрасно, одна из главных подозреваемых умудрилась от нас сбежать. — Иванна всплеснула руками. — День потерь какой-то… — пробормотала она.
— Она вчера еле перешагнула порог… Куда она могла уйти. — Хоть Верховенская и была по сути никем для Кирилловой, всё же что-то заставляло её беспокоиться. — Ещё и бардак оставила… Что ей понадобилось в шкафу? Зачем ей моя одежда? Я же дала ей пижаму…
— Может, она хотела найти что-то ценное или думала, что ты прячешь материалы по делу в шкафу. —Хмыкнула Шатова. — Что именно она взяла?
— Блин… Похоже, моё праздничное платье и новые туфли… Я их даже ни разу не надевала! — Кириллова не сильно расстроилась пропаже туфлей, хотя они были достаточно дорогими. — И пальто.. Похоже она пошла к кому-то в гости... — Кириллова задумалась.
— Только зря времени потратили, давай к ней на квартиру съездим.
Вновь машина и дороги. Вот уже знакомый дом. Только кое-что изменилось, а именно пожарные машины около него и чёрный дым идущий столбом из окна предположительно квартиры Верховенской.
— Твою налево… — Выругалась Шатова. — Если там ещё и были какие-то улики, то они сгорели!
— Неужели она в нарядном платье пошла делать поджог… – задумалась Кириллова.
— Может, она хочет, чтобы всё всегда было красивым. — Шатова пожала плечами. — Пошли, хоть соседей допросим.
Но как это обычно и бывает – никто ничего не видел и не слышал. Вроде видели какую-то девочку подростка, что быстро спускалась по лестнице незадолго до того, как начался пожар. Но никто даже не смог толком описать, как она выглядела.
— В этом деле вообще будет хоть один свидетель, который что-то видел и знает? — Тяжело вздохнула Кириллова.
— Н,у одна такая свидетельница у нас пропала, а другая пришла прямо к нам в дом и ускользнула, а её квартира сгорела… Возможно, даже вместе с ней. — Шатова с небольшой грустью посмотрела на горящую квартиру. С каждым днём это дело всё ближе было к тому, что его будет невозможно раскрыть. Только одно тело опознано. Верховенская твердит про вампиров, на саму Шатову напало непонятное существо. Об этом эпизоде даже невозможно упомянуть в деле, ведь кто поверит в нападение чудовища? Хотелось лишь надеяться, что свою угрозу убийца воплотит в жизнь ещё нескоро.
***
Две секретарши Галина Иволгина и Александра Заметова возвращались домой. Хоть профессия у них и была одна, но работали всё же они в разных местах. Галина в наркоме, а Заметова в милиции. Но профессия всё же была не главным связующим в цепи их дружбы. Эти две девушки очень сильно любили красивые наряды, украшения и многое другое. Они смогли даже на этом начать зарабатывать, начав спекулировать косметикой и одеждой из заграницы, которую им любезно поставляли знакомые из порта и театра. Когда они уже подошли к подъезду, то заметили что-то странное в снегу. Подойдя поближе они поняли, что это девушка. Словно укрытая белым пуховым одеялом она спала под толщей снега.
— Мда… Совсем молодая, а уже валяется пьяная в снегу. — Проворчала Заметова
—Она не похожа на пьяную… Скорее мёртвая. — После этих слов Галина отшатнулась от сугроба, ведь девушка зашевелилась и открыла глаза. А затем зевнула и села. Девушке сразу вспомнилась сцена из фильма “Вий” с поднимающейся из гроба Панночкой. Спустя пару секунд ожившая вся поежилась и задрожала, словно и не спала до этого несколько часов под снегом.
— Где я? — Она испуганно посмотрела на незнакомок. На ней даже верхней одежды не было. Только лёгкое платье и чулки. Ноги её были босы.
— Тебя срочно надо согреть! — Иволгина сняла с себя пальто и закутала в него девушку. — Как тебя зовут? На тебя кто-то напал?
— Ипполита Терентьева… Я не помню… Я была у подруги… А потом. — Девушка потёрла виски. — Я ничего не помню... — Она кутулась в пальто и жалась ближе к незнакомке.
— Саша, это похоже та девочка, которую сегодня утром объявили в розыск… — Галина бережно погладила бедняжку по голове. — Думаю её лучше пока отнести к нам. Пальто конечно её согреет, но сапоги же я ей отдать не могу. — Подхватив девушку на руки, она понесла её в сторону дома. Заметова же, роясь в карманах, направилась к ближайшему телефонному аппарату, чтобы вызвать милицию. Но как назло кто-то оборвал провод в телефонном аппарате. А все соседи по коммуналке разъехались по дачам, а те, что нет уже спали или просто не хотели открывать дверь.
— Похоже придётся её хотя бы до утра подержать здесь… Надеюсь милиция не решит, что мы её похитили и не будет нас допрашивать и рыться в нашей квартире. — Сказала Заметова, заходя в квартиру. — Что ты делаешь? — Было странно видеть, как Галина кормит эту нечисть с ложечки супом. И когда только она успела разогреть?
— У неё руки дрожат, а она явно голодная… Не мучить же её. — Произнесла Галина отправляя очередную ложку в рот находки.
— Ладно, делай, что хочешь, я спать. — Заметова зевнула и отправилась в свою комнату.
—Да у тебя вся одежда мокрая… Сейчас найду тебе что-нибудь подходящее, отмоем тебя и закутаем в одеяло, снегурочка ты наша. Сама до ванны дойдёшь?
Ипполита молча кивнула в ответ.
— Пошли тогда, покажу тебе, где ванна. — Но Галя сразу же засомневалась сможет ли эта девочка дойти до ванны, ведь как только она встала, то чуть тот же не упала обратно. — Тихо-тихо. — Галя подхватила её сзади. — Так, ладно, сходим в душ попозже, давай хотя бы с тебя сырое снимем.
С одеждой же возникли проблемы, ибо Ипполита была совсем уж худая и если уж свитер ещё хоть как-то на ней сидел, то со штанами возникла проблема. Так же во время переодевания Галина заметила на теле девушки несколько шрамов. Если шрам от операции на груди не вызывал никаких вопросов, то на руках и ногах тонкие линии порезов уже пугали, но решив, что сейчас не до этих вопросов, Галина решила промолчать. Но Ипполита всё же заметила грустно-напуганный взгляд и посмотрела своими вечно грустными чёрными глазами в ответ, как бы без слов говоря — “Что жалко стало?”. Она почесала шею и только тогда Галина заметила там ещё один свежий шрам в виде двух точек. Только прикоснувшись головой к подушке, Поля тут же уснула, свернувшись клубочком и приобняв одеяло.
Иволгина сама отправилась спать и пока ворочалась в кровати, вспомнила, что Заметова говорила, что её знакомая говорила, что у всех жертв серийного убийцы были такие раны на шее.