Сун Ланю понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.
Некоторое время и некоторое количество успокаивающего зеленого чая с жасмином.
Когда руки перестали дрожать, а образ уродливых иероглифов перестал истязать внутренний взор даоса, он вернулся на рынок. Бредя среди прилавков, мужчина размышлял о том, что в невежестве селян было что-то соблазнительное, но, к сожалению, разучиться читать уже не мог.
Сюэ Ян стоял на том же месте. Он с явной скукой слушал девушку, что с каждым словом все навязчивее протягивала ему сверток. Сияющее улыбкой личико было залито стыдливым румянцем, а глаза сияли парой звезд. Когда юное создание смолкло для того чтобы сделать вздох, юноша наклонился и что-то тихо сказал на самое ушко. Жест выглядел возмутительно интимно и неприлично, словно он нашептывал милой ласковые слова…
Девушка замерла. Предмет выскользнул из ослабевших рук и упал на землю.
Темный заклинатель ухмыльнулся и беззаботно зашагал прочь, не оборачиваясь на побледневшую до сероватого оттенка девушку.
Сун Лань подумал, что надо бы к ней подойти и расспросить, но отчего-то почувствовал неприязнь к совершенно ненакому человеку, и предпочел скрытно последовать за врагом.
Тот побродил по рынку и остановился у одного из прилавков. Торговец тут же заговорил с ним и протянул пару предметов.
Пока Сюэ Ян мучительно выбирал, заинтригованный Сун Лань подходил все ближе, стараясь заглянуть тому в руки то с одной стороны, то с другой, но все время что-то мешало обзору.
Сдавшись, он подошел практически вплотную и заглянул через плечо.
В руках юноши лежали два мотка веревки: одна яркого голубовато-синего цвета, такого насыщенного, что от него едва ли не исходила энергия. Белая кожа Синчэня, тонкая и нежная, с едва заметным узором голубоватых вен и этот восхитительно яркий цвет… А вторая веревка…
Сун Лань закрыл глаза.
Вторая веревка была ярко-красная, такого пылающего цвета, что кожа Сюэ Яна казалась бы бескровной. Черный ошейник, резкие выразительные ключицы, перчатки и наручи… красные веревки.
Картины вставали одна за другой: Синчэнь в синих веревках, прекрасный как божество, Ян в красных веревках, дерзкий и демонически искупительный. Плененное божество и пойманный демон…
– Господин выбрал? – голос торговца развеял неподобающие мысли.
Сюэ Ян, пред мысленным взором которого белели руки Синчэня, связанные то красной, то синей веревкой, тяжело вздохнул, не в силах сделать выбор – и то и другое было слишком соблазнительно.
Рядом раздался шорох ткани, чья-то рука в темных тканях протянула серебряный слиток.
– Мы возьмем обе, – прозвучал знакомый до отвращения голос, от которого по коже юноши аж мороз прошел.
– А ты здесь бл…
– Сквернословить – плохо, – безупречно вежливо, но не без внутреннего злорадства напомнил Сун Лань. Взяв сдачу, он окинул взглядом остальные товары, но больше не увидел ничего интересного: веревки из разных материалов, разной толщины, разного плетения и разного цвета.
Сюэ Ян чуть нахмурился, одновременно улыбаясь. Швырнув покупку в даоса, он стремительно зашагал прочь:
– Ты купил – ты и неси, – фыркнул он. Монах убрал веревки в рукав и безмолвно последовал за врагом, который к его счастью не умел читать мысли… красные веревки… синие веревки… плененное божество, пойманный демон…
До чего же неправильные и недопустимые мысли!
Обернувшись и обнаружив преследователя, Сюэ Ян оскалил в улыбке белоснежные клыки.
– Неужели даочжан Сун так сильно скучал по мне, что решил сопровождать? – с ноткой издевки вопросил он, но вместо ответа получил лишь задумчивый взгляд. – И с чего это вдруг даочжан решил рассчитаться? – поскольку Сун Лань не ответил и на этот вопрос, юноша начал рассуждать вслух: – Хммм… может быть, он понял, как сильно проредил наши запасы за прошедшие дни? Заметил, что рис кончается, да и овощи на деревьях не растут…
Сун Лань, впервые осознавший, что все эти дни действительно ел и пил за чужой счет остановился. Синчэнь жил в заброшенном доме, спал на циновке, а его одежды хоть и были чисты и аккуратны, но порядком поизносились. Очевидно, что занимаясь ночной охотой и случайными заработками, ему было нелегко прокормить себя и спутников. И вместо того, чтобы помочь другу, Сун Лань лишь стал еще одним ртом, который Синчэню пришлось кормить…
Догнав Сюэ Яна, мужчина уже было хотел сказать что-то, но тот остановился и на редкость дружелюбно поприветствовал торговца, а тот расплылся в широкой как море улыбке:
– А, юный даос! Вы снова хотите порадовать учителя дынным вином?
– Он мне не учитель.
– Он не пьет вино.
Ответив одновременно, заклинатели подозрительно друг на друга посмотрели.
– Синчэнь не пьет вино, тем более дынное, – повторил несколько озадаченный Сун Лань.
Темные глаза опасно сузились.
– Даочжан Сун, – голос юноши наполнился такой сладостью, что хотелось налить его в бокал и выпить, да вот только яда в нем было не меньше чем сладости. – Должно быть, вы заметили, что в жизни даочжана Сяо произошли некоторые перемены. Вам следует принять это и смириться. – Тон голоса давал понять, что под переменами подразумевается отнюдь не вино. – Если я говорю, что он пьет вино – не стоит оспаривать мои слова.
Мужчина чуть нахмурился, изучая врага странным взглядом.
– Так сколько дынного вина уважаемые даосы желают приобрести? – почувствовав, что назревает конфликт, торговец поспешил вмешаться – пусть эти заклинатели дерутся после покупки, а не до нее!
Юноша просиял зловредной улыбкой:
– Все, что у вас есть, – он покоился на спутника. – Этот даочжан заплатит, ведь он так сильно хочет порадовать своего друга!
К удивлению Сюэ Яна Сун Лань не только не стал спорить, но и отчего-то выглядел довольным. Торговец же был так осчастливлен, что вместе с кувшинами отдал и корзину, чтобы господа заклинатели могли донести покупку в целости. После вина все еще пребывающий в добром расположении духа Сун Лань рассчитался и за рис, и за пряности и даже за овощи.
Ради последних Сюэ Ян навестил торговца с «отрубленной» рукой. Сияя улыбкой, юноша негромко сказал стоящему рядом заклинателю, как бы продолжая несуществующий разговор «но знаешь, я полагаю, что угрозы имеют вес лишь тогда, когда их выполняют… потому и сделал то, что сделал». На этих словах и без того бледноватый торговец принял оттенок несвежей зелени, но – каков храбрец, все же подсунул один вялый огурец.
Сюэ Ян к счастью не стал из-за этого поднимать шум – просто в этот миг, на лезвии ножа, который как-то незаметно появился в его руках, промелькнул особо хищный отблеск. Огурец тут же был заменен на собрата, способного посрамить свой твердостью даже мужское достоинство.
Когда юноша снова куда-то пошел, видимо собираясь продолжить закупку, Сун Лань, нагруженный так, что уже не видел дороги перед собой, подал голос:
– Я тебе, что кошелек на ножках?
– К сожалению, нет, но если даочжан помолчит, то немного приблизится к этому идеальному образу, – тут же последовал ехидный ответ.
– Возьми хоть что-то, – потребовал мужчина.
– Раз уж даочжан настаивает…. – необычайно кротко согласился юноша. Сун Лань даже успел возрадоваться, когда Сюэ Ян подошел и быстро выхватил что-то из корзины. – Так лучше? – раздался сочный хруст яблока.
Яблоко? Он взял одно яблоко?!!
Да он издевается! – вмиг рассвирепевшему Сун Ланю захотелось швырнуть все покупки в этого звереныша и придушить его на этой же рыночной площади, но прежде чем заклинатель вспылил, его внимание оказалось отвлечено:
– Господин даос, господин даос! Слава всем богам, что я вас нашла!!!! – совсем юная и тоненькая как веточка девушка внезапно выскользнула из толпы и бросилась к… Сюэ Яну. Она вцепилась в его рукав обеими ручонками. – Это снова произошло!
– Снова? Когда? – без особого интереса осведомился юноша, с хрустом впиваясь в яблочный бок.
– Этой ночью, – девушка все же вспомнила о манерах. Вспыхнув, она отдернула тонкие руки и кротко поклонилась. – Прошу прощения за мою невоспитанность. Госпожа просит вас посетить наш скромный дом.
Снова послышался хруст яблока. На этот раз задумчивый. Сун Лань каким-то образом уловил, что враг смотрит на него.
– Даочжан Сун, к сожалению, у меня возникли неотложные дела, – произнес юноша. – Вам придется вернуться на склон без меня.
– Без меня ты никуда не пойдешь, – отрезал даос, едва сдерживая гнев. Холодный тон мужчины давал понять, что он не потерпит неповиновения.
– Даочжан Сун, мне льстит ваше внимание, но ваша навязчивость непристойна, – ехидно произнес Сюэ Ян. – Да и должен признать, вы совсем не в моем вкусе, чтобы я посещал подобные места в вашей компании! Что люди подумают?
Чувствуя, как кровь становится горячее от желания немедленно избить этого звереныша, Сун Лань глубоко вздохнул и выдохнул. Не обязательно ведь избивать – веревка есть, можно просто связать его, перекинуть через плечо и… нести еще и его? А покупки как волочь?
– Либо ты берешь часть покупок, и мы идем вместе, либо я прямо сейчас атакую, – тихо, но веско произнес монах, ставя точку в очередном бессмысленном споре. – И плакали твои планы на веревки, чем бы ни кончился поединок.
– Даочжан Сун, поверьте… – Сюэ Ян хотел сказать «поверьте мне, вам не понравится там, куда я иду», но осекся. Мгновение помолчав, он повернулся, сияя широкой зловредной ухмылкой. – Да разве могу я отказать, когда вы ТАК настаиваете?..
Миг – пара тонких рук в перчатках подхватила часть покупок, и юноша стремительно зашагал по улице. Девушка в нарядных одеяниях едва поспевала за ним, а Сун Лань настороженно смотрел в удаляющиеся спины.
Отчего-то им внезапно овладело крайне скверное предчувствие – с чего это вдруг злокозненный враг так легко передумал и согласился? Подозрительно…
Однако отступать было поздно…