Любопытный ветерок встревожил подвешенные бамбуковые трубочки, породив приятное постукивание, пронесся над водой, под которой медленно кружили красно-золотые рыбки. Вскарабкался на ветвь старой сонной яблони и побежал над крышами павильонов, беседок и построек, тревожа подвешенные бубенчики, нити с бусинами, фонарики и полупрозрачные шали…
– Ты… Ты… Ты! Гадкий звереныш! – громко и яростно вонзилось в воздух, заставив ветерок броситься прочь.
– Даочжан Сун, вам следует выучить новые ругательства. Хотите, я вас поучу? – едва не лопаясь от сдерживаемого смеха, вопросил юношеский голосок.
– ТЫ!!!
– Я не хотел! Я был против! Но даочжан Сун так настаивал, так хотел пойти сюда! – продолжал измываться Сюэ Ян, изображая поруганную невинность – даже обхватил себя за плечи, словно пытаясь укрыться от пылающего взора. Вид покрасневшего не то от гнева, не то от смущения Сун Ланя доставлял ему истинное удовольствие. – Вы были так настойчивы! Как я мог отказаться, вы ведь даже угрожали мне расправой! И веревками! А с виду такой приличный господин, ах горе мне! Кто же меня защитит?!
– Бесстыдник!
– Даочжан делает успехи! – восхитится юноша, тут же позабыв про образ жертвы, и радостно похлопал в ладоши, – Этот бродяга может подсказать еще ругательств! Вы только попросите!
Девушка смотрела на развернувшееся действо озадаченно. Обычно ученик даоса заходил в публичный дом через вход для прислуги, но отчего-то именно сегодня ему понадобился парадный вход… Да еще привел с собой монаха. Не то чтобы даосам запрещалось посещать подобные места – у каждого свои обеты, но этот мужчина выглядел так, будто в жизни не переступал порогов подобных заведений.
– Звереныш! Я туда не пойду! И ты тоже!
Этого девушка допустить не могла. Она распахнула рот, чтобы вмешаться в беседу, но тут из дверей вышла еще одна служанка. На небольшом подносе стояла пара пиал с темно-янтарной жидкостью. Юноша взял одну из чаш, бдительно принюхался и залпом осушил ее, даже не поморщившись от вкуса настоя – полу-гнев полу-смущение даоса подсластили бы и не такую горечь.
– Не хочешь – не иди. Сиди под дверью, как собачка, – он ухмыльнулся, показывая очаровательные клычки, белые как у степного волка, с рождения привыкшего обгладывать кости. – Вот только боюсь, что это привлечет еще больше внимания и вызовет еще больше вопросов к вашей духовности – монах, сидящий под дверью публичного дома! Неужель так невтерпеж? Ай-яй-яй, а с виду такой приличный даочжан!
Подавив очередной приступ желания придушить этого мелкого звереныша, Сун Лань взял одну из пиал и принюхался к аромату трав – отрезвляющий отвар? Но зачем?
– Благовония, – тихо подсказала служанка. – Мы используем особые благовония для увеселения гостей. Они слабые и не вызывают привыкания, но… Учитывая ЧТО произошло, вам лучше оставаться в трезвом рассудке.
Сун Лань хмуро посмотрел на девушку, но встревоженность прислуги не оставляла сомнений в том, что здесь произошло нечто ужасное и что «ученика даоса» позвали сюда отнюдь не ради развлечений.
– Если Синчэнь об этом узнает – он будет ОЧЕНЬ зол! – хмуро пригрозил он спутнику. Мгновение он еще колебался, но все же опустошил чашу и поставил ее на поднос. В конце концов, кто он такой чтобы судить, кто из людей достоин его помощи, а кто нет?
– Именно поэтому ему и не нужно знать о работе в этом месте, – злое веселье в голосе юноши угасло. Подсознательно он чувствовал, что заклинатель будет недоволен, если узнает, как часто Сюэ Яну приходится захаживать сюда, да еще втайне от него, но не смог бы сформулировать причину, и не хотел бы слышать холодок в голосе, похожем на пение струн. Хотя… с другой стороны рассерженный Синчэнь зрелище соблазнительное, а уж методы, которыми он срывал злость…
Даже от одних воспоминаний кровь становилась горячее.
Следуя за служанкой, заклинатели прошли несколько павильонов, вошли в здание и поднялись на второй этаж. Коридор был перегорожен ширмой с горным пейзажем, а за ней кипела работа – несколько детишек чистили пол, смывая засохшую кровь. В воздухе ясно ощущался сладковатый аромат благовоний, смешавшийся с запахами крови, древесной горечи и вина.
– Группа заклинателей пришла после полуночи. Не местные, по повадкам больше похожи на бандитов или бродяг, – немного сбивчиво рассказывала девушка. – Одежда старая, потрепанная, но у них были дорогие мечи и много драгоценностей – ожерелья, кулоны, кольца и браслеты, а платили они золотом. Один даже носил золотой венец! Господа арендовали весь этаж и запросили самых дорогих вин, яств и женщин, музыкантов и танцовщиц. Всю ночь они праздновали и пили, а ближе к рассвету…
Девушка остановилась у плотно сомкнутых дверных панелей.
– Чем ближе был рассвет, тем злей они становились. Они ругались, обвиняли друг друга, мерились заслугами. Они срывали с друг друга драгоценности, отнимали золото и… когда они схватились за оружие, мы поспешили покинуть зал. Такое иногда бывает, потому никто не стал вмешиваться. Гости очень сильно шумели, а когда шум стих… – две маленькие женские ручки легли в углубления, намереваясь открыть двери перед гостями. – Мы увидели это.
Панели с тихим шелестом разомкнулись, показывая зал, освещенный сероватым дневным светом, из-за которого кровь, расписавшая стены и потолки багровыми цветами, казалась темно-вишневой. Она была повсюду, словно рекой омыла все поверхности.
Среди опрокинутых столов и разбросанных подушек лежали иссушенные тела. Сероватая кожа ссохлась на костях, скрытых потрепанными одеждами не то бродяг, не то не слишком удачливых разбойников. Среди тел лежали ветки и деревянные коряги с заточенными концами, на которых засохла кровь.
Стоя по обе стороны от девушки, мужчины в темных одеждах одновременно шагнули вперед, входя в разгромленную залу. Заметив, что шагают в ногу, оба заклинателя посмотрели друг на друга с отвращением и покосились на девушку, найдя в ней виноватого: если уж им приходится делать что-то вместе, то между ними должна быть отнюдь не служанка из борделя!!!
Снова обменявшись недовольными взглядами, заклинатели отвернулись и разошлись по залу, осматривая тела.
– Амулет, который вы оставили нам, не показывал опасности, потому хозяйка приказала найти вас, но не тревожить вашего учителя. Она сказала не входить, пока вы не осмотрите зал, и не сообщать городской страже без вашего разрешения.
Сюэ Ян поднял едва ли не мумифицированную руку. Вместо золотых браслетов на запястьях виднелись гибкие прутья, стянутые в кольца, а из груди торчала деревянная коряга, видимо некогда бывшая мечом. В складках темных тканей юноша нащупал некрупные, но тяжелые предметы и вытряхнул один из них на пол. Золотой слиток сверкнул в белесом свете дня и рассыпался трухой прошлогодней листвы – иллюзия развеялась.
– Золото и серебро, которым они расплачивались, превратились в листья, – пожаловалась девчушка, благоразумно стоя на пороге. – Они еще опасны?
– Нет, – Сюэ Ян выпустил руку, и та упала на пол. Взгляд юноши скользил по комнате, пересчитывая тела. – Можете звать стражу. Трупы и все, что они принесли, сжечь. Девять… Они пришлю сюда вдевятером? Десятый был?
– Нет. Девять господ.
Сун Лань хмуро рассматривал один из «мечей» – старую ветвь с заточенным концом. Пришли затемно, убиты перед рассветом. Чары, наведенные на «сокровища», все еще действуют – значить существо живо; развеиваются от солнечного света – значит, в каком бы облике не пришло с заклинателями это существо, оно не сможет поддерживать иллюзию днем на улице. Успело ли оно покинуть дом или забилось в темный угол, ожидая ночи? Засохшая кровь в коридоре – чья? Его или бродяг?
– Должен быть десятый. Человек, собака, птица? – продолжал выспрашивать Сюэ Ян. – Женщина, ребенок, ручная обезьянка? Предмет? Они несли что-то в руках? Сундук, сверток…
– Дерево! – раздалась россыпь легких шагов – девушка метнулась в зал и начала обходить его в поиске предмета, переступая через лужи крови. – Они несли срубленный ствол. Они говорили, что это очень ценное дерево, которое принесет им богатство, озолотит на всю жизнь. Вот тут оно лежало!
Оба заклинателя посмотрели на пустое место в углу зала. Оба напряженно думали.
Похоже, девятерых «заклинателей» стоило поздравить с удачной охотой: охотой на собственную смерть. И мало того что они навлекли беду на себя, они еще и приволокли неизвестную тварь в город.
Сун Лань перебирал варианты. Больше всего его тревожило количество убитых – зачем так много? И зачем вытягивать из них кровь, если в итоге вся она осталась на потолке и стенах, собираясь в черных лужах на полу. Какую выгоду получила неведомая тварь, убив их? Если уж ни плоть, ни кровь ей не по вкусу?
– А еще к нам повадился ходить призрак старого монаха, – беззаботно лопотала девушка, не уловив, что атмосфера изменилась. – Он не вредит никому, но вы бы слышали, что он говорит! Подгадывает момент, когда гости эммм… заняты, а потом ка-а-а-ак выскочит из стены, как начнет браниться! Да так громко!
– Цыц, – пресек ее Сюэ Ян, которому призрак казался наименьшей из проблем. Сун Лань разделял его мнение, прежде всего потому, что и сам едва сдерживался от неуместных нравоучений. – Где кончается кровавый след?
Но ответить девушка не успела. Даочжан сделал несколько пассов руками, складывая пальцы в разные комбинации, и комната вдруг озарилась россыпями следов. Светло-голубые следы разных оттенков принадлежали людям, но поверх них пылали черно-красным следы лап, похожих на корневища. Они сменялись следами аккуратных туфелек, и шли не только по полу, но и по стенам, и даже по потолку, словно чудовищу вздумалось обратиться в красавицу и танцевать в потоках крови, наслаждаясь ее рубиновым блеском и терпким ароматом…
А наплясавшись, существо распахнуло дверные панели – на них светились алым отпечатки человеческих рук, и устремилось наружу. Заклинатели бросились в коридор, следуя за вспыхивающими следами, кружащими по стенам и потолку, в каком-то не то восторженном, не то хмельном танце.
Следы аккуратных женских туфелек, кружась, спускались по ступеням и вели на первый этаж к парадному входу. Заклинатели бросились к нему, но у дверей снова появились следы лап – дневной свет развеял чары.
Лапы попятились в дом. Снова сменились туфельками и устремились прочь, выискивая спасительную тень. Следуя за ними, мужчины пересекли несколько залов и спустились вниз по лестнице.
У двери подвала следы исчезли – затаившееся существо скрыло свое присутствие.
– Что там? – не оборачиваясь, вопросил Сюэ Ян.
– Туда нельзя! – вдруг прозвучал женский голос. Обернувшись заклинатели увидели девушку, спешащую к ним. Ее разлетающиеся от быстрого шага одежды говорили о богатстве, а решительная поступь о том, что именно она здесь хозяйка. – А-Ян, дорогой, как замечательно, что ты пришел! Ты уже видел покои на втором этаже? Я послала людей искать тебя, но приказала не тревожить твоего учителя!
– Он мне… – начал Сюэ Ян, но предпочел сосредоточиться на более важном. – Что там?
Стоящий рядом Сун Лань заметил, что в темных глазах заклинателя уже горел азартный огонек охотника, а пушистые волосы чуть растрепались, предавая юноше совершенно очаровательный вид – как заигравшийся кот, почувствовавший запах мыши. Казалось невозможным отвести взгляд от этих блестящих азартом глаз и небрежно собранных в хвост волос, но взгляд женщины соскользнул с лица на шею и ключицы, обнаженные в вороте одежд.
– Подвал с ненужными вещами и... – запыхавшаяся девчушка запнулась и отвела взгляд, пряча медленно краснеющее лицо за веером.
– И?
– И некоторые вещи, которые мы держим для особых пожеланий наших гостей, – очень тихо и сдержанно произнесла она, робко выглядывая одним глазком из-за поднятого веера. – Вам лучше не видеть этого, дорогой А-Ян.
– Хорошая идея, – фыркнул он. – Тогда я пойду домой, а юная госпожа пусть ждет ночи: в сумерках эта тварь выползет и устроит пляски с реками крови гостей и работниц! Зато секрет юной госпожи останется при ней! Она унесет его в могилу. Этой ночью!
Веер снова скрыл личико прекрасной девы. Она прижала его к лицу ладошками, краснея так отчаянно, что даже кончики пальцев потеряли природную белизну.
– Оооох… – тихо выдохнула она.
– Если бы там был только «рабочий инвентарь» юная госпожа так бы не реагировала, – хищные темные глаза сузились. – Что там еще?
«Юная госпожа» – Сун Лань обратил внимание что, несмотря на обращение девушки, подразумевающее некую близость, сам юноша столь решительно держал дистанцию, что даже не хамил ей.
– Там плита Черной Луны, – тихо произнесла та.
– Что это?
– Это… – она чуть замялась, продолжая прижимать веер к лицу двумя ладонями. – Это одно из удовольствий, что мы предоставляем нашим гостям. Некоторые из наших гостей в возрасте или бессильны, или же хотят попробовать что-то новое… Когда два человека встают на эту плиту спиной к спине они обмениваются душами.
Сун Лань поймал себя на том, что открыл рот чтобы выругаться. Общение с Сюэ Яном явно не шло на пользу его воспитанию. Артефакт подобной сложности и мощи… использовать в борделе?!! Да что не так с этим городом?!!
Зато Сюэ Ян выругался за обоих, просветив девушку, что она явно сошла с ума, но та лишь смущенно хихикнула, и снова выглянула из-за веера.
– Откуда у вас этот артефакт? – вопросил Сун Лань, устало массируя переносицу. Кто продал в бордель подобный артефакт? Руки бы отрубить этим заклинателям!
Девушка явно повеселела.
– Заклинатели, жившие на склоне, не редко изготавливали для нас разные вещи: веселящие благовония, мази, зелья, туман, временно меняющий облик на лисий или кошачий, и особенные… «инструменты». А когда заклинатели исчезли, мы забеспокоились, навестили их… и…
– И прибрали все ценное? – Сюэ Ян выдохнул это с таким стоном, будто и сам не верил, что существуют настолько глу… не обремененные инстинктом самосохранения люди.
– Не все. В дом-башню войти не смогли, – девушка снова неловко хихикнула, глядя на заклинателей, которые едва ли не синхронно массировали переносицу с выражением лица «я не верю, что слышу это». – Вдруг бы кто-то другой прибрал это раньше нас, – попыталась она оправдаться. – Мы хотя бы знаем, как с этим обращаться, а другие люди могли использовать все это со злым умыслом!
– Там есть еще что-то, о чем нам стоит знать? – хмуро осведомился юноша.
Девушка покачала головой, сияя трогательно-скромной улыбкой.
Заклинатели вновь обернулись к двери.
– Не будем даже подходить к этому артефакту, – распорядился Сун Лань. Сюэ Яну очень сильно хотело поспорить или хотя бы нахамить, но в данном случае он был полностью согласен с врагом. Он положил руку на дверную ручку и потянул на себя, позволяя спутнику войти первым.
Сун Лань осторожно шагнул в темную прохладу.
– Милый А-Ян, дорогой даочжан, – раздался позади быстро приближающийся нежный девичий голосок. – Мы очень благодарны за вашу помощь и обязательно заплатим! Но сегодня никак не можем, мне так жаль… быть может мы договоримся о…
Раздался шорох тканей, пара быстрых шагов и скрип замыкаемых дверей.
– Юная госпожа, – поспешно произнес Сюэ Ян, захлопнув створки перед носом красавицы. – Я всего лишь бродяга, мне не нужно ни золота, ни серебра!
– А ваш учитель… – приглушенный голосок девушки едва пробивался сквозь двери.
– ОН ДАЛ ОБЕТ БЕЗБРАЧИЯ!!! – хором ответили Сюэ Ян и Сун Лань.
По ту сторону дверей раздался разочарованный вздох.