Сун Лань даже задержал дыхание, чтобы не расхохотаться вслух. Злорадство - плохое чувство, но такое приятное!
Вряд ли кто-то захочет, чтобы над ним смеялись в такой момент. Тем более Сюэ Ян.
Тому потребовалось некоторое время, чтобы убедиться в тщетности своих попыток и мысленно проклясть и заклинателей, которые занимались здесь не пойми чем, и Черную Луну и особенно Сун Ланя с его членобашней.
– Я потерплю, – тихо прошелестел Синчэнь, – Попробуй еще раз…
Юноша одарил заклинателя угрюмым взглядом. Что значит «потерплю»? Какой во всем этом смысл, если его движения будут причинять боль?
Сун Лань благоразумно молчал, ожидая пока враг сдастся, и пряча улыбку в плечо друга. Тот прекрасно чувствовал, как напряжены губы заклинателя, и изо всех сил старался сохранять участливое выражение лица. Воистину – нет в поднебесной дара, что не имел бы темной стороны, вот и чрезмерно одаренное тело Сун Ланя столкнулось с проблемой: слишком узкое отверстие, не готовое к таким забавам, попросту отказывалось его впускать.
Однако где это видано, чтобы Сюэ Ян сдавался?
Одно мгновение прошло в тишине, а после Синчэнь почувствовал на своей талии ладони. Они бережно потянули вверх, помогая встать, но прежде чем мужчина выпрямился, его развернули и наклонили вперед, заставляя повиснуть на скрестившихся руках.
– А?.. – растерялся он, чувствуя перед собой лицо друга. Теплые ладони скользнули по бедрам, медленно поднимаясь вверх и вырисовывая незримые узоры, позвоночник обдало жаром дыхания. Мгновением позже горячие губы прикоснулись к соблазнительному чуть выступающему шейному позвонку, вызвав волну мурашек, и медленно поползли вниз, пробуя на вкус каждый цунь белой и гладкой кожи.
Вновь сбившееся дыхание вырывалось из горла Синчэня с тихим шелестом.
Не понимая, что задумал упрямый враг, Сун Лань поднял руки, удерживая друга в этой странной позе. Тазовые косточки легли в ладони, найдя в них опору, а истоки стройных бедер уперлись в излучины между большими и указательными пальцами. Случайное прикосновение Сюэ Яна, резануло как раскаленным ножом и рассыпалось мурашками, но Сун Лань не убрал рук, только вздрогнул. Когда Синчэнь всхлипнул, дернувшись всем телом, и в голос застонал, заклинатель настолько растерялся, что попытался призвать меч, но оружие по-прежнему игнорировало хозяина.
Прошла еще секунда и тишина вновь наполнилась пением струн. В распахнутом перед Сун Ланем рте блеснули клыки –оказывается заклинание изменило и зубы. Лисьи уши прижались к голове, а хвост бесстыдно топорщился, позволяя Сюэ Яну… ох, чего он только не позволял!
И покусывать мягкую кожу округлых ягодиц, и целовать, и скользить кончиком языка по изгибу, и даже погружать язык внутрь, заставляя Синчэня стонать в голос, позабыв про стыд и скромность. Пальцы не оставались в стороне, они то ласкали напряженный до предела яшмовый жезл, то сжимали ягодицы, то поглаживали чувствительную кожу на внутренней стороне тонких и стройных бедер, то ложились на талию, удерживая на месте, то ныряли внутрь, оглаживая так приглянувшийся выступ среди гладких и влажных стеночек.
Вмиг взмокший Синчэнь рвался вперед, но каждый рывок кончался тем, что веревки тянули назад, едва ли не насаживая на Сюэ Яна. От ласк кружилась голова, а тьма перед глазами полыхала от искр и фейерверков. Не в силах сдерживаться Синчэнь вцепился зубами в плечо Сун Ланя, чтобы хоть как-то заглушить неприличные стоны. Волны удовольствия накатывали одна за другой, а когда пришла последняя, он дернулся всем телом, ощущая так много: и смешавшиеся запахи, и петли на запястьях, и веревки на теле, и ткань во рту, и руки Сун Ланя, удерживавшие его, и ладонь Сюэ Яна, влажную от семени и соков, и его губы, прислоненные к бедру и сложенные в широкой и довольной улыбке…
Тяжело дыша, Синчэнь практически повис на скрещенных руках, медленно приходя в себя и вздрагивая от каждого потока воздуха, касающегося разгоряченной кожи. Все еще растерянный Сун Лань сидел перед ним на ступени, так близко, что можно было опустить голову на его плечо, а сзади затих Сюэ Ян, наслаждающийся видом.
Белая и гладкая кожа лишь чуть розовела в особо нежных местах. В углублении между ягодицами подрагивал вход, окруженный тонкими складочками как лепестками, все еще скрывающими алеющее нутро.
Сяо Синчэнь вздрогнул и дернулся вперед, вновь почувствовав прикосновение чего-то влажного, гладкого и горячего, но веревки не дали отстраниться и потянули назад, едва ли на насаживая на массивный орган.
– А-Ян! – растерянно выдохнул он, чувствуя, как его обхватывают теплые руки и как спину согревает грудь избранника.
– Да? – тихо шепнул юноша, взволновав дыханием шерстку на ухе.
– Подожди немного… – взмолился мужчина, – Не сейчас…
– Я хотел спросить, – тихо мурлыкнул темный заклинатель, не меняя позы и продолжая упираться в обласканное отверстие.
Спросить – это хорошо, – подумал Сяо Синчэнь. Спросить это значит поговорить, небольшая пауза, пусть и в такой позе.
– Что ты хочешь узнать? – обессилив, он все же положил голову на плечо друга, и тот вместо того чтобы отстраниться, чуть наклонил свою голову, чтобы их щеки соприкасались.
– Кое-что о правилах Гусу, – медленно произнес Сюэ Ян. Приникнув к телу обожаемого даочжана, он чувствовал, как тот невольно сжался – почувствовал это и Сун Лань, все еще придерживавший друга. – И о трактатах Не Хуайсана. Что за книгу он тебе дал?
Повисло молчание.
Синчэнь напряженно думал. Веревки, привязывающие его руки к перилам, напряглись сильнее, но добычу не выпустили.
– Я тебе потом покажу, – наконец тихо и хмуро ответил заклинатель, отбросив свой извечный мягкий и доброжелательный тон. – Сун Лань…
Но даос, выдавший чужую тайну, даже не подумал оправдываться.
– Значит, ты помнишь… – медленно произнес он. В тишине хранилища его голос прозвучал чуть зловеще.
– Такое забудешь… – тяжело вздохнул собеседник.
– Но почему... – вопросил Сун Лань.
– Потому, что утром у тебя было такое выражение лица, будто ты готов уйти в Гусу, если я хоть как-то напомню о произошедшем.
Сун Лань даже открыл рот, но так и не нашел сказать. В повисшей тишине неожиданно громко прозвучал шелест переворачиваемой страницы. Синчэнь вдруг осознал, что Сюэ Ян больше не прижимается к нему горячим телом Сун Ланя, и что даже не участвует в их беседе.
Юноша сделал закономерный вывод из обещания показать книгу: загадочный трактат все еще при Синчэне. Но раз Сюэ Ян его не видел, значит, подарок спрятан в мешочек цянькунь… а тот обычно убран за пояс. Порывшись среди вещей, темный заклинатель быстро нашел сшитую тетрадь, завернутую в обрез ткани, и с интересом изучил несколько иллюстраций.
– О, а это я помню… – тихо, будто самому себе произнес он. – Даочжан Сяо…
– Я так не выгнусь, – честно признался тот, даже не задумываясь, что именно заинтересовало Сюэ Яна. Руки бы отрубить Не Хуайсану за эту акробатику…
– Я же выгнулся.
– Ты выгнулся даже для позы с пятнадцатой страницы, – тихо и чуть мрачно произнес Синчэнь.
– Да быть того не может, – изумился Сун Лань. Прозвучал шелест перевернутых страниц и юноша хихикнул.
– Господа даочжаны, вы эту книгу наизусть помните? – в веселом голосе не было и тени ревности или недовольства. Нотка ехидства, радость и что-то похожее на восторг – теперь уже юноша едва сдерживался от смеха. Очевидно, что эта парочка листала книгу всего раз, но запомнила даже номера страниц под иллюстрациями! – Вот оно, образование благородных мужей! А этот бродяга так необразован, придется даочжанам помочь ему в постижении сей науки!
Сун Лань собирался сказать что-то недовольное, но обнаружил, что его взгляд сам собой сместился вниз, проверяя, развеялся ли туман и можно ли спуститься к письменному столу. Белые облака действительно чуть осели, превратившись в легкую дымку, а стол стоял там же, где его и оставили. Проследивший за его взглядом Сюэ Ян, хотел сказать еще что-то язвительное, но придержал язык – стоит ли дразнить человека, когда он разделяет твои намерения?
Благоразумно молчащий Синчэнь вдруг почувствовал осторожно прикосновение кончиков пальцев к своей пояснице и прогнулся – от неожиданности.
– Если господа даочжаны не желают говорить об этом, – тихо произнес юноша, ведя рукой по восхитительному изгибу позвоночника, завораживающему своим изяществом. Прогнувшись так, даос напоминал музыкальный инструмент. – То может быть они хотят повторить это сейчас? На глазах этого бродяги? Чтобы он не слишком расстраивался, что пропустил нечто столь интригующее? - пальцы сделали еще несколько медленных шагов по белой коже и каждое прикосновение заставляло Синчэня вздрагивать и прогибаться еще сильнее. - Или все же расскажете?