Сарай на окраине сиротливо стоял среди покосившихся деревьев. Хибара казалась одинокой, ничейной и никому не нужной, поэтому на неё внимание не обращали почём зря. Внутри общими усилиями группы была подготовлена хитрая ловушка, которую должна была активировать Уэнсдей.
Итак, час встречи близился. писательница осторожно зашла в сарай и встала напротив входа у дальней стены посередине прохода. Внутри стояли две перегородки по середине здания. Они создавали 4 равных отдела с разными инструментами. Перегородки были в высоту с Уэнсдей, и перепрыгнуть их было сложно, так как потолок был низкий.
На часах 14:59. Из-за угла послышались мягкие шаги, дверь открылась, и в сарай вошёл молодой человек. Парень был, наверное, чуть выше Ксавьера, светло-русый с голубыми глазами, в тёмно-синих джинсах, зимней серо-голубой толстовке в мелких снежинках и ветровке. На ремне через плечо висел меч, и в руках он держал нож Уэнсдей.
— Здравствуй, ты в прошлую нашу встречу обронила, — игриво начал убийца и протянул нож девушке.
— Я предлагаю, оставить всё оружие снаружи, — холодно ответила Уэнсдей.
— Ну что ж, я тебе уступлю, — парень вышел и обратно зашёл без меча и ножа.
— Остальное ты решил оставить? — Уэнсдей отчётливо видела очертания чего-то под кофтой.
— Ты об этом? — парень указал в то же место. — Скажем так, в лесу жить не просто. Можно напороться на неприятности. А это их решение. Не волнуйся, это не оружие, — поза мальчишки была расслабленной с одной стороны, но Уэнсдей видела, как живо его глаза бегали в поисках потенциальных угроз.
— Где твоя ворона? — Уэнсдей осторожно у себя за спиной начала подтягивать верёвку с сюрпризом на конце.
— Тебя интересует моя птица? Неожиданно, — парень отлично отыгрывал эмоции и прятал истинные мысли. Уэнсдей дёрнула.
Сверху на убийцу упал мешок муки, украденной из столовой перед завтраком. Теперь наверняка его увидят. Парень взмахнул руками в попытке защититься, но, когда заметил, что это мука, улыбнулся. А дальше со стены сорвалась тяжёлая балка и снесла парня. Убийца сильно ударился об стену и упал в кучу инструментов, но даже так сознание он не потерял и попытался встать. В дверь ворвался Ксавьер и с размаху ударил железной лопатой по голове. Киллер обмяк.
— Зачем ты встрял? Ты мог его убить! Он нужен живой! — злобно рявкнула Уэнсдей.
— Извини. Я думаю, он живой. Вон дышит, — художник указал на явные движения грудной клетки.
— Забирай. Будем допрашивать, — Уэнсдей махнула рукой в направлении улицы, а сама перед уходом прихватила цепь и оружие.
Мастерская Ксавьера. Ближе к шести вечера.
Уже прошло достаточно много времени с момента поимки убийцы, но парень до сих пор не очнулся. Мастерская была настолько чистой, насколько это вообще возможно. Посторонних предметов будь то тюбики с краской или листы блокнотной бумаги не было. Киллер сидел привязанный к стулу верёвкой и цепью для надёжности, прямо как с Тайлером, не приятное дежавю. Но теперь от чего-то все вели себя спокойней будто ситуация каждодневная, ничего особенного. Ксавьер от скуки начал рисовать. Юджин искал растения и насекомых в мастерской, на улицу выходить запретила Аддамс, там летала ворона. Энид то писала блог и проверяла новости, то точила разноцветные когти. А Уэнсдей испепеляла глазами убийцу. За всё прошедшее время она неоднократно возвращалась к мысли о Тайлере, что все эти пляски и убийства его рук дело. Но писательница ошиблась. Этот человек ни на йоту не похож на Тайлера. Он другой. Уэнсдей убедилась в этом многочасовыми разглядываниями и сравнениями с памятью. Хотя в одном девушка была уверена, убийца молод, не на много старше её.
Вдруг мимолётное шевеление. Чуть более резкий вздох. Выдают присутствие сознания. Уэнсдей дальше наблюдает, зачем торопить события? Ещё несколько глубоких более быстрых вдохов и убийца осторожно выпрямляется, оценивая ситуацию и ограничения. На движение реагирует Энид:
— Он очнулся?
— Да, — монотонно отвечает Уэнсдей. Энид скалится. На её лице читается лютая неприязнь и желание выпустить кишки убийце, но данное Уэнсдей обещание пока останавливает.
— Ух ты! Меня здесь обожают, — саркастически выдаёт убийца. Его голос приятен на слух и не искажён теперь, что заставляет чувствовать превосходство. Его обыграла Уэнсдей Аддамс. — Что ж это была не самая приятная встреча, но я не жалуюсь. Итак, Уэнсдей Адамс, ты хотела поговорить со мной. И вот я здесь, — сладко продолжал парень.
— Ты здесь, потому что я тебя поймала. А говорил «пинять на себя», если устрою засаду, — завуалированная насмешка прозвучала в голосе дитя-горя.
— Ну, знаешь, если углубляться, не хотел бы я с тобой говорить, убил бы в лесу или кошка тебя бы так изувечила, что ты до конца жизни…
— Ты теперь в моих руках. Я задаю здесь вопросы, иначе… — прошипела девушка и достала «безобидный» перочинный нож. На неё уже минут пять любопытно смотрели товарищи, кроме Энид, которая хотела выпустить кишки убийце.
— О! Как скажешь, девочка с косичками, только на заметку не пугай ежа голым задом, — убийца улыбнулся во все свои тридцать два зуба.
— Как скажешь, мне не сложно. Я давно хотела попробовать некоторые…вещи, — Уэнсдей начала оглядывать принесённый Ксавьером чемодан.
— Пожалуйста, пожалуйста. Делай, что хочешь. Кто я такой, чтобы лишать тебя удовольствия. Я буду кричать только для тебя, — снова эта издевательская наигранность и приторная сладость с истинным проявлением сарказма. Эти слова зацепили слух Уэнсдей. Хватит любезничать пора приступать к допросу с пристрастьем.
— Уэнсдей, а что он тебе говорит? — наконец прервал Ксавьер. Девушка резко остановилась и не понимающе уставилась на художника.
— О! Моё любимое. Они меня не видят и не слышат, Уэнсдей Аддамс, — снова эта омерзительная улыбка чеширского кота.
— Ничего важного. Пока. Любезностями обменялись. Сейчас поговорим обстоятельно. Слабонервным и впечатлительным покинуть помещение, — последние слова были обращены больше к Юджину и Энид.
— Нет, я не уйду, по крайней мере на данный момент, — выпустил когти оборотень. — Хочу знать за что он так жестоко убил Захара, — добавила рычащая Энид.
— Я тоже знать хочу. Захар был странным, но неплохим, — добавил добродушный Юджин.
Уэнсдей Торпа внимания не удостоила, так как считала, что он-то справится с увиденным.
— Уэнс, я не могу смотреть на пытки даже невидимых людей, — Ксавьер коснулся плеча девушки и осторожно ретировался. Девушка разочарованно посмотрела в след ушедшему художнику.
— Доверие хрупкая вещь как и вера. Будь с этим осторожна, Уэнсдей Аддамс, — эти слова были искренними.
— Не учи учёного, — отрезала монотонно девушка. — Лучше отвечай на вопросы, — она повернулась лицом к убийце.
— Я хочу изменить формат нашего общения. Ты мне, я тебе. Предлагаю, на твои десять вопросов один мой и на некоторые вопросы могу не дать ответ, — снова эта слащавая интонация.
— Не вижу смысла соглашаться, ты всё равно мне всё расскажешь, — брезгливо ответила писательница, открывая чемодан. Из него выбежал Вещь, готовый к такого рода «игре».
— Ты ошибаешься. Я стреляный воробей. Не захочу, не скажу, хоть убей, — парень скопировал мимику и интонацию Уэнсдей. Вся эта игра начинала раздражать.
— Не люблю пустословов, — девушка выбрала ещё более безобидное орудие пыток в своём арсенале — шокер.
Через 2 часа.
Обессилившая Уэнсдей вышла из мастерской на холодный вечерний воздух. Убийца был прав. Ничего не сказал на протяжение двух часов. Даже имя вытянуть не удалось. Да кричал он знатно, до хрипоты в голосе. Конечно, крики — музыка для ушей, но, когда нет результата, даже они будут противны. Сейчас Энид поговорит с пленным, посмотрим, что это даст. Вороны нигде не было видно, хотя несколько часов назад она билась в стёкла и двери как умалишённая. Странная птица.
— Кар! — послышался хриплый звериный возглас явно недовольный. Птица спустилась с крыши, а из мастерской послышался скулёж, тяжёлые вздохи и стоны. Хоть Энди пар выпустит, а то ходит днями с натянутой счастливой улыбкой, которая уже порядком надоела.
Ворона села на фонарь над входом и снова недовольно или возмущённо каркнула. Странная птица. Говорят, вороны очень смышлёные, но эта королева. Она похоже понимала ещё больше, правда, может быть, это всего лишь иллюзия. Ведь высказать теории хочется равному по умственным способностям. Вещь сейчас чаще говорит с Энид, ей он нужнее. В итоге, эта ворона отлично подходит на роль слушателя. Только она слишком подозрительна. За этими дуэтом глаз да глаз. Оба странные, что убийца, что его птица.
Девушка решила зайти обратно. Убийца уже был без сознания, а Энид всё ещё что-то делала. Кто бы знал, что такая светлая девчонка на самом деле демон воплоти, правда, когда дело касается друзей.
— Энид, Юджин выйдите. Проветритесь. Энид прекрати, он без сознания. Такими темпами ты убьёшь его быстрее, чем я смогу выудить из него информацию, — прозвучал приказ и упрёк.
— Пусть ответит за свершённое! Жизнь за жизнь! — кровожадность оборотня очнулась.
— Энид, выйди и подыши! Живо! — Уэнсдей резала словами.
Друзья подчинились, хоть оборотню и не хотелось. Она злобно ворчала, скалясь изменёнными клыками. Приятнее выцарапать глаза этому уроду.
— Я присмотрю за Энид, — бросил на последок Юджин. Вещь тоже в припрыжку помчался за друзьями. Предатель.
Уэнсдей взяла нашатырь и провела под носом убийцы. Он резко вздохнул и, откинув голову назад, превозмогая себя и боль, открыл глаза.
— Я согласна на твои условия, — без лишних слов начала писательница. Убийца еле улыбнулся. — А теперь вопросы…
— Стой, не так быстро, — голос ужасно хрипел. Разобрать сказанное было очень сложно. — Впусти птицу. Она не станет меня освобождать.
— Не верю. Ты можешь приказать ей что угодно.
— Ты её в прошлый раз обидела словами: «Отнеси своему хозяину». Я ей не хозяин. Мы с ней товарищи, если не сказать близкие друзья, — злость промелькнула в хрипе. — Она поможет увидеть меня твоим друзьям, если хочешь, конечно. И кое-что ещё… — теперь издёвка и окровавленная чеширская улыбка.
— Что? — терпение девушки уже значительно ослабло.
— Ты же понимаешь, что с прошествием времени условия меняются? — Уэнсдей нехотя кивнула. — Теперь не 10 вопросов, а восемь, и познакомь меня со своей роднёй.
— Исключено. Я не стану знакомить неизвестного киллера со своей роднёй, — хотя идея не такая паршивая. Даже с убийством одного из Аддамсов все будут в плюсе.
— Да ладно тебе. Все же в выигрыше. К тому же я не собираюсь никого убивать. Честно. Хотя если попросишь… — убийца заиграл бровями.
— Хорошо. Познакомлю, — согласилась Уэнсдей. — Теперь вопросы.
— Как там было… Сначала освободи, накорми, напои, потом спать уложи. А после уже спрашивай.
— Мы не в сказке, — монотонно процедила девушка.
— Хорошо. Тогда хоть птицу впусти, — наигранная мольба сквозила в его голосе.
Уэнсдей решила подчиниться. В конце концов, чем сговорчивее, тем больше информации. Влетела ворона. Птица нарезала пару кругов по мастерской и села на стол, вглядываясь то в девушку, то в парня.
— Кто ты? — задала первый вопрос девушка.
— Слишком абстрактно. Чуть больше конкретики. Что именно ты хочешь узнать? — невозмутимо ответил убийца.
— Для начала имя.
— Можешь звать меня Алькор.
— Как звезду созвездия большой медведицы? — Уэнсдей подозрительно посмотрела на убийцу.
— Да.
— Род занятий? Я так понимаю, ты наёмный убийца.
— Да, я наёмник, но спектр моих возможностей шире убийств. Всё указано в анкете.
— Анкете?
— Каждый наёмник заполняет анкету. И по ней его могут нанять. Это, конечно, не относится к твоему вопросу, но я один из лучших наёмников.
— Самореклама для неудачников или жмотов. Зачем убил Захара?
— Я его не убил. Он продолжает себе жить в Словакии, как и жил.
— Что тогда было в тот день?
— Я избавился от Аватара с помощью отсечения головы двумя мечами крест на крест.
— Это было ужасно в хорошем смысле. Глаз отвести не могла, — вспомнила мечтательно Уэнсдей и мысленно улыбнулась. — Перерождения души?
— Спасибо, — чуть заметно улыбнулся Алькор. — Нет. Колдуны или маги могут создавать аватаров, читая слова в определённой последовательности. Такие аватары будут сосудом для души «хозяина». Хозяин может быть любой. Чаще всего это какие-то чудовища. Типа хайда, но они сейчас редки. Я в свободное от заказов время охочусь на аватаров.
— Значит Захар был Аватаром чьим-то?
— Да. Иногда связь души можно отследить, а иногда нет. В любом случае его я отследил.
— Почему…
— Ай-ай-ай, Уэнсдей Аддамс! Ты задала 8 вопросов. Теперь я, — злорадно ухмыльнулся Алькор, и его глаза будто засветились голубым. Уэнсдей глубоко вздохнула и кивнула, соглашаясь и давая слово убийце. — Я так понимаю, ты видела тело в лесу. Значит влезешь снова в эту игру. Я предлагаю тебе свою помощь бесплатно. Кстати, как твой роман продвигается?
— Хорошо. Пишу. Вот думаю, включить туда глупого убийцу или нет, — Уэнсдей начала играться с ножом.
— На предложение ничего не скажешь, — полу утвердительно прохрипел Алькор. А он хитёр. Может что и выйдет из нашего сотрудничества. В конце концов врагов нужно держать ближе, чем друзей.
— Это вопрос? Ты же свой задал, — притворилась дурочкой Уэнсдей.
— Нет, ни в коем случае! Это утверждение… вопросительное, — снова чеширская улыбки окровавленного рта.
— Значит я не обязана отвечать, — с усмешкой в глазах посмотрела Аддамс. — Почему сюда приехало ФБР?
— Тебя это так интересует?
— Твои вопросы закончились.
— Это риторический вопрос. Эти хмурые неудачники ищут человека, который убил нескольких важных дипломатов. Это не афишировалось. Я считаю, эти убийства были заказными и выполнены без сучка и задоринки. Наёмник специально привёл сюда Бюро. Тебе на заметку.
— Зачем мне эта заметка?
— Пф, ты смешная и хитрить научилась, хоть и плоховато. Но это не важно, — странное ощущение будто это не Алькор, а Тайлер с ней играет. Те же интонации. Эта надменная речь. — Любые способности лучше скрывать от правительства. Причины ты понимаешь.
— Ты говоришь не точно. Скрываешь информацию.
— Для моей информации ты не готова. К тому же я должен проверить источники. Иначе это посеет ложные сомнения и мысли. Тебе они не нужны.
— Ты изгой?
— Да.
— Хм. Ты убил того мальчика в лесу?
— Нет. Я убиваю мечами, ножами, шпагами, стрелами и многим другим холодным оружием, но не так как этого парня.
— Как его убили?
— У него нет ран резаных, нет огнестрельных, только 4 дырки на шее. Будто туда что-то воткнули, но кровь оттуда не шла. Местные полицейские спихнули это на кровопускание или типа того. Что-то такое видел в рапорте.
— Ты был в участке?
— Конечно, но пройти туда чуть сложновато даже таким как я.
— Как ты?
— Да, ты же заметила. Твоя подружка не видит меня, да и парни тоже. Только муку и капающую с меня кровь. Ты согласна заключить партнёрское соглашение по обмену информацией и помощи?
— Я подумаю, — пыталась увильнуть Адамс.
— В этом случае я приму только однозначный ответ: да или нет.
— Не хочу снова наступать на те же грабли.
— Ты не наступаешь. Я не Тайлер, к тому же он не здесь. Я в этом уверен. И мои демоны интереснее, — оскалился Алькор. Торгаш.
— Согласна, — парень протянул руку, как мог, конечно. Уэнсдей пожала, но сомнения верности решения не покидали.
— Развяжи, а?
— Ты не ответил…
— Отвечу. Мы партнёры. Можно медицинскую помощь, а то я здесь загнусь, — Уэнсдей глубоко вздохнула. Придётся звонить Ксавьеру.
Через полчаса.
— Господи! Как вы умудрились его так изувечить?! — всё причитал Ксавьер, бинтуя и зашивая раны наёмника.
— Мы использовали не тот подход, — пожала плечами Уэнсдей.
— Не тот, но от этого не менее приятный, да, Уэнсдей Адамс? — Алькор продолжал скалиться.
— Вы прям одного поля ягоды, — буркнул художник.
— А как иначе? Она так заворожённо на меч смотрела, я аж даже отбирать сразу не стал, — улыбаться убийца не переставал. Уэнсдей послала убийственный взгляд на Алькора.
В мастерскую ворвалась Энид и придерживающий её Юджин.
— Кто бы знал! И ты его видела? — удивился Юджин. Близко подходить он не стал, хоть и видел многое, но человек после пыток то ещё зрелище.
— Теперь я тебе горло вырву, — прорычала Синклер, высвободив когти.
— О! Здрасте. Твой ненаглядный Захар спокойно чай пьёт в Словении, — прохрипел Алькор.
— Врёшь, я видела, как он превратился в пыль! — лицо девушки перекосило от ярости, и она уже было бросилась на наёмника, но ей помешала Уэнсдей.
— Энид, он не убил. Ты же понимаешь, что люди не рассыпаются сразу после смерти? — когти оборотня больно впились в предплечья. Синклер была не вменяема. Она желала крови! Мести! Смерти! Звериные инстинкты подруги притягивали и затягивали Уэнсдей, на мгновение показалось, что Аддамс наконец-то заберёт смерть, но нет. Энид что-то сбило, а Уэнсдей откинуло в сторону. Энид прижал огромный белый медведь! Оборотень пыталась выбраться, но ничего не помогало. Со временем девушка успокоилась, но смотрела она только на ворону. Все смотрели на ворону. Птица гипнотизировала взглядом, даже писательнице показалось, что её накрыло видение, пока Вещь не дёрнул Уэнсдей за рукав. Девушка очнулась. Медведя уже не было, но все заворожённо смотрели на птицу, кроме Алькора. Наёмник продолжал бинтовать и зашивать. Похоже он скоро уйдёт.
— И куда ты собрался, партнёр? — процедила сквозь зубы девушка, скрещивая руки на груди.
— Я собирался вернуться в лес, — честно без смешинки, издёвки и мерзкой улыбки ответил Алькор. — Энид не готова говорить со мной. Я могу прислать фотографии живого Захара или его странички в соцсетях.
— Меня это волнует в последнюю очередь, — монотонно выдала Уэнсдей. Вещь залез ей на плечо. — Ответь на мои вопросы.
Алькор глубоки вздохнул:
— Мне до «дома» идти долго, а по лесу носится не пойми что. Я не хочу на него напарываться.
— Ты не видим.
— Эта тварь меня может видеть, — Уэнсдей недоверчиво уставилась. — Что ты так на меня смотришь? Я не видим не для всех. Альба меня видит. Да и началось это не больше 5 лет назад.
— Ты сказал тварь. Ты её видел?
— Нет. Только слышал и чувствовал. Она хотела меня убить, но я не хочу смерти от её лап.
— Что-нибудь узнал о мальчике?
— Почти ничего. Тело лежит в морге. Я думаю туда заглянуть. Ты со мной? — снова чеширская улыбка.
— Завтра?
— Конечно, как иначе.
— После обеда.
— У тебя же после пара предметов? — хитрец видел расписание.
— Ничего. Меня прикроют если что.
— Ладно до скорого. Я буду в той подсобке, — подмигнул Алькор и скрылся во тьме. За ним вылетела и ворона. Интересное совпадение. Медведь был белый и ворона тоже белая. Птица призывает животных?
За спиной послышались стоны, глубокие вздохи и скрежет половиц.
— Куда делся этот, урод?! — закричала Энид. Видимо, ярость никуда не делась. Ворона отлично колдует.
— Энид, успокойся. Ты не чуешь здесь какого-нибудь медведя? — послышался голос Ксавьера.
— Нет никакого медведя. Где он?!
— Он ушёл. Никаких криков и ругани, Энид. Он вернётся и всё объяснит, когда ты будешь спокойней, — Уэнсдей одним взглядом сбила спесь с оборотня.
— Извини, не хотела мешать допросу…
— Хотела и не ври, — абсолютно спокойно выдала Уэнсдей. Энид немного обомлела. — Юджин, с тобой всё нормально?
— О, да. Только головой ударился, — потирал мальчик ушибленное место. Писательница пошла на помощь другу.
— Уэнс, можно тебя на пару слов? — парень коснулся плеча девушки. Она вздрогнула, всё же прикосновения других людей ей всё ещё в новинку, повернулась и кивнула. — Я на улице подожду, — художник вышел.
Уэнсдей помогла встать пчеловоду, взвалив его вес себе на плечи, вскоре её сменила волчица. И вся группа двинулась в сторону академии.
— Уэнс, — Ксавьер нагнал девушку и, сровнявшись с ней, заговорил. — У меня новости…плохие.
— В хорошем смысле? — Уэнсдей не отвлекалась от дороги и говорила в своей любимой монотонной манере.
— Нет. Мне пришлось вас отмазать, но эта отмазка…как бы сказать…
— Что ты сказал и кому, — Уэнсдей кинула косой взгляд на художника.
— Одному из замов, что вы готовите номер на зимний конкурс «Тонкий лёд».
— А мы будем участвовать? — радостно воскликнула Энид.
— Не уверен, что разделяю твой энтузиазм, — сдавленно выдал Юджин.
— Что это за конкурс? — последнее слово вылетело, как камень из рогатки.
— Участники готовят представление и выступают на тонком льду! Главное успеть завершить сценку до того, как все актёры окажутся в воде, — был бы у Энид хвост, он бы оторвался от интенсивности виляния. Господи, почему все так норовят затащить её, Уэнсдей Аддамс, на какие-то второсортные конкурсы?
— Отказаться нельзя?
— Я думаю, можно. Нас же не записывали. Но тогда нужно объяснить ваше отсутствие.
— Ничего сложного. Скажем, к урокам готовились в твоей мастерской или что пытались придумать сценку, но не смогли, — через секунду Уэнсдей добавила. — Первый вариант предпочтительнее.
— Дело твоё, Уэнс. Объяснять всё тебе. Мне сегодняшнего хватит.