Чонгук ворочается в постели, со стоном раскрывая глаза. Солнечный свет заливает комнату и юноша болезненно мычит, прикрывая веки. Голова нещадно болит, хотя выпил-то и немного вовсе, воспоминания расплывчаты и ощущение, что что-то не так накрывает будто одеялом и заставляет шестерёнки в голове со скрипом закрутиться.

Парень вслепую раскидывает руки в стороны и распахивает глаза, сразу подрываясь в постели. Взгляд бегает по комнате и как минимум одно воспоминание чётко вырисовывается в памяти. Он переспал с Тэхёном.

— Блять. — Выдыхает он и встаёт, шипя от головной боли. На полу он находит нижнее бельё, прислушиваясь к тишине квартиры и сердце неприятно сжимается. — Тэхён?

Юноша одевает футболку и проходится по дому. Никого нет. Все лежит на своих местах, вещей Кима нет. Разве что его присутствие выдает слабый шлейф одеколона.

Чонгук паникует и даже не скрывает этого, когда пытается найти свой телефон. Взгляд цепляется за часы, что показывают начало второго дня, отчего он чертыхается и выдыхает, когда находит гаджет в кармане куртки.

Что-то не так, понимает парень, когда спустя семь попыток Тэхён не берёт трубку, а после и вовсе выключает телефон. Что-то не так, понимает Чонгук, когда пытаясь дозвониться до Джина ему в ответ приходит смс «не звони сюда», а после его, по всей видимости, бросают в чс.

— Да какого чёрта?! — Ругается он и набирает номер Чимина, что, в отличие от других, вызов принял. — Чимин-а, привет.

— Что тебе надо? — Прилетает грубое в ответ и Чон теряется, не находясь с ответом.

— Я… Эм, слушай, а… Ты не знаешь, что с Тэхёном?

В ответ лишь истерически смеются, после слышится чей-то голос на фоне и «он, блять, издевается?!» от того же Чимина.

— Тебе хватает совести ему звонить?! — Кричит парень и на фоне отчётливо слышится голос Хосока, что просит успокоиться. — Ты нормальный?!

— Да что случилось-то? — Растерянно лепечет Чонгук.

— Пошёл нахуй. Не звони сюда больше.

И отключается, оставляя Чона с бешено колотящимся сердцем. Мысли разлетелись словно пыль, не хотели собираться в кучу. Руки затряслись, что могло случиться?

Телефон в руках вибрирует, взгляд сразу цепляется за короткое «Тэмин» на дисплее. Внутри все сжимается, но парень принимает вызов.

— Гук-а? — Голос Ли дрожит, впервые на памяти Чонгука.

— Тэм, что случилось? Где Тэхён?!

— Я не скажу где он. — Тэмин шмыгнул носом и выдохнул. — Я просто… Чонгук, тебя не учили, что играть с чувствами других — очень хуево?

— Что? — Чон распахнул глаза и раскрыл рот от удивления.

Мысли упорно не желали складываться во что-то цельное. Какие чувства?!

— Ой, блять. — Зло хмыкают на том конце и смеются. — Давай, притворись дурачком! Ты серьёзно?! Хочешь сказать что не видел того, как на тебя смотрит Тэхён? Как ведёт себя рядом?

— Тэм…

— Я в ахуе с тебя, Чонгук. — Прерывает Тэмин. — Мой тебе совет: не попадайся на глаза Джину и Чимину. Да и мне тоже. Я не понимаю, как можно было этого не увидеть?

Вызов сбрасывают и телефон выпадает с ослабевших пальцев. Парень оседает на пол, трет лоб пальцами, стараясь понять что могло случится, но будильник напоминает, что через час Чонгуку нужно быть на работе. Сначала мелькает мысль позвонить сменщику, но ведь именно на работе он сможет поговорить с Джином. Тот наверняка придет, так что парень подрывается и бежит собираться.

***

Джин колдовал над плитой, напевая себе под нос заевшую песню и параллельно косился в дверной проём. Время только перевалило за восемь утра, в комнате, на удивление, спал Тэхён, хотя должен был остаться на ночь у Чонгука.

Тихий хлопок двери заставляет вздрогнуть и парень поворачивает голову. В кухню выползает Тэхён, бледный и, видно, заплаканный, но улыбающийся.

— Доброе утро, хëн, — хрипит он и, подойдя, обнимает со спины.

У старшего сердце не на месте, он слабо улыбается и кивает, мешая мясо в сковородке, а сам мыслями где-то не здесь.

— А ты чего дома? Говорил же, что останешься у Гука, — и вот оно. Младший напрягается и вздрагивает, отчего у Джина чутье бьёт сигнал «sos».

— Да так. — Все также хрипит и с улыбкой отстраняется. — Не захотел стеснять. Тем более, Чонгук сразу уснул, так что… Как-то так.

Тэхён передвигается, будто неживой вовсе, наливает в стакан воды и залпом выпивает.

— Тэ, все хорошо?

— Да. — Улыбка на столько натянутая, что ещё немного и Джин начнёт наседать. — Я в душ.

Старший поджимает губы и кивает, но замирает стоит увидеть на шее брата красное пятно… И не одно.

— Что с шеей? — Прямо в лоб, заставляя Тэхёна буквально прирасти к полу.

— Я переспал с Чонгуком, — жмёт тот плечами и уходит.

Младший запирается в ванной, а Джин выключает плиту и пытается переварить услышанное. Внутри все гудит, что что-то не так, грудную клетку сдавливает и когда спустя пять минут он понимает, что он до сих пор не услышал, как льётся вода, то летит в ванную, вышибает дверь, когда парень не окликается и белеет от увиденного.

Тэхён ревёт, кусает руки до крови и трясется так, будто его током бьёт. Рядом лежит баночка с успокоительными, пустая, и Джин отмирает, сразу оказываясь рядом с братом.

— Тэ! Тэхён, господи, успокойся! — Старший в панике убирает окровавленные руки от лица брата, сжимает запястья, цепляется взглядом за кровавые полосы на шее и осознание бьёт под дых. Это не просто следы, это царапины, крупные и сильно кровоточащие, рванные, от которых могут остаться страшные шрамы. — Твою мать…

Джин не помнит, как вызвал скорую, как в истерике позвонил Намджуну, что приехал быстрее врачей. Смутно он вспоминает, как Тэхёну сделали укол сильного успокоительного и как его выносили в машину, ещё хуже помнит, как оказался в коридоре больницы перед палатой.

— Джин, иди в палату, — Намджун слабо трясёт за плечи, сидя на корточках перед парнем.

— В… В палату?

— Да, хëн, — рядом садится неизвестно откуда взявшийся Чимин и старший обводит взглядом коридор.

Он натыкается на Юнги, что нервно кусает губы и со слезами на глазах косится на дверь палаты, Хосока, что только что подошёл со стаканчиками с чаем и кофе, видит Тэмина, что пожав губы, теребит дрожащими пальцами подол футболки.

— Тэ тебя ждёт, — полушепотом отзывается Намджун и помогает Джину подняться, придерживая за талию.

Старший глубоко дышит, заглушая вновь накатывающую истерику и входит в палату, сразу находя Тэхёна. Тот лежит, бледный, словно погасший, с перебинтованными ладонями и шеей. Глаза красные, уставшие и без капли озорства.

— Тэ? — Джин несмело шагает вглубь и ловит на себе пустой взгляд.

— Это было ужасно. — Полушепот отскакивает от стен палаты. — Я хочу его забыть… Не хочу видеть его.

Слезы катятся по вискам и теряются в красных прядях. На лице ноль эмоций, губы не дрожат. Такое страшное зрелище…

— Он… — Джин морщится, садясь на стул около постели и подхватывает ладонь брата. — Он тебя изнасиловал?

— Нет. — Ровный, но хриплый голос заставляет затаить дыхание. — Все получилось само. Просто я не смог остановить. Не смог ответить…

— Тэхён-и, — Джин шмыгает носом и наклоняется, обнимая младшего.

Он слышит, как размеренно бьётся чужое сердце, чувствует чужое дыхание у себя в волосах и не понимает, чем его брат все это заслужил? Что такого он должен был сделать в прошлой жизни?

— Тебе сегодня на работу. — Вновь подаёт голос Тэхён. — К трём, насколько я помню.

— Я не пойду, — Джин поджимает губы, получая по плечу совсем слабый удар.

— Не разводи тут сопли. — Младший пытается улыбнуться, но выходит плохо. — Отлежусь тут денёк, а потом домой. Пожалуйста, тебе нужно немного отвлечься.

Джин упорно отказывается ещё добрых десять минут, но по итогу сдаётся. Нехотя он уходит домой, оставляя Тэхёна на друзей, приводит себя в порядок и едет на работу.

***

Юнги выходит с палаты, поправляя халат на плечах и кивает Хосоку, что скользнул внутрь. Парень дрожащими руками рыскает по карманам и вытаскивает почти пустую пачку с сигаретами, направляясь на улицу.

— Иди поговори с ним, — Чимин садится рядом с Тэмином, а тот в ответ лишь мотает головой.

— Он мне ни слова за этот день не сказал, с чего ты взял, что он поговорит со мной о случившемся?

— Слушай, я Мина знаю, как свои пять пальцев. — Пак поджимает губы и ерошит свои волосы. — Ему хуево, давай говорить откровенно. Он в жизни столько не курил. Но проблема в том, что он никогда не скажет тебе, что ему плохо. Ты должен сам подойти. Поговорите, выясните всё, потому что на него давит не только эта ситуация с Тэхёном.

Ли молчит, но кивает. Он встаёт и идёт на улицу. На крыльце сразу сталкивается с Юнги, что трясущимися руками подкуривает новую сигарету.

— Прости, — голос у Мина уставший и хриплый.

— Тебе не за что извиняться. Просто… Я сглупил, — Ли неуверенно встаёт рядом, опираясь поясницей о перила и складывая руки на груди.

— Мне жаль что так вышло. — Юнги не докуривает, выкидывает сигарету в мусорный бак и поворачивается к парню. — Я бы хотел, чтобы между нами всё стало, как было.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — Тэмин не поднимает глаз, сам себе кости словно ломает своими же словами.

Юнги молчит, смотрит на Ли и не сдерживает слез. Ему правда плохо. И хуже всего то, что он понимает, что потерял буквально всё.

— Это твоё окончательное слово? — Так страшно услышать ответ. Мин опускает голову, покорно ждёт ответа и словно разбивается, когда получает его.

— Да.

Юнги шмыгает носом, стирает тыльной стороной ладони слезы, кивая и возвращается внутрь. Он не может винить в таком ответе Тэмина, в конце концов, сам виноват, надо думать, прежде чем что-то делать. У палаты он видит Чимина, что нервно стучит ногой, но, услышав шаги, поворачивает голову и замирает. Юнги смотрит в ответ, ломано улыбается и вновь стирает слезы, что скопились на подбородке. А Пак всё понимает сразу, подрывается со скамейки и заключает друга в объятия.

— Я такой придурок, блять, — Мин смеётся, истерически, утыкается лбом в чужое плечо и заходится в истерике.

— Никто и не спорит. — Чимин жмурится, пытаясь выдавить усмешку, но сам шмыгает. — Мы все круглые придурки, но ты наш предводитель.

Юнги смеётся, прижимаясь ближе, в горле стоит болючий ком, что душит всё сильнее.

— Если ты упустишь Тэмина, то я разорюсь на памятник тебе, понятно? — Пак поджимает губы. — Так и напишу, огромными буквами «Мин Юнги придурок».

— Уже упустил.

— Не упустил. Просто покажи ему, что любишь, слышишь? Води на свидания, зови гулять, уделяй время. И запомни, конченый склеротик, он не любит бергамот. Он любит мяту.

— И жасмин, — бурчит Юнги, получая в ответ лёгкий подзатыльник.

— Пиздец ты всё-таки придурок. — Цокает Чимин, но улыбается и отстраняется. — Ты же всё помнишь. Зачем врал, что нет?

— Я правда не помнил.

— Хрен с тобой. А где Тэм-а?

Мин оборачивается и жмёт плечами.

— Может, на улице ещё. — Чимин кивает в ответ и собирается пойти найти друга, как его тормозят. — Я сам схожу. Ты прав, нужно учиться показывать свои чувства. И начну прямо сейчас.

И уходит, заставляя Чимина улыбнуться.

***

Чонгук заходит в комнату для персонала, сразу натыкаясь взглядом на Джина, что весь день делал вид, будто работает один. Он делает себе чай и Чон поджимает губы, когда проходит вглубь и садится за стол.

Старший выглядит слишком уставшим, кожа бледная и тёмные круги под глазами выдают недосып, руки трясутся, что также не скрывается от глаз.

— Хëн, что случилось? — Чонгук хмурится, чётко намереваясь узнать правду, но поджимает губы, стоит поймать на себе испепеляющий взгляд.

— И что же ты хочешь сейчас узнать? — В чужом голосе столько сарказма, что внутри все скручивается в узел. — Что?

— Что имел ввиду Тэмин? — Чон выдыхает, сжимает пальцами края передника.

Джин разворачивается, опираясь бёдрами о небольшую столешницу и сжимает пальцами чашку.

— А ты не понял? Гук, включи мозг.

— Я не…

— Не понимаешь, да? — Хмыкает Ким, перебивая. Он ставит кружку с громким стуком на столешницу, проливая чай, но ему все равно. Он не сводит испепеляющего взгляда с утихшего Чона. — Конечно, где же тебе понимать, Чонгук? Ты же слепой, не видишь ничего!

Юноша едва в стенку не вжимается, терпеливо слушает старшего, чувствуя, что услышанное далее перевернёт всё.

— Помнишь, когда я сказал, что Тэхёну плохо? Тогда он у Чимина на ночёвку остался. — Чон кивает, вспоминая, в каком состоянии был Джин тогда. — Ему из-за тебя плохо было. У него тогда такая истерика случилась, что я не знал что делать. Он постоянно из-за тебя накручивает себя, меняется, а ты, придурок, этого не видишь! Знаешь, как он пытается твоё внимание привлечь? Сколько раз он пытался с тобой нормально поговорить, а ты отталкивал?! Сколько он тебе всего дарил, на каждый долбанный праздник! — Старший складывается руки на груди, выдыхая, чтобы немного успокоиться.

— Какие праздники? — Чон вскидывает брови, не понимая о чем говорит Джин.

— Кулон на твой день рождения? Помнишь? — Ким поджимает губы и смотрит на парня исподлобья.

Чонгук кивает. Конечно помнит. Год назад ему в рюкзак кто-то подкинул маленькую открытку и серебряный кулон в качестве подарка. Тогда юноша с такой радостью разглядывал украшение, что даже не подумал, от кого оно, хотя мог бы поискать, подумать. На открытке не было ни имени ни фамилии, так что Чон просто отмахнулся, но кулон носит до сих пор.

— Ты знаешь что кулон был сделан на заказ? Сколько Тэхён копил на него?

К горлу подкатывает болючий ком. То есть…

— Он втрескался в тебя по самые уши. — Добивает Джин, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за тем, как Чон белеет. — Увидел тебя в первый день, когда ты только пришёл, а потом полдня мне мозг выносил. Он ведь наблюдал за тобой, а когда вы, два идиота, столкнулись, он растерялся и нахамил.

Чонгук, кажется, даже не дышит. Внутри все стянулось, да так сильно, что воздух с лёгких вышибало. В голове сразу вспомнилась их первая встреча. Как Тэхён говорил, как смотрел… А потом убежал. Именно не ушёл, а убежал, опустив голову, а потом полдня при случайной встрече пытался сбежать.

— Думаешь, ему в кайф было каждый раз тебе грубить? — Джин специально давит, впервые его настолько раздирала злость. — Вспоминай, сколько раз он к тебе нормально подходил и что ты отвечал. Ты представляешь, сколько он слез пролил из-за тебя? Как ему было плохо? А потом, ты вдруг решил, что пора это всё заканчивать! — Ким прекрасно видел, что Чонгук еле дышит, но останавливаться даже не думает. — Дал ему надежду на что-то, а потом вы переспали. Ты в курсе, что я утром увидел?! Ты знаешь, в каком состоянии я нашёл Тэхёна?!

Чон сидит, ни жив ни мёртв, тяжело сглатывает, но ком в горле только растёт. Руки трясутся, в глазах скопились слезы.

— Я… Я не…

— Больше ты его не увидишь. — Перебивает Ким. — Завтра он забирает документы с универа и уезжает от греха подальше. Я больше не позволю ему страдать.

И уходит, громко хлопнув дверью. Чонгук вздрагивает, прокусывает до крови нижнюю губу и заходится в истерике, не зная, что делать дальше. Он просто не понимает, как всё это исправить, как поговорить с Тэхёном и что он вообще чувствует? Ощущение, будто сердце сейчас остановится и, наверное, так было бы лучше.

***

Джин вылезает из машины такси и сразу идёт ко входу в больницу. Внутри клокочет гнев, что не желает утихать, в голове полная неразбериха.

Он сразу идёт к палате, в коридоре сталкивается с удивлённым Хосоком.

— Хëн, там…

— Мне плевать, — едва не рычит тот и распахивает дверь палаты.

Рядом с кроватью сидит Чимин, видимо, что-то рассказывал, потому что замолк и устремил удивлённый взгляд на зашедшего.

— Завтра ты забираешь документы с университета и едешь доучиваться в Японию. — Джин смотрит в упор на Тэхёна. — Это не обсуждается.

— Какая Япония? — Пак белеет на глазах. — Джин, ты сошёл с ума?!

— Я не сошёл с ума, Чимин. — Ким проходит вглубь и переводит раздражённый взгляд на светловолосого. — Ты серьёзно думаешь, что Тэ продолжит учёбу здесь? Только через мой труп, блять! Я устал, понятно?!

Старшего затрясло, в глазах скопились слезы. Чимин сразу же подорвался и метнулся к Киму.

— Джин. — Тэхён с трудом садится, пустым взглядом наблюдая за всем этим. — Я, наверное, сам решу, что мне нужно. Я доучусь здесь.

— Нет, не доучишься! — Голос срывается на крик, парень рвётся вперёд, но его крепко удерживает Чимин. — Ты подумал, блять, обо мне?! О родителях?! Как ты в таком состоянии собрался учиться?!

— Хëн, успокойся, — Пак крепко обнимает за талию, перепуганный не на шутку.

— Я разберусь, — Тэхён поджимает губы и вздрагивает, когда брат беспомощно кричит и вырывается, сразу хватаясь за полупустой графин с водой.

Тот летит в стену, разлетается по палате осколками под вскрик Чимина. В палату врываются Намджун и Хосок.

— Что происходит? — Намджун подлетает к Джину со спины и сразу хватает того за запястья, в попытке успокоить, прижав к своей груди.

— Ты уедешь, слышишь?! — Кричит старший, задыхаясь от слез. — Уедешь и мне плевать!

— Хëн, спокойно! — Хосок оказывается рядом, отсылает Чимина за врачом и сам пытается успокоить. — Объясни, что случилось?!

— Тэ уезжает!

— Нет, — Тэхён сам уже злится, смотрит пронзительно, а внутри паника разрастается.

— Да!

— Что происходит?! — В палату залетает медсестра, вслед за ней проскальзывает Чимин. — Покиньте все помещение!

Намджун с силой уводит заведенного Джина, оставляя Чимина и Хосока в палате. Парень хмурится, нервничает, боится отпускать Кима.

— Джин, успокойся прошу, — младший останавливается недалеко от палаты, прижимает ближе к себе.

— Как он не поймёт?! — Хрипит тот и обмякает в чужих руках, заходясь в истерике.

Парень держится на ногах только из-за Намджуна, что осторожно подводит его к скамейке и сажает.

— Хëн, посмотри на меня. — Младший присаживается перед Кимом на корточки, обхватывает своими ладонями чужие и целует тыльные стороны. — Что случилось? Можешь объяснить?

— Я раз-разговаривал с Чонгуком. — Заикается тот, опустив голову. — Э-этот идиот… Он…

— Так, хорошо. Я, кажется, понял. — Намджун успокаивающе поглаживает большими пальцами ладони Джина. — Что случилось в палате?

— Тэ дол-должен улететь. — Истерика душит, даже не думает отпускать. — В Японию. Е-ему там будет лучше.

— А ты не подумал о том, что ему может стать хуже? — Голос у Намджуна тихий, успокаивающий. — Зачем заставлять?

— Потому что я так больше не могу… — Старший шмыгает, заходится в кашле, продолжая лить слезы. — Я устал… Ты знаешь, какого это? Видеть, как родной тебе человек ломается из-за кого-то? Я просто хочу его уберечь…

— Солнце моё. — Намджун поджимает губы и обнимает Джина за талию, укладывая голову на колени. — Я все понимаю. Но, просто, хотя бы поговори с ним. Убеди его уехать, а не заставляй, иначе ты сделаешь хуже.

Джин кивает, роняя слезы, путает свои пальцы в светлых волосах и действительно задумывается над чужими словами.