Alekseev - навсегда

— Бери себя в руки! — Кричат по ту сторону телефона, на что Чонгук хмурится и откидывает его в сторону, включая громкую связь.

— Оставьте меня все в покое, — кривится парень и вновь заворачивается в одеяло, уткнувшись носом в подушку.

— Ты издеваешься?! — Фразочка Чимина, которую Чон слышал уже сотню раз за минувшую неделю. — Я ведь приеду и навтыкаю пиздюлей!

— Мне всё равно.

На том конце груздно вздыхают и слышится голос Юнги.

— Хватит сопли распускать. Отдирай свою задницу от кровати и тащись в универ! — Кричит он, на что Чимин дакает.

— Не хочу, — парень вытаскивает подушку из-под головы и обнимает.

— Короче, сволочь такая, я еду к тебе! Прямо сейчас! — Чимин на взводе, но Чонгук ничего не может сделать.

— Приезжай. — Говорит он потухшим голосом. — Сразу с ножом, потому что вы у меня все забрали.

— Потому что тебя, придурка, оставлять в таком состоянии с ножами в квартире опасно. — Хмыкает Хосок по ту сторону. — Жди, скоро будем.

Вызов сбрасывается и парень обессиленно закрывает глаза. В таком состоянии он пребывает уже неделю. Точнее, с понедельника, когда Чонгук, надеясь встретиться с Тэхёном, столкнулся с Джином, у которого в руках были документы. На следующий день он узнал, что Тэхён действительно уехал в другую страну.

В тот момент парень будто попал в прострацию, не запомнил от того дня ничего. Его буквально за ручку водил Тэмин и пытался привести в чувство, что не выходило от слова совсем. Даже друзья не могли его растормошить.

Стоило переступить порог родного дома, как накрыла истерика. Сильная и настолько неожиданная, что парень едва смог набрать номер Чимина. Тот взял трубку и вновь покрыл матами, прежде чем замолчал и прислушался к шмыганью, после чего сбросил и уже спустя двадцать минут долбился в дверь.

В ту ночь оставлять Чонгука одного Пак отказался наотрез. На всякий случай позвонил Хосоку с Юнги, а утром запретил идти на учебу, весь день находясь рядом. Он внимательно выслушал переживания Чона, успокоил и извинился за своё поведение. Они даже поплакали вместе, после чего к ним приехали Намджун с Хосоком, а позже Юнги с Тэмином. Еще позже приехал, на удивление, Джин.

Только, вопреки ожиданиям, стало хуже. Чонгук чувствовал себя лишним, слишком проблемным, потому что из-за него Тэхён уехал. Он сделал слишком много ошибок и как хоть что-то исправить не представлял.

Поговорив с Джином наедине, Чонгуку стало плохо окончательно. Пока все сидели в его спальне, он закрылся в ванной. Он клянётся, сам не понял, как стал крутить в руках лезвие, что и увидел взволнованный Намджун, быстро сделав свои выводы. Хотя, надо признать, ничего такого в голове у юноши не было. Но, несмотря на все слова, единогласно было принято решение забрать с квартиры все режущие предметы, в том числе и кухонные ножи.

В дверь стучат, крики Чимина слышно даже в спальне, что заставляют поморщиться, но всё же встать. Чонгук еле плетётся в прихожую и не успевает отойти после щелчка замка, как оказывается в крепких объятиях.

— Какого чёрта ты так долго шёл?! — Вопит Пак, отвешивая подзатыльник.

Юноша шипит, потирая затылок и отходит от друга на безопасное расстояние, пока в квартиру вваливаются Намджун и Юнги с улыбкой до ушей.

— Я спал, — бурчит он и уходит на кухню, позволяя Чимину хозяйничать.

— И куда ты упёрся? — Кричит Тэмин и смеётся, после чего слышится грохот и отборный мат Хосока.

— Господи, дай мне сил, — шепчет Чонгук и ставит чайник, после чего садится на стул, укладывая голову на сложенные на столе руки.

Тем временем шум не прекращается, слышится какой-то скрип, спор Юнги и Чимина, а после что-то лопается, отчего подскакивает даже Чон. Виснет гробовая тишина.

— Да вы издеваетесь?! — Кричит Пак. — Я заебался эти шарики искать!

— Успокойся. — Тэмин, по видимому, что-то поставил на тумбочку с тихим стуком. — Всего один шарик…

— Всего?! — Возмущается Хосок и слышится ещё один тихий стук и обиженное «йа» от Намджуна. — Ты знаешь, сколько мы их искали?!

— Так, заткнулись все нахуй. — Кричит Юнги и действительно все замолкают. — Устроили тут клоунаду, пиздуйте на кухню.

— Я первый, дай секунду! — В голосе Тэмина столько радости, что Чонгук даже голову поднимает.

Слышится чирканье зажигалки и спустя полминуты на кухню входит Ли, с широкой улыбкой и большим тортом в руках.

— С днём рождения, Гук-и! — Щебечет он, а у Чона что-то больно сдавливает в груди.

Парень ставит торт на стол, стараясь сделать все аккуратно, чтобы свечи не погасли и обнимает, засыпая пожеланиями. Следом входят Намджун и Хосок с целой кипой прозрачных шариков с конфетти внутри, тоже улыбаются и что-то говорят, но Чонгук не слышит. У него слезы в глазах собираются, пустой взгляд устремляется в одну точку на столе и кулон, что спрятан под растянутой футболкой, будто раскалённый.

— Гук? — Чимин машет рукой перед лицом, приводит в чувства и, поджимая губы, протягивает носовой платок.

Чонгук перенимает его с чужих рук, не понимая зачем, а после кончиками пальцев проводит по щекам и закусывает нижнюю губу, потому что слезы, всё же, сорвались. На глазах у всех. Какой позор…

— Дружище, мне кое-что передали и я даже не знаю, стоит ли тебе это отдавать, — Намджун укладывает ладонь на плечо Чона, пока тот вытирает слезы и смотрит на Чимина, что слабо кивает.

— Я принесу, — говорит Пак и уходит в прихожую, возвращаясь через несколько мгновений.

В руках у него маленькая синяя прямоугольная коробочка, перевязанная белой широкой ленточкой. Её кладут на стол перед Чонгуком и все в кухне затихают.

— Что это? — Взгляд тёмных глаз пробежался по друзьям и парень всё же берёт коробочку в подрагивающие руки.

Внутри браслет. Серебряный, с мелкими фианитами. На обратной стороне крышки короткое «с днём рождения».

— Он же уехал, — голос дрожит, взгляд намертво прикипел к браслету.

— Гук… — Тэмин поджимает губы и отводит взор, не зная, говорить или нет.

— Он уехал только вчера, — полушепотом говорит Чимин, заламывая собственные пальцы.

— Мы виделись позавчера. — Юнги тоже не может посмотреть на Чонгука, потому что стыдно за обман. — Он попросил передать, сказал, что будет скучать.

Больно. Больно настолько, что парень не сразу понимает — услышанный будто издалека скулеж принадлежит ему.

— Гук, — Намджун обнимает со спины, жмурится до звёзд под закрытыми веками.

Хосок мечется по квартире в поисках аптечки, Чимин крутится рядом со стаканом воды, Тэмин с Юнги что-то говорят наперебой, только это не помогает. Сквозь этот шум слышится дверной звонок. Тэмин идёт открывать, с кем-то разговаривает, возвращаясь спустя несколько минут с коробкой и нахмуренными бровями. Одного взгляда хватает, чтобы понять, от кого она.

Логотип любимой пекарни сейчас последнее, что хочет видеть Чонгук, но открывает коробку и сразу видит у одной из стенок обрывок тетрадного листочка. Парень достает его, раскрывает и с трудом вчитывается в аккуратно выведенные слова.

«Нет смысла больше скрывать. Чонгук, с днем рождения тебя. Перестань себя винить в том, что произошло. Тут нет ничьей вины. Я люблю тебя и буду сильно скучать. Прощай. Ким Тэхён»

Перед глазами поплыло. Голова, казалось, вот-вот лопнет от боли, с носа что-то потекло и последнее, что помнит Чонгук — крик Намджуна и испуганное лицо Чимина.

***

-… просто сильно перенервничал, — первое, что слышит Чонгук, как только приоткрывает глаза.

— С ним точно все в порядке? — Чимин говорит тихо, голос у него дрожит и хрипит.

— Тут как сказать. — Выдыхает кто-то в ответ и слышится тихий шелест бумаги. — У него недосып. А ещё сразу видно, что он находится в состоянии стресса.

— Господи, да что ж такое, — Чонгук с трудом поворачивает голову, узнавая в голосе Джина.

Тот сидел на стуле и тяжело дышал, накрыв лицо руками. Рядом стоял Намджун со стаканом воды, в углу комнаты, в объятиях Юнги, находился Тэмин. Рядом с кроватью, на которой и лежал Чон, спиной к нему стоял человек в белом халате и что-то протягивал бледному Хосоку, пока Чимин стирал слезы.

— Как ты себя чувствуешь? — Намджун первый обратил на очнувшегося друга внимание и поспешил подойти.

— Что случилось? — Перед глазами ещё слабо плыло, голова болела и кружилась.

Человек в халате тоже развернулся к нему и дружелюбно улыбнулся, выставляя перед собой руку.

— Молодой человек, сколько пальцев вы видите?

Чонгук старался сфокусировать внимание на пальцах, как он понял, врача.

— Три…

— Сильно голова кружится? — Хмурится мужчина.

— Да. Что-то не так?

— Он показывал два пальца, — тихо сказал Намджун, присаживаясь на корточки рядом с кроватью.

Парень попытался сесть, но лишь со стоном упал назад. Виски сильно сдавило, в глазах скопились слезы. Взгляд зацепился за собственные пальцы, на которых виднелась кровь.

— Гук? — Джин, казалось, выглядел хуже всех находящихся здесь. Бледный, с красными глазами, растрепанными волосами и дрожащими руками. Он подошёл к кровати и сел рядом с Намджуном, потягивая руку и зарывая пальцы в Чоновых волосах. — Как ты себя чувствуешь?

— Откуда кровь? — Голос чуть дрожит, взгляд мечется по друзьям.

— Ты сильно перенервничал, из-за этого кровь с носа пошла, — Хосок подходит к изголовью кровати.

— Отойдите. — Врач подошёл к постели, сжимая в руках шприц. — Это снотворное. Тебе нужно немного поспать.

Чонгук слабо кивнул. Он даже не почувствовал, как ему поставили укол, ещё какое-то время слушал тихие рекомендации доктора и следил за друзьями, медленно проваливаясь в сон.

***

Xcho, Macan - memories

Хосок тихо прикрыл дверь спальни и выдохнул, направляясь на кухню. Чонгук спал уже два часа, что-то мыча и ворочаясь. Никто не рискнул уехать домой, потому сейчас все сидели за столом и распивали ромашковый чай.

— Ещё спит? — Джин поднимает взгляд на Чона и получает в ответ кивок.

— Плачет во сне. — Парень поджимает губы и садится рядом с Чимином, что сразу прильнул ближе и уложил голову на плечо. — Тэхёна зовёт.

— Пиздец, — выдыхает Намджун и роняет голову на сложенные на столе руки.

Джин осторожно укладывает ладонь на плечо младшего.

— Мы все полные идиоты. — Тэмин закусывает нижнюю губу, обхватывая чашку с чаем. — Если бы мы не лезли, то всё было бы хорошо. Может, у них бы хоть что-то нормально сложилось.

— Кто лез-то? — Юнги хмурится и ловит на себе задумчивый взгляд Чимина.

— А ты не видел? — Хмыкает Ли. — Все лезли. Джин-хëн с Хосоком что-то шаманили, Чимин едва не с бубном танцевал рядом. Намджун тоже молодец, надавал советов! — Парень подрывается и нервно отходит к окну.

— Откуда ты знаешь? — Намджун поджимает губы и смотрит нечитаемо, получая в ответ нервный смех.

— Да это же видно! — Ли трясёт, он кусает губы и тяжело дышит. — Тем более, именно после нашей первой совместной попойки, ты остался ночевать у Джина. И, о Боже, какое совпадение, Тэхён стал по-другому себя вести! А ведь именно ты тогда развозил парней по домам и вёл себя адекватно, потому что был трезв. Вы думаете, что я совсем дурачок? Ничего не вижу и ничего не понимаю?!

— Тэмин… — Юнги встал и подошел к парню, но тот дернулся, будто от огня.

— Что Тэмин?! — Хрипит он со слезами на глазах. — Вы можете думать, что я клоун, но с меня хватит! Знаете, я тоже человек и тоже устал! Сколько можно надо мной издеваться?!

Чимин тоже встаёт, пытается подойти, но его останавливает Хосок и мотает головой.

— Я все прекрасно вижу! И видел! Видел до того гребаного вечера! — Тэмин начинает задыхаться, лицо краснеет и сам он начинает хвататься дрожащими пальцами за ворот свитера. — Хватит с меня! Хватит! Хватит! Хватит!

— Тэм-и, — Юнги все же подходит к Ли и заключает в объятия.

Парень вырывается, хрипит что-то нечленораздельное, но в итоге обмякает в чужих руках, утыкаясь лицом в плечо.

— Тише, мой маленький, тише, — шепчет Мин, зарываясь пальцами в синие волосы.

Чимин подходит со стаканом воды, весь бледный и с потухшим взглядом.

— Мы действительно все хороши. — Говорит он, закусывая губу. — Я пытался найти способ их свести.

— У нас с Намджуном вообще целый план был, — хмыкает безрадостно Джин.

— Ну и дела, — выдыхает Юнги, чувствуя, как Тэмин успокаивается.

— Хотели как лучше, а вышло как всегда, — бурчит Хосок.

— Никто не знал, что так получится, — слышится безжизненное с порога кухни и все вздрагивают.

Чонгук еле стоит на ногах, держась за дверной косяк одной рукой и, слегка шатаясь, делает неуверенный шаг. Джин первый подорвался со стула, сразу оказываясь рядом. Тэмин переводит мутный взгляд на друга, отстраняясь от Юнги.

— Чонгук, — Чимин словно растерял все слова, раскрыл рот, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце.

— Мы правда не хотели сделать хуже, — Намджун тоже встаёт, хочет подойти, но Чонгук качает головой.

— Уходите. — Парень поджимает губы. — Все уходите.

— Но… — Пак делает шаг вперёд, но оказывается перебитым.

— Я хочу побыть один. — Чонгук отходит от замеревшего Джина. — Пожалуйста.

— Гук, слушай, — Намджун хмурится, но Хосок останавливает, качая головой.

— Давайте сделаем так, как нас просят. — Начинает он. — Мы действительно виноваты и оставить его одного — меньшее, что мы можем сделать.

Чонгук никого не провожает, ничего больше не говорит. Лишь слышит, как Тэмин, просунув голову в дверной проём, говорит, чтобы он звонил при случае чего, а потом слышит тихий хлопок двери. С квартиры будто ушёл весь тот хрупкий уют, что был минутами раннее, но Чон гонит от себя эту мысль. У него до сих пор жутко болит голова, желудок жалобно завывает, напоминая, что парень не ел несколько дней, но вместо того, чтобы приготовить что-нибудь, он закрывает входную дверь на ключ, отключает телефон и вновь ложится в кровать.

***

Юнги косится на Тэмина, что сидит за столом и сыпет ложку сахара в чай, прежде чем ставит кружку перед парнем. Тот поднимает взгляд буквально на мгновение, после чего бурчит тихое «спасибо», но к чаю не притрагивается, сложив руки на коленях.

Их отношения крайне сложные сейчас. Это Юнги прекрасно понимает, потому не напирает, старается медленно, но верно вернуть к себе доверие. Только парень не понимает, движется ли хоть что-то с мёртвой точки или же нет.

— У меня остались токпокки, давай подогрею? — Мин идёт к холодильнику и, не дожидаясь ответа, вытаскивает полупустой контейнер и засовывает в микроволновку.

Пока еда греется, юноша рыскает по полочкам холодильника и находит овощи, что готовил ещё утром. Их Юнги закидывает на сковородку и слегка подогревает, попутно поставив воду на лапшу.

Хватает получаса, чтобы приготовить ужин. Юнги расставляет тарелки на столе, пододвигает что-то Тэмину и бросает взгляд на чашку с чаем. Та так и стоит нетронутая.

— Может, заказать что-нибудь? — Мин тянется за телефоном, но Ли мотает головой.

— Это не обязательно. — И встаёт, задвигая стул. — Я еду домой.

— Но… Тэм-и, — Юнги так и замирает, не в силах сдвинуться с места.

— Не называй меня так, пожалуйста.

Парень не поднимает взгляд, уходит в прихожую, где слышится тихая возня. Мин поджимает губы, внутри раздирает от противоречий, но он все же идёт к Тэмину, замирая в шаге от него.

— Не уходи. — Парень обнимает себя за плечи, смотря побитым щенком. — Пожалуйста…

— Мне нужно уйти. — Прилетает в ответ и Ли встаёт с корточек, хватаясь за куртку. — Бессмысленно пытаться что-то вернуть, понимаешь? Зачем?

— Ты нужен мне.

— Я тебе не нужен, — грустная усмешка расцветает на дрожащих губах.

От этого что-то перещелкивает. Юнги сам не понимает, как оказывается рядом, как куртка выпадает с рук Тэмина и как собственные руки обвивают чужую талию. Ли смотрит из-под синей чёлки, в глазах — недоверие, страх. Ладони упираются в широкую грудь, пытаясь сохранить хотя бы немного расстояния между ними.

— Почему? — Шепчет Мин, смотря прямо в глаза. — Почему ты так думаешь?

— Потому что так было с самого начала. — Поджимает губы Тэмин. — Я не игрушка, Юнги. Отпусти меня.

— Не отпущу.

— Если я тебе дорог, то сделай это. — Всхлипывает парень. — Потому что я бы не стал удерживать тебя рядом, если бы ты был счастлив без меня.

Прямое попадание пулей прямо в сердце. Она, похоже, пробила ещё и рёбра, потому что парень не может объяснить отчего же так больно. Юнги отпускает, делает шаг назад и просто смотрит, как загнанно дышит Тэмин, как тот подбирает куртку и выбегает с квартиры.

Мин переводит взгляд на небольшое зеркало, что висит в прихожей и рычит от злости. Слезы сами скатываются по щекам, ладонь бьёт по собственному отражению, отчего по полу со звоном разлетаются осколки.

Кровь капает с кончиков пальцев, а парень обессиленно опускает плечи и плачет, не зная, как теперь заполнить ту дыру в груди, что, кажется, расширяется с каждым неверным решением.

***

Намджун паркует машину около подъезда и глушит мотор, погружая салон в тишину. На пассажирском сидит Сокджин, что закусывает нижнюю губу, сверля взглядом входную дверь через лобовое стекло.

— Останься у меня сегодня. — Просит он, прикрыв глаза. — Я не хочу возвращаться один в квартиру.

Намджун не в силах отказать, кивает и вместе со старшим вылезает из машины. Он идёт рядом, с тяжестью на сердце поглядывая на парня, что чуть шатается и еле отпирает дверь квартиры.

Холод — первое, что чувствует младший, переступая порог. И он далеко не физический. Взгляд бегает по прихожей. С прошлого раза ничего не изменилось, разве что одной куртки нет и пары обуви, но именно сейчас находиться здесь крайне неуютно. Отсюда будто забрали жизнь, счастье, что пропитывало каждый уголок квартиры.

— Проходи на кухню, я сейчас подойду, — говорит Джин и скрывается в своей спальне, пока Намджун проходит вглубь.

От фотографий на тумбочках веет тоской, по коже бегут мурашки, потому что на столешницах царит легкий беспорядок, чего бы никогда не допустил Тэхён. Время здесь будто остановилось, либо же идёт в несколько раз медленнее, чем должно.

На подоконнике стоит чашка, грязная и пустая. Взгляд, почему-то, прикипает к ней, хочется убрать в мойку, но Ким этого не делает. Чувствует, что не просто так её не убирают.

— Тэхён из неё пил в последний раз. — Голос Джина заставляет вздрогнуть и развернуться. — Сил не хватает её убрать оттуда.

На такого Джина смотреть больно. С него будто высосали жизнь, в глазах поселилась тоска. Безразмерная чёрная футболка с огромной и яркой надписью «imagine dragons» и серые широкие спортивки будто уменьшают парня в несколько раз, делая его ещё более хрупким на вид.

— Он же живой. — Намджун тянет уголок губ вверх, осознавая, что никогда не поймёт старшего. — Всего лишь в другой стране.

— А ощущение, будто я его больше в жизни не увижу.

Младший подходит и просто обнимает Джина, позволяя тому проплакаться. Чужие плечи вздрагивают, слышатся всхлипы, что будто режут без ножа.

— Все будет хорошо, — шепчет Намджун, зарываясь носом в тёмные волосы.

— А если нет? — Всхлипывают в ответ. — Я не должен был его отправлять в Японию. Я только сейчас это понял…

Джин плачет. Пряча лицо в чужом плече и впиваясь ногтями в спину младшего выпускает эмоции, потому что сил держать их больше нет. Ему правда плохо, он не понимает, что натворил, зачем все это сделал. Из-за его решения сейчас страдает не только он, но и Чонгук, что выглядит хуже мертвеца, Чимин, что пытается улыбаться и дарить всю заботу Чону. Все страдают, потому что Джин просто решил отгородить родного брата от боли.

— Ты хотел сделать лучше для родного тебе человека. — Намджун слабо водит по напряженной спине, пытаясь успокоить. — Это не плохо. К тому же, может так действительно будет лучше? Нужно немного подождать.

— Не могу. — Хрипят в ответ и слез становится больше. — Не могу, Джун-а, не могу.

— Ну тише, тише. — Шепчут в ответ, мягко проводят ладонью по спине и пояснице и целуют в макушку, мажут губами по щеке. — Пошли, тебе нужно умыться и лечь спать.

— Т-ты же не уйдёшь? — Джин шмыгает носом, успокоившись и сжимает футболку Намджуна на спине.

— Не уйду. — Заверяет тот, вновь зарывшись носом в волосы. — Останусь с тобой настолько, насколько понадобится, слышишь?

И у Джина нет повода не верить.

***

Хосок возвращается в спальню, сразу бросая взгляд на кровать. На ней, укутавшись в одеяло, лежал Чимин и что-то листал в телефоне.

— Я думал, что ты уже спишь, — Чон подходит к постели и ложится рядом с парнем, обнимая за талию.

Тот сразу убирает телефон и разворачивается лицом к старшему.

— Не могу, — голос уставший, пробирает до мурашек.

— Нужно, солнце. — Шепчет Хосок. — Хотя бы немного.

— Это тяжело, когда знаешь, что где-то страдает твой друг. — Бурчит Чимин. — Всё так навалилось… Тэхён уехал, Чонгук совсем плох, у Тэмина с Юнги что-то не клеится совсем. Даже стыдно, что у меня все хорошо…

— Эй… — Хосок поднимается на одном локте и пальцами свободной руки убирает светлую чёлку с глаз Пака. — Тебе не должно быть за это стыдно, слышишь? Ты в своё время достаточно настрадался.

Чимин поджимает губы и переворачивается на спину, смотря в глаза Чону.

— Я не уверен, что могу хоть чем-то помочь сейчас. — Сознается парень и в глазах собираются слезы. — Им ведь нужна поддержка, понимание… А я не понимаю их. Мне тоже плохо, но от того, что у меня уехал лучший друг. Но у меня не уехал брат, я не натворил глупостей по пьяни…

— А разве тебе не плохо за Джина? — Хосок говорит тихо и размеренно. — Не плохо за Чонгука?

— Плохо…

— Тебе плохо за всех и даже сейчас ты чувствуешь больше, чем кто-либо, понимаешь?

— Но ты тоже не стоишь в стороне. — Криво улыбаются в ответ. — Помогаешь, мыслишь трезво. Я так не могу.

— Солнышко моё. — Хосок вновь ложится и обнимает заревевшего Чимина, зарываясь носом в волосы. — Успокойся. Всё обязательно наладится.

— А если нет? — Пак хрипит, шмыгает носом и жмурится, пока по его спине успокаивающе водят ладонью.

— Будет. Верь мне, ладно?

Получая в ответ слабый кивок, юноша слабо улыбается. В голове, отчего-то, проносятся произошедшие события и в какой-то момент Чон замирает, что не скрывается от Чимина.

— Хоби?

— Минни, кажется… — Хосок отстраняется и садится в кровати, всматриваясь в темноту комнаты под встревоженный взгляд. — Кажется, у меня есть идея.

— По поводу? — Чимин не спеша садится и укладывает ладони на чужие плечи.

— Мне будет нужна твоя помощь. — Парень будто загорается, в глазах появляется блеск, что заставляет внутри что-то приятно сжаться. — Это будет… Долго, будет тяжело, возможно, но… — Чон всматривается в любимое лицо, поворачиваясь к Паку и обхватывает покрасневшие щеки ладонями. — Но мы справимся. Я, почему-то, уверен в этом. Поможешь?

— Как я могу тебе отказать? — Чимин улыбается, обнимает Хосока за шею и целует, падая назад и утягивая того за собой.

Старший смеётся в поцелуй, обнимает за талию светловолосого и с удовольствием поддаётся получаемой ласке. Внезапно пришедшая идея может привести к окончательному провалу, и Хосок не отталкивает от себя эту мысль. Он понимает риски, возьмёт в расчёт все, что сейчас происходит и, заручившись поддержкой и помощью любимого, будет добиваться лучшего исхода.