Imagine Dragons - radioactive

Чонгук подскакивает в кровати, потный, с тяжёлым дыханием и звоном в ушах. Он хватается дрожащими пальцами за ворот влажной футболки и оглядывается — в комнате ещё темно. Мёртвую тишину прерывает тихое тиканье будильника и, напрягая зрение, парень сжимает челюсти. Пять утра.

Стоит звону немного утихнуть, как слышится стук в дверь. Точнее, Чонгук даже бы не назвал это стуком — кто-то явно желал снести ту к чертям.

Парень подскакивает и едва не падает от того, что ноги чувствуются словно ватные, но, выждав несколько томительно долгих секунд, плетётся в коридор. Впервые за последнее время он чувствует желание убивать, заместо засасывающей пустоты и потому резко раскрывает дверь, готовясь вмазать засранцу, что выдернул и без того беспокойного сна, но замирает, видя на пороге улыбающегося Хосока. Тот выглядит свежим и отдохнувшим, в лёгкой куртке, несмотря на холод на улице и в тёмных полукруглых очках в тонкой железной оправе. Рыжие волосы в творческом беспорядке, на одном плече висит рюкзак.

— Доброе утро, Гук-а. — Улыбается тот ещё шире, припуская очки. — Ну, готов идти на учёбу?

А Чонгук так и стоит, опешивший и туго соображающий, в растянутой потной футболке и серых штанах, что в каких-то жирных пятнах, жирные волосы словно гнездо.

— Какая, блять, учёба? — Первое что выдыхает он, устало потерев глаза.

Хотелось сказать еще кое-что, но его прерывает… Подзатыльник. Смачный, сопровождаемый звонким стуком. Этого юноша не ожидает и потому поддается вперёд, едва не падает, ошалело прижимая ладонь к затылку.

— Мелкий ещё, чтоб материться, — хмыкает Хосок и по-хозяйски проходит в квартиру, подвинув Чонгука с порога.

Тот отмирает спустя несколько секунд, в спешке закрывает дверь и спешит на кухню, где старший копается в холодильнике и недовольно цыкает. Рюкзак и куртка покоятся на одном из стульев, кроссовки стоят у порога.

— В душ пошагал, — Хосок закрывает холодильник и снимает очки, вешая их за душку на ворот чёрной футболки.

Парень раскрывает свой рюкзак и достаёт пару контейнеров с едой, которую они с Чимином готовили буквально несколько часов назад и ставит их на заставленный чашками стол.

— Какого чёрта, хëн?! — Чонгук злится, проходит вглубь и сталкивается взглядом со старшим.

— Я сказал тебе идти в душ. — Отвечают ему, приподнимая брови, все с той же улыбкой. — Или ты собрался в таком виде в универ идти?

— Что? — Чон теряется, но вновь вспыхивает. — Я никуда не пойду! Время, блять, пять утра!

— Тебе нужно привести себя в порядок…

— Ты глухой?! — Перебивает Чонгук, прикрикивая. — Я никуда не пойду!

Улыбку с лица Хосока как ветром сдувает. Он вмиг становится серьёзным, в глазах горит странный огонь чего-то недоброго.

— Не пойдёшь? — Хмыкают едко в ответ. — И что? Всю жизнь теперь здесь сидеть будешь? Ты посмотри на себя, мать твою!

Старший подходит и вновь даёт младшему подзатыльник, заставляя того отшатнулся.

— Приятно тебе здесь находится?! Ты когда в последний раз ел нормально?! — Ещё один подзатыльник вызывает тихий звон в ушах. — Когда убирался?! — Ещё один подзатыльник. — Когда в зеркало смотрелся в последний раз?!

У Чонгука в голове — каша, но услышанное начинает крутиться в ней с бешенной скоростью, из-за чего он не сразу понимает, что его схватили за запястье и ведут в ванную.

Хосок запихивает дезориентированного младшего в душевую кабину и, не заморачиваясь, врубает ледяную воду, направляя лейку на взвизгнувшего парня. Капли разлетаются по полу, попадают на самого Чона, но тот даже бровью не ведëт, продолжая поливать друга.

— Х-хëн, холодно, — юноша скатывается по стенке на пол и закрывает лицо ладонями.

— Переживёшь, — фыркают в ответ и выключают воду спустя долгую минуту.

Чонгук с опаской убирает руки, трясется от холода и смотрит на невозмутимого Хосока, что небрежно отбрасывает душевую лейку в сторону. Тот присаживается на корточки и щурится.

— Успокоился?

— Э-это не м-мне надо, — заикается младший, чёлка неприятно липнет ко лбу, также как и мокрая одежда к телу.

— Да что ты? — Хосок поджимает губы. — Ты, Гук-и, балбес, ясно тебе? Ты чего этими страданиями добьёшься? Возвращения Тэхёна? Хочу огорчить — идея лажа.

Чонгук шмыгает покрасневшим носом, губы приобрели синеватый цвет, но он внимательно слушает.

— Возьми себя, блять, в руки. А то об тебя даже ноги вытирать стыдно. — Сказанное действует как удар под дых. — Возьми себя в руки и начни решать свои проблемы. Где, блять, тот Чонгук, которого я знал? — Хосок морщится и встаёт, шагая на выход. — Вещи сменные я тебе принесу, жду через полчаса на кухне.

Парень выходит, хлопая дверью и Чонгук вздрагивает, поджимая губы. Обидно? Определенно. Больно? Ещё как. Он действительно чувствует себя хуже тряпки сейчас. Но, в тоже время его будто схватили за плечи и хорошенько встряхнули.

Хосок возвращается буквально через минуту, бросает сменные вещи на стиральную машинку и, не удостоив младшего взглядом, выходит. И это… Отрезвляет. Чонгук с трудом встаёт, на трясущихся ногах вылазит, стягивает с себя вещи и встаёт уже под тёплые струи воды.

Парень тщательно намыливается, моет голову два раза, проходится мочалкой до покраснения на коже и вылезает, закутываясь в огромное полотенце. Он надевает вещи, которые принёс друг, сушит волосы феном и чистит зубы, чувствуя себя действительно лучше. Взгляд цепляется за отражение в зеркале и Чон впервые за прошедшее время видит там человека. Простого человека, с диким недосыпом, но человека. Лёгкая улыбка трогает губы.

Юноша заправляет светло-синюю рубашку в чёрные джинсы и выходит с ванной, направляясь в кухню, откуда доносился до головокружения приятный аромат. Желудок урчит, заставляя поморщиться.

Хосок крутится у столешниц, заваривая душистый чай с мелиссой, на столе стоят две тарелки с горячей едой. Грязные чашки, что стояли до этого, уже помыты и убраны на место.

— Садись за стол, — Старший улыбается, когда ставит чай на стол и садится.

Младший следует примеру друга и садится напротив, пододвигая к себе тарелку с рисом и тушенным мясом. Во рту скапливается слюна, юноша чуть подрагивающими пальцами подхватывает палочки и начинает есть.

Хосок косится из-под чёлки на друга и не может скрыть улыбки. Тот хоть и спешит, но ест, запивает все горячим чаем и с бледного лица будто сходит усталость. В носу слабо щиплет, в глазах собираются слезы, которые быстро пропадают, стоит несколько раз быстро моргнуть.

— Хëн, вкусно безумно, — улыбается Чон, допивая чай.

— Ешь давай. — Хмыкает Хосок. — Тебе ещё чай сделать?

В ответ неловко кивают и старший встаёт, берёт пустую чашку со стола и быстро насыпает нужное количество сахара, льёт заварку, заливая это все кипятком. В ответ получает благодарную улыбку, большего Хосоку и не надо.

— Иди собирайся, — Старший встаёт у раковины, принимаясь отмывать тарелки, стоило только Чонгуку доесть и закусывает губу, позволяя паре слезинок скатиться, когда получает в ответ:

— Хорошо, хëн.

***

Юнги вздрагивает, проливая с кружки кофе и устало косится в дверной проём, откуда слышится громкий стук в дверь. Он ставит чашку на стол и с трудом встаёт, чертыхаясь под нос.

— Да кого принесло в такую рань? — Кричит он, оказываясь в прихожей. — Время только пять утра, имейте совесть!

Распахивая дверь на Мина налетает — не иначе, маленький ураганчик, что сначала больно бьёт по затылку, заставляя зашипеть, а потом возмущённо щебечет:

— Уже пять утра, Мин Юнги! — Чимин, уперев руки в бока, зло зыркает на друга. — А ты выглядишь хуже мертвеца. А ну галопом в душ!

Звонкий голос Пака бьёт по вискам, заставляя сморщиться.

— Чимин, что ты тут забыл? — Не то чтобы Юнги не был рад видеть младшего, просто… Не ожидал.

— Буду приводить тебя в божеский вид. — Хмыкает он и, стянув обувь, проскальзывает на кухню. — Фу, блять! Ты ахуел столько курить?! Тут дышать невозможно!

Мин закатывает глаза и плетётся вслед за другом, что уже распахнул окно и кинул пальто с рюкзаком на один из стульев.

— В душ иди, потом подходи на кухню.

Спорить с Чимином нет никаких сил, потому старший слушается, закатив глаза. В душе проводит не меньше двадцати минут, смывает с себя бессонную ночь, после чего выплывает из кабины и чистит зубы.

Когда Мин возвращается на кухню, то чувствует себя лучше. Как минимум глаза не болят от слез, хоть внутри всё до сих пор болезненно скручивается.

— Садись, — командует Чимин и ставит две тарелки на стол.

— Слушаюсь, сэр, — хмыкает Юнги и плюхается на стул, вешая полотенце, которым вытирал голову, на спинку.

Пак быстро делает чай, ставит одну чашку возле друга и садится напротив, испытывающе смотря. Мин же пододвигает к себе тарелку с едой и, будто не обращая внимания, принимается есть.

— Я жопой чую, у вас что-то с Тэмином случилось. — Прищуривается Чимин, а Юнги так и застывает с палочками у рта. — Расскажешь?

— А что рассказывать? — Аппетит стал пропадать, но юноша ест, потому что уже понимает, что что-то здесь не чисто.

По взгляду Чимина Юнги понимает, что лучше сейчас не строить из себя дурачка, потому выдыхает и всё же говорит:

— Кажется, у нас ничего не получится.

— С чего ты взял? — Пак делает глоток чая и тоже пододвигает к себе тарелку с едой.

— Вчера вечером он сам мне сказал. — Мин поджимает губы. — Сказал, что будь он на моем месте, то отпустил бы, если бы я был счастлив с другим. Мол, так выражается любовь, насколько я понял.

— И ты повёлся, да? — Чимин фыркнул. — Сразу расклеился. И что-то разбил. — Короткий взгляд на перебинтованную ладонь. — Не стыдно тебе?

— Он сказал отпустить и я отпущу, если ему так будет легче, — этот разговор начинает раздражать, но Юнги стискивает зубы.

— Ты идиот или да? — Пак откидывается на спинку стула, сложив руки на груди. — Юнги-я, а ты знаешь, что делает сейчас Тэмин?

На это парень не отвечает, опустив голову и сжав палочки в руках. Аппетит пропал совсем, хотелось встать и уйти в спальню, но зная Чимина…

— Я, вот, допустим не знаю. Но скорее всего, он тоже не спит. — Младший щурится. — Проревел всю ночь. Может на успокоительных сейчас. Ты знаешь, чего ему стоило это сказать?

— Но сказал же…

— Знаешь, Юнги, в одном Тэм-а прав. Каким бы он не выглядел счастливым — он не клоун и не дурак, все прекрасно видит и понимает. — Пак недовольно смотрит на насупившегося друга из-под чёлки. — Так и ты научись видеть то, что нужно. Ему больно, тяжело. По нему видно иной раз, что он еле дышит в твоём присутствии.

— Но как к нему подойти? — Мин закусывает губу и тоже откидывается на спинку стула, буравя взглядом стол.

— Легко и просто. — Закатывают глаза в ответ. — Взял и подошёл, господи, когда ты стал таким тряпкой и размазней?

— Я не тряпка.

— Тряпка, самая настоящая. — Чимин слабо улыбается, видя, как слова действуют на друга. — Не будь ты тряпкой, то давно бы взял себя в руки.

— Я держу себя в руках, — Юнги тяжело дышит, стараясь не наорать, но лишь прикрывает глаза, стоит услышать хмыканье.

— Ну да, ну да. Херово держишь, хочу тебе сказать.

Пак едва успевает уклониться от летящих в него палочек. Он внутренне ликует, потому что план работает.

— Я нормально себя держу в руках, Чимин. — Рычит Мин, резко вставая из-за стола. — И вообще, какого чёрта ты здесь сидишь и нотации мне читаешь? Я и без тебя справлюсь.

— Пока ты будешь справляться, Тэмина уже к рукам приберут. — Давит дальше Чимин. — Он парень симпатичный, умный, ласковый. Таких любят, Юнги, и быстро забирают.

— Заткнись, — Мин мечется по кухне будто загнанный в угол зверь, не хочет слышать то, что не хочет признавать, но почему-то до сих пор здесь, хотя мог бы укрыться в спальне, включить музыку, чтобы этого не слышать.

— А знаешь, у него в группе есть парень, который на Тэм-и давно глаз положил и…

Юнги прерывает, стучит ладонью по столу да так, что чай с чашек расплескивается на поверхность, тарелка летит в стену, разбивается, смешиваясь с рисом в ней, все это сыпется на пол.

— Заткнись, понятно?! — Кричит парень срывая голос. — Заткнись!

— А что? Понял, что я прав?

— Да, блять, да! — Задушенный крик вновь отскакивает от стен и бьёт по слуху. — Ты прав, доволен?!

— Вполне. — Хмыкают в ответ. — А теперь, блять, пошёл собираться и не еби мне мозг. Сегодня же подойдешь к нему и предъявишь ему, что любишь. Будь мужиком, мать твою, а не половой тряпкой.

У Юнги на лице желваки играют, кулаки сжаты до побеления костяшек и взгляд, полный ярости вперился в самодовольное лицо Пака.

— И хули стоишь? — Вскидывает брови Чимин. — Пиздуй, говорю.

И Мин идёт, сушит волосы феном, роется в шкафу, в попытках найти нормальные вещи. Хватит с него. Сегодня он сделает все, как надо, как давно велит сердце, а не страх быть отвергнутым. На одном опыте всё не обрывается, надо уметь отпускать прошлые ошибки и двигаться дальше.

Впервые за долгое время он надевает рубашку в университет. В меру приталенную, белую, надевает чёрные джинсы, на запястья цепляет несколько тонких браслетов и часы. Мятные волосы не укладываются, по ним несколько раз проводят ладонью, создавая видимость лёгкого беспорядка.

— Я там всё убрал… Воу, нифига себе. — Зашедший в комнату Чимин довольно хмыкает и подходит к другу, рассматривая столь необычный для него образ. — Не знал, что у тебя есть рубашки. Ещё и белые.

— Как видишь, — отчего-то неловко улыбается старший, смотрясь в зеркало.

— Чего-то не… — Пак хмурится и сам же прерывается, щёлкнув пальцами. — Минутку.

Юноша без разрешения рыскает по тумбочкам, не обращая внимания на возмущенный взгляд и победно улыбается, когда находит футляр с очками.

— О, нет. — Мин распахивает глаза и качает головой, пятясь назад. — Нет, Чимин-а.

— О, да. — Хихикает парень и достаёт обычные очки в чёрной оправе. — Давай, Юнги-я. В этом нет ничего страшного.

— Да иди ты нахер, — пищит Мин и хочет уже рвануть к двери, но его ловко хватают за руку.

— Стоять, блять или глаза душками выколю. — Выпаливает Чимин и одевает на друга очки, отчего тот пару раз быстро моргает и супится, надув губы. — Вуаля. Прямо звезда.

Юноша расстегивает две верхние пуговицы на рубашке Мина и отходит, оценивая образ.

— Шик и блеск. Собирай рюкзак и погнали.

— Можно снять очки? — С какой-то шаткой надеждой спрашивает Юнги и получает в ответ испепеляющий взгляд.

— Нет. Собирайся.

И Мин выдыхает, сдерживая крик о помощи, принимаясь искать рюкзак.

***

Imagine Dragons - bad liar

Намджун думал, что у него глюки, когда увидел широко улыбающегося Хосока и Чонгука рядом с ним, что воодушевленно о чём-то щебетал, размахивая руками и смеялся, привлекая к себе внимание.

— Хëн! — Чон, словно маленький, подпрыгнул и рванул к Киму, сразу обнимая, отчего старший едва не упал.

— Гук? — Намджун только глупо хлопал глазами, на рефлексе обнял друга и просто молился, чтобы у него правда не начались глюки. — Ты… Как ты себя чувствуешь?

— Лучше всех! — Парень отстраняется, улыбается так широко и тепло, что даже не верится.

В тёмных глазах счастье светится, такое искренне, необъятное, заставляя Кима закусить губу. Кожа по прежнему бледная, но уже с проявившимся румянцем, под глазами круги, но больше ничего не выдаёт того, что буквально вчера этот человек еле стоял на ногах и просил оставить его одного.

— Гук-а, надо было всё же зайти за кофе, — фырчит Хосок и слегка толкает младшего в бок локтём, заставляя того звонко засмеяться.

— После занятий зайдём. — Чон отходит от Намджуна. — А сейчас побегу на занятия

Нужно взять задания за те дни, что меня не было. Увидимся.

Младший убегает, едва не припрыжку, напевая себе под нос новую песню twice. Ким сразу переводит ошалелый взгляд на довольного Хосока, что снимает очки, являя взору синяки от недосыпа под глазами.

— Ты… — Намджун пытается что-то сказать, но не выходит. Слишком большой шок.

— Ничего не говори. — Со слабой, отцовской улыбкой качает головой Чон, смотря туда, где скрылся Чонгук. — Ты не представляешь, чего мне стоило всё это сделать.

— Я не верю, — Ким усмехается и накрывает лицо руками. Чонгука не было меньше недели в университете, но сейчас увидеть его совсем не ожидал, но был безумно счастлив.

— Верь, дружище. — Хосок хлопнул друга по плечу и зевнул. — Мне нужна кое-какая помощь. Нужно кое-что довести до конца, справишься?

— Если это касается Гука, то я даже под поезд лягу, — улыбается Ким.

— Его и касается. Мне нужно, чтобы ты…

— Где Тэмин?! — Юнги подходит сзади, заставляя парней вздрогнуть.

Позади него плетётся уставший, но тоже довольный Чимин.

— Вы решили меня до инфаркта довести, да? — Намджун хватается за сердце, показушно закатывая глаза. — Я, кажется, умер.

— Отставить. — Хохочет Хосок и присвистывает с улыбкой осматривая Мина. — Сто лет тебя в очках не видел.

— Как видишь, времена меняются. — Улыбается тот и неловко отдергивает рукава рубашки. — Тэмина не видели?

— Может в аудитории. — Чон жмёт плечами. — Рядом с Чонгуком небось опять.

— Гук здесь? — Юнги вскидывает брови.

— Разумеется, — Хосок вновь зевает, но улыбку не убирает.

— Я сам не поверил, — хмыкает Намджун, не сводя восторженного взгляда с друга.

— Тогда я пошёл.

Юнги скрывается в толпе студентов и Чимин подходит к Хосоку, сразу попадая в объятия, устало прикрыв глаза.

— Я думал, он в меня тарелкой запульнет, — бормочет Пак в плечо Чона под любопытный взгляд Намджуна.

— Я думал, что Гук меня вообще не впустит после первого подзатыльника, — хмыкают в ответ и зарываются носом в светлую макушку.

— Так что от меня требуется? — Ким привлекает к себе внимание и улыбается, поймав озорной взгляд Хосока.

— Сущая мелочь. — Улыбается тот. — Но от этой мелочи зависит очень многое. Считай, что на кон ставится в прямом смысле будущее Чонгука.

***

Юнги пробивается сквозь толпу, шальными глазами бегает по макушкам, пытаясь выцепить лишь одну. Шанс того, что Тэмин в аудитории высокий, а это значит, что нужно будет заходить, но парень не отступится.

Юноша привлекает к себе заинтересованные взгляды девушек, отчего хмыкает. Они его не интересуют, ему нужен парень, один-единственный, что стоит у подоконника и смеётся вместе с сияющим от радости Чонгуком. Юнги даже замирает посреди коридора, хлопает глазами, смаргивая оцепенение и двигается дальше.

Он боится. Конечно, боится, настолько сильно что начинает тошнить, руки трясутся и запланированное банально внушает недоверие. Но парень идёт, закрывая страхи внутри.

— Хëн, — Чонгук первый обращает на старшего внимание, широко улыбается, не замечая побитого взгляда Тэмина.

— Потом, мелкий, — кидает Мин, преодолевая оставшееся расстояние между ним и Ли, роняет рюкзак на пол, прижимая парня к себе и целует.

Целует настойчиво, с бешено колотящимся сердцем, чувствуя как его пытаются оттолкнуть, но спустя несколько мгновений неуверенно обнимают, распахивают губы и тихо выдыхают.

— Я тебя люблю, — сразу шепчет Мин с закрытыми глазами, стоит только оторваться от манящих губ.

Тэмин же распахивает глаза, в уголках собираются слезы.

— Повтори, — также шёпотом просит, поджимая дрожащие губы.

— Я. Тебя. Люблю, — повторяют ему с улыбкой и вновь целуют.

— Ура! — Смеётся Чонгук и опускает телефон, заставляя вздрогнуть парней и оторваться друг от друга. Он что-то увлечённо рассматривает и улыбается, словно Чеширский кот. — Ай, какая красота.

Юноша разворачивает экран к друзьям и Ли краснеет, пряча лицо в изгибе шеи посмеивающегося Мина. Взору предстаёт фотография, на которой парни едва касаются губ друг друга со слабыми улыбками.

— Скинь мне. На заставку поставлю. — Просит Юнги и Чонгук, радостно кивая, скидывает получившееся фото. — Ты как вообще выбрался с хаты?

— А? — Чон поднимает голову, отрываясь от телефона и приподнимает брови. — Хосок-хëн вытащил сегодня. Мозг, надо признать, промыл от души. Не пожалел сил.

Юноша неловко хохочет, касаясь ладонью затылка и чуть морщится от лёгкой боли. Старший точно шишку набил своими подзатыльниками.

— Рад снова видеть тебя. — Искренне говорит Юнги с тёплой улыбкой. — Правда, отоспаться бы тебе ещё, а то выглядишь как мертвец.

Чонгук закатывает глаза, смеясь, а старший получает от Ли подзатыльник.

— Йа, Тэм-и, — дуется он, встречаясь с любимыми глазами.

— А что сразу «Тэм-и»? — Хмыкает парень. — Сам-то лучше выглядишь?

— А сегодня я отосплюсь в объятиях одного очаровательного парня. — Мурлычет Мин и чмокает юношу в приоткрытые губы. — После того, как мы сходим на свидание.

— А ты у этого парня спросил? — Тэмин вскидывает брови и возмущённо смотрит на Чонгука, когда тот кладёт ладони на его плечи со спины.

— Отдаю его в надёжные руки. — Серьёзно вещает он, словно свою дочь замуж отдаёт. — Оберегай его и предохраняться не забывайте, — хохочет он и успевает отбежать, чтобы не получить пендаля от Юнги.

— Озабоченная скотина! — Кричит Ли и сам смеётся.

— Я ж любя, хëн! — Верещит Чон и смачно падает на зад прямо перед Тэмином.

Мин догоняет и, вместо пинка и подзатыльника ерошит младшему волосы, превращая укладку в гнездо.

— Не честно! — Чонгук пыхтит и встаёт, зачесывая волосы назад. — Вот ты зараза. Лучше б пендаля дал.

Юнги смеётся. Смеётся искренне и звонко, вновь прижимая к себе Тэмина, что сам льнет ближе. Этот день определённо стал одним из лучших в жизни.

***

Джин закрывает дверь шкафчика и замирает, прислушиваясь к звукам из-за двери. Кто-то что-то бубнит и голос становится ближе. Парень хмурится, пытаясь понять, где он мог слышать подобное, ибо настолько знакомый голос буквально цепляет за больное, отчего он думает, что сходит с ума от чувства вины.

Дверь распахивается и в комнате для персонала появляется Чонгук, весьма эффектно, надо признать: юноша, видимо желавший проскользить по полу на ногах, запинается о небольшой порожек и падает с громогласным «да блять!», которое наверняка слышали посетители.

— Гук? — Джин распахивает глаза, подлетая к другу, что улыбается, как полнейший кретин — по-другому не скажешь, и быстро встаёт.

— Привет, хëн, — Чон обнимает, недолго, но этого достаточно, чтобы ввести старшего в ещё больший ступор.

Парень едва не в припрыжку подходит к шкафчику, стягивает пальто и принимается переодеваться, насвистывая всё тех же twice.

До начала их смены остаётся полчаса, пока в зале заканчивает работать другие официанты. Потому Джин заваривает чай и ставит на стол две чашки. Чонгук появляется из-за перегородки, что разделяет саму комнату и шкафчики спустя несколько минут, едва не пританцовывающий, и плюхается на своё привычное место.

— Как там Тэхён?

Ким давится чаем, заходится в кашле и смотрит на друга широко распахнутыми глазами. Он решил не поднимать тему о брате при Чонгуке, чтобы не сделать хуже, но тот сам спрашивает, хоть и с хорошо видимым чувством вины в глазах.

— Он… Нормально. — Отвечает старший спустя минуту. — Учится. Вроде даже работу какую-то нашёл.

Получив короткое «понятно» в ответ парень стал переживать. Улыбка пропала с лица Чона, да и сам он как-то разом ссутулился.

— Гук…

— Всё хорошо. — Перебивает тот и вновь улыбается, хотя и не так счастливо. — Просто… Надо ведь учиться жить дальше, верно?.. Надеюсь, мы ещё увидимся, когда-нибудь…

— Он тоже про тебя спрашивает. — Тихо говорит Джин, смотря на свои, сцепленные в замок, руки. — Я всё время избегаю этого вопроса. Просто… Не знаю, что говорить.

— Говори, что у меня всё хорошо. — Младший прикрывает глаза и улыбка становится кривой. — Тогда со временем он перестанет спрашивать. Начнёт жить заново.

Дальше разговор не идёт, не вяжется даже какая-то пустая тема, отчего Ким начинает переживать, пока в комнату не заходят сменщики. Тогда Чонгук сразу пропадает в зале и старается не делать пауз, видимо, чтобы не погрязнуть в своих мыслях. Джин ходит не так активно, больше следит за младшим и его состоянием. Но тот искренне улыбается посетителям, даже смеётся вместе с ними над чем-то и парень решает пока оставить наблюдение.

Смена проходит хорошо, люди уходят счастливые, на что в ответ получают кроличью искреннюю улыбку Чонгука.

— Ну и сменка сегодня была, вау! — Щебечет он, вернувшись в комнату для персонала.

— Согласен. — Джин улыбается, пока переодевается в теплый свитер и синие джинсы. — На редкость всё хорошо.

— Хëн? — Чонгук появляется из-за перегородки и останавливается около своего шкафчика, тоже принимаясь переодеваться. — Я видел, что ты следил сегодня за мной.

Ким даже дыхание затаил, зависнув на мгновение. Он перевел опасливый взгляд на друга и тяжело сглотнул, готовясь к тяжёлому разговору.

— Ну… Да. Я просто…

— Просто забей. — Перебивают его и всё равно улыбаются. — Не стоит за меня переживать, всё хорошо.

Парень быстро переодевается, никак не реагирует на взгляды Джина и уходит, не проронив больше ни слова.

***

Тихий смех заполняет погруженную в темноту комнату. В воздухе приятно пахнет ароматическими свечами, что совсем недавно горели.

— И всё же, я думаю Джин откажется, — Чимин укладывает голову на обнажённую грудь Хосока и пальцем невесомо рисует одному ему известные узоры на животе.

— Даже если откажется, мы сами найдём. — Чон улыбается, обнимая младшего за плечо. — В конце концов, это сущая мелочь по сравнению с тем, что мы сделали.

— Полностью согласен.

Тишина не напрягает, наоборот, расслабляет, пока мысли неспешным потоком крутятся в голове.

— А Тэ тебе не может сказать адрес? — Вдруг хмурится Хосок и Чимин замирает.

Парень отстраняется, поднимает взгляд на старшего и распахивает губы.

— Чон Хосок, а ты раньше не мог меня об этом спросить? — Слабо бьёт ладонью в чужую грудь он, а Хосок тихо смеётся, откидывая голову на подушку.

— Я не подумал. — Хрипит он и жмурится, пытаясь успокоиться. — С той Санта-Барбарой, что у нас тут была…

Чимин тычется носом в шею парня и хихикает. Действительно, с тем, что они пережили, сразу начинаешь искать какие-то запредельные решения проблем, не замечая элементарного под самым носом.

— Я завтра напишу ему. — Шепчет Чимин и сверкает в темноте глазами. — А сейчас…

Юноша ловко седлает бёдра Хосока, опираясь ладонями о грудь, одеяло сползает с талии и обнажает покрытые наливающимися засосами бёдра. Он улыбается, втягивая Чона в короткий поцелуй, пока чужие руки укладываются на поясницу.

— Ещё один заход? — Хмыкает Хосок. — Ты завтра встанешь с кровати?

— Фактически, уже сегодня, — хихикает Чимин, целуя старшего в шею.

— Неугомонный…

Пак даже не спорит, лишь распахивает губы в чувственном стоне, пока насаживается на член Хосока и слабо улыбается, вновь желая гореть в любимых руках.

***

— Ты какой-то задумчивый сегодня.

Намджун опускает глаза и сталкивается взглядом с Джином, что прижался к нему, будто котёнок. Он снова попросил остаться с ним сегодня ночью, смотря своими невозможными глазами и парень не смог отказать. Поэтому он сейчас лежит под пледом на кровати с Джином и пальцами лениво перебирает каштановые пряди.

— Есть о чём поразмышлять, — улыбается Намджун.

— Не расскажешь? — Парень упирается подбородком о чужую грудь, кажется, даже не собираясь спать.

— Расскажу. Просто не знаю, как тебе это сказать.

— Говори как есть.

Намджун выдыхает, переводит взгляд на потолок и пытается подобрать нужные слова.

— Если бы у тебя была возможность, желание дать Чонгуку шанс увидеться с Тэхёном, то ты бы дал ему эту возможность?

Джин смотрит в упор, немного напрягается и садится, поджав губы.

— Нет. — Отвечает он спустя несколько секунд и Намджуна будто оглушают. — Как минимум не сейчас. Тэхён ещё не отошёл. И Чонгук тоже. Надо дать время, хотя бы в несколько месяцев.

Младший кивает. Звучит вполне логично, если посудить, но а что будет завтра? А если это только сегодня тот же Чонгук счастливый? Что завтра с собой может сделать Тэхён? Время поджимает, а значит нужно искать способы разговорить Джина.

— Киваешь, а сам не согласен, — хмыканье выводит из размышлений и парень переводит взгляд на старшего.

— Я не то чтобы не согласен. — Намджун тоже садится, потирает лицо ладонями, тяжело выдыхая. — Ты прав. Но… Что будет завтра? Я, допустим, не знаю, что взбредёт в голову Гуку или Тэ.

— Я тоже не знаю. — Джин подтягивает колени к груди и укладывает на них подбородок. — Но надо верить в лучшее. Возможно, тут играет мой эгоизм, потому что Тэхёну легче. Он там снова… Живет. Он смеялся вчера, представляешь? Даже на человека похож стал. Но в этот же момент я не знаю, что происходит с Чонгуком. Я вообще его ненавидеть должен за то, что он сделал, но… Он же мне тоже, как младший брат…

— Джин-и, это не эгоизм. — Намджун обнимает парня за талию и оставляет невесомый поцелуй на загривке. — Ты просто хороший брат.

Старший устремил в юношу красноречивый взгляд и до того не сразу дошло, что он успел ляпнуть.

— О… Нет, солнце, я не этот имел ввиду, — затараторил младший и Джин фыркнул.

— Да понял я, не переживай. — Выдыхает тот и тычется носом в свои колени. — Почему всё так сложно? Почему надо вечно кому-то делать больно, чтобы уберечь близких людей? Разве это честно?

— Если бы я только знал, — Намджун прикрывает глаза и упирается лбом парню в лопатки.

Джин слабо улыбается, укладывая свои руки поверх чужих, что только сильнее сжались на талии и прикрывает глаза.

— Мне нужно немного времени. — Говорит он настолько тихо, что Намджун поначалу подумал, будто ему показалось. — Дай мне время и сам лично дам Гуку адрес Тэхёна. Если будет нужно, то я ему даже билеты в Японию оплачу.

Младший целует Кима в позвонок, слабо улыбается, думая, как попросить теперь Хосока повременить с планом.

— Я буду ждать столько, сколько ты хочешь, — шепчет он и падает на подушки, утягивая парня за собой.