Тэён умиляется, когда заходит в спальню сына и видит спящих в обнимку парней, вспоминая их возмущения, когда он предложил им спать в одной кровати, потому что у Минхёна большая двухспальная, а в ответ получил что-то вроде: «Мы уже не маленькие дети, мы взрослые альфы!»

— Такие дети, — Ли улыбается, заметив на краю кровати незакрытый ноутбук, и в его голове мелькает мысль, что они смотрели ужастики на ночь глядя, как обычно делают и потом долго не могут уснуть, пугаясь каждого шороха. Он осторожно достаёт телефон и делает несколько снимков, чтобы чуть позже отправить их Доёну. — Эй, мальчики, вставайте, а то опоздаете в школу.

Джено хмурится, скидывает со своего бедра ногу Ли-младшего и рывком садится на кровати. Он сонно оглядывается по сторонам и пихает в бок пускающего слюни на подушку Минхёна.

— Вставай, хён, — он щипает его за ляжку, получая в ответ проклятия.

— Завтрак на столе. Только долго не копайтесь, иначе в школу пешком пойдете, — Тэён смеётся и выходит из комнаты.

Погода за окном до ужаса паршивая: синоптики передают по новостям, что она продержится вплоть до следующих выходных и в лучшем случае всё прекратится к середине следующей недели. Тэён недовольно цокает, проверяя почту на наличие входящих, кидает взгляд на шкаф с одеждой и ныряет туда чуть ли не с головой, выуживая с полки чёрные джинсы и пару рубашек. Он долго выбирает между чёрной и тёмно-бордовой, слушая кухонные споры о том, кто моет посуду, и останавливается на втором варианте.

Причесавшись и немного покрутившись возле зеркала, омега выходит из спальни и идет прямиком на кухню, заставая увлечённых подростков за игрой в камень-ножницы-бумага.

— Господи, просто оставьте посуду и идите одеваться, у нас не так много времени. В городе из-за непогоды жуткие пробки — на дорогу до школы уйдет больше времени.

Тэён выгоняет парней из кухни, закатывает рукава и быстро моет грязную посуду. Это не занимает много времени, и он успевает ещё пару раз крикнуть альфам, чтобы они поторапливали свои задницы.

— Напомните мне, во сколько у вас в пятницу матч? — интересуется он уже в машине, морщась от того, что с мокрого зонта набежала небольшая лужица на коврике соседнего сиденья.

— В четыре, — Минхён ерошит намокшую чёлку и на вопрос родителя: «Почему так поздно?» отвечает:

— До обеда будет полуфинал у других школ. Мы ещё не знаем, с кем будем играть в финале.

В такие моменты Тэёну кажется, что он вовсе не интересуется жизнью своего сына, не знает, что с ним происходит и какие тревоги его гложат. Тэён вообще, можно сказать, видится с ним по вечерам, только в воскресенье проводит с подростком львиную часть дня при условии, что нет работы на дом и Минхён не слинял гулять с друзьями.

Ли-старший неловко улыбается, пряча тревогу в глазах за чёлкой. Всё это очень напрягает омегу, потому что мысли о том, что он мало времени уделяет сыну, не покидают его даже тогда, когда Джено шутит о том, что если Минхён не налажает в последней четверти, то они непременно выиграют.

Минхён же хочет стукнуть себя ладонью по лбу. Он знает, что подобные ситуации расстраивают папу, который трудится в поте лица, чтобы обеспечить ему достойное образование. Парень всё ещё чётко помнит, как тяжело было в первое время в Корее, как дядя Доён был единственным, кто помогал им в тяжёлые времена. Он помнит усталое лицо родителя, который улыбался ему и трепал по волосам, покупал мороженое, водил по паркам и как потом всю ночь работал над эскизами, чтобы заработать на жизнь. Помнит однушку на окраине города, бедноту, с которой приходилось мириться, слёзы папы глубокой ночью, когда он делал вид, что спит и ничего не слышит. Минхён помнит всё ясно и четко; это то, что он не должен забывать, потому что однажды он обязательно отблагодарит папу за всё — за его тяжкий труд, за бездонное терпение, за всю любовь и заботу, которую тот дарил ему.

— Паап, — тянет подросток, от волнения потирая ладонью шею, — если мы выиграем, то сходим в то место ещё раз?

Тэён не сразу понимает, о чём идёт речь, но когда смотрит на нервно облизывающего губы альфу, до него всё доходит.

— Ты говорил, что уже взрослый для таких мест, — смеётся Ли-старший. — Мы можем в любое время сходить туда, Минхён.

***

— Хеееен, — Донхёк тормошит сонного альфу и жужжит ему на ухо, что тот проспал всё на свете.

Джехён в ответ лишь лениво приоткрывает один глаз и смотрит на настенные часы. Его немного лихорадит, но он списывает всё на чуть приоткрытое окно, из-за которого в комнате прохладно. Пока младший носится по всей квартире в поисках учебника по английскому, альфа неспешно чистит зубы, бреется и пальцами зачёсывает назад свои волосы.

— Мы опаздываем, хееен, — ноет под ухом Донхёк, когда учебник уже пять минут как найден и заняться ему больше нечем. — Поторопись, пожалуйста.

Джехён натягивает белую рубашку и бежевые брюки, бросает взгляд на вид за окном и, немного подумав, надевает еще и кремовый свитер. О завтраке и речи не идёт, потому что Донхёк переминается с ноги на ногу в коридоре, терпеливо ожидая, когда тот соизволит выйти из спальни.

— Я постараюсь забрать тебя после уроков.

— Сосредоточься на своей работе, хен, — отнекивается омега, выходя на лестничную площадку и кидая мимолетный взгляд на соседскую дверь. Они спускаются на первый этаж и выходят из подъезда. — Если что, я всегда могу попросить Минхёна-хёна довести меня до дома.

— И когда вы успели так подружиться? — удивляется альфа, раскрывая большой чёрный зонт и ныряя с ним под проливной дождь.

Донхёк делает вид, что не услышал его из-за громкого стука капель об асфальт и навес. Он и сам удивлен тем, как за один обеденный перерыв успел влиться в компанию Минхёна, как будто всю жизнь только с ними общался и не было никакой Калифорнии.

— Ренчжун обещал мне помочь с корейским, хотя сам прилетел из Китая, — улыбается Донхёк, когда автомобиль выруливает с парковки. — Но он и правда хорош в грамматике. Думаю, мне стоит приложить больше усилий.

— Я рад, что ты так быстро завёл друзей. Надеюсь, ты не научишь их никаким плохим вещам из Калифорнии? Не хочется краснеть перед их родителями, если что, — смеётся Джехён, вспоминая, как младший перед самым отъездом устроил прощальную вечеринку в их доме, пока он сам был за городом с коллегами.

Донхёк краснеет и ворчит, что это было всего один раз и вообще он никого не спаивал. За тот случай ему до сих пор стыдно: он смутно помнит, что было после того, как он знатно приложился об бутылку с водкой, которую неизвестно откуда притащил лучший друг Джеффри. Но на утро головная боль и колкие подколы от приехавшего хена сделали свое дело, поэтому Донхёк ощущает наливающийся красным стыд на щеках ещё долгое время.

— Хорошего дня, Донхёк-и, — желает старший, потрепав омегу по голове.

***

Ренчжун раздражённо отмахивается от мельтешащего вокруг него китайца, с мольбой смотрит на Донхёка, а затем замечает на горизонте Джемина с Джено.

— Или ты затыкаешься, Чжон Чэнлэ, — грозно шипит Хуан, — или я говорю Джено, что ты пускаешь слюни на его младшего брата.

Донхёк слегка шокированно наблюдает за происходящим: он и сам не понимает, когда этот Чжон Чэнлэ успел появиться рядом и достать своим нытьем всегда спокойного Ренчжуна.

— Эй, Чэнлэ, ты где пропадал? — Джено делает захват шеи и свободной рукой теребит высветленную макушку. — Даже на звонки не отвечал, гадёныш!

— Отпусти, — хрипит Чжон и вырывается из захвата, потирая шею и неловко отводя взгляд в сторону.

Не говорить же ему, что он видел на днях Мун Джисона и совершенно точно не ожидал, что у омеги появился грёбаный запах, который в буквальном смысле забил ему лёгкие и до сих пор не отпускает. Чэнлэ очень впечатлительный, а такое потрясение китайцу вообще переживать пришлось в четырёх стенах своей комнаты, тщательно раздумывая о том, как сообщить Джено: «Я приударю за Джисоном, ты же не против?».

— Господи, пойдём быстрее в столовую. Я сейчас с голодухи помру, — Минхён сваливается как снег на голову, забрасывая свои конечности на шею Джено и заодно стоящего рядом Чэнлэ. — Чэнлэ, ты, блин, хоть предупреждай, что прогуливать собрался, а то я чуть Куну о твоём проёбе не проболтался.

Ренчжун поясняет Донхёку, что Чжон Чэнлэ — тот ещё идиот, от которого быстро начинает болеть голова и чей смех похож на умирающего дельфина, а его старший брат Кун — очень хороший, и если поставить их рядом, то братья — просто небо и земля.

Донхёк ближе знакомится с Чэнлэ уже в столовой. Его смех и правда похож на дельфиний писк, поэтому тот с непривычки вздрагивает и неловко улыбается. Ренчжун говорит, что скоро тот привыкнет к этому «непоседливому ребёнку».

— Кстати, Чэнлэ, недавно Джисон сказал, что ему нравится твой запах. И он не против, если ты за ним приударишь, — китаец давится, чуть ли не выплёвывает всё обратно и заходится кашлем. Хуан закатывает глаза и несколько раз бьёт его по спине.

— Воу, — свистит Минхён и подкалывает друга фразой, что Джисон мог бы найти себе кого получше. — Нет, а если серьёзно, то я такого не ожидал!

— Тебе стоит приготовиться, потому что папа очень зорко следит за Джисоном, — Джено как ни в чем не бывало отпивает из стакана сок и смотрит, будто говоря: «Ты же не натворишь дел, бро?». — Так и быть, на этих выходных я его отмажу, — он подмигивает красному от смущения Чэнлэ и достаёт телефон, чтобы отчитаться брату.

jeno

Хэй, мелкий, я всё устроил.

Видел бы ты его лицо сейчас ;)

jisung

Спасибо, хён.

Кстати, я нашёл футболку Джемина в твоей комнате)

Джено блокирует свой телефон прежде, чем любопытный Минхён успевает что-нибудь прочитать.