У Тэена утром лицо опухшее от слез, в горле саднит, а в теле слабость. Он собирает себя по кусочкам, чтобы доползти по кровати к тумбочке и не глядя отыскать рукой севший телефон.
Три процента.
Тэен решает, что этого вполне хватит для одного короткого звонка. Он считает долгие гудки в трубке, а затем слышит взволнованный голос японца:
- Тэен? Чего звонишь так рано? Что-то случилось?
- О, я нехорошо себя чувствую, - голос у него, действительно, слабый и с хрипотцой. Врать особо не приходится, собеседник на другом конце провода охотно верит ему. - Я возьму парочку отгулов, чувствую себя раскисшей тряпкой.
- О, конечно, Тэен, - Юта немного успокаивается, его голос становится более ровным и спокойным. - Хорошенько отдохни и возвращайся с новыми силами!
Тэен улыбается едва заметно, одними уголками губ: будь на его месте кто-то другой, и японец бы устроил волну истерики и требовал явиться на работу в обязательном порядке (конечно, если сотрудник не при смерти). Накамото прощается с ним первым и кладет трубку, потому что отдаленно напоминающее сыченовским голосом "С кем разговариваешь?" дает омеге понять, что Юта вообще-то с утра немного занят.
Он прислушивается к поразительной тишине в квартире и выдыхает, приходя к выводу, что Минхен уже ушел в школу. Тэену, на самом деле, очень тошно, и разговаривать с кем-то нет ни желания, ни каких-либо сил. Ему хочется свернуться калачиком и заснуть глубоким сном, чтобы при пробуждении все вернулось на круги своя, и не было никакой истинной пары Джехена.
Боже, а ведь джехеновой омеге нет и восемнадцати! Тэен думает, что в борьбе с молодостью проигрывает по всем фронтам: ему скоро будет сорок, у него есть взрослый ребенок, и куда ему там тягаться с молодыми? К своему большому разочарованию, ему приходится согласиться с тем, что тот подросток смотрелся бы идеально рядом со статным альфой.
- Они же истинные, в конце концов, - выдыхает в подушку Ли, комкая в одной руке простынь.
Хотя оглядываясь назад, в свое прошлое, Тэен не думает, что смотрелся рядом с Джонни гармонично. Ему под стать скорее всего подходит Тен. Горькая правда, от которой не отбрехаться никак.
Тэен ощущает себя убитым не только физически, но и морально. Ему едва хватает силы воли, чтобы сходить до ванной, хорошенько почистить зубы там (но обязательно не смотреть при этом в зеркало, потому что опухшие глаза - то еще удовольствие) и зарулить по пути на кухню, чтобы из холодильника забрать пироженные (Минхен поймет его, решает он, кивая самому себе).
Заедать возникшую вдруг депрессию и апатию надоедает ближе к обеду, поэтому Тэен решается выбраться из своей комнаты и убраться во всем доме. Это отвлекает от негативных мыслей лучше всего, поэтому к вечеру омега кажется даже отдохнувшим. Но ровно до тех пор, пока очередь не доходит до его спальни.
Одиноко валяющийся на полу медведь уныло смотрит на него глазками-пуговками; Тэен подходит ближе, но запах Джехена за ночь проветрился, поэтому он лишь горестно вздыхает и сжимает плюшевую игрушку в своих руках.
Тэену интересно, а что Джехен думает по поводу всей этой нелепой ситуации? Его чувства изменились?
- Не думай об этом, боже, - Тэен вымученно стонет, позволяя себе дать еще одну слабину и тихо всхлипнуть.
Он ненавидит истинность и то, что она делает с ним, будто у него нет ни единого шанса быть счастливым в этой жизни. У него жизнь не сложилась с истинным в прошлом, и сейчас не складывается, не с истинным, но с нужным альфой.
И в тот самый момент, когда его мысли заходят далеко за прошлое, трель звонка разносится по всей квартире, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Тэену, на самом деле, совершенно не хочется шевелиться, но за дверью оказывается настоящий упрямец; после пятиминутного непрерывного звонка в дверь, омега все же решает выяснить, кто так настойчиво ломится в его квартиру.
Почему-то в этот момент у него не возникает мысли, что это может быть Джехен. Он и не ждет его, да и за дверью всего лишь младший брат, что выглядит встревоженным и запыхавшимся.
Тэен думает, что его сын слишком наблюдательный и не умеет держать язык за зубами.
- Ты как? - Доен бесцеремонно проходит внутрь, двигая брата на кухню и тут же начиная там хозяйничать.
За чашкой ароматного чая Тэен совсем расклеивается и прячет свои слезы в ладонях. В присутствии младшего плакать хочется еще больше, но слишком стыдно показывать такую сторону себя.
- Ты говорил с Джехеном? - Доен не настаивает, но все равно смотрит выжидательно; Тэен под таким натиском расклеивается окончательно.
- О чем нам с ним говорить, Доен? О том, что он встретил своего омегу?
- Ты его омега, хен, - Тэен заливисто смеется, заламывая пальцы и покачиваясь на стуле.
Если бы только это было правдой.
- Я не хочу быть разлучником, Доен, - он заговаривает, когда успокаивается; взгляд задумчивый, с поволокой тоски. - У меня достаточно было этого дерьма в жизни, и я не хочу быть похожим на...
- На Тэна?..
- Я знаю, он сопротивлялся до последнего; но легче от этого мне не было тогда, понимаешь? В конечном итоге именно я остался в дураках.
Они молчат долго, пьют остывший чай и каждый вспоминает то далекое прошлое, где было полно боли и разочарования; где была убитая молодость и неоправдавшиеся надежды; где были Джонни, Тэн и совершенно лишний Тэен.
- Сейчас я понимаю, что мы бы не были счастливы вместе с Джонни. Когда-нибудь наступила бы эта точка кипения, и мы бы разбежались все равно. Нельзя быть счастливым там, где тебе не могут дать этого счастья...
Доен подходит к нему со спины, обнимает крепко и убаюкивает в своих руках.
- Ты всегда заботишься о других больше, чем о себе. Но, хен, не пора ли тебе позаботиться о своем благополучии? Наступило время быть эгоистом, - он не сильно сжимает его плечи, шепчет в самое ухо: - Не думай о других. Ну и что, что истинный? Они разве были так долго вместе, чтобы потом этот омежка убивался по Джехену? Он молодой, и точно не пропадет в будущем. А тебе пора начать жить для себя, потому что старость не за горами, знаешь ли.
Доен уходит, когда стрелка часов переваливает за шесть вечера, на прощание кидает, что Минхен ночует сегодня у них.
С наступившей тишиной приходят тяжелые мысли, которых Тэен так боялся. Он долго колеблется, задумывается над словами брата и приходит к понимаю: он хочет цепляться за Джехена, хочет встретить с ним старость, хочет сделать так много вещей вместе с ним!
Тэен думает, что выскажет все это в лицо альфе, и будь что будет. Но перед самой дверью у него трясутся колени, и он трусливо сбегает к себе в квартиру. Непочатая бутылка виски на черный день, по мнению омеги, должна придать ему уверенности. Он пьет залпом обжигающую жидкость и заходится в кашле; вытирает рот тыльной стороной ладони.
- Еще чуть-чуть, для храбрости, - оправдывает второй стакан с алкоголем.
Тэену хватает пяти бокалов, чтобы накидаться и ощущать себя бесстрашным. Он шатается, когда идет до квартиры Джехена, чуть ли не падает перед самой дверью и намертво вцепляется в ручку, чтобы удержать равновесие. Непрерывная трель в почти что одиннадцать вечера не вызывает у него никаких неудобств; он стоит почти прямо и ждет секунд двадцать, чтобы от нетерпения вдавить звонок еще сильнее пальцем.
- Тэен? - от голоса, от запаха и от этого мягкого взгляда омега плывет окончательно, наваливается на альфу и сбивает его с ног.
Они падают с грохотом, но больно здесь одному лишь Джехену; он потирает ушибленный затылок и смотрит встревожено на Тэена снизу вверх.
- Ты, - омега пальцем тычет в джехенову грудь, поджимает губы и смотрит слезно так, - мой... Мой?
Джехен задыхается, когда Тэен ерзает на его бедрах и склоняется к плечу, чтобы больно укусить, оставляя на память след от зубов на покрасневшей коже. Ему это снится или что?
- Не хочу отпускать тебя, - он заходится в плаче, размазывая руками слезы по щекам; выглядит сейчас таким чувственным и побитым жизнью, что Джехен просто не может не сгрести его в охапку. - Никому не хочу отдавать!..
- И не отдавай, - мягким бархатом в самое сердце, - потому что я полностью твой.
- А как же?..
- Я разговаривал с ним сегодня, - Тэен в его руках замирает, прислушивается к каждому слову. - И я сказал ему, что не могу быть его истинным альфой, потому что у меня уже есть человек, которого я люблю. Я думал об этом весь вчерашний вечер и всю ночь. Вот как чувствуют себя истинные, когда встречаются: этому притяжению и сводящему с ума запаху сложно противостоять. Но сердцу не прикажешь, знаешь? Если оно уже занято, как в нем может появиться кто-то другой, даже если и предназначен тебе самой природой?
Тэен плачет надрывно, сминая в кулак ткань футболки на спине Джехена, хватается за его плечи, когда тот подхватывает его на руки и куда-то несет.
- Ты лучшее, что случалось в моей жизни, помнишь? - Джехен укладывает его на кровать, убирает упавшие на глаза прядки волос и улыбается слишком нежно и тепло. - И это всегда будет так.
Тэен помнит горячие губы на своих плечах и шее, помнит такое нужное тепло и слова, слетающие с джехеновых губ. А дальше - спасительная тьма, в которую он мягко проваливается, измученный за день стрессом и переживаниями.
***
Он просыпается утром с головной болью, морщится от солнечного света и едва собирает силы на то, чтобы хотя бы сесть в кровати. Тэен осматривает спальню и ужасается вдруг посетившей его догадке: он сейчас в спальне Джехена, в его рубашке и совершенно один.
Тэен смутно помнит, что успел вчера учудить, поэтому вскакивает с кровати, но дальше огромного зеркала пройти не может: взглядом гипнотизирует искусанную шею и ключицы, где яркими пятнышками расцветают свежие засосы. Но приводит в шок его не это, а весьма заметная, с засохшей корочкой крови - метка.
У него слезы собираются в уголках глаз, он падает на пол и плачет. Заходится в рыданиях еще пуще, когда сильные руки тянут его куда-то вверх, а затем он сидит на коленях Чона и утыкается ему в изгиб шеи. От альфы пахнет свежесвареннным кофе и горьким шоколадом, а еще совсем немного ландышами.
- Чего ты плачешь, милый? Я сделал это зря? - в голосе Чона паника.
- Нет, нет, нет, - шепчет Тэен, вытирая слезы и улыбаясь, но не вымученно и тоскливо, а так, как улыбаются счастливые люди. - Я очень счастлив, знаешь. Я очень счастлив сейчас!..
Он заходится в новых рыданиях, и Джехен может лишь укачивать его в своих руках, украдкой целуя в макушку и позволяя себе слегка оглаживать поясницу сквозь ткань рубашки.
- Я люблю тебя, Тэен.
(Чуть позже Тэен увидит больше ста непрочитанных сообщений и около сорока пропущенных на своем севшем телефоне. И все это - от Джехена).
И даже после самого сильного и страшного падения нужно найти в себе силы, чтобы встать и продолжать смело шагать вперед. Кто знает, может, там ждет вас ваша судьба?..
Эпилог
[спустя 2 года]
- Накамото! - Сычен кричит из прихожей, нервно поглядывая на наручные часы и от нетерпеливости попинывая стоящий рядом чемодан. - Я горбатился на этот отпуск не для того, чтобы опоздать на рейс!
Он переминается с ноги на ногу и прикусывает нижнюю губу от волнения, вытирая вспотевшие ладони о грубую ткань джинс. Японец кричит ему из спальни что-то нечленораздельное; бета даже не пытается понять, что до него хотят донести.
- Я искал свое обручальное кольцо, - Юта демонстрирует золотое кольцо на пальце и целует Сычена в уголок губ. - Не сердись, мы успеваем на рейс.
Альфа хватает чемоданы и выкатывает их на лестничную площадку, посматривает на недовольного Дуна и мягко улыбается, потому что этот отпуск для них долгожданный (на самом деле, это медовый отпуск, но Сычен морщится от его упоминания и предпочитает делать вид, что это обычный отпуск).
Уже в салоне самолета он переплетает их пальцы и расслабляется, прикрывая глаза. Ему до сих пор не верится, что они недавно сыграли свадьбу. Как будто это было в очень хорошем сне, а не в реальности.
- О чем задумался? - Сычен теребит его за руку.
- Не сон ли это все?
- Не сон, - теплые губы на его собственных лучше любого ответа.
***
Доену кажется, что самое лучшее у него в жизни уже случилось (появление будущих внуков он не учитывает, потому что до них еще дожить надо). Он убаюкивает в своих руках маленького альфу, напевая колыбельную. И кто же знал, что два года назад Тэен окажется как никогда прав?
- Малыш заснул? - Тэиль обнимает его со спины, любуется на спящего сына и кратко целует мужа в висок.
- Сегодня он, на удивление, спокойный, - омега улыбается тепло и нежно, поглядывает на настенные часы. - Скоро у Джено вручение аттестата.
- Оставим малыша на моих родителей? Я знаю, ты очень хочешь пойти на вручение аттестатов.
Доен согласно кивает, позволяя Тэилю осторожно взять на руки маленького альфу: почему-то в его руках он спит особенно хорошо и крепко.
В такие моменты жизнь особенно прекрасна.
***
Юкхей ощущает приближающийся конец света, когда Сычен объявляет о своем отпуске и складывает на его стол всю свою документацию. Он вымученно стонет, когда осознает, что в полной жопе, потому что не успевает сдать в срок даже свои наметки.
- Без Сычена все стало хуже? - из-за сосредоточенности и загруженности альфа даже не замечает, когда к его рабочему месту подходит Чону.
- Да, я ощущаю себя сидящим на вулкане, который вот-вот извергнется, - Юкхей откидывается на спинку кресла и прикрывает устало глаза. - Ты что-то хотел, дорогой?
- Да, мы говорили об этом, конечно, месяца два назад, но... Я согласен съехаться.
Юкхей падает со стула очень эпично, с глухими матами и стонами боли. Он во все глаза смотрит на улыбающегося омегу и не может сдержать вскрика радости, подхватывая Чону на руки и кружа вокруг своей оси.
- Боже, поставь меня на ноги, - смеется Чону, сильнее обхватывая его руками за шею.
- Я чувствую себя таким по-идиотски счастливым, знаешь?
- Знаю.
***
Джисон смущается, когда дарит Ченле букет в честь окончания школы. Краснеет с макушки и до пяток, когда его целуют в щеку и треплют по голове.
За эти два года неумолимо много чего поменялось в их отношениях; Джисон теперь больше смущается, чем сам смущает альфу. И это ему даже по душе.
- Только не улыбайся в универе другим омегам, хорошо? Я же поступаю в следующем году, поэтому не сомневайся, что я оттаскаю за волосы любого, кому ты улыбнешься...
- Уже ревнуешь? - Чжон улыбается, притягивая к себе за талию Джисона и целуя в уголок губ.
- Ревную!
Много чего в их отношениях успело поменяться за эти два года; только вот подкаблучником Ченле быть не перестал.
- Как скажешь, Джисон-и.
***
Джено отламывает половинку от своего батончика и протягивает Джемину, старается особо не смотреть по сторонам, потому что собственный младший брат на церемонии своим поведением его очень сильно смущает.
- Иногда я так жалею, что помог Джисону тогда провернуть ту аферу, - он вымученно стонет, утыкаясь в джеминово плечо. - Они меня дома смущают, в школе смущают, нигде от них покоя нет!
- Ну, теперь тебя еще и в общежитии смущать будут, - Джемин посмеивается, позволяя альфе обнять его за талию.
- Эй, На Джемин, поцелуешь меня? - Джено выпрямляется и не скрывает своей улыбки.
Джемин гипнотизирует взглядом губы Джено, покусывает свои и оглядывается вокруг.
- Прямо здесь? Там, вообще-то, идут твои родители, - он кивает за спину альфы, но когда видит упрямый взгляд, сдается: медленно приближается и целует.
Джено уверен, пройдет еще не один десяток лет, они успеют постареть и встретить множество невзгод вместе, но чувства к Джемину у него никогда не иссякнут.
- Опять ты залип на моих губах, негодник, - Джемин слегка шлепает его по бедру и здоровается с подошедшими родителями Джено. А спустя пять минут к ним подходят уже его.
И разве много надо для счастья, когда тебя принимают таким, какой ты есть, и семья, и близкие друзья?
***
Донхек переминается с ноги на ногу, оглядывает толпу и все ищет глазами Джехена и Тэена (но, на самом деле, совсем не его).
- Меня ищешь? - омега шугается, когда на его плечо ложится крепкая ладонь и почти что визжит. Почти что.
- Испугал меня, хен! - выдыхает он, драматически хватаясь за сердце. - Ты же сказал, что у тебя занятия, и ты не сможешь прийти.
- Сюрприз? - Минхен широко улыбается, доставая из-за спины букет цветов и протягивая его своему омеге. - Как я мог пропустить такое, Хек? Мой мальчик заканчивает школу и теперь, наконец-то, будет жить вместе со мной в одной комнате!
- Хватит меня смущать, хен! - Донхек весь заливается румянцем, прижимает к груди букет и не может сдержать улыбки.
У него сердце готово выскочить из груди; до такой степени он сейчас счастлив. Донхек и не предполагал, что, переехав в Сеул, встретит своего истинного. Он и два года назад особо не жалел, что оказался в тогда совершенно незнакомой стране, а сейчас и подавно не сожалеет.
У него здесь семья, друзья и Минхен. Такой родной и теплый, с дурацкими шутками и крепкими объятиями.
Полностью его.
***
Ренчжун знает, что всегда есть риск быть отвергнутым; но сейчас как никогда подходящий момент для признания, которое он откладывал на протяжении долгих лет. Если не сейчас, то когда? Он должен пережить это и идти дальше, не топтаться больше на одном месте в ожидании человека, который, возможно, и вовсе не идет к нему на встречу.
Теплый весенний ветерок обдувает его волосы и в шуме других голосов тонет его собственный. Он улыбается так ярко и нежно, что у стоящего напротив Куна перехватывает дыхание.
- Кун-ге, - у Ренчжуна глаза искренние и искрятся этим окутывающим все тело теплом, - сегодня я должен сказать тебе кое-что важное.
- Что же? - альфа вслушивается в каждое слово, всматривается в каждую эмоцию на лице омеги.
- Ты мне нравишься. Еще с тех самых пор, когда успокаивал меня и поддерживал. Нет, даже не так. Я бесповоротно в тебя влюблен.
Его голос мешается с гулом говорящих со всех сторон людей, но Кун все прекрасно слышит. От начала и до самого конца.
Когда он видит ренчжунову спину, то понимает, что не готов потерять его. Не готов вот так просто отпустить, после тех слов, что тот сказал. Кун догоняет его и берет за руку, и это лучше всяких слов.
Кун решает, что нельзя топтаться на одном месте и зацикливаться на чем-то одном; впереди может ожидать человек, который перевернет твою жизнь с ног на голову.
В конце концов, ростки всегда прорастают и превращаются в прекрасные цветы.
И чувства, совсем крохотные сейчас, могут разрастись еще больше. И кто знает, может, через пару лет Кун не сможет представить своей жизни без Ренчжуна?
(И он, действительно, не сможет, потому что зародившееся чувство в сердце было не остановить еще с тех самых пор, когда он успокаивал маленького омежку, желая стереть из его взгляда эту тянущую тоску и разочарование).
***
Джонни косится на притихшего вдруг мужа и не знает даже, как его вывести из транса. Тен смотрит слезливыми глазами на потухший экран своего телефона и переводит взгляд на альфу.
- Что случилось, дорогой?
- Кажется, Тэен действительно отпустил прошлое, - шепчет едва слышно; его голос дрожит, а в уголках глаз собираются слезы. - Теперь мы можем наладить нашу дружбу.
Джонни обнимает его со спины, целует в висок и просит показать, что ему там написал Тэен. И когда он видит то сокровенное, которым с ними поделились, он облегченно выдыхает.
Потому что сейчас Тэен по-настоящему счастлив.
***
Тэен улыбается, когда видит, что отправленное им письмо прочитано. Он решает, что отпускать обиды - не так уж плохо.
- Чему так улыбаешься? - Джехен обнимает его со спины, глубоко вдыхает запах ландышей и улыбается.
Они съехались только в этом году, потому что Минхен съехал в общежитие, а Донхек долго ныл, что они должны это сделать в конце концов. "Вы даже расписались в тихушку, и никому не сказали об этом!" - вопил подросток, и им, взрослым, нечем было оправдываться.
Но стыдно за такое скрытничество не было ни разу.
- Я решил восстановить нашу дружбу с Теном.
- Правда?
- Да, иногда мне не хватает его вечного трепа, знаешь? И я давно уже не сержусь. Много воды утекло с тех пор, так чего разводить драму?
- Вот и правильно, - Джехен целует его, нежно обнимает и посмеивается, когда омега щекочет его бока.
Можно ли быть еще счастливее? Можно ли желать большего, когда уже и так счастлив? Джехен не хочет быть слишком жадным, потому что ему хватает и того, что имеет сейчас. Все самое ценное и дорогое сердцу - в Ли Тэене.
- Кстати, Чон Джехен, - Тэен поворачивается в его руках, смотрит со всей серьезностью, - ты знаешь, что такое ответственность?
- Разве я выгляжу безответственным? - Джехен откровенно говоря не понимает, к чему клонит омега, поэтому может лишь вопросительно смотреть на него.
- Тебе придется быть в два раза ответственней, - Тэен делает короткую паузу, улыбаясь, когда до альфы все доходит, и у него расширяются глаза от удивления, - потому что ты скоро станешь отцом.
Тэен никогда в жизни не видел плачущего Джехена, не сумевшего справиться с нахлынувшими вдруг эмоциями. Он и не подозревал, что у него есть такая сторона; чувственная и совершенно мягкая.
- Боже, - он целует его, кружа в своих руках, и не перестает благодарить, - спасибо, спасибо, спасибо, я так тебя люблю!
Вот оно, счастье, о котором он всегда мечтал, но которого так долго не было в его жизни.