Небо всё ещё было серым, но дождь давно прекратился. В квартире витал приятный запах чистоты. Кайо сидела на диване, наблюдая за тем, как Шоген готовил лапшу. Мышцы на его руках то и дело напрягались, когда он работал с продуктами. Часом раньше Кайо прибралась в комнатах, постирала одежду и вынесла мешки с мусором. Теперь квартира выглядела опрятной и пригодной для жизни, и Шоген только сейчас заметил, сколько здесь было свободного места. Пачки денег были аккуратно сложены в неиспользуемой комнате, меч прислонён к стене в углу. Атмосфера была неловкой, но Шоген в какой-то степени чувствовал облегчение. Он повернулся, держа в руках две горячие чаши, и подошёл к дивану, заняв место рядом с Сенджу. Кайо слегка вздрогнула, когда Шоген небрежно плюхнулся рядом с ней. Он протянул ей одну чашу, и Кайо взяла её с благодарной улыбкой.

В комнате воцарилось тишина, и они оба боялись её нарушить. Шоген знал, что должен был что-то сказать, но что именно? Что можно сказать человеку, с которым ты не общался десять лет? Шоген хотел поговорить с ней, но, чёрт возьми, было так трудно начать! Однако рано или поздно ему пришлось бы нарушить тишину.

— Чем ты… занималась всё это время? — пробормотал он, глядя не на Сенджу, а на раковину.

— Я училась в Америке, — ответила Кайо, подув на чашу, чтобы охладить пищу. Шоген поймал себя на мысли, что его пленили пухлые губы напарницы. Он нервно сглотнул и произнёс:

— Долго, наверное, пришлось переться до дома? — он старался походить на своё старое «я», но с треском провалился. Сенджу кивнула и проткнула лапшу вилкой.

— Я видела тебя по телевизору. Ты сражался на войне с Гастреями, — вдруг прошептала она. Шоген равнодушно пожал плечами.

— Ага. Мне была нужна работа, — сказал он небрежно.

— Я не удивлена, — Кайо ухмыльнулась, заставив Шогена вздохнуть. Она слишком хорошо его знала. Между ними вновь повисло молчание, и они в тишине доели лапшу. Атмосфера стала куда приятнее, когда из-за туч выглянуло солнце.

***

Вечером Кайо пошла за продуктами, в то время как Шоген предпочёл бездельничать на детской площадке. Он сидел на качелях, размышляя о своей напарнице. Неловкость между ними всё ещё сохранялась и была вызвана тем фактом, что Шоген должен был приспособиться, и не просто к присутствию Кайо — а к присутствию вполне зрелой женщины, которой она стала. Икума тяжело вздохнул и поднял голову, глядя на сумеречное небо.

— Шоген! — позвала его Кайо. Он повернул голову и увидел её, стоявшую на балконе. — Я тут кое-что придумала, так что останься на улице подольше! Это сюрприз! — она загадочно улыбнулась, а в её голосе мелькнула нотка нахальства.

Через некоторое время Шоген поднялся в квартиру и взглянул на Кайо, которая была занята приготовлением пищи. Шоген заметил, что она наконец сняла тот безразмерный свитер, и теперь он мог легко рассмотреть её фигуру: «песочные часы» идеальной формы, скрытые тонкой чёрной рубашкой. Шоген был заинтересован видом, практически забыв о том времени, когда его напарница была маленькой девочкой. Сейчас он видел в ней девушку, причём довольно красивую. Пока они ужинали, Кайо рассказывала истории об Америке и её культуре. Кайо приготовила хот-доги — блюдо, которое удивило Шогена. Аппетитно выглядящую сосиску кладут в горячий хлеб, поливают кетчупом и дополняют разнообразными начинками. Атмосфера в их комнате быстро наполнилась каким-то необъяснимым чувством. Не хорошим и не плохим. А Шоген до сих пор не мог разгадать эмоции Кайо. Он знал её, но никогда не понимал её мышления. Он по привычке видел в ней тихую десятилетнюю девочку. Как будто считал, что она никогда не повзрослеет.

Но Кайо изменилась. Из молчаливой застенчивой девочки превратилась в уверенную женщину. У неё был шанс начать новую жизнь, вдали от человека, который относился к ней как к инструменту, и всё же она вернулась к нему. Но почему? Зачем она вернулась? Подсознательно знала о его сожалениях? Знала, что и он изменился? Эти вопросы не беспокоили Шогена до сих пор, он был счастлив вновь находиться в компании Кайо, но продолжал чувствовать вину за то, что совершил в прошлом.

— Кайо… — пробормотал он глубоким голосом. Она, занятая поеданием хот-дога, внимательно посмотрела на него. Её рот, к которому она то и дело подносила продолговатый хлеб, вызывал странные ощущения где-то внизу живота Шогена. Не обращая внимания на это чувство, он набрался смелости спросить, — почему… почему ты вернулась?

Кайо откусила кусок от сосиски, медленно прожевала, проглотила и только после этого ответила:

— Я… думала о тебе. И я не хочу уходить. Не прямо сейчас.

Она говорила тихо, её щёки были измазаны кетчупом. Кайо совсем не обращала внимания на смущение напарника.

— Но почему? Ты наконец отделалась от меня, получила шанс на новую жизнь, но…

Шоген крепче сжал вилку, не в силах подобрать правильные слова.

— Думаю, я слишком привязалась к тебе. Мне было трудно тебя забыть и… это не то, чего я хочу…

Она говорила с застенчивой улыбкой, покраснев.

— Я чувствую дискомфорт, когда ко мне так относятся. Наверное, ты ненавидишь меня за то, каким придурком я был. Но я действительно не мог понять причину твоего возвращения. Я… Прости меня за… — произнёс он, опустив голову, но внезапно Кайо его перебила:

— Шоген… Ненависть — тяжёлый и долгий путь, который я никогда не рассматривала.

— Но…

Шоген в изумлении поднял голову, наблюдая за тем, как Сенджу салфеткой очистила свои щёки от кетчупа.

— Кайо…

Казалось, будто с его плеч сняли груз.

— Всё в порядке. Я простила тебя. Несмотря на то, что мир рухнул на колени, я всегда знала, что мы с тобой не сдадимся перед трудностями. Давай и дальше будем бороться вместе.

Она прикоснулась бледной ладонью к руке Шогена.

— Давай, — он едва заметно улыбнулся.