Сакура ненавидела шахматы, в принципе, как и человека, сидящего напротив, но благодаря своим способностям просчитывать и запоминать ходы, она пользовалась авторитетом среди игроков. Фигуры на доске медленно, но уверенно передвигались, создавая бескрайнее количество возможных ходов, отчего Харуно аккуратно закусила губы, дабы не выдать замешательство.

      Учиха, подперев подбородок кулаком, безразлично смотрел на клетчатое поле, ожидая дальнейших действий своей соперницы. Девушка нервничала, хотя старательно это скрывала, что приносило парню удовольствие, ведь возможность его победы возрастала с каждой секундой. А значит, он сможет в очередной раз доказать собственное превосходство и величие.

      — Еще год, Сакура, — Саске поднял взгляд на соперницу. — Всего лишь год.

      Харуно от неожиданности вздрогнула, не ожидая услышать и слова от парня, затем подняла глаза, замечая едва уловимую улыбку. Девушка понимала, что своей выходкой он всего лишь старается сбить ее, возможно, даже запугать, но рука, державшая шахматную фигуру, уже нависла над клеткой, определяя очередной ход.

      — Ты когда-нибудь слышала о понятии «Цугцванг», а, Харуно? — парень аккуратно провел пальцем по краю деревянной доски, задевая ногтем небольшие трещины на лакированной поверхности.

      — Наверняка очередная ерунда, которую ты любишь повторять, вгоняя людей в дрожь, — Сакура тяжело вдохнула, стараясь оградиться от очередной учиховской приманки.

      Она на подобное уже не купится, пусть наслаждается своими извращенными играми в одиночестве. Увольте. Ей остался всего лишь год, как и сказал Саске, и попадать на очередную уловку совсем не хотелось. Себе дороже.

      Пусть этот высокомерный мерзавец распространяет свою власть на обожателей, учтиво склоняющихся и выполняющих каждую прихоть «хозяина». А ей всего лишь стоит сцепить зубы, терпеть, заучивать материал и не поддаваться провокациям. Один учебный год.

      — Тебе стоит вести себя более вежливо, — высокая блондинка потянулась, выгибая спину. Пуговицы предательски натянули ткань блузки, порываясь в любой момент расстегнуться, оголяя аппетитные формы девушки. — Ты разговариваешь с Королем. Не забывай об этом.

      Ино неотрывно смотрела на брюнета, будто поглощая каждое его слово и движение, не забывая еще и следить за Сакурой. Но Харуно знала наверняка одно: пока она сидит за шахматной доской напротив Саске, ее персона становится неприкосновенной.

      — Да как пожелает Его Высочество, — Сакура закатила глаза, делая небрежный воздушных реверанс.

      Все это распределение на касты и ранги поднадоедало, возможно, не только Харуно, но никто не смел перечить правилам игры, в которой определялось положение учеников. Беспрекословное правило номер один в элитной школе «Коноха»: полное подчинение и соответствие ролям.

      Когда Сакура победила в олимпиаде, ответив на все вопросы и набрав максимальное количество баллов, она даже не могла представить, что с распростертыми объятиями неосознанно прыгает в омут ненависти и презрения. И лишь ум, хорошая память и способность улыбаться сквозь слезы помогли не переступить тонкую грань между всеобщим унижением и игнорированием. Если бы только она тогда, держа выигранный сертификат на обучение в элитной школе, знала через какой ужас придется пройти, с какими людьми придется делить свое время и знания, девушка отказалась бы от мечты, не задумываясь ни на минуту.

      — Все знают, что конь на краю доски слаб, — Саске небрежно сбил шахматную фигуру своей, занимая уже свободную позицию.

      Харуно замерла, осознавая, что парень все же смог снова обвести ее вокруг пальца, и очередная победа за ним. Но сдаваться и соглашаться на добровольную капитуляцию она не хотела. Как и не хотела тешить его эго, от которого сквозило надменностью. Терпением Учиха славился, но и Харуно не уступала, обдумывая каждую возможную рокировку.

      Ногти больно впивались в кожу ладоней, оставляя кровавые полоски. Время было на исходе, а брюнет продолжал внимательно рассматривать соперницу, сощурив глаза. Он ждал, словно готовясь к атаке, к прыжку, от которого зависела жизнь.

      — Вот эта вот ерунда, как ты выразилась, — Учиха в воздухе обвел шахматную доску пальцем, указывая на оставшиеся фигуры, — и есть «Цугцванг». Любой твой ход приведёт к ухудшению позиции, — парень не сводил с девушки взгляда, стараясь уловить и запомнить каждую эмоцию, появляющуюся на покрасневшем лице. — Поэтому… Цугцванг, Харуно, Цугцванг.

      Он знал, что Сакура борется со своей злостью, сминая и искусывая губы до крови. Именно такой она ему и нравилась. С красными щеками, растрепанными волосами, с зелеными глазами, наполненными слезами. Саске чувствовал свое превосходство. Подтвержденное величие на глазах у подчиненных. И лишь она гордо вздергивала острый подбородок, не признавая его власть.

      Слезы невыносимо щипали глаза, отчего Харуно пришлось тыльной стороной руки вытереть влагу, не обращая внимания на довольное выражение лица оппонента. Девушка не понимала, почему именно ей в первый же день нового учебного года приходится восседать напротив Учиха и доказывать готовность, решимость и ненависть к чертовой игре рангов.

      Дверь с грохотом ударилась о стену. Парень со светло-голубыми волосами до плеч едва не сшиб стоящую на его пути парту. Казалось, он не замечает ничего вокруг, и только устремленный взгляд лазурных глаз на Саске давал понять, что двигается он в правильном направлении. Суйгецу едва мог нормально дышать, задыхаясь от нехватки кислорода. Сбившееся дыхание указывало на быстрый бег, а потрепанная униформа служила тому доказательством.

      — Началось! — на лице Суйгецу промелькнула улыбка, оголяющая острые зубы, выражая страсть к происходящему.

      Звук множества голосов оглушал, давя на уши словно набат. Шум, словно тягучая нега, расползался по классу, заставляя каждого присутствующего все громче и громче обсуждать произнесенное слово Суйгецу. Все понимали без лишних слов, о чем идет речь: старт новой игры. Распределение ролей, которое зависит лишь от скорости передвижения человека, его сноровки и умения договариваться.

      Начало учебного года служило исходной точкой для сортировки учеников на касты, в которых действовали свои законы и понятия. Унижение наравне с величием — все это лишь рисунки на игральных картах, въедающиеся под кожу и сознание.

  Сакура руками сильнее надавила на уши, стараясь заглушить гомон взволнованных одноклассников. Она, как и многие другие, боялась этого дня, ненавидела игру, но подчинялась стадному инстинкту, выбирая молчаливое самосохранение.

      Харуно относилась к «Среднему классу», величественно имея статус «Ботан», что давало возможность избежать издевательств и унижений, но приходилось быть всегда на побегушках у тех, кто стоит рангом выше. «Элита». Категория, наполненная надменностью и высокомерием, на которое только способно человечество. И, к удивлению, все, кому удавалось попасть в этот класс, примеряли маску господства, сметая нормы приличия в небытие.

      — Ты идешь? — Сакура вздрогнула, ощущая, как на плечо легла чья-то рука.

      Она растеряно перевела взгляд на парня, стоящего рядом. Наруто обеспокоено взирал на трясущиеся ладони, которые Сакура попыталась скрыть под деревянной поверхностью. Еще не хватало выдать свое волнение, захлестывающее сознание. Харуно оглянулась вокруг, осознавая, что комната отдыха опустела, наполняясь звенящей тишиной.

      — Ты не должна так переживать. Слышишь? — Узумаки улыбнулся, оголяя белые зубы. И это принесло заряд позитива, наполнило решимостью и отвагой. — Я не дам тебе опуститься ниже среднего ранга.

      Его голос звучал уверенно, вселяя надежду на то, что Сакуре не придется испытывать на себе весь тот поток негатива, который ученики выплескивали на низший ранг, воображая собственное величие и купаясь в ауре подавляющего влияния. Роли должны быть идеально сыграны.

      — Наруто, — Харуно аккуратно начала собирать шахматные фигурки и складывать в коробку. — Ты не обязан быть так добр ко мне. Ты — Валет, правая рука Короля.

      Наруто Узумаки, наверное, единственный человек изо всей школы, кто относился к каждому однокласснику хорошо, не обращая внимания на ранги. И пусть он являлся лучшим другом Саске Учиха и, по совместительству, приближенным все того же надменного Короля, блондин смело протягивал руку помощи и не боялся перешептываний за спиной. Такой своеобразный глоток свежего воздуха в этом затхлом, пропитанном ненавистью и унижением школьном мире.

      — Эй, не забывай, кто тянет весь класс своим умом, — парень смело запустил руку в волосы и растрепал их. Розовые локоны вмиг распушились, выбиваясь из гладко зачесанной прически. — Взбодрись. Уверен, многие захотят отдать карту «Ботана» тебе. Идем, скоро игра начнется.

      — Ты иди, — Сакура застыла на месте, прижимая к груди деревянный короб с шахматами. — Я сложу все и догоню. Хорошо? — девушка улыбнулась, стараясь выглядеть естественно. Она знала, если парень хоть на мгновенье заметит нерешительность, то не отпустит ее руку и будет до последнего подбадривать.

      — Наруто, — голос Учихи заставил девушку вздрогнуть и еще сильнее сжать деревянный футляр. Саске, скрестив руки на груди, стоял в дверном проеме, спокойно взирая на друга: — Ты здесь что-то забыл?

      Узумаки усмехнулся, понимая ликующее состояние друга, тщательно скрываемое под маской безразличия. Отсчет времени до возобновления лидерства, подтверждения величия пошел. Саске — наследник великого клана, его превосходство и высокомерность были в крови, пропитав каждую клеточку; никто и представить не мог Саске в другой роли кроме как Короля. Он — предводитель. Спокойный, жесткий, безразличный.

      — Нет, ничего не забыл, — Наруто прошел мимо, едва касаясь друга плечом. — Хватит маячить здесь, ты ее пугаешь, — парень понизил голос, чтобы девушка не услышала.

      Саске удивленно посмотрел на блондина: его стремление защитить и помочь каждому злило Учиха, но он всегда придерживался мнения, что Узумаки сам себе хозяин и вполне способен принимать правильные решения. Но когда парень начинал указывать ему, тому, кто стоит во главе пирамиды, волна негодования сама поднималась внутри.

      — Ты решил попрекать меня? — Саске едва заметно, но приподнял брови, ожидая с нетерпением ответа.

      Наруто взглянул на девушку, которая, открыв шкаф, где хранились школьные принадлежности, аккуратно складывала коробки с настольными играми. Сакура не любила, когда Узумаки заступался за нее перед Королем, поэтому блондин уцепился за рукав пиджака Саске и потянул за собой, заставляя парня отойти подальше от комнаты отдыха.

      — Нет. Но прошу не сгущать краски. Ты ведь прекрасно знаешь, она не может дать отпор так, как тебе хочется, ну почему же продолжаешь делать попытки сломать ее? — голос Наруто напоминал шипение змеи. — Эта игра — забава для нас, тех, кто имеет уже запланированное будущее, но Сакура, — он указал пальцем в сторону, где находилась Харуно, — воспринимает все очень остро.

      — Узумаки, ты что, белены объелся? Какого черта я должен беспокоиться о малознакомой девчушке? — парень устало вздохнул, растирая рукой шею. — И с чего ты…

      — Эй, Саске! Идешь? — Суйгецу выглянул из аудитории, из которой доносился гомон. — Игра вот-вот начнется.

      Учиха собрался последовать к другу, когда краем глаза заметил выходящую из комнаты отдыха Сакуру. Она замерла при виде двоих одноклассников, стоящих неподалеку. Несмотря на совершенно разные характеры, парни были лучшими друзьями, что не могло уложиться в сознании девушки. Странную игру судьбы Сакура и не пыталась понять, зная лишь одно: к одному из них она тянулась всей душой, а от второго хотела сбежать в саму преисподнюю.

      — Игра начинается, Харуно. Поспеши, — Учиха отвернулся, проходя мимо Наруто и направляясь в класс. — Но не забывай о «Цугцванге»…