Лесь

Леон погладил большим пальцем ладошку сына, внутренне холодея. Альфа всегда привык быть в семье опорой, каменной стеной, что ограждает остальных от неприятностей и волнений. А сейчас он не мог ничего поделать и сам, держа сына, их маленького Франтишека, за руку вел омежку к его родному папе, тому омеге, что мог бы отобрать у них ребенка, омеге, что мог одним неосторожным словом разрушить их счастье.