Есть такая замечательная фраза: «врагу не пожелаешь». Обычно добрые люди используют ее, когда теряют близких, попадают в катастрофы или мучаются от серьезной болезни. Однако Дилюк может полноправно считать себя плохим человеком, ведь оказавшись в одной из таких ситуаций, он первым делом пожелал ее всем фатуйцам и детям Бездны.

      Он в коробе. В гробу, если верить освещенной маленьким огоньком способности окружающей обстановке. В самом лучшем своем костюме, с распущенными волосами (наверное, чтобы скрыть излишнюю худобу «трупа»). Благо, что Глаз Бога при нем. Обычно потухшие Дары Архонтов передавали семье или возлюбленным, которых, по иронии судьбы, у Полуночного Героя не было уже четыре года. Грустно, но благодаря этой особенности социального статуса, Дилюк может попытаться выбраться из ловушки до того, как закончится весь кислород.

      Он потратил часть ценного воздуха, подпаляя края крышки соснового гроба. Затем кое-как стянул с себя рубашку, оставляя ту на голове и затянув в узел широкую часть, чтобы комья еще рыхлой земли не попали ему в рот и нос. Хваленое самообладание подходит к концу вместе с воздухом, а ведь дальше самое тяжелое. Упираясь поясницей в мягкую обивку сломать крышку посередине, пихнуть плечом дальше. Дилюк почувствовал, как влажная холодная земля засыпает торс и проникает под штаны. Это неприятное чувство заставило его шевелиться чуть быстрее, перебирая руками комья и пытаясь встать на ноги, чтобы наконец-то вытянутой рукой достать до могильной плиты. Отличная опора. Вылезая наружу, краем сознания Дилюк надеялся, что сейчас глубокая ночь, чтобы не распугать прихожан или, что еще хуже, собственных скорбящих.

      Колокол на соборе ударил одиннадцать раз, что вкупе с непроглядной тьмой давало Рагнвиндру надежду на то, что он сможет покинуть кладбище незамеченным. Оказавшись на твердой земле Дилюк наконец смог освободить собственную голову из плена ткани и оглядеться вокруг. Со стороны воды тянул прохладный ветер, заставляя пожалеть, что оставил плащ двумя метрами ниже, но возвращаться не хочется. Рубашка с жилетом, штаны, сапоги, — и все это безвозвратно испорчено землей и травой. Кое-где даже воткнуты сосновые занозы. Однако приходить на винокурню, да и куда бы то ни было еще — опасно. Дилюк все еще не знает, кто его…убил?

      Не давая мыслям захватить контроль над разумом, Полуночный Герой привел собственную могилу в относительный порядок и взобрался на крышу собора, чтобы открывался вид на кладбище. Преступникам присуще возвращаться на место преступления. Очутившись в более менее безопасном месте, Дилюк наконец смог дать себе погрузиться в размышления. Кто-то убил его, или подстроил все так, что даже монахини Собора не смогли распознать в нем жизнь. Самый простой способ для этого — дать человеку паучий яд, замедляющий все процессы организма, и сделать так, чтобы Глаз Бога потух. Рагнвиндр повертел свой пиро глаз в руке, обследуя на предмет повреждений. Стекляшка в мондштадском обрамлении все так же ярко горела, сообщая о готовности призвать Рассвет. Как бы не ненавидел Дилюк выжидательные тактики, в данной ситуации ничего другого не оставалось.

      Если этот таинственный преступник действительно хотел создать правдоподобную иллюзию, а не избавляться от Рагнвиндра совсем, то он обязательно вернется, чтобы вытащить «тело» до его окончательного становления таковым. Если же это действительно было убийством…остается только надеяться на тщеславие убийцы. Дилюк позволил себе немного успокоиться и погрузиться в дрему, прислонившись к одной из башен Собора.

«Надо будет завтра наведаться на крышу штаба Ордо Фавониус. Эти бесполезные рыцари будут обсуждать мою смерть еще несколько месяцев…»

***

      Маги Бездны, какого бы элемента они ни были, давно стали для Кэйи самыми ненавистными монстрами. Отчасти это связано с их щитами и способностями, а отчасти — с их мерзкими фразочками и смехом, для понимания которых хватило и его беглых воспоминаний о языке. Помнится, Мастер Крепус учил их с Дилюком каэнрийскому под предлогом всестороннего образования. «Изучение мертвых языков тренирует ваш мозг так, что впоследствии будет проще учить новые, » — или как-то так. О нет, плохая была идея вспомнить Мастера, следом за этим всегда идет вереница других вещей, — хороших и плохих, — о которых больно вспоминать.

      Вернемся к Магам Бездны. В этот раз в задании от Ордо Фавониус, которое Кэйа, естественно, взял самостоятельно (трудно признавать, но Дилюк отчасти прав, а потому выполнять такие задания в одиночку проще и быстрее), были гидро Маги. Вроде ничего сложного, статус заморозки накладывался безукоризненно, но даже так Альберих умудрился наглотаться воды от этих дурацких пузырей. Проследовать в собор стоит как минимум для того, чтобы иметь возможность сделать глоток Полуденной Смерти после работы, не прерываясь на мокрый кашель каждые пять секунд.

      В соборе, что странно, собралась вся частная компания. Тут и вечно занятая Джинн, почему-то успокаивающая нервно суетящуюся Барбару, и Розария, обычно проводящая вечера в Доле Ангелов, и Эола с Эмбер. И выражение лиц всех присутствующих говорит о проблеме мирового масштаба.

— Что с вами, девочки? Кто умер? — решил пошутить Кэйа, но, судя по тому, как вытянулись их лица, неудачно. Кажется, Эмбер сейчас заплачет. И, судя по убийственно-напуганному виду Эолы — не первый раз за сегодня.

— М-мастер Дилюк, — пропищала Барбара, тут же прижимаясь к сестре.

— Что такое? — не понимал Кэйа, — Братец снова прибил какого-то дипломата, и теперь Фатуи угрожают разнести Мондштадт?

— Капитан, пройдемте в штаб, мне нужно вам кое-что рассказать, — официальным тоном прервала начинающуюся истерику Джинн, отстраняя от себя сестру.

      Мокрый кашель вновь подкатил к горлу, и Альберих не смог сдержать порыва. Что-то ему не нравится все это.

***

      Как и собирался, после небольшого перерыва, Дилюк переместился на крышу штаба Ордо Фавониус. Его смерть, кажется, переполошила весь город, а ведь эти рыцари даже не знают, что с уходом хозяина винокурни, Мондштадт покинул и Полуночный герой. Не самое приятное обстоятельство раскрытия личности, но Дилюк не станет рисковать своим положением наблюдателя. Не сейчас. Рыцарям уже давно пора было научиться самостоятельно защищать городские стены.

      К разочарованию Дилюка, никто так и не смог дать внятного ответа на вопрос как он умер. Что самое ужасное — и сам почивший не помнил обстоятельств, которые могли привести к подобному исходу. Он куда-то ходил? Собирался? Битва? Встреча? Хоть что-то, что даст зацепку. Но последнее, что он помнит, как ложился спать, размышляя о том, что завтра стоит проверить, прижились ли новые саженцы. Кто-то убил или отравил его во сне?

      Слишком погрузившись в собственные мысли, Дилюк не заметил, как в кабинете Магистра хлопнула дверь. Но знакомые голоса привели его в чувства мгновенно, особенно тот, что был громче всех. Первый и пока что единственный подозреваемый в списке Дилюка.

— То есть как умер?! Джинн, не шути так со мной. Это не та тема, над которой даже мне позволено шутить. А ты ведь меня знаешь, я тот еще любитель, — тараторил Кэйа, иногда прерываясь на выполнение тихих указаний Джинн, которая, судя по словам, решила его подлечить. В его голосе был неподдельный ужас и неверие, что заставило Рагнвиндра задуматься о пересмотре списка, — Дилюк? Старший братец Дилюк? Тот самый, который в огне не горит и в воде не тонет? Да он с целой ордой монстров в одиночку сражался, попутно пытаясь меня выследить до самого подземелья. Тот, кто дракона добил и вам в Логове Ужаса Бури помогал. Да он целый бизнес за два года поднял, а ты мне… Что ты такое говоришь?!

— Мы сами не можем поверить, Кэйа, — зная Джинн, она наверняка положила в успокаивающем жесте руку на плечо названного братца. Но, зная этого самого братца, ему не особо помогло, — Весь собор работал над сохранением его жизни, но Глаз Бога не может лгать. Мы ничего не могли поделать. Ты ведь знаешь, что он уже был поврежден однажды, ты знаешь это как никто другой. Возможно, это происшествие стало решающим.

— Покажи мне этот Глаз Бога! — сорвался на крик Альберих, — Вы должны были его сохранить. Должны были отдать его… Должны были отдать его мне!

— Да вы уже четыре года друг от друга открещиваетесь! Я растерялась, понятно?! И похоронили его вместе с ним! — теперь уже Джинн кричала, наверняка пугая этим проходящих мимо ее кабинета рыцарей.

— Тогда мне стоит его выкопать! Выкопать, чтобы убедиться в твоих словах.

Дилюк вздрогнул. Несмотря на совершенно искренний тон и какую-то толику доверия к брату, отрицать тот факт, что все складывается как нельзя в пользу потенциального преступника — невозможно. Именно сейчас был бы крайний срок, когда можно вырыть могилу и достать вдруг воскресшего Мастера. Но что бы делал Кэйа, не захорони они Глаз Бога вместе с телом? Логично, заметив, что тот снова светится, настоял бы на эксгумации. Однако мотива всего этого Дилюк, как бы не пытался, не мог найти. Вряд ли даже после чудесного спасения он бы сблизился с Кэйей, чтобы тот смог в будущем использовать этот «долг» в своих целях. Да и сестры Собора, заметив активность пиро энергии вытащили бы Дилюка еще до того, как Капитан Кавалерии вернется с задания. Нет, не сходится.

— Кэйа, это богохульство! Тебе стоит смириться с этим, как и всем нам. Не стоит тревожить душу Старшего.

      В ответ только хлопок захлопнувшейся за Кэйей двери. Стоит вернуться на смотровую точку на крыше Собора. Зная Альбериха, он наверняка наведается туда в ближайшее время.

***

      Несмотря на годы вражды, Дилюк все же хорошо знает названного братца. Джинн тоже хорошо его знала, а потому выставила стражу у городского кладбища. В прочем, бесполезно. Полный решимости Кэйа вырубил каждого, кто вставал на его пути, будь то сослуживец или сестра-собутыльник. Нужно отдать Розарии должное, — она продержалась дольше всех. Лишь уважение к почившим сыграло с ней злую шутку: Альберих вырубил ее на территории кладбища, так как сестра перестала использовать свои элементальные навыки. Теперь дело за самим Дилюком. Как поступить?

      Кэйа замер на долгое мгновение, вчитываясь в до боли фальшивую надпись на могильном камне: «Верный друг, сын и брат». Наверняка это последнее слово заставило его так скривиться, другого объяснения Рагнвиндр не находил. Но следующие действия Альбериха заставили его замереть на своем смотровом месте. Кэйа прижал руку в этой ужасной перчатке с отрезанными пальцами и звездой на тыльной стороне ладони к лицу и заплакал. Его ноги подкосились, заставив все тело рухнуть на всклоченную после драки (или от неумелых попыток Дилюка ее притоптать) землю. Виновник столь сильных эмоций сам не заметил, как оказался на земле. Что он хотел? Уберечь брата от падения или успокоить заверением, что с ним все хорошо? Об этом Дилюк как-то не задумался, сейчас стараясь даже не дышать, чтобы не сообщить о своем присутствии. Лишь когда заходящийся истерическими слезами Кэйа все же начал рыть землю руками, он решил плюнуть на эту дурацкую маскировку и успокоить все еще родного, несмотря на миллиарды обид, человека.

— Не трогай меня или убью! — Альберих выпустил в землю крио энергию, заставляя ту промерзнуть сантиметров на двадцать в глубину.

— Как ты теперь собираешься ее копать? Ты, один из самых умных и расчетливых рыцарей, только что затруднил себе работу, — устало выдыхает Дилюк, прижимаясь грудью к спине неудачливого расхитителя могил. Чтобы больше не мог атаковать.

— Я сошел с ума, — шепчет Кэйа, всхлипывая. Он знал, о существовании духов, подпитываемых артериями земли, но не был уверен, что от них могло исходить такое тепло. Да, уж лучше сойти с ума. Сойти с ума и остаться в этом мгновенье навечно.

— Тебе стоит пойти домой, пока кто-нибудь не вышел на твои крики, — постарался успокоить, в меру своих возможностей, Дилюк. Но оказывается, навыки общения никак не подкрепляет твой статус мертвеца. Естественно, Кэйа тут же попытался вырваться из хватки и, когда у него это не получилось, схватил сам так сильно, что мог бы сломать запястье.

— Не знаю, как и кто ты в итоге, но без тебя я никуда не пойду!

      Что ж, придется подчиниться, дабы не раскрыть собственную маскировку. Возможно, иметь в напарниках капитана кавалерии Ордо Фавониус не так уж и плохо для расследования.