Он должен узнать, кто его убил и за что. «Меня послали убить тебя, Клинт Бартон!» Она скажет ему эти слова прямо в лицо, а потом выстрелит.
Ей не составит большого труда одолеть его в схватке: ещё на крыше она убедилась, что легендарный Хоукай растерял почти всю свою легендарность. Он всего лишь уставший пенсионер в отставке и не представляет угрозы в рукопашной схватке. Бывший супергерой без суперспособностей. Пустить ему пулю в лоб или свернуть шею — по обстоятельствам — будет ещё проще. И она знает, где его искать.
Елена перебрасывает Клинта через себя и, пока он опирается на стол и поднимается на ноги, выхватывает пистолет.
— Меня послали убить тебя, Клинт Бартон! — дрожащим от ярости голосом выплёвывает она заготовленную фразу и взводит курок.
— Двести семьдесят два, — неожиданно усмехается тот.
— Что? — она ожидает услышать всё что угодно, но не рандомные цифры. Это озадачивает настолько, что она даже опускает руку.
— Я говорю, что слышал эту фразу двести семьдесят два раза в жизни, — Клинт улыбается, и улыбка, мать её, обезоруживает, как и открытый светлый взгляд.
— Просто её никогда не говорила тебе я! — Елена злится на свою секундную слабость и вновь решительно вскидывает пистолет, а другой рукой срывает маску. — Ты знаешь, кто я, Бартон?
Клинт смотрит заинтересованно, но пожимает плечами.
— Я не знаю, как тебя зовут, если ты об этом, но я знаю, кто ты. Одна из Чёрных Вдов.
— Так и есть! И я убью тебя, Хоукай, потому что…
— Однажды меня тоже послали убить Чёрную Вдову, — Клинт будто не слышит её и лишь задумчиво потирает подбородок, и Елена не может не замечать, насколько печальными становятся серые глаза. — Так о чём ты?
— Я убью тебя, — Елена чувствует себя той плюшевой коалой, повторяющей одно и то же, — потому что…
— О, прости, а ты всегда так долго болтаешь с теми, кого собираешься убить? — снова перебивает её Бартон, и Белова, не выдержав, стреляет ему под ноги. Клинт отпрыгивает в сторону, перекатывается и вскакивает.
— Эй! Ты не у себя дома, это дорогой паркет!
— А ты всегда стараешься хорошенько выбесить человека с оружием? — шипит она.
— В основном, да, — смеётся Клинт: его совсем не пугают ни оружие в её руках, ни выстрелы, ни она сама. И это тоже бесит. — Так уж получается. Но продолжим: ты что-то хотела сказать.
— Моя сестра погибла из-за тебя! — кричит она, а Клинт внезапно двоится перед глазами. Елена не сразу понимает, что виной тому выступившие слёзы. — И я отомщу за Наташу!
— Наташу?! — Клинт неожиданно меняется в лице и подаётся вперёд. — Она была твоей сестрой?
— Была! Вот именно: была! Видишь разницу между прошедшим и настоящим временем? — злость снова берёт верх.
Она думает, что сейчас Хоукай будет снова шутить, или молить о пощаде, или начнёт новую драку, чем лишь подстегнёт её решимость. Но он отступает. Опускает руки и делает шаг назад.
— Да, — неожиданно тихо говорит он, а Елена убеждает себя, что в его слезах нет ничего особенного и что крокодилы тоже плачут. — Ты права: я виноват в её смерти.
Елена горько усмехается: наконец-то он признался в этом, слабак! А Клинт просто смотрит на неё. Без страха, без улыбки, не пытаясь дотянуться до своего лука или выпрыгнуть в окно. Смотрит, как человек, понимающий свою вину и готовый платить по счетам. Палец Елены почти соскальзывает на спусковой крючок.
— Это я должен был погибнуть на Вормире, — говорит Клинт печально, — а не она.
— На каком ещё, мать твою, Вормире?!
Елена ловит удивлённый взгляд: Бартон смотрит так, будто все люди на планете знают про Вормир, а она одна — нет. Но она и правда не знает, потому что избегает всего, что касается смерти сестры, с тех пор, как вернулась из небытия. Одной памятной плиты на кладбище более чем достаточно.
— Наташа много лет была моим лучшим другом, — говорит Клинт и устало опускается на диван. — И напарником.
Клинт рассказывает ей про дружбу с Нат, про то, как Мстители добывали камни бесконечности, и про короткую схватку на Вормире. Схватку, в которой Наташа победила. Схватку, в которой Клинт проиграл.
Пистолет с грохотом падает на пол. Елена растерянно смотрит на Бартона: что-то здесь не сходится. Наташа упоминала, что Клинт ей помог, что они вместе были на миссии в Будапеште. Де Фонтейн сообщила, что именно Бартон виновен в смерти Нат. Клинт говорит, что они с Нат были лучшими друзьями. Пазл не складывался.
— Я не понимаю… — она трёт висок, предчувствуя головную боль. — Почему я должна тебе верить?
— Не должна, конечно, — Клинт пожимает плечами. — Но Гуглом-то пользоваться умеешь? Про смерть Нат писали во всех газетах, как минимум. Как можно было не знать?..
— Я была в отпуске, — отрезает Елена. Не объяснять же ему всего. Она подозрительно прищуривается: — Если Наташа была твоим другом, как ты мог не знать, что у неё есть сестра?
— Я знал, но вот фотографию твою Нат мне ни разу не показывала, уж извини, — Клинт снова пожимает плечами, а потом усмехается. — А как ты могла не знать, с кем дружит твоя сестра? Вы не общались?
— Это… долгая история, — бубнит себе под нос она. Что ж, Бартон умеет схватывать суть.
Елена поднимает пистолет и достаёт телефон. Поток информации, которой она так старательно избегала, сбивает с ног, и Елена падает в кресло напротив Клинта. Он молча протягивает ей холодный пакет с соком, и она прикладывает его к ссадине на щеке.
Она внезапно понимает: раз Бартон не виновен в смерти Нат, она просто не сможет убить его. Де Фонтейн ошибалась, либо намеренно ей врала.
Елена прижимает холодный пакет к щеке, внимательно смотрит на Клинта и думает, что он как никто умеет переубеждать и располагать к себе. Или всё дело в искренности и сочувствии?
— И спасибо, что спасла Кейт, там, на крыше, — говорит он.
Елена кивает и мысленно переводит это его умение в разряд суперспособностей.