Боги Египта судили узурпатора Сета.

Сейчас выступала Ра, спустившаяся в ночной тьме, чтобы лично произнести речь.

Сет почти не слушал, повесив голову и стараясь не порвать неловким движением хлипкие оковы. Нефтида пыталась взять ответственность за ту самую ночь. В её голосе дрожало отчаяние.

— Так хотите, чтобы вас признали виновной в том, что Сет стал богом зла? — Ра была безжалостна и насмехалась. — Тогда как на счёт того, чтобы положить на чашу весов сердце самого Сета, — Сет ощутил боль, огненным воротником охватившую голову, шею и заломленные плечи, — и узнать о настоящих событиях той ночи?

Горло сдавливало удавкой всё сильнее и сильнее. Его трясло.

— Так мы лично от него самого услышим, «кто» явился тому настоящей причиной.

Сердце стучало громко и сильно.

«Мой песок… Моя пустыня… Мой Сет…»

Шипы растений прорезают тонкую кожу.

«Дитя. Я выбираю дитя.»

От цветочного привкуса тянет блевать.

«Анубис расстроится.»

Ноги ослабели, и Сет рухнул на колени.

Нельзя нельзя НельзяНельзянельзя!

«Она не будет смотреть на меня как на мужчину!»

Дыхание с сипом вырывалось из лëгких. Голова кружилась.

«Я буду ей противен».

С губ сорвался вой.

Десятки глаз были устремлены на него. Презрение, насмешка, пренебрежение.

— Нет! — протяжно выдохнул Сет, выламывая спину и плечи в неудобных оковах. — Убейте! Убейте, говорю вам! — Сет вскинул голову. Теперь он пересекался взглядами с богами Египта. Насмешка над припадочным, презрение и любопытство. Чëртово любопытство ребёнка, ковыряющегося в ране.

— Если мой приговор всё равно не изменится, то какая польза от этого допроса?

По залу пробежал шепоток предположений.

«Тогда точно что-то случилось… "

«Что же сделал Осирис?»

«Нужно разузнать.»

— Если вы не убьёте меня, тогда я убью вас!

Сет разорвал оковы. Плечи свело болью, мышцы спазмировало. Сет с удовольствием превратился в песок, разрушая пирамиду барьеров.

Самум разбушевался в зале суда.

Сет метался из стороны в сторону, мечтая сбежать. Куда угодно, лишь бы не здесь!

— Дядя!

Сет не слушал доставучего племянника. Просто отмахнулся от него со всей яростью. Но потом притормозил. Племянник был достаточно силëн, чтобы убить его, помочь избежать позорного рассказа об обесчещивании.

— Сет! Нет! — голос Нефтиды прорвался сквозь вой самума. — Не увеличивай количество своих грехов.

В ушах Сета словно крошили песчаник. Боль распространилась от сердца, по левому запястью распространилась онемение.

Он хотел умереть. Неужто и это было грехом?

Сет захотел исчезнуть. Безумно, до боли в висках и ломоты в костях, так, что каждая песчинка дрожала.

«Лишь бы только уйти!»

Самум взвыл сильнее. Внутри зародилась вспышка силы, не имевшая к этому миру никакого отношения. Словно каждую песчинку его тела охватила сладкая дрожь.

Сет выдохнул и отдался этому потоку.

— Дядя! Нет!

— Сет!

Вспышка.

Самум схлопнулся и исчез из ткани этого мира. Его уже несло сквозь нечто.

Сильнее богов, могущественней магии, дольше вечности.

Горные водопады, всплески магмы, солнечный шторм смешались воедино.

Затянувшийся миг и промелькнувшая вечность.

Сета несло, бросало в стороны в этой безбрежности, а вокруг оазисами возникали образы. Словно запертые в стеклянных шариках, они мимоходом привлекали взгляд и тут же исчезали.

Сета несло, пока прямо на его пути не возник хоровод из образов, охваченных разными цветами. И в один, более синенький, чем остальные, его и впечатало.