— Поднимайся, княже! Будет тебе спать-почивать!

      Владимир, по привычке своей спавший чутко, тут же очнулся ото сна.

      — Долго ли я спал?

      — Довольно, дабы силы возвратились к тебе и к дружине твоей. Поднимайтесь, витязи, в путь-дорогу снаряжайтесь, не только у вас силы прибавилось, но и у неприятеля: доносятся вести, что разоряет войско тёмное землю русскую, к граду стольному подбирается! — рек Пересвет и вон вышел.

      От таких вестей повскакивали все дружинники, засобирались в путь дальний. Хватились они своего оружия и диву дались: мечи и копья начищены, тулы полны каленых и острых стрел, тетива на луках новая, поющая! Склонился Владимир над чаном с ледяной водой и изумился своему отражению пуще прежнего: ни царапины на нём не осталось после тяжелой сечи. Вот так чудеса! Столь же дивные перемены обнаружили в себе и дружинники князя.

      — А где же Теймир, братья? — опомнился вдруг Видаль, углядев новёхонькие сулицы числом в дюжину, и в тот же миг дверь распахнулась и на пороге возник Теймир.

      — Эка вы, братцы, почивать горазды! — воскликнул он, озорно сверкая зелёными очами. — Я уж было в одиночку собрался с супостатом биться!

      Изба грянула смехом: всяк хотел подойти к товарищу и поприветствовать. Один лишь Стан, этот молчаливый воин, сердито ткнул Теймира кулаком в грудь и бросил ему кольчугу: не забывай, мол, впредь. Тот кивнул благодарно — не столь за кольчугу, сколь за то, что довёз живым.

      Подошёл князь Владимир к Теймиру да крепко обнял:

      — Как благодарить мне тебя, что жизнь мою спас, от стрелы уберёг? Окончим битву, вернёмся домой — проси, чего душа пожелает!

      — А что мне просить, княже? — улыбнулся Теймир светло. — Живы-здоровы все остались — большего и не нужно.

      — А сам здоров ли?

      — А как же! — бодро откликнулся витязь и пятерней взлохматил волосы. — Пересвет меня за два денька исцелил — доселе не видывал я такого чуда. И следа не осталось от ран!

      — Пора, князь, — рек Илья и меч князю подал.

      Принял Владимир меч и вышел из избы, а за ним и вся дружина. Пересвет встретил их на каменном крыльце.

      — Что же, богатыри русские, показали вы храбрость и силу свою, не убоялись неприятеля, стало быть, вы есть достойные сыны Руси. Но не время нам с вами речи толковать, время за дело браться: грядёт битва тяжелей прежней. Поведаю я вам тайну, с ней и одолеете ворога: как ступите на поле ратное, поклонитесь низко, обратитесь к Земле-матушке, даст она вам такую силу, какую удержать сумеете, — с таким словом Пересвет зачерпнул деревянным ковшом воды из кадушки. —Покамест испейте-ка воды из Живого Ключа. Непростая это вода — целебная.

      Пошёл ковш по кругу — от витязя к витязю, — пили они воду заповедную и чуяли, как наполняет она их живой силой. Напившись, витязи долго молчали — кто-то, едва дыша, смежил очи, кто-то, напротив, ввысь возвёл.

      — Ох… хорошо как! — первым из всех рек Ромаш и выдохнул. — Словно солнце испил.

      Пересвет лишь улыбнулся, а после громко свистнул, и на поляну выбежала дивной красоты белая кобылица и остановилась у крыльца.

      — Провожу вас, витязи русские, до края леса, — Пересвет сел на спину кобылицы — не взял ни седла кожаного, ни сбруи железной.

      — А в бой с нами, мудрейший? — весело спросил Теймир. Быстро и ловко взнуздал он своего Буяна и легко взлетел в седло — будто и не был никогда стрелой пронзённым. Подбросил сулицу и поймал — уверился, что лёгкое копьё послушно руке, — и опустил древко в джид¹ позади седла, к другим сулицам-сестрицам.

      — Хоть я и не воин, сын мой, но посохом за зубоскальничание по спине пройтись завсегда могу, — Пересвет и бровью не повёл.

      — Стало быть, покуда неприятель не зубоскалит, посох твой ему не страшен? — усмехнулся Теймир.

      — Ох, и накличет младой речами своими беду на себя, — проговорил Симьян, а Стан молча и сурово кивнул.

      Садились богатыри в сёдла и в путь отправлялись, и до самого края леса над ними летела малиновка и пела свои самые красивые песни.

      — Благодарим тебя за помощь, за приют да за науку твою, — за лесом остановились витязи и поклонились Пересвету.

      — Проучите супостата как должно, дабы детям своим, внукам и правнукам до десятого колена заказывали они на Русь с огнём и мечом идти, — такими словами напутствовал Пересвет защитников Руси.

      Один за другим уезжали от рощи витязи, а Теймир поотстал.

      — Однако ж, мудрейший, столько песен да сказаний о тебе сложено, будто сотни лет по земле ходишь…

      Пересвет вздохнул и взглянул на небо, прося у него терпения — не в первый раз за эти дни молодой дружинник спрашивал.

      — До меня были иные, сын мой, и после меня иные придут. Прежде Есеном я звался, ныне ношу имя Пересвет, как носил мой учитель, как будет носить мой ученик после меня. Имя это — дар и благодать, зарок на служение добру и свету, — сказав, тронул он бока кобылицы и скрылся в роще.

      Теймир лишь кивнул задумчиво и ударил Буяна пятками — товарищи уже окликали отставшего.

***

      Выполнили витязи всё, что волхвом было велено: кланялись Земле-матушке, просили сил прибавить и укрепить дух в грядущей битве с ворогом, слово давали не жалеть животов своих, так молвили: «Живы не будем, но одолеем супостата, что вздумал на Руси лютовать да куражиться», — и снова в путь отправлялись, по следу воинства вражьего.

      В ближней деревне повстречали они разгром и пожарище, павших мужей да сирот, чьих матерей в полон увели. Потемнели светлые очи князя, кровь взыграла в жилах, как увидел он Отчизну разорённую, супостатом попранную.

      Поднял Владимир булатный меч и повёл за собой славных витязей. Мчат кони богатырские быстрее ветра — из ноздрей пар валит, из-под копыт земля летит, гривы солнце затмевают, — через леса и горы перемахивают, через реки перескакивают.

      Скоро сходятся воины русские в битве с войском врага-неприятеля. Как мечом раз махнут — сляжет улочка, а другой раз махнут — переулочек.

      Вдруг средь сечи кровавой — из-под копыт ли лошадиных, в звоне ли булата калёного, в песне ли тетивы натянутой, в свисте ли стрел летящих — песнь рождается. Крепнет на бранном поле песнь великая, ввысь взвивается белой лебёдушкой, расправляет крылы бескрайние — и сияет она ярче солнышка, озаряет она славных витязей.

      Льётся песня над русскими соколами, бьются соколы с коршунами подлыми. Не сбавляется сила могучая, не слабеет удаль молодецкая, не иссякает мужество русское, не подводит оружие верное: нерушимой стеной стоят витязи, не щитом — своей грудью защищая Русь-матушку, ни пяди родной земли не уступают ворогу.

      Дрогнуло войско тёмное, страх обуял их нечеловеческий, побросали они сабли острые да коней своих верных. Бежали прочь лиходеи, и далеко за границы Руси гнали их витязи во главе с князем Владимиром.

      Возвращались в стольный град богатыри с победой славной, развевались на ветру стяги алые, полыхали солнцем щиты и кольчуги.

      И с тех пор, уж сколько веков прошло, а коли подходят вороги к заставам Руси-матушки, так слышат песнь, грому подобную, и дрожат поджилки у неприятелей, и бегут они прочь, не оглянутся — помнят завет защитников русских.