«Док! Где же Вы? Куда пропали? Отзовитесь, прошу!» — Жюли прибиралась на своей кухоньке и мысленно звала Доктора Тондресса, от которого вот уже третьи сутки не было никаких вестей. Помощники были обеспокоены его исчезновением, но перед девочками никто не подавал виду — это могло плохо сказаться на их здоровье.
Из коридора послышался топот босых ног, а секунду спустя в приоткрывшуюся дверь кухни заглянула девочка. У неё было забавное прозвище — Сова, — и, надо признаться, поспать она любила.
— Жюли! Пойдём скорее! — позвала она.
— Что случилось? Кому-то плохо? — заволновалась Жюли.
— Нет, всё хорошо! Мы ска-а-азку хотим! — Сова улыбнулась, и кончик её курносого носика смешно подпрыгнул.
— Я приду через несколько минут, — Жюли улыбнулась в ответ, но девочка не спешила уходить и нерешительно топталась в дверях.
— А можно нам какао? — попросила она смущённо.
— Разумеется! — Жю кивнула. — Если выпить чашку моего какао перед сном, всю ночь будут сниться самые добрые сны. Беги, а я приду, как только приготовлю какао, — Помощница ласково потрепала девочку по непослушным коротким волосам, порой действительно напоминающим совиное оперение.
Совушка убежала, а Жюли раскрыла свою тетрадку с рецептами, поставила на огонь медный ковшик и принялась за работу: ей хотелось порадовать маленьких подопечных и удивить чем-то новым и необычным, и вскоре по кухне разлился дивный запах. Когда шесть порций ароматного горячего какао стояли на подносе, Жю записала новый рецепт в тетрадку и вывела красивый заголовок: «На сон грядущий».
Жю привела стол в порядок, присыпала какао лавандовыми зефирками и с подносом в руках отправилась в комнату к девочкам. Те быстро разобрали чашки и расселись вокруг Помощницы.
— Жюли, расскажи нам про Доктора Тондресса! — попросила девочка по имени Кло, вдыхая запах какао и вылавливая зефирку из чашки. — Это его настоящее имя? Откуда он родом?
— Хм… — задумалась Малышка Жю. — Мне кажется, он и сам уже не помнит своего настоящего имени. Ведь он был совсем маленьким, когда… Впрочем, начну-ка я сначала.
Эта история началась много-много лет назад. В ту пору Дедушка Добро искал по всему свету того, о ком гласило древнее пророчество звёзд: когда печаль окрасит небо в серый цвет, когда тоски станет больше, чем улыбок, когда боль будет привычнее счастья, когда ночь заговорит не о мечтах, а о страхе, в мир придёт волшебник с удивительным даром. Он поможет любому, кто будет нуждаться в помощи, его улыбка исцелит больные и раненые души, его объятия прогонят стужу из сердца и согреют своим теплом, а от его песни мысли наполнятся радостью, а цветы заблагоухают.
Вот только в пророчестве не говорилось, где и когда именно это случится, и Добро искал этого удивительного целителя вот уже несколько столетий: он исходил все королевства, побывал в Неведомых Далях, повстречал многих людей, среди которых были могучие колдуны и маги, но ни один из них не был тем самым волшебником из пророчества. Дедушка Добро уже было отчаялся его найти, но однажды забрёл в такую лесную глушь, куда, казалось, ещё не ступала нога человека. Долго он бродил по этому лесу, пока не вышел на поляну, окруженную вековыми соснами.
На поляне стоял невысокий домишко, и Дедушка Добро постучал в окошко в надежде на приют и отдых. Ему никто не ответил, но дверь оказалась незапертой и отворилась по первому прикосновению. Дедушка Добро окликнул хозяев, вошёл в горницу и понял, что дом давненько не знавал хозяйской руки: скрипучие половицы, посеревшие стены, пыль и паутина в углах говорили об одиночестве и запустении. Повсюду лежали детские игрушки, в углу стояла маленькая кроватка, но ни ребёнка, ни его родителей в доме не было.
На стене напротив входной двери висел портрет в деревянной раме, украшенной резными птичками и виноградными гроздьями. С портрета на Дедушку Добро смотрели широкоплечий мужчина с ясным взором и окладистой бородой и зеленоглазая женщина с искренней и счастливой улыбкой — Добро знал, что в традициях многих народов было принято писать такие портреты на свадьбу. Люди верили, что раз на картине муж и жена вместе, то и в жизни они не разлучатся, а резная рама убережёт молодую семью от дурного глаза и других напастей.
Добро молча поклонился хозяевам на портрете и вновь отправился в путь, но мысли его то и дело возвращались к дому на лесной поляне. Как давно он опустел? Что случилось с этой семьёй? Живы ли они? Где их малыш? Он настолько погрузился в свои думы, что не заметил, как под ногами захлюпала чёрная жижа: Добро едва не угодил в болото, но вовремя ухватился за ветку дерева и выбрался на твёрдую землю.
Вдруг где-то вдалеке, по левую от него руку, Дедушке Добру послышался плач ребёнка, и он пошёл вдоль кромки болота, для верности проверяя почву под ногами найденной неподалёку крепкой палкой. Чем дольше он шёл, тем явственней слышался плач, и вскоре он увидел сидящего под деревом мальчишку лет пяти. Тот горько плакал и вытирал щёки испачканными в земле кулачками, так что всё его личико было совершенно чумазым.
— Дружок, ты заблудился? — Дедушка Добро поднял ребёнка на руки, а тот разрыдался пуще прежнего.
Большого труда Дедушке стоило успокоить мальчугана. Он достал из своей котомки бурдюк с водой, умыл личико и ладошки мальчика, дал попить, а после гребешком убрал запутавшиеся в его светлых волосах тонкие веточки и маленькие листочки.
— Расскажи мне, как ты очутился здесь, возле самого гибельного места? — снова спросил Дедушка Добро, когда малыш перестал плакать.
— Я искал маму и папу, — губы мальчика снова задрожали, а на глазах навернулись слёзы размером с крупный горох.
— Вы живёте неподалёку? — глядя в заплаканное лицо малыша, Добро невольно вспомнил о пустом доме и о портрете молодой женщины, чьи глаза удивительно были похожи на глаза найдёныша.
— Да, в нашем доме на лесной поляне, — подтвердил догадку Дедушки мальчуган.
— А куда же пропали твои родители? — спросил Добро, уже предчувствуя большую беду.
— Я не знаю, — тяжело и совсем по-взрослому вздохнул мальчик. — Мой папа лесничий, а мама умеет лечить любого зверя. Они раньше часто уходили до самой ночи, а иногда до другой ночи, но всегда-всегда возвращались. Я не боялся быть дома один, потому что знал, что они скоро придут. Но вот… давно… — мальчик засунул палец в рот, крепко призадумавшись: он ещё не знал, что такое «неделя» или «месяц». — Они ушли в самую бурю, потому что от ветра деревья падали и ранили животных. Я ждал, что они вернутся, как всегда, но их не было и не было, я тогда решил сам их искать и… и… заблудился-а-а…
Чтобы отвлечь малыша от невесёлых воспоминаний, Дедушка Добро спросил, как его зовут, но мальчишка был таким уставшим, напуганным и расстроенным, что никак не мог вспомнить своё имя.
— Ты помнишь, в какую сторону от дома ушли папа с мамой? — спросил тогда Дедушка Добро.
— В сторону большого дуба, к межлесью, — в этот раз малыш ответил быстро, и Добро сразу понял: гораздо сильнее, чем собственное имя, тот боялся забыть дорогу, по которой ушли родители. — Я пошёл туда же, но не нашёл их, а только сам потерялся.
Дедушка Добро отвёл найдёныша к его дому, настрого наказал ждать его возвращения и никуда не уходить и отправился к большому дубу на поиски родителей мальчика или вестей о их судьбе.
Никто не ведает, кого или что Добро нашёл на границе двух лесов, но когда он вернулся, лицо его было мрачнее тучи. Мальчонка тем временем нашёл в доме мамино зеркальце и от скуки пускал с крылечка солнечных зайчиков, дразня ими птиц и белок. Зайчики то прыгали по веткам, точно живые, то прятались в траве, хитро шевеля своими солнечными пушистыми ушками, и никак не давали себя поймать.
Заметив идущего через поляну Дедушку, мальчик оставил свою забаву и бросился к нему, в надежде на добрые вести. Но Дедушка Добро только крепко обнял его и погладил по светлым волосам, похожим на пух одуванчиков. Иногда даже волшебники оказываются совершенно бессильными.
Малыш беззвучно заплакал, роняя на цветы прозрачные, словно утренняя роса, слёзы. Дедушка Добро всем сердцем хотел помочь этому мальчику, который остался один-одинёшенек на всём белом свете. К тому же, не могло быть и речи, чтобы Добро бросил ребёнка одного посреди леса ожидать собственной участи.
— Ты можешь пойти со мной, если хочешь, — предложил Дедушка Добро, — и я буду считать тебя своим родным внуком. Мы отправимся в путь, и ты увидишь, какие чудеса бывают на свете. Этот мир огромен, малыш, он гораздо больше, чем твой лес...
Они сели рядышком на крыльцо, и Дедушка Добро долго рассказывал мальчику истории о своих путешествиях, о чудесных странах, в которых он побывал, о людских горестях и радостях и о том, что скоро в этот мир придёт великий волшебник, который одолеет тоску, исцелит болезни и развеет все печали, стоит лишь позвать его.
— Я хочу познакомиться с этим волшебником! — сказал вдруг мальчик.
— Что ж, может быть, однажды мы с тобой его найдём, если ты, конечно, готов отправиться со мной.
— Я готов! — кивнул мальчик и даже вскочил на ноги, показывая свою решимость.
Они забрали из домика на лесной поляне только старое мамино зеркальце да деревянную крылатую лошадку и отправились в долгий путь. Дедушка Добро предложил взять с собой портрет родителей, но мальчик ответил, что они и так всегда будут жить в его сердце и памяти, и портрет в резной раме с птичками и виноградными гроздьями так и остался висеть на стене домика на лесной поляне.
***
Годы шли своим чередом. Дедушка Добро на время оставил поиски великого волшебника из древних легенд: куда важнее было позаботиться о своём маленьком внуке. К сожалению, малыш так и не смог вспомнить своего настоящего имени, и за отзывчивое сердце и чистую душу Дедушка Добро прозвал его Женеро́¹. Мальчик рос озорным и смышлёным и с большим удовольствием помогал ухаживать за больными существами, приходящими к Добру за помощью.
Как-то раз Дедушка Добро вернулся из леса, где пробыл весь день, собирая целебные травы. Женеро уже ждал его на крылечке и, чтобы не скучать без дела, в ступке перетирал сухие травы в порошок и напевал песенку, которую сам сочинил. Песенка была такой замечательной и отрадной сердцу, что Дедушка Добро едва не пустился в пляс. А когда он увидел, как на поляне перед домом от песни распускаются диковинные цветы, а над цветами порхают крошечные эльфы, сказочные бабочки и говорящие птахи и на все голоса славят великого волшебника, то не поверил своим ушам и глазам.
— Ну-ка, дружок, — Дедушка Добро поднял с земли сухую вишнёвую веточку, и в руках Женеро она вдруг наполнилась соком, зазеленела и расцвела. — Делал ли ты что-то особенное, малыш? — с большим волнением спросил Добро.
— Я только пел свою песенку, Дедушка. Она как будто сама ко мне пришла, я словно услышал музыку и слова сами в строчки сложились. Вот, послушай, — Женеро снова запел, и вся поляна закружилась в танце, даже цветы покачивались на тонких стебельках в такт песне.
«Неужели это он?!» — восторженно подумал Добро, вдыхая запах вишнёвого цвета: он всё никак не мог поверить, что мальчик, который стал ему родным внуком, и есть тот самый волшебник из древних легенд, которого он, Добро, безуспешно искал много веков.
— Помнишь, сынок, когда-то я обещал, что ты познакомишься с удивительным волшебником? — Дедушка Добро сотворил зеркальце. — Смотри, Женеро, вот он! — Добро повернул зеркальце к внуку, и тот, увидев своё отражение, с большим удивлением взглянул на Дедушку. — Да-да, мой мальчик, звёзды в своём пророчестве говорили про тебя! И я научу тебя всему, что должен знать каждый добрый волшебник.
Однако приступить к учёбе получилось не сразу. Весть о том, что пророчество звёзд сбылось, в мгновение ока разнеслась по всему волшебному миру: там одна бабочка рассказала чудесную новость подружке, тут птичка пропела песенку в своей стае, песенку тут же подхватил на свои крылья ветер и вмиг доставил во все края. Что тут началось! К дому Дедушки Добра и Женеро со всех сторон приходили самые необычные гости: маги и колдуньи, кентавры и звездочёты, эльфы и сатиры, наяды и дриады, феи и гномы, — все они хотели познакомиться с Женеро и своими глазами убедиться, что он и есть тот самый волшебник.
И порой это приобретало совсем уж скверный характер. Стоило Женеро прийти порыбачить на озеро — и через пару минут берег облеплялся русалками, наядами, водяными и сиренами. Они поднимали такой страшный гвалт, что мальчик тут же забывал о рыбалке и, зажав уши, мчался со всех ног домой. Стоило Женеро сесть к окошку с книгой в руках — и под окном собиралась новая толпа, больше прежней: волшебные создания теснили друг друга, наступали на лапы, толкались локтями и рогами и бранились на чём свет стоит. Мальчик ужасно смущался такого внимания, робко просил перестать ходить за ним по пятам, однако никто не обращал внимания на его просьбы: любопытство брало верх.
Увидев раз это столпотворение, Дедушка Добро страшно рассердился и хотел было строго отчитать всех любопытных, но передумал: за каждым бегать и ругать — времени не напасёшься. Тогда Добро научил Женеро становиться невидимым. Волшебные создания прибегали к их домику, но никого там не находили и убирались восвояси, а Дедушка Добро и Женеро — оба невидимые и довольные своей проделкой — сидели под старыми липами и от души смеялись над незадачливыми и незваными гостями.
— Ох, что-то мы с вами припозднились сегодня! — Жюли бросила взгляд на часы и покачала головой. — Вам уже пора спать!
— Жюли!.. Но, подожди! Как же так? — девочки тоже не заметили, как пронеслось время, и переполошились, когда сказка так неожиданно закончилась. — А чему ещё Добро учил Женеро? А почему его стали называть Доктор Тондресс? А как?.. А что?.. — посыпалось со всех сторон.
— Девочки, — Жю улыбнулась, составляя опустевшие чашки из-под какао на поднос, — но ведь Дедушка Добро учил его много-много лет, разве всё расскажешь?
— Хоть что-нибудь! — подопечные окружили Помощницу, глядя на неё самыми жалостливыми глазками, на какие только были способны. — Пожа-а-алуйста! Нам ведь интересно!
— Давайте поступим вот как: сейчас вы ложитесь спать, а в следующий раз я расскажу, чему ещё Дедушка Добро научил своего внука, договорились?
— Договори-и-ились, — вздохнули девочки. — Только не забудь! — добавила Сова.
Жюли кивнула и вышла с подносом из комнаты, а девочки, забравшись под одеяла, уже через минуту крепко спали и видели чудесные лавандовые сны.