— Как хорошо, что вы вернулись. — Минсок вышел на крыльцо дома и спустился по ступеням, кутаясь в тёплую куртку и удивлённо смотря на всех троих, что быстро выбирались из машины. Смерив «Бэкхёна» подозрительным взглядом, он подошёл к «Чанёлю». — Ветеринар уже поехал на место, но ждут тебя.

— Мне нужно несколько минут, чтобы переодеться. И сразу же выезжаем.

— Давно схватки начались? — спросил Чанёль, и Минсок как-то странно взглянул на него, но ответил:

— Ещё вчера. — Он опять посмотрел на Бэкхёна. — Все надеялись, что ты уехал ненадолго и успеешь вернуться. А ты слинял без предупреждения на три дня, и фиг тебя пойми, чем занимался в том городе.

— Важными делами, — улыбнулся ему Бэкхён. — Очень важными делами, которые не требовали отлагательства.

— Ну-ну, — фыркнул омега и, отступив на шаг в сторону, кинул: — Переодевайтесь, а я вам что-нибудь с собой соберу поесть.

— Спасибо, — поблагодарил его Чанёль, и под очень внимательным взглядом поспешил в дом, пропуская вперёд себя Бэкхёна.

— Дэ, — тормознул Минсок своего альфу, — что, папу вашего, происходит?

— Сложно сказать.

— А ты попробуй.

— Пусть они попробуют. — Чондэ улыбнулся и кивнул на входную дверь, за которой мгновениями назад исчезли Чанёль с Бэкхёном. — Они всё это заварили, вот пусть и расхлебывают.

— Дэ…

— Мин, — альфа перебил его, подойдя ближе. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — Минсок удивлённо воззрился на него, и его щёки едва заметно покрылись румянцем, явно не от мороза. — Запомни это хорошенько и никогда не забывай. Что бы ни случилось. Понял меня? — Минсок послушно кивнул ему. — Вот и хорошо. — Чондэ чмокнул его в губы и потянул за собой в дом, напоминая, что Минсок хотел собрать Чанёлю с собой перекус.

Расходились по комнатам Чанёль с Бэкхёном, на мгновение остановившись у дверей и обнадёживающе улыбнувшись друг другу. Мужчина, видимо, пытался показать, что верит в Бэкхёна, а Бэкхён, в свою очередь, хотел сказать, что будет очень стараться, чтобы не подвести альфу.

В комнате же он позволил себе помедлить не больше минуты. Прижался спиной к двери, закрыл глаза и перевёл дыхание, справляясь с дрожью в руках. Но уже вскоре ринулся к шкафу, широко открывая створки и прикидывая, что Чанёль мог носить в таких случаях. Что-то тёплое, удобное и хорошо стираемое. Вытащив байковую рубашку, джинсы и вязаный свитер, омега одобряюще сам себе кивнул и принялся переодеваться.

Они с Чанёлем спустились вниз почти одновременно, и Минсок опять смерил альфу взглядом, но уже более примирительным, видя на том свою собственную одежду, которую давал пару дней назад.

— Надеюсь, ты не против? — спросил Чанёль. — Мы очень спешили, и я ничего не захватил.

— Не против. Вот. — Минсок поднял в руке небольшую сумку-холодильник и вручил её Бэкхёну. — Там бутерброды и горячий чай. А ещё пару яблок и морковь для роженицы. Возьмёте меня с собой, хочу глянуть на телят?

Бэкхён взглянул на Чанёля, и после того, как альфа согласно кивнул, он улыбнулся Минсоку:

— Поехали.

— А становится-то всё интереснее и интереснее, — довольно хохотнул Чондэ. Ловко забрал у обескураженного Бэкхёна сумку и, демонстративно не реагируя на удивлённые взгляды, вышел из дома, быстрым шагом направляясь к машине.

Переступив с ноги на ногу, Бэкхён спешно последовал за ним на улицу. Открыл дверь машины и привычно заскочил на заднее сиденье. Минсок попытался сесть рядом с ним, но Чанёль предусмотрительно ухватил его за локоть и кивком головы отправил на переднее пассажирское к Чондэ, сам присаживаясь на его место и придвигаясь ближе к Бэкхёну.

— Вот она, — шепнул он на ухо омеге, открывая галерею на телефоне и показывая фото животного.

Бэкхён принял телефон в руки и поднёс экран ближе к лицу, рассматривая коровку. Та была действительно красивой, ухоженной, интересного цвета обожжённой глины. Фото было сделано летом, в солнечный день на зелёном пастбище, и корова с интересом заглядывала в объектив камеры, видимо, потянувшись к Чанёлю за чем-то вкусным.

— Какая милая, — омега погладил пальцем экран, в том месте, где была расположена голова животного.

— У неё должна быть двойня.

— Ого, — Бэкхён поднял глаза на Чанёля, только сейчас осознавая, насколько близко они сидят. Чанёль так же медленно прошёлся взглядом по его лицу, на несколько секунд задержался на губах Бэкхёна и вновь посмотрел омеге в глаза, улыбнувшись. Чувствуя, как в горле пересохло, Бэкхён отвернулся. — Как у них это всё происходит?

— Быстрее, чем у людей, но там двойняшки. Ты только не бойся, принимать роды тебе не придётся, просто поможем, если потребуется. Но вообще она должна самостоятельно отелиться.

— Твои слова не успокаивают, — сознался Бэкхён, тяжело вздохнув, но тут же почувствовал, как Чанёль взял его за руку, осторожно и как-то несмело переплетая их пальцы.

— Всё будет хорошо, я обещаю. Только нужно немного потерпеть.

— Ты так говоришь, будто мне придётся терпеть какие-то экзекуции, — улыбнулся Бэкхён, но не смея смотреть на альфу. Боялся, что поверни он голову, всё волшебство их близости испарится. — Чанёль, я не боюсь испачкаться. И не боюсь коров. Для меня это всего лишь непривычно, но никак не неприятно.

Альфа приблизился к нему и ткнулся носом в щеку:

— Прости, что сомневался в тебе.

— Не нужно так говорить, у тебя ещё будет для этого множество ситуаций, — тихо хохотнул Бэкхён, не отстраняясь и в душе наслаждаясь прикосновениями.

В машине было тепло, а рядом с Чанёлем очень комфортно. И пусть это всё закончится через несколько минут, Бэкхён сохранит это в памяти. Когда ещё их уединение с Чанёлем будет таким уютным? Когда они не будут глядеть друг на друга с обидой и виной? Когда ещё будут находиться настолько близко, кожа к коже? Когда смогут обсуждать самые простые вещи, такие как…

— Я буду присутствовать на родах у коровы. Кто бы мог подумать.

— Это называется отёл.

— Спасибо, я запомнил. Главное не ляпнуть там какую-нибудь глупость.

Бэкхён случайно посмотрел вперёд и неожиданно встретился взглядом в зеркале заднего вида со взглядом Чондэ. Похоже, тот видел всё, что происходило на заднем сиденье, но даже глазом не моргнул, продолжая следить за дорогой, и Бэкхён стыдливо опустил голову, будто Ким мог прочесть все его мысли.

Через несколько минут они уже подъезжали к зданию коровника, возле которого стояло ещё несколько рабочих автомобилей. Чондэ припарковался между ними и, выдав:

— Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании, — шустро выскочил из машины, ожидая на улице Минсока.

И только когда омега покинул салон, Чанёль повернулся к Бэкхёну.

— Приветствуешь всех и подходишь к огороженному загону. Ветеринар уже на месте, — альфа махнул головой на соседнюю машину. — Всё делаем вместе, будто мне, — то есть тебе, — интересно. Смотри и повторяй, я постоянно буду рядом. Хочешь что-то спросить — спрашивай.

— Только тихо, ага.

— Это уже как получится. Сейчас главное, чтобы там всё прошло хорошо. Идём. — Чанёль открыл дверь и выбрался из машины на скрипучий снег. Подождал, пока то же самое сделает Бэкхён, и они оба двинулись в коровник.

Внутри было светло и тепло, и омега сразу расстегнул куртку, стаскивая с себя шапку, боковым зрением следя за Чанёлем. Несколько человек стояли у дальнего стойла, переговариваясь, и один из мужчин, заметив «Чанёля», приветственно поднял руку, облачённую в силиконовую перчатку.

— Ветеринар? — на ходу уточнил Бэкхён, моментально сделав выводы.

— Он самый. Юн Мину.

«Юн Мину», — про себя повторил Бэкхён, запоминая имя и набирая в грудь побольше воздуха, словно от количества кислорода в его лёгких зависела его смелость и решительность. Неужели Чанёль чувствовал себя так же, когда Бэкхён тащил его в издательство?

— Привет, Ёль, — ветеринар протянул руку, и Бэкхён предусмотрительно пожал её за запястье, не касаясь перчаток. — Коровка в порядке, уже почти готова, в течение часа примем.

Бэкхён взглянул на животное, которое беспокойно топталось на месте возле стены, и благодарно улыбнулся Чондэ, который протянул ему и Чанёлю одноразовые перчатки. Стянув с себя верхнюю одежду, Бэкхён закатал рукава, внимательно следя за животным.

Омега был абсолютно не осведомлён в вопросах животноводства, но элементарных жизненных познаний ему хватило, чтобы понять: раз у коровы выделяется слизь, значит, уже пора. Что он тихо и озвучил вслух. Ветеринар невозмутимо угукнул и вошёл в стойло, успокаивающе погладил корову по крупу, но почти сразу отступил, когда животное дёрнулось и попыталось опуститься на землю.

— Фух… ладно.

Бэкхён крепко стиснул руки в кулаки, чувствуя собственную дрожь. А ещё в груди быстро-быстро билось сердце. Стук отдавался в виски, и омега прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на происходящем. Он не врач, но… Но чтобы он сделал? Животное ведёт себя тревожно, а значит… значит, его нужно успокоить. Так ведь? О боже.

Пересилив свою нервнозность и страх, Бэкхён сам вошёл в стойло и опустился на корточки перед животным, осторожно погладив его по крупу. Корова повернула большую рогатую голову в его сторону и посмотрело на Бэкхёна, моргая.

— Всё будет хорошо, — улыбнулся омега. — Мне обещали, — он бережно погладил влажный нос коровы и опять принялся оглаживать её бока.

Обернувшись, чтобы найти Чанёля, он заметил за оградой Минсока. Тот удивлённо уставился на «Бэкхёна», что стоял в нескольких шагах, держа в руках большой кусок сложенной чистой ткани, и что-то шепнул Чондэ, но альфа ответил ему:

— Сами разберутся, не маленькие.

А спустя минут пять прозвучало негромкое:

— Поехали.

Дрожащими руками натянув на руки перчатки, Бэкхён выхватил улыбку Чанёля и прошептал: «Поехали».

С этого момента все голоса смешались в один сплошной гул, из которого Бэкхён вычленял лишь голос Чанёля. Они и правда всё делали вместе. Альфа стоял совсем близко, то прижимаясь, то шепча подсказки в словах и действиях. Никто не обращал внимания на их подобное поведение, все действительно были увлечены процессом отёла. А Минсок так вообще вслух подбадривал корову, будто она понимала его. В какой-то момент корова дёрнулась и попыталась подняться на ноги, но Бэкхён тут же подскочил к ней и удержал на земле, чувствуя, как рядом за шею животное придержал Чанёль. Они улыбнулись друг другу и одновременно погладили жёсткую короткую шерсть, встречаясь кончиками пальцев.

Бэкхён завис в первый раз, когда полностью появилась морда телёнка, но пришёл в себя после настойчивого:

— Хватай за копытца.

— Я помогу ему, — вызвался Чанёль, и Бэкхён часто закивал, после только успевая повторять за ним.

Омега смело мог назвать прошедший час — самым быстрым в его жизни. А ещё он совершенно иначе взглянул на Чанёля. На всё, что он делал и говорил. Как он делал и как говорил. Каждое его действие было пронизано знанием и любовью. А руки были настолько умелыми, что можно было заглядеться, хоть и нельзя было.

Но, когда пошёл второй телёнок, Бэкхён чувствовал себя уже увереннее, и Чанёль ему почти не подсказывал, лишь иногда направлял и был помощником. И спустя несколько минут они вместе оттащили абсолютно мокрого новорождённого, укладывая его на чистую материю рядом с братом и обтирая сухим сеном. Оба довольно заулыбались, когда телята полноценно зашевелились, поднимая головы и шевеля тоненькими ногами. Бэкхён даже не заметил, как у него на глазах выступили слёзы неподдельного счастья. Всё произошедшее было слишком во всех смыслах. Он смотрел на собственные испачканные руки и один оторванный на перчатке палец, но видел лишь маленьких телят. И Чанёля. Который смотрел на него с… восхищением?

— Их нужно отнести к матери, — шепнул альфа, и Бэкхён с трудом поднялся на онемевших ногах, помогая ему с одним телёнком. Второго следом подтащили ветеринар и Чондэ.

Теперь все стояли и молча глядели на то, как корова по очереди облизывала своих детей. А Бэкхён стянул рваные перчатки, вешая их на деревянное ограждение стойла, и опёрся о него. Он бы сейчас не отказался от стаканчика горячего чая, который приготовил Минсок, но так было лень идти на холод в машину. И даже специфический запах в коровнике не тревожил его, а хаотичное мычание коров с разных сторон казалось чем-то совершенно привычным.

Бэкхён был рождён в городе и не был приучен к подобной жизни, но он точно сейчас тихо гордился собой и своим достижением, пусть поделиться таким было не с кем. У Чанёля появился здоровый многообещающий прирост в его огромном хозяйстве, и Бэкхён непосредственно приложил к этому свою руку. Он по-настоящему был рад за альфу, и очень хотел бы взглянуть через время на подросших телят.

— Не хочешь выйти подышать свежим воздухом? — шепнул ему на ухо Чанёль, и Бэкхён отрицательно покачал головой, продолжая смотреть на корову с детками. Те полноценно открыли глаза и рассматривали всё вокруг. — Уверен?

— Абсолютно.

— Тогда… — Чанёль замолчал, видимо, колеблясь продолжать, и Бэкхён повернулся к нему. — Минсок будет их кормить сейчас. Поможешь?

— С удовольствием. Думаю, что с этим я точно справлюсь.

Омега оттолкнулся от деревянной перекладины и подошёл к Минсоку, приняв из его рук одну из бутылок со свежим молоком. Вернулся к телятам и сел рядом с одним прямо на застеленный соломой пол. Погладил по голове, осторожно ухватил за морду и подставил соску, радостно наблюдая за тем, как новорождённый обхватил её губами, жадно кушая.

— Красивый какой, — похвалил он, придерживая голову телёнка. — Ничего себе аппетит.

— Тебе правда нравится? — несмело спросил Чанёль, садясь рядом и оглаживая животное между ушами, помогая удерживать его голову, чтобы молоко не проливалось.

Бэкхён быстро оттянул ворот свитера, чувствуя, что ему уже стало жарко, и поправил растрепавшиеся волосы, пытаясь привычным движением убрать их со лба.

— Конечно. Как такое может не нравиться? Поздравляю, они великолепны. Надеюсь, что…

— Это ты был великолепен, — внезапно перебил его альфа, и Бэкхён непроизвольно поднял на него взгляд. Чанёль словно заглядывал ему в самую душу, смотрел без тени улыбки и слишком пристально.

— Перестань, — смущённо попросил Бэкхён, вздохнув. — Я лишь делал только то, что ты….

Он не договорил, потому что Чанёль неожиданно подался ближе и поцеловал его. Прижался к его губам своими, не углубляя поцелуй, но и не отстраняясь несколько секунд. За эти секунды Бэкхён успел решить, что весь его мир перевернулся с ног на голову, а сам он и вовсе не в этом мире. Потому что так не бывает.

Но так было. Приятно до дрожи внутри и разливающегося медленными волнами тепла. Бэкхён чувствами и ощущениями вернулся в прошлое лето, когда каждый поцелуй Чанёля был для него особенным, а их первый поцелуй никогда не сотрётся из памяти. Тот был неуверенным и боязливым, несмотря на то, что целовались два взрослых человека, но обоюдно желанным. Чанёль любил придерживать лицо Бэкхёна во время поцелуя, либо вообще крепко прижимал к себе, будто боялся, что омега внезапно может исчезнуть. Он любил заканчивать страстный поцелуй лёгким поцелуем в щёку, чем вызывал у Бэкхёна смущение и улыбку.

Он любил целовать улыбку Бэкхёна.

Когда Чанёль отстранился, омега ещё некоторое время сидел с закрытыми глазами и пытался осознать произошедшее. Оно не складывалось в его голове единой понятной картинкой.

— Зачем ты? — спросил омега, едва шевеля горящими губами, на которых всё ещё оставалось эфемерное ощущение чужого слишком желанного прикосновения.

— Не удержался.

— Не нужно, — стараясь скрыть дрожь в руках, Бэкхён сосредоточился на бутылочке с молоком, которое уже почти закончилось.

— Бэкхён…

— Кхм-кхм, — послышалось за его спиной, и омега зажмурился, только сейчас понимая, что подумал Минсок, сидя неподалёку от них. Не слыша их разговор, но видя, как бывший бойфренд его хорошего друга полез целоваться к тому у всех на глазах. Только Чанёлю, похоже, было плевать на то, что скажут другие.

— Давай будем заканчивать здесь, и поехали домой. Нам с тобой необходимо срочно поговорить.

Он поднялся и вышел за ограждение, схватив свою куртку. Подошёл, к Чондэ, что-то тихо сказав ему, и они оба пошли в дальнее крыло коровника, негромко разговаривая.

— Чанёль? — позвал Минсок, но Бэкхён не сразу сообразил, что обращаются к нему. — Чанёль?

— Всё в порядке.

— Что ему нужно от тебя?

— Хотел бы я быть уверенным, что то же самое, что и мне от него. Идём собираться, теперь здесь и без нас справятся.

***

Назад компания возвращалась в полнейшем молчании, Чондэ даже радио не включал, следя за обледенелой дорогой. Лишь один раз он нарушил тишину, озвучив вслух:

— Нужно опять трактором дороги расчищать. — Но, сообразив, что никто не отреагировал на его слова, опять замолчал, крепче сжимая руль.

Пару раз Бэкхён с ним встречался взглядом, но опять тонул в собственных мыслях. Незнание и нетерпение убивали. Только Бэкхён не мог понять, когда их с Чанёлем замена телами отошла на второй план, а на первый вышел вопрос их взаимопонимания. В последние дни они с альфой вновь попытались принять друг друга, и пусть это не всегда получалось, но большую часть времени, проведённого вместе они не ругались и даже помогали друг другу. Да, иного выхода не было ни у кого, но они честно шли на уступки, даже увидев друг друга с иной стороны, и в какой-то степени подпустив друг друга ещё ближе.

Неужели им нужно было попасть в такую странную ситуацию, чтобы научиться понимать друг друга?

Бэкхён посмотрел на Чанёля, но тут же отвлёкся на Минсока, который громко спросил со своего места, когда они уже подъезжали к дому:

— Вы голодные? Если да, я сейчас быстренько накрою на стол. Выпьем вина за удачный отёл, а заодно расскажете мне, что же настолько срочное потянуло вас в город.

— Давай через час, — предложил Чондэ. — Нам всем стоит принять душ и немного прийти в себя.

— Согласен, — вздохнул Чанёль, первым покидая машину.

Мужчина подождал, когда Бэкхён поравняется с ним на лестнице, открыл дверь, входя в тепло дома, и притормозил омегу, осторожно ухватив за руку, но не успел ничего сказать, потому что Бэкхён потянулся в карман за телефоном, который зазвонил. Он прочёл имя абонента и прикусил нижнюю губу, неуверенно смотря на экран:

— Слушаю, — Чанёль нашёлся первым, принимая вызов и включая телефон на громкую связь.

— Добрый вечер, Бэкхён. — Омега слушал абонента, но смотрел в глаза Чанёлю, уже зная, о чём пойдёт разговор.

— И вам добрый вечер, — поприветствовал Чанёль.

— У вас есть минутка?

Бэкхён кивнул и Чанёль ответил:

— Конечно.

— Бэкхён, я получил ваше письмо и всё изучил. — Омега стыдливо опустил глаза, но продолжал слушать, лишь сейчас понимая, что абсолютно забыл про документ, который стал началом всему. Он забыл про завещание отца Чанёля, вернее, условие, которое выдвинул Пак-старший для того, чтобы «Солнечные Холмы» смогли перейти по наследству его сыну.

— И что вы мне скажете? — спросил Чанёль, прожигая омегу нечитаемым взглядом.

— Скажу, что у вас есть только один вариант решения данной проблемы — это доказать наличие психических отклонений на момент составления завещания у человека, который его оставил. — Чанёль шумно втянул воздух и отвернулся, сжав телефон в руке. — Обдумайте всё хорошенько и сообщите мне своё решение.

— Благодарю вас за помощь, — почти севшим голосом сказал Чанёль. — Я обязательно подумаю и перезвоню вам позже, — добавил он.

— Буду ждать вашего звонка, Бэкхён. До свидания и хорошего вечера.

— До свидания.

Чанёль отключился и сжал губы в тонкую линию, молча глядя на омегу. Ещё никогда Бэкхён не слышал в тишине столько невысказанных вопросов.

— Не волнуйся, я… — Бэкхён замолчал и повернул голову, провожая взглядом Кимов, которые быстро прошли мимо них, уходя вглубь дома. Вернее, Чондэ настойчиво повёл за руку Минсока, не давая возможности остановиться. — Я… не буду этого делать. Из уважения к твоему отцу, к тебе и Минсоку, который также упоминается в завещании и останется ни с чем, если я начну судебное разбирательство.

Альфа подошёл ближе и очень осторожно коснулся щеки Бэкхёна, огладив её.

— Через полчаса буду ждать тебя в кабинете. Если ты не захочешь меня выслушать, я пойму и приму твой выбор.

Кивнув, Бэкхён словно в каком-то мареве двинулся к лестнице, остановившись лишь на несколько минут под аркой, где висело рождественское украшение с мандаринами. Поднял голову, посмотрел на него, дотянулся и пальцами провёл по одной из пружинок с теплой мандаринкой внутри. Грустно улыбнулся и пошёл дальше. Он ещё никогда не ощущал в себе столь огромную пустоту. Бэкхёна словно выжали до последней капли крови. А, может, он сам поспособствовал этому. Возможно, сам, шаг за шагом приближался к тому, что его ждало за очередным жизненным поворотом.

Душ Бэкхён принял минут за пятнадцать, пять из которых бездумно стоял под тугими горячими струями с закрытыми глазами. И просто дышал. Медленно. Вдох за выдохом. А после уже точно знал, что скажет Чанёлю, и плевать, как альфа отреагирует на его слова. Омеге было страшно, он не был уверен в завтрашнем дне, но зато точно ориентировался в своих желаниях. И сейчас на первый план выходило одно основополагающее. Все остальные меркли и были не столь важными.

Спустился Бэкхён на первый этаж спустя ровно тридцать минут, опять потоптался под чёртовыми мандаринами и прошептал:

— Ради чего всё это?

Но, естественно получив в ответ тишину, усмехнулся, в уме назвав себя параноиком и глупцом. Ну правда, старик из магазина сказал абсолютно верно — что вообще могло сделать обычное украшение? И всё же…

— Чанёль? — послышался голос Минсока, и Бэкхён обернулся, взглянув на омегу, что вытирал руки полотенцем и нерешительно переступал с ноги на ногу.

— Что случилось?

— Ничего… просто… Я волнуюсь за тебя. — Минсок крепко скрутил в руках несчастное полотенце.

— Я же говорил…

— Да, помню. Ты говорил, что всё будет хорошо. Но я помню, как тяжело ты переживал ваше с Бэкхёном расставание. Помню, как был сам не свой и с головой погружался в любую работу, лишь бы не давать волю мыслям об этом омеге. Ты говорил, что всё прошло, и я делал вид, что верил тебе. Но разве будет тот, кто действительно избавился от чувств, ездить в те места, где он часто бывал с любимым человеком? Ты сейчас скажешь, что всего лишь объезжал территорию, только… кого ты обманешь? Меня? Или себя самого? И в который раз? Ты даже гостиницу решил построить на том месте, куда возил его на вашем первом свидании. — Минсок рвано вздохнул, и Бэкхён понял, что сам вообще не дышал, пока слушал омегу. — Не знаю я, что тогда произошло в городе после разговора с Лиёном, но зато знаю, что точно видел слёзы в твоих глазах по возвращении оттуда. Возможно, — Минсок облизал губы, совершенно не замечая растерянность Бэкхёна и беспомощность в его глазах, — я совсем не разбираюсь в ваших с ним отношениях, вы взрослые люди и в состоянии сами определиться, но… просто подумай, заслуживают ли твои чувства того, чтобы по ним снова потоптались.

Стиснув руки в кулаки, Бэкхён сжал дрожащие губы, и только когда Минсок развернулся и исчез на кухне, омега медленно прикрыл глаза, с трудом усмиряя слёзы. А ещё поток чувств, которые на него нахлынули. Его сейчас будто окатили ледяной водой, ничего при этом не объяснив, и Бэкхён не справлялся с тем сумбуром и мыслями, которые со скоростью света сменяли друг друга. Он не видел ничего вокруг, зато слова Минсока набатом звучали в голове, а перед глазами был образ альфы.

Бэкхён даже толком не понял, сколько времени простоял в таком состоянии, прежде чем сдвинулся с места и очень медленно пошёл в кабинет, где его, по идее, уже должен был ждать Чанёль. И альфа был там. Стоял возле окна, смотря в темноту улицы. Снег к вечеру усилился и ложился на землю крупными хлопьями, освещаемый светом из дома. Похоже, Чондэ был прав, говоря о том, что опять придётся расчищать дороги трактором.

Услышав звук открываемой двери и рассмотрев в отражении окна вошедшего Бэкхёна, Чанёль повернулся.

— Спасибо, что пришёл.

— Я пришёл бы в любом случае.

— Ты мог…

— Нет, Чанёль, не мог.

Альфа напряжённо провёл рукой по всё ещё влажным волосам. По волосам Бэкхёна, но своим характерным жестом. Так, как он обычно делал своей большой ладонью.

— Поговорим?

— Да.

Чанёль жестом попросил Бэкхёна пройти и сесть в кресло. Дождался, пока Бэкхён сделает это и только после сам опустился в кресло напротив. Напряжённо сцепил пальцы и сказал:

— Крис Ву.

— Крис? — не понял Бэкхён.

— Я думал, что он твой альфа. Был в этом абсолютно уверен.

— Почему? Он ведь приглашал нас с тобой как пару на свой день рождения?

— Я много раз слышал от тебя о нём, но никогда не видел воочию. А когда… — Чанёль на миг опустил глаза, но опять посмотрел на Бэкхёна. — Когда увидел его рядом с тобой возле твоего дома, разозлился. Мы с тобой поссорились, и я без того уже был на взводе, а он на моих глазах обнял тебя и повёл в дом. Не представляешь, каково это, когда твоего омегу обнимает альфа, подобный Ву. Он же…

— Ты приезжал ко мне после ссоры? — пропустив последнее высказывание, недоумённо спросил Бэкхён. Похоже, он до сих пор чувствовал себя в каком-то тумане, раз не мог уловить нить разговора.

— Да.

— Но… ничего не понимаю. Почему не зашёл, почему не позвонил?

— В день, когда мы поссорились, мне сказали, что видели тебя в торговом центре вместе с мужчиной, — виновато сознался альфа, и Бэкхён склонил голову на бок, даже не представляя, что Чанёль скажет дальше. Он и сейчас не до конца понимал, к чему тот начал разговор о Крисе в такой момент. — Господи, Бэкхён, даже фото показали, на котором ты… ты что-то ему покупал. У нас с тобой тогда период напряжённый был, и я сделал огромную глупость, будучи на эмоциях позвонив тебе. Не знаю, что я хотел сказать, и что услышать, но да, признаюсь, что во мне зародились сомнения. Ещё и разговор у нас с тобой вышел, мягко говоря…

— Это даже на разговор не было похоже. Чанёль, какие фото? Кому и что я покупал?

— Как сегодня выяснилось из разговора с Ву, вместе с ним ты покупал мне подарок на день рождения. — Альфа потряс головой, словно сам себе не верил.

Бэкхён обескураженно посмотрел на него и задумался, смутно возвращаясь воспоминаниями в тот день, когда советовался с Крисом насчёт подарка для своего альфы. Он тогда выбрал для Чанёля часы и всего лишь попросил Криса примерить их, чтобы глянуть, как те будут смотреться на мужской руке. Крис как и Чанёль был достаточно высоким и крупным, и их руки были схожи в размерах. Только…

Бэкхён взглянул на Чанёля и нахмурился.

— Нас что, сфотографировали с Крисом? Кто и с какой целью?

— Похоже, чтобы показать мне.

— Показать тебе? Показать… О боже! — догадался Бэкхён. — Показать тебе, что у меня в городе есть другой альфа?! Ни в чём не разобравшись, но решив уличить меня в измене?

— Бэкхён…

— Замечательно. И кто этот доброжелатель? А главное, почему ты поверил? Разве я давал повод для сомнений? Согласен, я не идеальный омега, и в твоё окружение не вписываюсь, но… ты же мог спросить меня?

— Я не поверил. Я… вообще не знал что думать! Ты не звонил больше, и через день я решил съездить к тебе в город, желая разобраться во всём лично, но увидел то, что увидел.

— Увидел? Меня с Крисом? Он всего лишь привёз меня домой и проводил до квартиры, потому что я разревелся. И я звонил тебе. Несколько раз. Но ты сбросил все мои вызовы. Даже не перезвонил, хотя я просил в сообщении об этом. Что я должен был думать и делать по-твоему? Мой альфа больше не желал со мной общаться.

— Ты не звонил.

— Я звонил!

— Я не видел ни одного сообщения и ни одного пропущенного от тебя, Бэкхён. Я бы обязательно… — Чанёль внезапно замолчал и выровнялся в спине. — Когда ты звонил?

— Не помню, дня через два.

— Получается… когда я приезжал?

— Наверное. Это было как раз накануне дня рождения Криса. Он вытащил меня на кофе, а во время разговора уточнил, будем ли мы с тобой оба у него, и я рассказал о том, что мы с тобой сильно поругались. Крис тогда посоветовал позвонить тебе, потому что мы с тобой уже якобы остыли и можем нормально поговорить, а лучше договориться о встрече и всё обсудить. Я позвонил и написал. Дальше ты в курсе.

— И позже Ву отвёз тебя домой, — Чанёль постепенно складывал картину, находя недостающие кусочки.

— Он видел моё подавленное состояние, вот и привёз.

— Лиён… — выдохнул Чанёль.

— Причём здесь этот омега? — недовольно буркнул Бэкхён.

— Я уехал с фермы, забыв телефон в столовой, и минут через тридцать приехал за ним обратно. Лиён был у нас в гостях, и он мне вынес его.

— Ты думаешь…

— Больше некому. Минсок не стал бы.

— Не стал бы, — тихо согласился Бэкхён. Минсок может быть строгим и вредным, но точно не подлым.

— Вот и всё, — неутешительно заключил Чанёль.

— Вот и всё, — выдохнул Бэкхён, впившись ногтями в плотную ткань джинсов на колене и зажмурившись. Теперь стало понятно, зачем Чанёлю понадобилось разговаривать с Крисом — секретарь Бэкхёна, скорее всего, сообщил альфе, что пришёл Крис Ву, а увидев его, Чанёль быстро осознал свою ошибку. — Хочу верить, что мы оба вынесли из этого урок. — Бэкхён судорожно вобрал воздух и также выдохнул. — Глупо, конечно, но, как омега я понимаю Лиёна. Он боролся за тебя.

— У него ничего не вышло.

— Как сказать. Частично вышло. Мы же расстались.

— Бэк…

— Зато теперь мы знаем правду, — голос Бэкхёна сел окончательно, а сам он уже смотрел на альфу сквозь слёзы. Было жутко обидно, а главное больно. Внутри. Где всё сдавило пониманием, как легко Бэкхён отдал своего мужчину. Не удержал. Позволил другому омеге встать между ними стеной. — Ладно… — Он нервно потёр ладонями бёдра и поднялся. — Наконец, мы всё выяснили.

— Не спеши, — тормознул Чанёль. — Ещё не всё.

— Давай остальное перенесём на позже, — Бэкхён вытянул вперёд руки в защитном жесте, — мне бы с этим справиться. А то, как-то не очень выходит. Прости. — Омега развернулся и быстро пошёл к двери.

— Бэкхён, стой. Стой, пожалуйста! — вслед окрикнул его Чанёль, но Бэкхён ускорил шаг, выскочив из кабинета и побежав к лестнице на второй этаж. Хотелось закрыться в комнате, выключить свет, уткнуться лицом в подушку и… — Да стой же ты! — Чанёль резко схватил Бэкхёна за руку и развернул. Дёрнул на себя и крепко прижал, тяжело дыша. И где только силы взялись у казалось бы хрупкого омеги.

— Давай попробуем всё начать сначала? — неожиданно попросил он. — У нас всё сложно и между нами всё сложно, но… Бэкхён, я… Я люблю тебя. Весь этот год любил. И я готов на вторую попытку, я хочу её. Я не могу вот так просто отпустить тебя. Только если ты действительно больше ничего не чувствуешь ко мне.

Бэкхён сквозь слёзы взглянул на него, надеясь, что это не жестокая шутка.

— Ты…

— Я люблю тебя. И не переставал любить.

— О боже! Чанёль! — Бэкхён уже ревел вовсю, но его плач заглушил крепкий поцелуй. Долгий глубокий поцелуй, по которому тосковали оба. — Я люблю тебя тоже. Очень люблю. Очень… — его слова вновь прервали поцелуем, и теперь они оба обнимали друг друга и желали насытиться. Сталкивались языками, пытаясь за один поцелуй наверстать другие, упущенные за прошедший год. Бэкхён плавился в чужих руках, вспоминая, каково это, когда твой альфа рядом, любит тебя и хочет тебя. Они сейчас были как нечто единое и нерушимое. Омега сам вжался в Чанёля, обнял за шею, зарылся пальцами в его жёсткие волосы на затылке и вдохнул любимый запах, который всегда вызывал в нём чувство эйфории. Несдержанно застонал и поднялся на цыпочки, чтобы быть максимально близко.

На цыпочки.

На цыпочки?

Втянув воздух, Бэкхён отстранился и резко открыл глаза, снизу вверх смотря на Чанёля.

Не на себя, а на Чанёля.

На Чанёля!

— Папочки…

— Мы… вернулись? — обхватив щёки Бэкхёна и неверяще разглядывая его лицо, спросил альфа. — Я — это я, а ты — это ты?

— Да, — шёпотом подтвердил его слова Бэкхён. Он ведь мог доверять своему зрению и своим ощущениям? А он сейчас точно вдыхал запах Чанёля. Такой родной, такой любимый. — Но как?

— Кхм-кхм.

Чанёль с Бэкхёном повернулись и увидели Чондэ, который широко улыбался, жуя яблоко, и пальцем показывал куда-то вверх. Так же одновременно подняв головы, они только сейчас заметили, что стояли под аркой. Под той самой. Которая была украшена рождественским украшением с мандаринами.

— Не может быть, старик ведь говорил…

— Так мне накрывать ужин? — Из кухни вышел Минсок, также закидывая в рот кусочек яблока. — Чанёль? — Он нахмурился. — Ты чего плачешь?

— Это от счастья, — нашёлся альфа, смотря на Бэкхёна, и омега смущённо дотянулся до его лица, осторожно вытирая с него влагу, которую сам же успел развести будучи в этом теле.

— Я люблю тебя, — одними губами повторил Бэкхён, глядя Чанёлю в глаза, и стеснённо уткнулся лицом ему грудь, прошептав: — Давай попробуем ещё раз.