Знойное солнце заглянуло в мое спящее лицо, ударив яркими лучами сквозь закрытые веки. Я поморщилась, хватаясь за остатки сна, однако ощущение чего-то неправильного заставило меня прийти в сознание. Прежде чем мое зрение смогло сфокусироваться хоть на чем-то, я села и ощупала поверхность под собой. Жестко и горячо, будто раскаленные камни. Я быстро заморгала, отгоняя сонную пелену, и наконец огляделась. Залитые солнечным светом каменные вершины рассыпались по горизонту, я находилась на такой же. Как я сюда попала и как в таких условиях меня угораздило уснуть — загадка, но не слишком важная, чтобы ее решать. Я потерла грязные руки, пытаясь наткнуться в своей голове хотя бы на одну мысль, которая напомнит мне, что именно не так и почему меня не покидает чувство, что я должна бежать.

Ответ пришел в голову внезапно, но совсем не так, как я этого ожидала: от резкого порыва ветра ветка, оторвавшаяся от красного дерева, прилетела в висок. Я обернулась, отбрасывая ее в сторону.

— Черт, — выругалась я в тот самый момент, когда встретилась глазами с огромным белоснежным драконом. Его звонкий рык ударил меня по ушам, и я вскочила, с трудом собирая осознание происходящего по кускам.

«Неудивительно, что они не побрезговали попыткой избавить меня от памяти, но мои ожидания они не превзошли», — думала я, скатываясь вниз по скалистой поверхности. В голове всплывали виды Селестии: теперь туманные и оттого еще более пугающие. Я чувствовала себя преступницей, бежавшей из тюрьмы, и за отсутствием четких воспоминаний чувства были моим единственным верным компасом. Жаль, что этот компас не подсказывал, где я и куда мне бежать.

В попытке спрятаться я нырнула в тень под чахлыми кустами. Несоответствие наших размеров явно играло мне на руку: неповоротливый дракон не сможет так ловко лавировать, как я. К сожалению, преимущество было и у него: он умеет летать, а мы находились слишком высоко для того, чтобы можно было устроить настоящую погоню.

— Не достаешь, гадина? — буркнула я себе под нос, наблюдая, как существо пытается уместиться на маленьком пятачке камней, где всего несколько минут назад мирно сопело мое туловище. Он соскальзывал вниз, цеплялся когтями и одновременно старался не потерять меня из виду. Я поползла вдоль отвесной скалы, чтобы найти хоть какой-то спуск, который не оставит меня без ног. Дракон сзади меня недовольно рычал и шкрябал по каменистой поверхности. Я была уверена, что он все еще занят своими неуклюжими делами, когда увидела перед собой его растущую тень.

Я не успела оглянуться. Мощный чешуйчатый хвост толкнул меня в спину, и я с пронзительным визгом рухнула вниз. Лететь было далеко, и это отнюдь не успокаивало: я бы предпочла разбиться быстрее, чем мое сердце разорвется от страха. В лицо било ветром, от застилающих глаза слез ничего не было видно. Я даже не могла разглядеть, куда именно упаду и насколько это будет мягко.

Что-то темное и бархатистое скользнуло подо мной, и я ухватилась за это изо всех сил. Когда способность видеть ко мне вернулась, я разглядела золотистую гриву, обрамленную черной чешуей. Ужас ледяной хваткой вцепился в мою грудную клетку, но тут же отступил, когда я заметила, как густые капли струятся под моими пальцами. Дракон порыкивал и шумно дышал, и это больше походило на злость от боли, чем жажду убийства. Я обхватила его шею что было сил, пытаясь унять поток темной крови. Если дракон умрет прямо в полете, мне это ничего хорошего не сулит. Была в этом жесте и доля жалости: он, кажется, только что спас мне жизнь.

Летели мы недолго. Силы его покидали, и это чувствовалось в его движениях. Он слишком резко спикировал, заставив меня зажмуриться и подавить в горле крик. Приземление было жестким. Импульс отбросил меня в сторону, я рухнула на землю, затылок пронзило болью. Мгновение будто остановилось, и над нами нависла странная, неясная тишина. Жухлая трава юркнула между пальцами, возвращая меня в реальность. Я с трудом села.

Золотисто-черный дракон, тяжело дыша, растянулся в тени. Я метнулась к нему, чтобы осмотреть рану, но громкое рычание вновь сбило меня с ног.

— Я хочу помочь, — пролепетала я, вставая с земли. Трудно было понять его эмоции — я и в человеческих-то была не сильна, — но он все же подпустил меня ближе, внимательно следя за моими действиями.

Рана была небольшой, но глубокой. Познания в драконьей анатомии не позволяли мне определить, насколько она опасна для его жизни, но нужно было сделать что-то, чтобы хотя бы остановить кровь. Недолго думая, я сбросила с себя кофту, оставшись в одной полупрозрачной рубашке. Дракон фыркнул и тактично отвернулся.

— Не сойду за прекрасную дракониху, извини, — съязвила я, пытаясь обхватить его шею руками. Раньше я и не замечала, что они у меня настолько короткие. Спустя несколько минут усердных стараний подобие перевязки все же получилось — с трудом я повязала узел из самых кончиков белых рукавов.

Он снова обернулся, внимательно вгляделся в мое лицо и наконец почтительно склонил голову. Благодарил.

— Не за что.

Я потянулась к нему рукой. Он видимо напрягся, но отворачиваться не спешил. Горячая ладонь опустилась на его голову, осторожно провела вниз, к носу… Дракон закрыл глаза, позволяя себя гладить. Ощущение было необычным. Гладкая и блестящая, будто змеиная, кожа ловила слабые отблески солнца, которые проникали в тень, она казалась такой мощной и непробиваемой…

Не выдержав, дракон упал головой на землю, утягивая меня за собой. Потеря крови и усталость явно дали о себе знать. Я тоже не стала сопротивляться и вскоре уснула, прижавшись к дракону всем телом на случай, если к вечеру похолодает.

Первой мыслью после пробуждения было то, что все произошедшее мне просто приснилось. Я открыла глаза и не увидела перед собой ничего, кроме травы, залитой лунным светом. Обожженная полуденным солнцем кожа горела, и прохладный ночной ветер казался настоящим благословением. Приподнявшись на локтях, я вдруг увидела, что мои кисти покрыты чем-то темным. Я потерла ладони друг о друга, засохшие кусочки посыпались на землю.

— Прошу прощения. Я испортил вашу кофту. Обещаю компенсировать это…

Я вздрогнула и обернулась. Небольшая мужская фигура в белом плаще сидела чуть поодаль, прислонившись спиной к каменной стене.

— Вы? — я окинула его недоверчивым взглядом. В темноте, конечно, судить было трудно, но огромную золотистую рептилию мужчина не напоминал даже издалека. — Вы — дракон?

Вместо ответа он усмехнулся. Я нашла в себе силы подняться на ноги и подойти к нему ближе.

— Как ваша рана?

Предполагаемое место увечья было скрыто под капюшоном, однако видимых следов крови не было.

Он пожал плечами.

— Все в порядке. Она уже затягивается. Больно, но не смертельно.

— Так быстро?

Я боролась с желанием сбросить с него капюшон. Отчасти для того, чтобы посмотреть на рану своими глазами. Отчасти — для того, чтобы получше разглядеть его лицо.

— В моем организме процессы проходят быстрее, чем у людей. Я буду жить. Не переживайте. И спасибо.

Я кивнула, молча устраиваясь рядом. Хотелось задать много вопросов, но все они потонули в ночном спокойствии.

— Почему вас преследовали? — мужской голос нарушил тишину, вынуждая меня посмотреть на него.

Если бы я помнила… может быть, я бы ему и рассказала.

— Я не могу ответить на этот вопрос, господин?..

— Моракс, если вам угодно, — он улыбнулся.

— Моракс? — его имя оставило знакомый привкус на языке. Мне казалось, что мы не встречались раньше, и все же я явно слышала это имя прежде. Увы, оно оказалось вырвано из моей памяти вместе со множеством других вещей.

— Вы, кажется, растеряны.

Он старался лишний раз не смущать меня взглядами, и только сейчас я поняла, почему: тонкая белая рубашка облегала мое тело, почти не скрывая ничего под ней. Я неловко обхватила себя руками, пытаясь придумать, куда мне в таком виде податься. Мне была необходима не только одежда, но еще и еда, и желательно крыша над головой. Да, я и правда растеряна.

Моракс понял все без лишних слов.

— Давайте дождемся утра, хорошо? Не думаю, что сейчас будет разумно направляться куда-то. А с рассветом я отведу вас к своей хорошей знакомой. Она предоставит вам одежду и жилье и не будет задавать лишних вопросов. Откровенно говоря, вопросов будет много, но…

Было ли это наваждение, вызванное бледным лунным светом, или замешательство от неуверенности в том, кто я на самом деле и что здесь делаю, но мне хотелось быть ближе к нему во всех смыслах. Разумеется, я не могла себе позволить просто на него наброситься — хотя бы потому, что могу причинить боль, разворошив только начавшую затягиваться рану. Но желание было сильным, почти непреодолимым.

— Ты можешь ничего не объяснять. Я пойду куда скажешь.

Он удивленно приподнял бровь. Ни капли смущения в его взгляде не было — лишь сомнение, довольно скоро сменившееся пониманием.

— Останешься со мной до утра? — он подсел ближе, и я наконец рассмотрела его глубокие янтарные глаза.

— Если ты обещаешь, что мы еще увидимся после.

Он наклонился ко мне, и я подалась вперед, встречая его губы. Явственное ощущение того, что теперь нас никто не найдет, вдруг переполнило меня. Я почувствовала себя под мощной защитой, и чем сильнее меня затягивал поцелуй, тем в большей безопасности я себя ощущала. Моракс старался быть предельно аккуратным, как будто это я, а не он, буквально несколько часов назад истекала кровью. Поцелуй был размеренный, словно Моракс придерживался твердого, как камень, порядка. И все же это мгновение было прекрасным.

— Моракс… — повторила я, оторвавшись от него, и смутное воспоминание колыхнулось на задворках сознания. — Это твое настоящее имя, правда?

— Теперь ты помнишь? — с надеждой в голосе спросил он, и вместо ответа я прильнула к нему еще ближе, лишь бы между нами не осталось ни одного жалкого миллиметра.