16 августа 2020 года
— Каким образом, если он умер? — спросил в тишине квартиры Чанёль, смотря на О и Лу со смесью обиды и злости в глазах. И ещё с каплей какой-то совершенно нелепой надежды. — Как? Как я могу помочь ему?!
Чанёль считал себя полнейшим идиотом из-за того, что даже на секунду позволил себе глупо поверить в то, что Бэкхёна можно вернуть. Поверил настолько, что позвонил этим двоим и попросил приехать. И теперь они молча смотрели на него и на его метания. Внешние и внутренние. Между тем, чтобы послать всё к чёрту и попытаться начать привыкать жить без любимого, и с совсем мизерной надеждой на то, что на реальность можно наплевать, потому что по какой-то совершенно немыслимой причине его Бэкхён жив.
Ещё час назад Чанёль сидел на диване в собственной гостиной и пристально рассматривал несколько предметов, что забрал из металлической ячейки в банке. Рассматривал и пытался собрать воедино собственные мысли и догадки. О и Лу не стали его дожидаться, ещё в кофейне сказав, что Чанёль сам всё должен решить, и, быстро попрощавшись, просто ушли, а Чанёлю предстояло разобраться в том, как так получилось, что под договором банковской аренды действительно стояла его замысловатая подпись.
И на этом всё не закончилось.
Когда Чанёль открыл ящик, к которому на удивление подошёл отданный Лу ключ, внутри лежали две ампулы морфина со шприцем, две пары огнеупорных перчаток и ещё одна записка, опять же написанная почерком мужчины. Только на этот раз уже был не обычный текст, но Чанёль моментально узнал его. Так как он являлся главным разработчиком программы слежения «Cinnamon Stick», и программа только год назад была официально введена в обращение, у Чанёля был личный пароль доступа в систему. А заканчивался пароль именно этими символами.
18-1345 TCX
Мужчина звучно выдохнул и поднялся с дивана, подошёл к стене, на которой висело несколько навесных полок, и взял с одной из них стеклянную колбу. В той была треснувшая коричная палочка, вставленная в пластиковое основание. Бэкхён как-то пару раз даже шутил на этот счёт, мол, Чанёля преследовала корица, потому что вначале тот нашел её в своих джинсах в больнице, после назвал в честь находки программу, которую разработал, а позже познакомился с Бэкхёном, который просто обожал посыпать кофе измельченной корицей, а в чай класть целую палочку, потому что именно так напиток полностью натягивался вкусом и ароматом.
А Чанёлю просто нравилось, как от Бэкхёна пахло пряностью. Сладко, ненавязчиво, до постоянного желания целовать. Чанёль и без того обожал целовать Бэкхёна, но вкус корицы на его губах придавал их поцелуям лёгкую пикантность.
Мужчина прикрыл глаза и крепко сжал в руке колбу. Воспоминания снежным комом свалились на него, морально придавив своей тяжестью и рассыпавшись кусками по сторонам. В груди больно сжалось, и в глазах вновь появились слёзы. Чтобы справиться с ними, Чанёль сделал несколько глубоких вдохов, каждый из которых отдался резью под рёбрами, и провёл по лицу ладонью, прикрыв ей рот, взглянув на коричную палочку. Достал из кармана брюк сложенную записку и прошёлся по ней взглядом, хотя текст не то, что знал наизусть, а с закрытыми глазами мог воспроизвести картинку даже с заломами на бумаге.
«Ты можешь помочь Бэкхёну».
— Каким образом, если он умер? — спросил Чанёль, и его голос дрогнул. — Как? Как я могу помочь ему?!
Хань сплёл между собой пальцы, вывернул их ладонями вверх и несколько секунд смотрел на них, прежде чем поднять взгляд на Чанёля.
— А если я скажу, что Бэкхён жив? Условно, конечно, но жив.
— Что? — Чанёль почувствовал, как пространство вокруг него поплыло.
— Там, где он сейчас на самом деле — он может быть жив. Правильнее даже было бы сказать — пока жив.
— Хань, не нужно. — Чанёль прижал руку к груди, где от слов друга защемило сердце. — Я не хочу слушать о том, что он сейчас на небе и чувствует себя хорошо. Мне от этого не лучше.
— Я не говорил о небе. Я имею в виду здесь, на земле. Но не сегодня, даже не вчера и не позавчера. А вот два года назад — да. Точно да.
— Сехун. — Чанёль вдохнул побольше воздуха и перевёл взгляд на О, — тот сейчас выглядел благоразумнее Лу, хоть и молчал.
— Хань прав. Но только начал немного не с того.
— А с чего я должен был, по-твоему, начать? — возмутился Лу.
— Может, стоило ему всё рассказать?
— Что — всё? — не понял Чанёль, но Сехун с Ханем продолжали переговариваться между собой.
— Мы ему и так всё расскажем, он нас для этого и позвал. А вот как он отреагирует на наши слова — это уже совсем другое.
— Ты прекрасно знаешь, как он должен отреагировать на наши слова.
— А ты прекрасно знаешь, что существует относительная погрешность. И я не хочу стать её причиной. У нас есть петля, и петлю нужно правильно замкнуть.
— Так давай сделаем это! — не выдержал О.
— Эй, — как-то безнадёжно позвал Чанёль, — я сейчас вас обоих выпру из своей квартиры, и на этом все петли закончатся.
— Не закончатся! — в унисон проговорили Хань и Сехун, резко повернувшись к нему.
— Не закончатся, — намного тише повторил Хань. — Тебе придётся нас выслушать, если ты, правда, хочешь вытащить Бэкхёна если не здоровым, то хотя бы живым.
— Откуда?
— С моста Банпо, на котором произошёл взрыв.
— Не понял, — Чанёль сглотнул, предчувствуя что-то нехорошее. — Какой взрыв?
— Ты ведь помнишь катастрофу на мосту два года назад, когда ты едва не погиб? — спросил Сехун.
— Конечно. Но причём здесь…
— Притом, — перебил О. — Ты и не должен был погибнуть. Потому что достаточно важная персона для истории. Твоя кончина нарушила бы некоторые исторические достижения.
Чанёль смерил обоих мужчин взглядом, словно те были законченными психами, но промолчал, считая озвученное Сехуном полнейшим бредом.
— Окей, — Хань поднялся со своего места и обошёл кресло Сехуна, опираясь о его спинку руками, — начнём по порядку, но не обещаю, что в хронологической последовательности. У нас это понятие… достаточно относительное. Итак, я говорю, вернее, рассказываю, а ты, — он ткнул в Чанёля пальцем, — слушаешь и анализируешь. Потому что от того, какое решение ты примешь, зависит очень многое, и не только жизнь Бэкхёна. Понял меня?
— Ну, удиви, — язвительно фыркнул Чанёль, и откинулся в своём кресле, упрямо сложив руки на груди.
— Запросто. Поехали. — Хань переглянулся с Сехуном, и они улыбнулись друг другу. — Ты точно знаешь, что существует наш мир. И в нём формально есть прошлое, настоящее и будущее. Похороны Бэкхёна — это прошлое, наш с тобой разговор сейчас — настоящее, а то, как ты себя поведёшь после моего рассказа и будешь действовать — условное будущее. Условное, потому что в нашей ситуации получилась лента Мёбиуса, и её обязательно нужно замкнуть, но об этом позже. Так вот. В мире время от времени происходят значимые события. Для города, для страны, для всего мира — по-разному. И во всех этих событиях завязаны люди. Абсолютно разные. Кто-то изобретает акваланг, как Жак-Ив Кусто, кто-то совершенствует электромобиль, как Илон Маск, кто-то получает чистый аспирин, пригодный для медицинского использования, как Феликс Хоффман, а кто-то пишет крутую программу для спецслужб — как ты.
— Я? — откровенно изумился Чанёль, ткнув себе в грудь пальцем.
— Вот это ты зря ему озвучил, — неодобрительно скривился Сехун.
— Согласен, — цыкнул Хань. — Но, в общем, надеюсь, что с этой частью всё относительно ясно. — Чанёль кивнул. — Замечательно, идём дальше. Перечисленные мной люди могли и могут прожить спокойную жизнь, без эксцессов, мирно себе изобретая в своей лаборатории, а могут попасть в передрягу, которая будет нести опасность для их жизни. И вот здесь появляется специальная организация, которая контролирует процесс, так сказать, сохранности важных для истории человечества людей.
— Вопрос номер один, — скептически отозвался Чанёль, не веря ни единому слову. — Эти люди уже что-то придумали и не умерли до этого, зачем какая-то замудрённая организация?
— Относительная погрешность. Существует мизерный процент, что важные люди не выйдут из передряг живыми, и история потеряет часть себя, чего нельзя допустить. В этой, как ты сказал, замудрённой организации работают агенты, которые отправляются в нужное время и место, и делают так, чтобы всё прошло гладко. Ситуация может разрешиться сама, а может незаметно вмешаться наш агент. Никто и никогда этого не узнает, а человек останется жив.
— Вопрос номер два, — Чанёль демонстративно поднял указательный и средний пальцы, — ваш агент? Вы же с О кучу лет работаете на «Самсунг»?
— Уффф, — выдохнул Хань, надув щёки. Обошёл Сехуна и сел на подлокотник его кресла. — Ну да, официально числимся там. Но работаем в… — он замялся и посмотрел на Сехуна. Тот кивнул, тихо сказав: «Рассказывай, у нас нет других вариантов», и Лу потёр пальцами переносицу. — Работаем в агентстве по контролю за соблюдением событий.
— Чего?! — недоверчиво переспросил Чанёль.
— Чанёль, мы контролируем, чтобы такие, как ты, оставались живы, пока не сделаете нужное дело.
— И откуда же вы узнали, что я что-то там изобрету в будущем?
— Оттуда же. Из будущего. Агентство передало эту информацию.
— И через сколько лет…
— Перебьёшься. Этого тебе точно знать не нужно, и без того я рассказываю больше, чем следовало.
— Тогда зачем…
— Просто послушай! — раздражённо повысил голос О. — Без глупых вопросов.
— А вы мне сейчас не глупости втираете? — изогнул бровь Чанёль, и Хань закрыл глаза, одними губами посчитав до пяти.
— Так вот, — продолжил он, — месяц назад твоя «Cinnamon Stick» попала к нам в Агентство, и было поддержано предположение, что это не максимум который ты можешь, и, скорее всего, ты в состоянии модифицировать программу до более высокого уровня. На днях с тобой должны связаться на этот счёт. У нас есть ответ на наш запрос в будущее, что ты закончишь свою работу, а потому мы должны вести тебя до конца.
— И вот здесь у меня…
— … вопрос номер «очередной». Взрыв на мосту Банпо два года назад, — за Чанёля произнёс Лу. — Ты выжил. Но так как именно мы ведём тебя в реальном времени, значит, и мы должны были проверить, сам ты спасся или тебе была нужна помощь. А вот теперь я жду от тебя толковый вопрос номер пять.
— Причём Бэкхён ко всему этому бреду? Достаточно толковый вопрос?
— Достаточно, — усмехнулся Хань. — Бэкхён — наш сотрудник, который непосредственно мотается во времени и проверяет ситуации. Мы с О — обычные инженеры.
Чанёль медленно поднялся на ноги, постоял так несколько секунд и вышел из комнаты, свернув на кухню. Он слышал, как Сехун с Ханем о чём-то тихо переговаривались, но точно не пытался разобрать их слова. Мужчина открыл холодильник, вытащил из него бутылку с водой и, открутив крышку, сделал несколько больших глотков, чувствуя, как холодная жидкость корябает горло. Сел за стол и несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь уложить в голове очень странную — самую странную — историю, которую он когда-либо слышал, даже с учётом того, что работал разработчиком и много чего в жизни повидал. Да вообще всё, что только что ему выложил Хань выглядело несусветной ерундой, и то ли Лу с О решили так Чанёля отвлечь от грустных мыслей после похорон, то ли…
Но ведь Чанёль своими глазами видел вещи… необъяснимые вещи, начиная от собственноручно сделанной записки и заканчивая долбанной банковской ячейкой.
Или ещё не заканчивая, и эти двое в его гостиной озадачат Чанёля ещё больше?
Просидев так длительное время, мужчина честно надеялся, что друзьям Бэкхёна надоест, и они молча соберутся и уйдут. Но шагов не было слышно, и входная дверь тоже не хлопала. А голоса в комнате продолжали звучать, время от времени замолкая.
Собравшись с мыслями, Чанёль всё же вернулся в гостиную и с порога спросил, скорее утверждая без того теперь очевидное:
— Бэк никогда не работал аналитиком в АНБ, так?
— Почему же? Когда-то было, — сознался Сехун, — но его быстро завербовали к нам.
— Дальше. И меня интересует только Бэкхён.
— А дальше как раз про него, — улыбнулся Сехун, видимо, будучи довольным тем, как развиваются события. — Когда пришла разнарядка на тебя, Бэкхён перекинул её на себя.
— А у вас так можно?
— Нет. У нас так нельзя. И нельзя вдвойне — если агент связан с подконтрольным объектом. Но это не остановило Бэкхёна. Он хотел лично убедиться, что погрешность в ходе исторического события отсутствует, и ты действительно остался/останешься жив. И знаешь, — Сехун сделал паузу, — твои будущие достижения здесь вообще не причём. Бэкхёну была важна только твоя жизнь, причём настолько, что он никому не доверял. Сам собирался проверить и вернуться обратно.
— Собирался… — прошептал Чанёль. — Но… что произошло не так? Как он оказался в другом городе во время пожара?
— Никак. Его там не было.
— В смысле? Вообще?
— Вообще. Агентству нужна была причина исчезновения агента, оно и нашло.
— Тогда… — Чанёль замолчал, внезапно слишком быстро начиная сопоставлять все факты, собранные за последние несколько дней. Если до этого странности были раскиданы и никак не связывались во что-то единое и разумное, то сейчас картина начинала вырисовываться. И опознание Бэкхёна, и запрет на похороны в открытом гробу, и предлоги, под которыми Чанёля упрямо не подпускали к телу Бэкхёна. — Тела просто не было, — вслух догадался Чанёль. — Гроб был пустой. Я прав?
— Абсолютно. Бэкхён не вернулся. Вернее, два года назад с ним что-то произошло, что не позволило ему вернуться обратно. И, скорее всего, это произошло на мосту Банпо. Мы поднимали полицейские отчёты о погибших, но там есть информация о нескольких изуродованных трупах, которые нельзя было опознать. Либо один из них — Бэкхён, либо что-то ещё.
Чанёль подошёл к окну и открыл его, набирая полную грудь горячего летнего воздуха. Голова закружилась, но мужчина только сильнее сжал пальцами оконную раму.
— Вы же говорили, что Бэкхён жив, — не оборачиваясь, напомнил он.
— В определённом промежутке времени. Где-то между появлением в 2018 году и взрывом на мосту.
Чанёль прикусил щёку изнутри.
— Значит, спасти его можно только в 2018-м, либо попасть на неделю раньше в этом году и не дать ему перекинуть на себя задание.
— Да, — подтвердил Хань.
— Почему же никто не попытался сделать второе? — он наконец-то повернулся.
— Потому что это не позволяют правила Агентства. Ты остался жив — это главное. Мы не имеем права вмешиваться в ход истории, если события слишком незначительны.
— Смерть Бэкхёна — незначительна?! — психанул Чанёль, зло сощурив глаза.
— По факту — да.
— Он же ваш агент! Он же делает важное для страны… Господи, абсолютно для всех дело! Почему нельзя связаться, или что вы там делаете, с прошлым и попросить их помочь ему?!
— Когда Бэкхён подписывал контракт на службу, он знал, что такое возможно.
— Мусор — это ваша хвалёная служба! — презрительно скривил губы Чанёль, — раз собственного работника не в состоянии защитить. Конечно, похоронить его в закрытом гробу — самое простое решение.
Сехун виновато отвёл взгляд и опустил голову. Почти минуту в комнате стояла полная тишина, пока её не нарушил Хань тихими и спокойным:
— Как думаешь, почему ты получил всё это? — он кивнул на вещи, которые по-прежнему были разложены на столе.
Чанёль перевёл на них взгляд, открыл было рот, чтобы сказать раздражённое «А я откуда могу знать», но почти сразу закрыл его, обескуражено глянув на Лу.
— Только не говори, что это я…
— А у тебя есть другое объяснение?
— У меня вообще нет никакого объяснения, — прошептал Чанёль, продолжая смотреть на прозрачные ампулы с морфином в центре стола, которые точно нельзя было купить в каждой уличной аптеке. — Ладно, — он набрал полную грудь воздуха, — если это, и, правда, я сам себе прислал, то… Мать моя, я что отправился в 2018-й? Потому что… потому что тот, который всё ещё живёт в 2018-м и ничего этого не знает, просто не может… Я бы помнил. Значит, всё это делал я, который… Чёрт… Хань…
— Что?
— Прости, я по-прежнему считаю всё услышанное чушью. Но… скажи мне только одно, — остальное мне не интересно: я, правда, могу спасти Бэкхёна?
— Можешь попытаться. Ты сам себе это написал. Возможно, у тебя получилось или ещё получится, я не знаю, как правильно использовать временные формы глаголов по отношению к тому, что происходит.
— Как это сделать? Я имею в виду, техническую составляющую.
Хань коснулся плеча Сехуна, привлекая к себе внимание, и кивнул другу. О вытащил из кармана свой кошелёк и ловко вытащил из него какую-то пластиковую карту, положив ту к другим вещам на столе. Чанёль подошёл ближе, потянувшись к ней, и его брови удивлённо взметнулись вверх, когда он понял, что это не просто карта, а:
— Пропуск? В вашу богадельню? — Чанёль взял в руки карту и покрутил в руке, разглядывая специфические данные: личный код, степень допуска, должность — «контролирующий агент», и незнакомое имя. — Ву Ифань. Настоящий?
— Настоящий, — скривился Хань. — Это пропуск нашего китайского коллеги, он нам уже два раза помогал, но вряд ли охрана запомнила его в лицо. В базе данных он есть, и временно с твоим фото, — будто ни в чём ни бывало пожал плечами Хань, — но завтра я сменю его в системе на настоящее.
— У вас и так можно?
— Да. Если очень хочется. Но вообще — нет, нельзя. За такое не просто увольняют, а сажают в тюрьму по обвинению в государственной измене. Так что не потеряй его, потому что мне нужно положить его туда, где я взял, и если я не сделаю это к обеду завтрашнего дня, пропажу заметят. И это будет очень неприятно. Для меня.
— Если я спасу Бэкхёна, хрен он вернётся в ваше Агентство, — сквозь зубы сказал Чанёль.
— А давай ты его сначала вернёшь?
— Да хоть сейчас…
— Сейчас не получится, не всё так просто, — отрицательно повертел головой Хань. — Но вот завтра утром мы с Сехуном заступаем на смену и… вроде как сможем тебя провести. Вроде как, — вздохнул Лу, на мгновение задумавшись, но быстро спохватился: — Проехали, не бери в голову. Будь готов в шесть утра выезжать, Сехун заедет за тобой.
— Завтра? — расстроился Чанёль. — Ждать ещё один день, а Бэкхён там…
— Чанёль, пойми, по факту Бэкхён одновременно мёртв в одном отрезке времени и жив в другом. Всё очень сложно, но один день здесь — в 2020-м — вообще ничего не сыграет, разве что заставит тебя понервничать и ещё раз всё хорошенько обдумать.
— Мне нужен план. — Чанёль взял в руки смятую записку. — У меня его пока нет, но, кажется, я знаю, откуда нужно будет начинать. — Впервые за последние несколько дней он улыбнулся, всего лишь прочитав имя Бэкхёна. То дарило надежду.
— Тогда мы тебя оставляем. — Хань с Сехуном почти синхронно поднялись со своих мест. — Увидимся утром.
Чанёль отрешённо угукнул им и вернулся в своё кресло, перебегая взглядом с записок на перчатки, а с тех — на пропуск и медикаменты. Он даже не услышал, как остался в квартире абсолютно один. Просто прикрыл глаза и мысленно вернулся на два года назад, пытаясь вспомнить хотя бы в общих чертах день, когда едва не погиб.
∞ ∞ ∞
— Охренеть! — выдохнул Чанёль, когда тяжёлая дверь за его спиной закрылась, а датчик на стене вновь замигал красными лампочками, говоря о том, что вход заблокирован.
Это был уже третий пост охраны за последние пятнадцать минут, и каждый раз Чанёль затаивал дыхание, молясь, что выглядит очень даже похожим на агента. Сехуна, похоже, охранники знали хорошо, приветствуя его на каждом охранном пункте, а вот на Чанёля они поглядывали с подозрением, но пропуск успешно делал своё дело. Правда, если бы Чанёль не обратил внимания на то, что Сехун ему с самого утра сказал не больше десятка слов, то решил бы, что О регулярно протаскивает своих друзей на секретные объекты. Но раздражённое перед самым входом в здание:
«Хань, просто жди нас на месте и не нервируй меня постоянными звонками. Мы здесь не мороженое едим, пока ты там готовишься» - приоткрыло тайную завесу на безэмоциональное лицо.
— Настоятельно рекомендую вести себя естественно, — нервно шикнул Сехун. — Здесь везде камеры наблюдения, и охрана реагирует на любые странности. — Он указал Чанёлю следовать за ним по длинному коридору с металлическими стенами и ярким освещением.
— Слушай, я был в Министерстве обороны множество раз, но даже не предполагал, что у них здесь в подвале… машина времени?
— В принципе, можешь использовать это понятие, но технически она имеет другое название. И, кстати, территориально находится немного не здесь.
— А где?
— Увидишь.
— Я думал, ваш охранник во мне дыру проглядит. — Чанёль только сейчас стал чувствовать, как внутренний мандраж спадает. Пройти три охранных поста с безразличным лицом на деле оказалось не так просто.
— Ему за это очень хорошо платят, — усмехнулся Сехун. — По правилам он обязан был нас с тобой просканировать на наличие запрещённых предметов, — он ткнул пальцем в рюкзак, который висел у него за спиной. — Но не делает этого уже месяца три. Многолетний постоянный персонал, — чужой не пройдёт, — все наизусть знают перечень того, что нельзя проносить, да никто и не пытается. На моей памяти точно такого не было, а я здесь уже пять лет.
— А как попал сюда?
— Из «Самсунга» перетянули, — довольно улыбнулся О. — Я там прибор один разработал. Когда Агентство узнало — и прибор забрало, и меня, а начальство моё заставило молчать, кажется, пообещав открыть глаза нужным службам на налоговые отчисления компании, если информация обо мне утечёт.
— Лу вы тоже перетянули из «Самсунга»?
— О, нет, — громко рассмеялся Сехун. — Хань никогда там и не работал в действительности. Он у нас вынужденный наследник, так сказать, но, похоже, ему вся эта, как ты выразился вчера, богадельня нравится.
— То есть? — Чанёль обернулся, проводив взглядом слева от себя единственную на весь коридор дверь, а прошли они с Сехуном уже метров пятьдесят, продолжая отдаляться от главного входа.
— Его отец участвовал в разработках системы, позволяющей переносить предметы во времени. Хань по его стопам пошёл, после школы поступил в Техасский политехнический, а по окончании отец его сюда определил. Семейство Лу здесь типа инженерной верхушки — элита, — но у них всех в крови дотошность в отношении электротехники. Хань недавно докторскую по радиотехнике защитил. Работай он в «Самсунге», мы, да и весь остальной мир, возможно, уже не по телефонам разговаривали бы, а по каким-нибудь супер навороченным приборам.
— Ничего себе, никогда бы не сказал по нему.
— Ну знаешь, я и по тебе — серьёзному мужику, — не сказал бы, что ты однажды зависнешь на Бэкхёне. Он же заноза в заднице, пусть умная и хитрая.
— Заноза, — по-доброму усмехнулся Чанёль, вспоминая характер и поведение Бэкхёна.
— Но любимая заноза, — не сильно ударил его в плечо Сехун. — Понимаю.
— Сам-то когда своей занозе признаешься?
Сехун сжал губы, и их тронула лёгкая, но грустная улыбка:
— Он весь в работе, ему не нужен никто.
— А ты спрашивал его?
— Я вижу.
— Ну и дурак. Но решать только тебе.
Чанёль наконец-то увидел в конце коридора двухстворчатую дверь, больше смахивающую на лифтовую. На стене рядом висел ещё один охранный считывающий контроллер и терминал распознавания лиц. Сехун поднёс свой пропуск и подошёл ближе, позволяя сканеру зафиксировать его лицо для подтверждения входа. Датчики мгновенно с красных сменились на зелёные, и дверь быстро открылась, впуская их в помещение, больше смахивающее на ветку метро. К тому же на рельсах действительно стоял маленький вагон.
— Идём быстрее, иначе Хань там сварится в собственном ворчании.
Сехун спешно подошёл к вагону и приложил ладонь к сканеру, после чего двери разъехались в стороны.
— Мы на этом поедем? — недоверчиво осмотрелся по сторонам Чанёль, прежде чем ступить внутрь. В салоне всё было устроено достаточно обычно: по обеим сторонам кожаные сиденья, правда с ремнями безопасности, и дублирующие панели управления с многочисленными экранами и датчиками в разных концах.
— Полетим.
Сехун снял с себя рюкзак и отдал его Чанёлю, а сам сел за панель и как-то слишком уверенно запустил систему, двери за спиной у Чанёля захлопнулись. Мужчина сам присел у самого края, застегнув на себе ремень безопасности, а рюкзак зажав между ногами, и стал с интересом рассматривать на экране данные, которые выводила система. Что-то похожее в комплексе он видел лет пять назад на одной из тематических выставок «Технологии будущего» в Сиднее. Мужчина не удивился, если бы именно эту программу доработали и сейчас использовали в Агентстве.
В это время вагон мягко двинулся вперёд и въехал в тоннель, а уже через секунд пять набрал огромную скорость, действительно стремительно несясь в темноту, освещаемую лишь буферными фонарями на корпусе вагона. Вжавшись в спинку сиденья, Чанёль ухватился пальцами за его край по обе стороны от себя и затаил дыхание, но даже не успел начать задыхаться, когда в конце тоннеля показал яркий свет, а вскоре вагон начал тормозить, выехав на подобие маленькой станции, остановившись рядом с таким же вагоном.
Ступив на металлическую платформу, Чанёль сразу увидел Лу, который, сложив руки на груди, стоял в стороне. Недовольно указав на часы на своём запястье, он дождался, пока Чанёль с Сехуном подойдут ближе, пожелал обоим доброго утра и, развернувшись, повёл их через высокие ворота в огромный ангар, на ходу ворчливо сказав:
— Если вы думаете, что здесь днями и ночами кроме меня больше никого нет, то сильно ошибаетесь.
Но Чанёль его почти не слышал, остановившись на пороге ангара с открытым ртом. Он в своей жизни видел многое, и различные суперкомпьютеры, в том числе, но огромное нечто с капсулой внутри и многочисленными толстыми кабелями, что были подключены к ней со всех сторон — впервые.
— Чанёль, не тормози! — крикнул Хань, уже стоя за одним из компьютеров и что-то очень быстро набирая на клавиатуре. — Или ты передумал?
— Пошёл ты, — фыркнул Чанёль, подходя ближе и боязливо разглядывая чудовищный механизм. Покрутился на своём месте, подняв голову к высоченному потолку, и проследил взглядом за плотным канатом из цветных кабелей, уходящим куда-то через стену.
— Надеюсь, прямо сейчас ты не будешь интересоваться, как это всё работает.
— А потом расскажешь?
— Подумаю. Сехун, что с капсулой?! — громко позвал Хань, и Чанёль повернул голову к оной, видя, что Сехун уже открыл в ней прозрачную дверь, что-то проверяя, что-то нажимая и крутя какие-то тумблеры.
— В норме! Запускаю контур!
Хань посмотрел на Чанёля, вобрал воздух в лёгкие и медленно выдохнул:
— 15 июня 2018 года.
— Я уже понял, — кивнул Чанёль.
— Помнишь что-нибудь?
— Что-нибудь…
— Отлично. Куда тебя?
— Для начала ко мне домой. У меня там есть дела, — улыбнулся Чанёль, но, скорее, это сделал своим мыслям, потому что ещё вчера сопоставил всё, что помнил за тот день.
— Как пожелаешь. Шуруй. И я надеюсь, ты не успел позавтракать?
— Что? — сделав два шага, обернулся к Ханю Чанёль.
— Ел, спрашиваю, сегодня?
— Нет.
— Умница, меньше будешь блевать.
— Хань, хватит его пугать! — позвал Сехун.
— Я не пугаю, а предупреждаю. Мы его, между прочим, туда без медицинского заключения отправляем, откуда я знаю, как его вестибулярный аппарат отреагирует.
— Да нормально он отреагирует!
— Проинструктируй его вкратце.
Чанёль медленно закинул на плечи свой рюкзак и повернулся к Сехуну, который лишь пожал плечами и подозвал его к себе. Пройдя через стеклянный заградительный барьер, Чанёль приблизился к капсуле, чувствуя всю мощь конструкции, которая возвышалась на высоту трёх этажей. Поднялся по железным ступеням и услышал, как загудели боковые турбины, шумно заработав.
— Так, значит, вкратце, — Сехун подтолкнул его внутрь, показал, куда поставить ноги и за что ухватиться руками. — Ни во что больше не вмешиваешься. Абсолютно. Никого не спасаешь, никого не переводишь через дорогу, никому мелочь не подаёшь. Заруби себе это на носу, иначе я не ручаюсь, что ты вернёшься сюда и увидишь нас, и вернёшься вообще. Все события идут строго по сценарию, и круг нужно замкнуть.
— Какой круг?
— Ленту Мёбиуса. Ты же программер, включай мозги. И ещё, в 2018-м ты можешь надеяться только на двух людей. Я и Хань. Увидишь меня, скажи, что лучше убрать пятый контакт, он коротит и даёт постоянный сбой.
— Боже, что? — Чанёль, похоже, даже не запомнил сказанное ему.
— Просто скажи.
— Вы мне своими загадками за последние двое суток так надоели, что ты даже себе не представляешь.
— Пф, вы с Бэкхёном нас два последних года держали в напряге, особенно начиная с прошлого лета, когда он познакомил нас с тобой. Так что не жалуйся, мы здесь главные герои, а не вы. Готов?
— Да. Если к такому можно быть готовым. — Над головой у Чанёля ещё что-то запищало, а после загудело, и он вздрогнул. — Слушай, всё хотел спросить, — позвал он, когда Сехун уже закрывал дверь. — А почему меня из 2018-го нельзя отвадить от моста? Я же по какой-то причине могу на него не попасть, и тогда все будут только в выигрыше.
— Не будут. Ты когда ехал к этому мосту, совершил две важных для будущего встречи.
— Серьёзно?
— Ага. — Сехун поднял руку и выставил вверх два пальца. — Мальчишка из твоей любимой кофейни, и дамочка в мерседесе, которая пропустила тебя. — Оба пальца поочерёдно опустились. — Первый не пошёл бы на собеседование, а вторая могла погибнуть, потому что стояла бы в пробке перед тобой. Всё, хватит болтать. Хань, время?! — прокричал Сехун, пытаясь перекричать шум машины.
— Семь сорок девять!
— Отлично, поехали!
Чанёль уже сквозь стекло следил за тем, как он спустился со ступенек и вернулся за заградительный барьер, становясь рядом с Лу. Показал Чанёлю большой палец и кивнул Ханю. А дальше мужчина толком ничего не разобрал, потому что окунулся в какой-то водоворот. Желудок сдавило, как и виски, и Чанёль просто закрыл глаза, пытаясь дышать хотя бы через раз и не стошнить. Гул в ушах становился сильнее, и казалось, что гудело именно в голове, но в один миг абсолютно всё прекратилось, и наступила тишина.
И темнота.