Эрик вжимал в пол педаль газа. Задубевшие руки крепко стискивали руль, и разжать их не вышло бы, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Всё покатилось к чертям так быстро. Никто и предположить не мог, что всё может обернуться так.

Кинг с трудом лавировал между брошенных машин, сваленного в баррикады мусора и тел. На глаза будто кто накинул шоры: мир за лобовым стеклом то плыл, затянутый дымкой, то шёл мелкой моросью. По спине градом скатывался пот.

Он должен успеть. Должен успеть.

Звук, с которым погнутый под девяносто градусов дорожный знак содрал с дверей краску, впился ему в затылок, стягивая скальп. Блять, да он ведь даже пьяным никогда не водил – ещё с тех пор, как сел за руль своей первой машины, подаренной родителями на шестнадцатилетие – ни разу. Банка пива – вот его потолок, грань, которую Эрик не пресекал.

Всё рушилось на глазах – быстрее, чем он мог осознать. Все крепости, всё то, что когда-то казалось непоколебимым, оказалось сдутым в один миг, словно карточный домик.

Весь город был погружён в хаос – Данте и того уложить в голове было проще. В жилом районе дела обстояли не лучше: где-то что-то горело, испуская едкий чёрный дым, где-то неподалёку гремели выстрелы. Эрик слышал их как через вату (хотя, наверное, всё-таки через звон, что стоит у него в ушах с тех пор, как в пригороде взорвалась цистерна, которую было слышно даже в центре). Проезжая мимо дома Картеров, он заметил, как кто-то вытаскивает их дорогущий телек через окно.

Боже. Люди действительно посходили с ума.

Какая-то часть Эрика всё ещё надеялась проснуться и обнаружить, что всё это просто дурной сон. Как они это допустили? Как вообще такое можно было допустить?

Когда на капот что-то бросилось, Кинг даже не успел разглядеть, что именно это было, рефлекторно выворачивая руль вправо. Тело одеревенело. Машина понеслась по направлению к ближайшему столбу, Эрик крутанул руль снова – и лишь чудом вместо столба снёс чей-то почтовый ящик. Прокатился дальше по тротуару, пока совсем не остановился. Как тараканы полезли заражённые, рассчитывая перекусить им.

Да. Вот оно. Вот, как Эрик себя чувствовал – тушёнкой в консервной банке. Собачьим кормом по акции. Перемолотым вместе с костями – и, видимо, рогами, если верить мнению коллег в университете.

Выехал обратно на проезжую часть. Несколько окровавленных рук прочертили полосы на боковых стёклах, как в дешёвом ужастике про какого-нибудь серийного убийцу. Эрик стёр пот со лба тыльной стороной ладони, едва видя перед собой дорогу, или кровь на капоте, или то, что секунду назад переехали колёса его машины.

Совсем немного осталось. Он уже почти на месте.

Едва верилось, что ещё вчера в это же время он собирал заседание кафедры, уверяя, что ситуация нормализуется в ближайшую пару недель. Тем же вечером знакомый шепнул ему, что город собираются закрыть ко всем чертям. Нужно было послушать. Нужно было уезжать ночью. Нужно было…

Ничего. У него есть план. Всё будет хорошо.

Эрик плавно завернул на парковку, останавливаясь перед знакомым домом. Не теряя времени, взбежал на крыльцо, барабаня в дверь.

— Рейчел! Рейчел, это я, открой!

Тишина. Он постучался ещё несколько раз – безрезультатно. Паника жидким азотом потекла вниз по позвоночнику. Чёрт-чёрт-чёрт, если с ней что-то случилось…

Вдруг его осенило: запасной ключ до сих пор должен лежать под горшком с полузасохшим фикусом (тот достался им от прошлых хозяев, но до такого состояния его довели именно они).

Он метнулся туда – ключ оказался на месте, а вот фикус совсем засох. Эрик вдруг подумал, что это, наверное, хорошо, что они так и не успели завести никого – только больше спорили, потому что Рейч терпеть не могла котов, а он сам хрена с два гулял бы с собакой.

Эрик отпер дверь, чувствуя, как от одного взгляда на прихожую его начинает мутить. Он выбирал эти обои, которые хорошо смотрелись только в рулоне, и он полутра собирал эту сраную обувницу, которая отдавила ему большой палец, и это он должен был быть с Рейчел, когда всё началось.

Эрик рванул в гостиную, по пути заглядывая в гостевой туалет.

— Рейчел, где ты? Рейчел!

Кухня, столовая, его бывший кабинет – никого. Он взбежал на второй этаж, зацепившись носком туфли за ступеньку и больно стукнувшись коленками. Одну за другой он распахнул двери спален только затем, чтобы обнаружить их все пустыми. Тогда Эрик всё-таки наступил на горло своей гордости:

— Кларисса?

Никто не ответил. Его крупно затрясло.

Последней закрытой дверью, находящейся в самом конце коридора, была дверь в Спальню. На негнущихся ногах он подошёл к ней, крепко стискивая челюсти, чтобы не стучали друг о друга зубы. Толкнул дверь.

Казалось, будто по комнате прошло маленькое торнадо: на кровати возвышалась гора вещей, и ещё больше тряпок было раскидано по полу, будто те с боем вырывались из гардеробной. Ящики дорогущего комода были варварски вырваны и опустошены. Рядом с ними валялась косметика, видимо, сначала приготовленная, чтобы взять с собой, но в последний момент выложенная.

Эрик тяжело сглотнул, в последний раз окидывая взглядом Спальню: новая постель, новые шторы и куча вещей, которые не могли принадлежать Рейчел. Он медленно развернулся и направился к лестнице.

Это всегда маленькие вещи, на которые обращаешь внимание не сразу.

Пропитавший воздух запах, оставленная в розетке зарядка, висящая на спинке стула толстовка и несколько серебряных колец, забытых на умывальнике (Рейчел всегда носила только золото).

Меленькие вещи, которые он не замечал или предпочитал не замечать, пока не стало слишком поздно.

Не в силах вернуться в машину, Эрик вновь заглянул в гостиную. Уселся на диван, где ночевал чаще, чем ему хотелось бы, и тогда его взгляд случайно упёрся в полупустую кофейную чашку, стоящую на журнальном столике. Почти детская обида больно кольнула под рёбра: Рейч никогда не разрешала ему оставлять грязную посуду за пределами кухни.

Эрик закрыл лицо руками. От него здесь не осталось ни следа. Ни намёка, что он когда-то жил здесь.

Не то чтобы он мог винить в этом Рейчел: он ведь сам решил отдать дом. Сам собрал свои вещи и сам заказал грузчиков.

Сначала он прикрывался благородством, ведь история и впрямь выходила трагичной: идеальная семья, благоверный муж и изменница-жена. И всё же в глубине души Эрик знал, что на самом деле хотел насолить. Этот дом – это последняя подачка, пощечина, хлопок дверью.

О, это не его бросили одного в огромном доме, и это не его вышвырнули за дверь, как надоевшую собачонку. Нет, он сам ушёл – навстречу светлому будущему и новой жизни.

Светлое будущее и новая жизнь улыбнулись ему рядом кривых зубов, дожёвывающих кусок чьего-то лица.

Эрик вдруг разозлился. Его шея и щёки запекли, как если бы он был в сауне. Чашка с недопитым кофе полетела в стену, звонко разбившись на мелкие осколки. У него перед глазами замельтешили картинки, на которых он срывает со стены плазму, переворачивает диван, роняет что-то тяжелое на столик, но тогда он заметил кое-что, что всё это время лежало рядом с чашкой.

Сложенный вдвое листок, с внутренней стороны которого просвечивали чернила. Кинг осел обратно на диван, взяв письмо. Глаза запрыгали по строкам, а слова удавалось выцепить лишь через одно. Дочитав до конца, он вновь задрожал, не замечая, как катятся по щекам слёзы. Громко всхлипнув, он перечитал письмо – а потом ещё раз.

Всё и правда покатилось к чертям быстрее, чем можно было ожидать. Когда это произошло? Сразу после свадьбы? Спустя год? Или когда умерла мама? Совместная жизнь жиром с непомытых тарелок размазала идеальную картинку, заменив чувства тоннами научной работы, сжирающей кучу времени.

Кларисса же… оказалось рядом в нужный момент и – как бы сильно он ни ненавидел эту мысль – дала то, что он не мог.

Эрик стянул с пальца обручальное кольцо, оглаживая его идеально отполированную поверхность. Он сделал ей предложение на выпускном, сразу после того как их объявили королём и королевой бала.

Эрик поднялся на ноги и пошёл прочь.

Он оставил письмо – но не кольцо. Отчего-то он был уверен, что если бы Рейчел не хранила своё, то он бы нашёл его на столике.

***

“Эрик,

Не знаю, увидишь ли ты это когда-то. Связь пропала, и я не смогла до тебя дозвониться. Мы с Клариссой уезжаем с её друзьями. С нами всё будет хорошо. Пожалуйста, не пытайся найти нас.

Надеюсь, ты тоже в порядке. Береги себя.

P. S. Ты забыл очки, посмотри в столе в кабинете.

Рейчел”.