Я – женщина, а не посудомойка
Всё тот же бесконечный коридор. Всё та же эта квартира. Всё тот же пол. Всё тот же непередаваемый ужас ощущения неизбежной смерти. Это повторяется снова и снова вот уже несколько ночей.
Открыв глаза, Рита в очередной раз пытается успокоить бешенное биение сердца. К сожалению, то, что для мозга было уже почти каждодневной рутиной, для сердца все ещё оставалось глубоким потрясением.
Справляться с эмоциями с каждым днём получалось всё лучше и лучше, однако девушку всё равно не устраивал подобный расклад. Вновь погружаясь в сон, она прокручивала в голове одни и те же вопросы: «Почему мне раз за разом, день за днём снится этот кошмар?», «Что бы это могло значить?».
Зачем она это делала? Кто знает. Возможно она надеялась, что следующее творение Морфея даст ответы на эти вопросы…
***
– Ты хочешь съездить в мастерскую?
– Да. Интересно, насколько она изменилась за это время. Сейчас доем, соберусь и поеду, – Ответила девушка, не отвлекаясь от телефона.
Оказывается, за три с половиной года автор её любимого фанфика по вселенной Гарри Поттера выпустила приличное количество глав. Дабы получить ещё больше удовольствия от прочтения, сей шедевр самиздата она решила читать с самого начала. И вот, пошёл уже третий день, как она не расставалась с телефоном, что, почему-то, очень неровало Павла.
– Ты посадишь себе зрение, хватит, Марго. Ну, пожалуйста, если ты меня любишь, хватит заниматься такой дуростью. Это ведь даже не книга! Это просто чья-то фанатская фантазия и не более!
Пресловутая фраза «Если ты меня любишь» в последнее время в речи Паши фигурировала всё чаще и чаще. Риту это жутко бесило. Она изо всех сил, старалась не обращать на это внимания, однако сделала себе пометку, что, если он ещё раз скажет это, она непременно с ним поговорит.
– Мне нравится, этого аргумента вполне достаточно. Я не заставляю тебя читать, так что не вижу повода возмущаться. Помой, пожалуйста, посуду, а мне надо собираться, хочу успеть всё осмотреть при дневном свете.
– Опять твои художественные замашки, – недовольно пробурчал он и понёс тарелки в раковину.
На удивление, сегодня девушка не слышала от него бубнёж о том, что уборка — это женское дело, а мытьё посуды так тем более. Маргарита терпеть не могла мыть посуду. Раньше за неё это работу делала посудомойка, на которую она копила несколько месяцев, ограничивая себя во многих вкусностях и походах с друзьями в кафе и бары. На вопрос, почему они за три с половиной года так и не купили посудомоечную машину Павел отвечал, что она тратит слишком много воды, к тому же Марго прекрасно с этой работой справлялась сама. На все эти фразы Рита уже в прямом смысле устала удивляться и отвечала всегда стандартной фразой из рекламного ролика: «Я – женщина, а не посудомойка». К великому сожалению молодого человека, ответить в стиле: «Я – мужчина, а не банкомат», он не мог, ибо у них с Марго были раздельные бюджеты, при чём, не редко он сам совал нос в её кошелёк.
Маргарита ничего не имела против раздельных бюджетов. Однако философию Павла она понять и принять ну никак не могла. Согласно его мнению, его деньги, это только его деньги и распоряжаться ими мог только он. Однако её деньги в некоторые моменты, почему-то, становились общими. Почему-то на покупку некоторых вещей, она должна была спрашивать согласие молодого человека, ведь они семья, как он утверждал. При всём при этом сам Павел мог покупать что угодно и когда угодно. Как только Рита узнала об этом, тут же пресекла это безобразие. Ошеломлённое лицо молодого человека надо было видеть.
– Я отвезу тебя!
Павел выскочил из дома, когда Рита уже садилась в машину.
– Зачем? У меня есть права, травма никак на это не повлияла. К тому же, прошло уже достаточно много времени. Не волнуйся.
Девушка попыталась отмахнуться, но он сильно схватил её за руку.
– Марго, ты не вписана в страховку, хочешь схлопотать штраф если тебя остановят?
– Погоди, почему это я не вписана в страховку нашей общей машины?
– Потому что это опасно. Мы с тобой много раз об этом разговаривали и пришли к выводу. Что лучше я буду тебя возить – это гораздо безопаснее. К тому же, ты слишком восприимчива к стрессу. Всё, хватит разговаривать, садись.
Уже сидя в машине Риту вдруг охватило странное чувство, это было похоже на дежавю.
В её маленькой квартире почти ничего не изменилось. Одна комната всё так же отводилась под художественную студию. Тут и там были разбросаны краски и разнообразные эскизы, весь этот творческий беспорядок создавал особенный неописуемый уют, который смогут понять только художники. И пусть простые смертные будут видеть в этой комнате только беспорядок и свалку, Рита была уверена, что буквально пару тройку недель назад она знала где расположен каждый эскиз. Однако творческий беспорядок никогда не относился к кисточкам, их девушка всегда хранила в образцовой чистоте и в одном месте. Открыв один из шкафов, она удовлетворенно хмыкнула – с годами ничего не изменилось, всё по-прежнему лежало на своих местах.
Кухня встретила хозяйку родным запахом кофе. Кофемашина так же присутствовала, что не могло не радовать. Однако, как бы она не любила запах этого восхитительного напитка, всё перебивал некий запах застоявшегося воздуха. Девушка поспешила открыть окно. Солнечные лучи, проходя сквозь разноцветные кристаллики, что весели на окне, превращались в солнечных зайчиков и задорно прыгали по кухонному гарнитуру нежно-мятного цвета, сделанному по эскизам самой художницы. Рита называла эти кристаллики музыкой света. Ведь они, подобно музыке ветра, творили искусство, только не мелодию, а изображения. Достаточно было открыть окно и ветер с солнцем делали своё дело. Сама природа рисовала светом на стенах её кухни.
В спальне теперь вместо большой и мягкой кровати стоял угловой диван. У противоположной стены, опершись одна на одну стояло множество полотен. От представленной картины сердце девушки встрепенулось и тут же потребовало взяться за кисть.
– Паш, а куда подевалась моя кровать?
– Продали.
– Зачем?
– Затем, что ты не редко отказывалась приходить домой ночевать, когда у тебя было много заказов. Я мог по нескольку дней тебя не видеть, а это не дело, согласись.
– Ну, я же художник. Мы люди творческие. Это нормально не спать пару дней, но завершить работу. К сожалению, вдохновение не работает по часам, ты же должен это понимать.
– Но ты – моя невеста в первую очередь. Ты должна быть дома, должна быть, как и всякая женщина, хранительницей очага.
– Возможно в будущем, – неопределённо ответила девушка, по-прежнему осматривая квартиру. – Наверное сегодня я останусь тут. Что-то у меня сердце ноет, нужно выплеснуть эмоции на холст. Так что можешь меня не ждать. Кстати, тут совсем не пахнет краской, с чего ты решил, что мне тут будет плохо?
– А, ну, наверное, выветрилось. Когда я тут был в прошлый раз, здесь ужасно воняло.
– Ну ладно. В общем, я сегодня тут. Стой, что это? – Рита пальцем указала вверх. Там, в углу, у самого потолка весел некий девайс чёрного цвета. – Мы решили установить сигнализацию? Зачем тут камера? А в других комнатах тоже есть?
– Нет, мы не устанавливали сигнализацию и да, в других комнатах тоже есть.
– А зачем они тогда?
– Что бы всегда мог видеть, что с тобой всё в порядке.
– Чего!? Паш, это сталкерством попахивает. Снимай всё это безобразие, живо!
– Нет, Марго! Это для твоей же безопасности!
– Какой безопасности? Кому я нужна?
– Вдруг к тебе заберутся воры или бандиты? Квартира же на первом этаже, а на окнах даже решеток нет.
– Нет, Паша, снимай всё. Ты не будешь смотреть на то как я пишу, а уж тем более как я сплю!
Видно было, что у парня заканчиваются аргументы, но по какой-то причине он никак не хочет отступить.
– Марго, ну, пожалуйста, давай, хотя бы в коридоре оставим камеру. Что бы я видел, что к тебе никакие подозрительные личности не проникают.
– Хорошо, – решила пойти на компромисс Рита. – Но только в коридоре.
У молодого человека ушло несколько часов на демонтаж всех камер, кроме той, что установлена в коридоре. Рита помогать принципиально не хотела, он же хотел себе в невесты женщину до мозга костей, вот и пусть занимается мужской работой. Сам Павел её взглядов не разделял, но молча делал эту самую мужскую работу.
– Ну, вот, всё, закончил.
– Молодец, кофе будешь? – девушка стояла в дверях с уже приготовленным ароматным напитком в руках.
– Нет, спасибо, я не пью кофе, я же говорил. И Марго, мы же договорились, что ты сама не будешь его пить!
– Мы договорились, что я буду меньше пить этот замечательный напиток, а не перестану вовсе. Прошу не путать, пожалуйста! – девушка в предупредительном жесте подняла указательный палец.
– И почему я не настоял, чтобы ты выкинула эту шайтан-машину?
– Так, на святое не зариться! За мою любимую кофе-машину я готова убить! Ну, в общем ладно. Если ты не намерен оставаться на кофе, то прошу на выход. У меня Муза стоит буквально вот рядом, а ты ей настроение портишь!
– То есть я тебе мешаю?! – возмутился Павел.
– Мне все мешают в такие моменты, так что брысь!
Возмущённо бурча себе что-то под нос, Павел квартиру таки покинул, чему Рита была несказанно рада, ведь она, наконец-то, могла приступить к любимому делу.
Мольберт всегда хранился в кладовке, дабы не захламлять и без того достаточно маленькое помещение. Открыв старую, деревянную, покрашенную белым акрилом, дверь, Рита наткнулась взглядом на странную железную конструкцию. Она представляла собой витиеватые железные штыри, путём недолгих умозаключений, девушка поняла, что это бывший журнальный столик, только без столешницы, но зачем он стоял здесь, она так и не могла понять. Ведь можно просто купить стекло, если оно разбилось и прикрутить его на место старого.
В голове подобно пчёлам роились обрывки мыслей, пытаясь объединиться во что-то единое, это всё не давало Рите покоя. И вдруг это получилось, всем кусочкам мазайки удалось встать на свое место.
Рита знала этот стол, ведь она его уже видела. Она видела его в своём сне, том, что преследует её каждую ночь, том, где она умирает.