Дом Горо находился недалеко от храма Сангономии. Казуха собирался посетить его впервые и, на его взгляд, он вполне подходил воину положения Горо. Здание было величественным, но не слишком броским. По углам крыши располагались ветряные колокольчики и знамёна, а по обеим сторонам от дома находились небольшие цветущие клумбы. Садовые лампы, как и светлячки, светились золотом под чёрным как смоль ночным небом.

— Твой дом… — пробормотал Казуха, — выглядит что надо.

— Да, «что надо», — горько усмехнулся Горо и прикрыл рот рукой.

— Я хотел сказать, что он подходит тебе. У простого странника, как я, нет права говорить что-нибудь о твоих вкусах, но должен отметить, что такой фасад и украшения прекрасно подходят для жилища генерала.

— Ну да. Наверное.

Казуха перевёл на него взгляд с лёгкой улыбкой на губах.

— Предлагаю зайти внутрь. Тебе нужен отдых.

У главного входа их поприветствовали двое солдат. Казуха объяснил им, что генералу нужно отдохнуть, но о нападении Горо он не сообщил.

Казуха не мог поверить, что он чуть не убил несколько человек. И, что ещё хуже, без оружия — собственными руками. Если бы Казуха не увидел такого собственными глазами, то в жизни бы в это не поверил.

В просторном и чистом фойе, где не было ни пылинки, их встретили идеально ровные ряды старинных вещей и картин вдоль стен. До этого момента Казуха и не подозревал, что Горо нравится подобное.

— Если хочешь, могу устроить экскурсию, — предложил он.

— Если только не до собственных покоев, — ответил Казуха. — Ты не в том состоянии, чтобы проводить экскурсии.

Теперь, когда он смог хорошенько рассмотреть Горо, он заметил, что тот был ужасно бледен, а глаза потеряли блеск. Каштановые волосы растрепались ещё больше, чем раньше, словно он пробежал через шторм. На открытой коже рук и живота виднелись синяки — то, что осталось от ударов, которые Горо отразить не смог.

— А, ну да… — потёр он затылок. — Покои вон там.

Казуха взял его за руку и повёл за собой, словно это он был хозяином дома, а не наоборот.

— Вот и они, — сказал Горо, когда они оказались у большой раздвижной двери с гравировкой символа Ватацуми. — Хочешь войти?

Казахуа кивнул.

— Уверен?

— Мне следует отказаться?

Горо почесал затылок.

— Я и сам не знаю…

Казуха решил не обращать внимания на румянец, который вдруг вспыхнул на щеках Горо. Он открыл дверь и вошёл вместе с другом.

В просторной комнате находился котацу<footnote>Низкий деревянный каркас стола, накрытый футоном или тяжёлым одеялом, на который сверху положена столешница.</footnote> и четыре подушки для сидения. В углу стоял шкаф из кленового дерева, сбоку от которого находился чёрный граммофон с золотым рупором. Покои включали в себя ещё одну комнату: она находилась сзади котацу и была отделена полуоткрытой бумажной дверью. Там виднелась большая кровать, на которой могли бы расположиться два человека.

— Мне жаль… — прошептал Горо. — Ты должен был увидеть это раньше…

Казуха медленно закрыл дверь и повернулся к другу.

— Гнев — естественное чувство, но нападать на того, кто был твоим другом — неправильно.

Даже сейчас, закрыв глаза, он мог в точности вспомнить, как Горо намеренно прыгнул на одного из своих солдат и укусил его за руку. С того момента не прошло и часа. Казуха знал, что генерал никогда не причинил бы вреда тем, кто ему дорог, в том числе и солдат, которых считал семьёй. Ситуация оставалась покрытой туманом сомнений.

Всё началось именно из-за Глаз Порчи, оказавшимися во владениях войска. Горо пытался спасти их от того, чтобы эти вредоносные устройства не высосали из них души, но солдаты посчитали, что вместе с ними он отнимет в итоге и жизнь. Даже могучий Путешественник предупреждал никогда не прикасаться к поделкам Фатуи, не говоря уж о том, чтобы их использовать.

И в итоге Горо, ведомый гневом и досадой, напал на своих солдат. Казуха, который всё видел, в первые минуты от ошеломления ничего не мог поделать, когда его лучшие друзья и солдаты вступили в ожесточённый бой. Казуху душил спёртый воздух. Лишь чудо — благословение Рекса Ляписа — помогло ему остановить Горо, пока кто-нибудь не лишился жизни.

Никто не получил увечий, но Казухе было горько видеть, что доброта Горо так и не нашла признания.

— Мне жаль, — уши Горо прижались к голове, а хвост чуть ли не волочился по полу. Горо с силой сжал кулак. — И какой я генерал после этого?.. Тот, который нападает на своих же подчинённых?.. После такой выходки мне не место на этом посту.

— Горо, послушай. Ошибки — то, что делает нас людьми, — слабо улыбнулся Казуха. — В этом нет твоей вины. Завтра мы поговорим с Её Превосходительством, и, я уверен, она подскажет, что делать.

Горо потянулся к его руке и поцеловал.

— Чтобы я без тебя делал, Казуха?.. Ты всегда рядом…

По щекам Казухи разлился жар.

— Присядь. Я принесу горячий чай.

Но не успел он сделать из шага из комнаты, как Горо притянул его за талию и обнял.

— Не уходи, Казуха… — хриплым слабым голосом сказал он. — Не хочу быть один…

Сердце Казухи заколотилось, а когда тёплое дыхание коснулось шеи, по спине пробежали мурашки. Горо оставил влажный поцелуй, и его рука поползла к груди…

— Горо, тебе нужен отдых, — только и сказал Казуха, пытаясь отстраниться. Такое… не должно происходить между друзьями, верно?

— Хочешь послушать музыку? — вдруг выпустил его Горо.

Казуха тихо выдохнул от облегчения. Его глаза следили за Горо, который подошёл к граммофону и открыл маленький ящик на столе. Он достал пластинку, поставил на проигрыватель и повернул рукоятку. Через звуковой рожок, похожий на трубу, заиграла музыка.

— Я купил этот инструмент у торговца из Фонтейна, который останавливался тут давным-давно, — с гордостью сказал Горо. На мгновение в его глазах вновь появился блеск. — Когда я нервничаю, я запускаю музыку на нём. Это так круто!

Казуха кивнул, ещё не оправившись от поцелуя в шею.

Горо подошёл к нему с улыбкой.

— Не хочешь потанцевать со мной?

— П-потанцевать?.. — моргнул Казуха, будто не понял слова.

— Я занимался танцами. Недолго, правда.

Горо вытянул руку, его завораживающая улыбка не сходила с губ.

— Потанцуешь со мной, Казуха?

— Но тебе нужно отдохнуть… — возразил тот.

— Я в порядке, — мягко ответил Горо, всё ещё не убирая руку.

Казуха перевёл взгляд на неё, но взял далеко не сразу. И тогда Горо тут же заключил его в объятия, и Казуха не сдержал крика от удивления. Их груди соприкасались, одна рука Горо лежала у Казухи на талии, а другая тянула его руку вверх. Голубые глаза молодого генерала смотрели прямо в душу, заманивая в ловушку, из которой не сбежать. В груди потяжелело, а колени подкосились. Если он будет смотреть в глаза Горо ещё хоть чуть-чуть, то наверняка потеряет сознание.

— Никогда не танцевал раньше?

— Нет…

Смущение окончательно одолело Казуху. Он хотел смотреть куда угодно, лишь бы не в его глаза, но их взгляды неизбежно пересеклись снова, когда ладонь Горо коснулась кожи.

— Следуй моим движениям, — мягко сказал Горо, — и смотри мне в глаза.

Казуха сглотнул и кивнул.

Неторопливыми мелкими шагами Горо, двигаясь по кругу, ступал в такт музыке. Казуха следовал за ним, стараясь изо всех сил не наступать ему на ноги. Одна рука, свободная от его хватки, висела вдоль тела и вскоре Горо с усмешкой схватил её и положил себе на грудь. Лицо Казухи тут же просветлело.

— Ничего, — вновь сверкнул улыбкой Горо. — Наслаждайся музыкой.

— Хорошо…

Казуха вновь перевёл взгляд на Горо, больше не собираясь упускать его из виду. Синева его радужек была прекрасна, как океан в золотой солнечный день. Он мог увидеть там собственное отражение, словно в океане, когда он покидал Иназуму. Нет, эта синева была прекраснее всех морей и океанов…

Лишь теперь Казуха осознал и признал, как красив Горо. Его нежность, его несравненная преданность… всё. Кто угодно на месте Казухи влюбился бы в него в эту минуту.

— Ты такой красивый, — прошептал Горо. — И я тебя люблю.

Казуха отвёл взгляд. Его щёки пылали.

— Эй, посмотри же на меня.

Казуха подчинился. Его вновь встретило красивое лицо и чарующие глаза.

— Когда война кончится или я наконец освобожусь от обязанностей генерала, я хочу стать таким же странником, как ты, — сказал Горо, не отрывая глаз от Казухи.

— Почему?

— Потому что тогда я всегда могу быть с тобой.

Казуха, убаюканный музыкой, словно погружался в голубой океан. И в этот миг он был самым счастливым человеком на свете, ведь нашёл Горо, который отдал ему своё сердце. Горо больше походил на благороднейшего самурая, место которому есть лишь в сказках. Но он здесь, живой, нежный и настоящий. Но чем Казуха его заслужил? Что он сделал, что его наградой стала встреча с ним?..

Любовь — настоящая загадка.

Пока Казуха предавался мыслям, Горо приблизился и завладел его губами. Казуха тут же вернулся к реальности.

— Попался, — шепнул Горо, когда они отстранились. — О чём ты думал?

— Н-ни о чём.

Даже не глядя в зеркало, Казуха мог сказать, что его лицо стало красным, как прядь в волосах.

— Не хочешь остаться тут на ночь? — предложил Горо, не выпуская Казуху из рук в танце. — Скоро Её Превосходительство услышит о моём проступке, так что, возможно, уже завтра меня лишат звания. Поэтому, пока я ещё генерал, я прошу тебя остаться.

— Ты, кажется, совсем не разочарован, — сказал Казуха, рассматривая собственное отражение в голубых глазах.

— А зачем? — поцеловал Горо его лоб, — если это значит, что я всегда могу быть с тобой?

Казуха опустил голову и его руки обмякли на плечах Горо.

— Я не понимаю, — прошептал он. — За что ты любишь меня?.. Даже я не знаю, что угодно моему сердцу.

— Волноваться не о чем, — вновь поцеловал Горо его губы. — Пока мы вместе.

Казуха прикрыл глаза. Он не шевельнулся, когда Горо скользнул руками по спине и коленям, подняв его, как пушинку. Когда Казуха открыл глаза, то увидел очаровательную улыбку Горо, с которой он нёс его к кровати. Он погладил его по лицу, расчесал пальцами и распустил светлые волосы. Взгляд Казухи был прикован к синему морю в глазах Горо. Он чувствовал, как он снимал с него один слой одежды за другим и как ласкал его шею. Он всё чувствовал.

Нет. Это неправильно! Этого не должно быть!

— Подожди… — пискнул он. — Горо…

— Сомневаешься во мне? — тот уже успел раздеться, несмотря на всю свою экипировку и доспехи.

— Нет… я… — простонал Казуха, когда Горо с нежностью укусил шею. Его руки обхватили голову Казухи, после того, как порвали белое кимоно. Светлые волосы разметались по подушке, обнажённые груди тёрлись друг друга. Колено Горо давило простыни между ногами Казухи.

Он быстро и легко целовал обнажённый живот, а руки теребили подол штанов. Вскоре, Казухе не за чем было спрятаться.

Никогда ещё он не чувствовал себя таким раскрытым. Обнажённым. И никогда ещё ему не было так… стыдно за самого себя.

Горо молчал. Он взял Казуху за бёдра и сдвинул их в стороны, чтобы явить то, что было между ними.

— П-подожди… ты… что ты? —

Слова застряли в горле, когда тепло и влага окутали член. От этого ощущения по коже пробежали мурашки, отчего Казуха вцепился в простыню и выгнул спину.

Бёдра дрожали. Казуха попытался сомкнуть ноги, но прямо между ними была голова Горо. И, казалось, он понял, что хотел сделать Казуха, ведь он настойчиво, но мягко их раздвинул.

Было слишком тепло. Рот Горо был слишком тёплым. И слишком… влажно. Внутри появилось что-то, что должно было высвободиться. Казуха вцепился в простыню с такой силой, будто от её ткани зависела его жизнь.

Его взгляд вновь упал на Горо, который всё ещё лакал и посасывал, кажется, каждый участок кожи. Казуха закрыл глаза и закусил губу посильнее, чтобы не выдать ни одного постыдного звука в ответ на влажные поцелуи.

Никогда ещё он не чувствовал себя таким беспомощным.

— Ах… Го-горо…

Ему так и не удалось сдержаться. Казуха не знал, что был способен так стонать. Его глаза закатились к затылку, когда страсть высвободилась вместе с влагой, что брызнула в тёплый рот.

Улыбка появилась на губах Горо, когда он их вытер. Он задыхался, словно пёс. Уши подрагивали, а хвост вилял. Узкие голубые глаза изучали Казуху с ног до головы.

— Н-на что ты смотришь?..

Казуха упал на бок и свернулся калачиком, поджав ноги. Теперь он был обнажён и перед самим собой, когда осознал, что тот, кто вскружил ему голову и подарил первый оргазм за долгое время, был его лучшим другом.

Значит ли это, что теперь они больше, чем просто лучшие друзья?..

— Ты прекрасен, Казуха, — прильнул Горо к щеке вместе с поцелуем. — Словно ангел.

Казуха прикусил губу и решил отвести от Горо взгляд.

— Позволь мне закончить начатое.

Его голос был глубоким и твёрдым и прежде чем Казуха успел осознать смысл его слов, Горо провёл тремя пальцами по губам. Как по команде, он взял их в рот и чуть не застонал — настолько глубоко они погрузились. Пальцы закружились в горячем рту.

Горо улыбнулся и вытащил их с мягким хлопком.

Горо взобрался на него и провёл снизу слюнявым пальцем. Когда ноги Казухи обхватили его талию, Горо просунул палец внутрь.

— Ах! — воскликнул Казуха и тут же прикрыл рот.

— Не волнуйся, милый.

Его полуприкрытые глаза были похожи на острые драгоценные камни, готовые разрезать нежную плоть. Горо добавил ещё один палец, а следом — ещё один, нетерпеливо раскрывшие широкий вход в нутро.

Казуха старался говорить тише, но у него не получалось. Услышав собственные похотливые всхлипы, он почувствовал себя грязным. Он не должен был этого делать. Горо был его лучшим другом. Был его… спасителем.

И теперь он убрал пальцы и выпрямился, чтобы приспустить штаны. Казуха раскрыл глаза от открывшегося зрелища. Горо уже распух и истекал…

— Я сделаю тебе хорошо, — сказал он, взяв Казуху за голову. Его ноги покоились на плечах Горо, и лишь теперь он ощутил и его пот, и его тренированные мышцы. Ещё одна улыбка, и их тела прижались вновь.

Жгучая боль пронзила Казуху снизу. Но он сдержал крик и выгнул спину, но обе руки сжались в кулаки. За болью последовало ощущение наполненности, жара, ещё больше боли, Горо… Он двигался вперёд и назад, потирая нежный и мягкий вход и проскальзывая глубже. Внутри всё скрутило, а ноги подкосились. Казуха тяжело дышал, стонал и умолял.

— Ты, — вдруг мягко сказал Горо, — хочешь, чтобы я прекратил?

Хотел ли этого Казуха?

Нравилось ли ему всё это, так или иначе?

Нет. Сейчас не время сомневаться в лучшем друге — или кем бы он ни был для Казухи сейчас. Сейчас самое время сосредоточиться на том, что находится перед ним. На Горо. На его бессмертной любви. На их единстве.

— Нет, — выдохнул он. — Продолжай, прошу…

Горо поцеловал его в губы и сказал:

— Скажи, если хочешь прекратить.

Горо замедлился и вошёл во всю длину почти до упора, а затем грубо толкнулся прямиком в место наслаждения.

Казуха дёрнулся с криком, ведь больше сдерживаться он не мог. Его затянуло в водоворот из удовольствия, боли и стыда. Слёзы катились по его щекам, и он хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на суша. Пальцы ног дрожали, бёдра тряслись, а стук сердца слышали все на острове. Его стоны и тяжёлое дыхание Горо сотрясали комнату. Люди снаружи наверняка слышали их через тонкие стены, но кто осмелился бы потревожить генерала за столь пикантным занятием?

Теперь Горо двигался медленнее и нежнее, ни разу не промахнувшись. Его рука опустила запястье Казухи и переместилась к его голове. Он продолжал совокуплять его, словно говоря отпустить всё, что давит его существо. Освободиться.

— Ты прекрасен, Казуха, — его голос достиг ушей и навсегда остался в памяти. Он наклонился, облизывая шею, и ускорил темп. Как в самом совокуплении, так и надрачивая член. — Ты так прекрасен, когда стонешь подо мной… вот так.

Казуха ахнул. Теперь он чувствовал себя ещё грязнее. Он вспомнил, что они с Горо не более, чем близкие друзья. Но почему тогда они лежал на одной кровати, а их одежды свалены в единую кучу на полу? Почему Казуха позволил ему касаться своей талии и взбираться на бёдра, а потом целовать его?.. Почему они вообще решили заняться любовью?..

Глаза Казухи распахнулись. Первым, что он увидел, были глаза Горо. Синие, как васильки, как море, небо, драгоценные сапфиры. В них были те же нежность и благородство, что и всегда. И лишь взглянув в них, Казуха забыл все сомнения.

Он тяжело дышал. Его ягодицы сжимали и тёрлись об член Горо, и вскоре он закричал от удовольствия. Член Казухи распух. Белая жидкость брызнула на сильную руку.

— Казуха… люблю тебя… — давил Горо между стонами и всхлипами. Одна рука ласкала сосок Казухи, а другая опустилась рядом с его головой. Его тело нагнулось так, что их груди вновь касались друг друга. — Люблю! Люблю!

Казуха потерял дар речи. Разум оставил его, а всё, что осталось, было переполнено желанием. Он хотел именно этого — он хотел Горо. Он хотел отдать душу тому, с кем занимался любовью.

— Я люблю тебя, Казуха! — он опрокинул голову назад, двигаясь ещё быстрее, и кровать скрипнула ещё громче, чем прежде. — Очень… сильно!

И Казуха расплакался. Не от грусти. Не из-за какой-то другой причиной. Просто сейчас настало время. Они просто потекли по щекам, когда обе руки вцепились в Горо. Их тела столкнулись, скрепившись от горячего пота. Он ускорился, плоть ударялся о плоть. Вход, выход, вход, выход.

Их глаза встретились. Великолепно. Синева глаз Горо опьяняла. Казуха хотел утонуть в них и больше никогда не возвращаться. Красиво лицо Горо было мокрым от пота, алым, как дендробиум<footnote>Цветок, похожий на орхидею.</footnote> в полном цвету. Его дыхание было прерывистым, как и у Казухи, который тяжело дышал, чтонал, умолял, безмолвно звал по имени. Горо, Горо, Горо!..

Казуха ощутил боль и удовольствие от того, что похоть взяла верх над разумом. Внутри всё крутило, а сердце колотилось так, что чуть не разорвалось. Тело дрожало и горело от вожделения. Слишком стыдно и слишком сильно. Хотелось уйти. Исчезнуть, чтобы больше никто и никогда его не нашёл.

Горо поцеловал его в губы и пропел, будто колыбельную:

— Всё хорошо. Отпусти. Позови меня.

— Горо… — наконец сказал Казуха, выдавив из себя что-то кроме похотливых стонов и вздохов. — Горо… ах… Го… ро…

— Да, вот так, мой дорогой кленовый лист.

Он глубоко поцеловал его, проникая внутрь языком. Было жарко. Мокро и липко. И идеально.

Казуха ощутил, как в одно мгновение горячая жидкость заполнила всё нутро. Горо рухнул сверху, дыша, словно пёс. Ему понадобилось лишь пара секунд, чтобы осознать ситуацию, и вскоре его рука опустилась на макушку Горо между ушами.

— Горо? — мягко позвал он, пытаясь унять дыхание.

— Я здесь, — поднял он взгляд с нежной улыбкой. — Это было потрясающе.

Казуха ответил улыбкой, пусть она и получилась уставшей.

Горо перекатился на бок, рухнув на кровать. Он притянул Казуху ближе к груди и обнял крепко-крепко, со всем желанием.

— Пора спать, — глубоко, но заспанно произнёс он. — Разреши мне обнимать тебя вот так всю ночь.

Казуха уткнулся носом в его сильную грудь.

— А как же беспорядок, который устроили?

— Не-а. Пусть об этом позаботятся горничный завтра. Они не осмелятся что-нибудь спросить, — со смешком ответил Горо. Он натянул одеяло, чтобы прикрыть их обнажённые тела. Оно было тёплым, от него пахло их потом. Горо поцеловал Казуху в лоб и расчесал пальцами волосы. — Завтра мы первым делом встретимся с Её Превосходительством. Прежде чем она меня вызовет, мне нужно заранее увидеться с ней лично. Я всё ещё генерал. И я должен взять на себя ответственность за всё, что натворил.

— Да, — Казуха закрыл глаза, чувствуя, как прилипла щека к потной коже Горо. — Я буду рядом, как свидетель.

Горо чмокнул его в макушку.

— Я тебя люблю.

Волна беспокойства захлестнула Казуху. Быть может, из-за того, что он предложил себя как свидетеля, или из-за того, что Горо искренне его любил. Он хотел ответить на его нежные чувства, но отчасти он и боялся. Боялся разочаровать, боялся дать слишком много надежды.

— Я знаю, — наконец ответил Казуха. — Доброй ночи.

Но с Горо всё наверняка будет в порядке.

Должно быть.