Горо уже был в саду, уперев руки в бёдра, когда прибыл Казуха. Полная луна за его спиной была похожа на жемчужину на фоне чёрного как смоль неба. Ухоженные деревья сакуры окружали сад, и их ветви тянулись к небу, словно руки. Сад Камисато был таким же великолепным, каким его помнил Казуха.

— Ох. В порядке ли ты, мой дорогой генерал? — спросил он. — Ты кажешься напряжённым.

Они, вместе со всем войском Ватацуми, остановились в поместье Камисато. Её Превосходительство и Путешественник давно запланировали поездку в Тэнсюкаку, но в Инадзуму они направились лишь на днях. Их приютили добрые господа Камисато, и Казуха никогда не смог бы в полной мере отблагодарить их.

Генерал опустил руки и пожал плечами.

— Нет, всё в норме. Я просто наслаждаюсь луной. Купаться в её свете весьма приятно.

Самурай подошёл к возлюбленному и осмотрел его лицо.

— Давай вернёмся внутрь, ладно? Нам нужно поберечь силы для завтрашнего дня.

В ответ Горо притянул его за талию и заключил в крепкие объятия. Их груди соприкасались. Их одежда и доспехи заскрипели с тихим звоном.

— Побудь со мной ещё, Казу… Прошу…

— Э-эй… — Казуха положил руки на грудь Горо, зардевшись, как спелая вишня.

— Весь этот план «ворваться в Тэнсюкаку» расстроил меня больше, чем то, что мы можем умереть этой ночью во сне.

Горо наклонил голову, его каштановая чёлка упала Казухе на плечо. От влажного поцелуя по всему телу пробежали мурашки.

— Я никогда раньше не боялся смерти, но теперь, когда у меня есть ты, я не могу не вздрагивать при мысли об этом.

— Милый, всё будет отлично, — сказал Казуха, пытаясь не застонать. — С нами Путешественник. Мы обязательно увидим новый день.

— Я знаю, — укусил он холодную кожу с жадностью младенца, сосущего материнское молоко. Его руки опустились, сжав ягодицы.

— Эй! — пискнул он. — Ты чего?

— Ничего? — пробормотал он, уткнувшись Казухе в плечо. Его обдало горячим дыханием, ещё больше влажных поцелуев опустились на кожу, и его ягодицы сжимали с ещё большей настойчивостью и силой.

Казуха вздрогнул. Его руки потянулись к рукам Горо в попытке остановить его.

— Горо, — выдохнул он, — нас могут заметить…

— Ты прав.

Казуха вздохнул с облегчением. Теперь Горо держал его на расстоянии вытянутой руки. Он тяжело дышал, его щеки были темно-пунцовыми, а зрачки расширились.

— Позволь отвести тебя в твою комнату, — предложил Казуха. — Если хочешь, могу погладить хвост. Это поможет немного снять стресс.

Горо молчал. Казуха подумал, что он сдался, но в одно мгновение тот оттащил его в укромное место, скрытое за кустами и деревьями. Сильными руками он прижал Казуху к стволу и завладел его губами.

Казуха закрыл глаза. Всё, что ему оставалось — ощущать губы, язык и руки Горо. Телу становилось жарко, словно в пламени. Сердце колотилось так быстро, что Казуха мог поклясться, что упадёт в обморок.

Горо отстранился, хватая ртом воздух. Его полуприкрытые голубые глаза были затуманены похотью, как у пса во время течки. Цвет на его щеках был слишком ярким, словно его сердце перекачало туда слишком много крови. Дрожащие руки потянулись к штанам Казухи.

— Не сейчас, — положил он свои ладони поверх его.

— Но… — его пушистые уши прижались к голове, а хвост опустился. — Но… ты не поможешь мне?

— Помогу, но не здесь, щеночек, — сказал Казуха и тут же пожалел, что сказал это прозвище.

Это прозвище.

Уши Горо дёрнулись и встали дыбом. В одно мгновение он разорвал белое кимоно Казухи и лизнул обнажённый сосок. Тёплый и влажный язык поддразнил его, а руки скользнули в складки кимоно, будто ища что-то.

Казуха зажал рот рукой, подавляя стоны удовольствия. В саду действительно было тихо и безмятежно, но если бы он издал такие звуки, то солдаты или горничные наверняка заподозрят неладное и проверят сад. Не хотелось бы оказаться застуканным именно здесь.

Горо не сказал ни слова. Вместо этого он опустил руки на подол штанов и потянул их, словно нетерпеливое дитя.

— Казу… — слабо пробормотал он. Его взгляд был затуманен похотью.

Казуха опустил руку. Отдышавшись, он с нежностью погладил Горо по щекам.

— Мой милый… можешь ли ты… подождать ещё чуть-чуть? Спальня… вон там.

— Нет, — покачал он головой и укусил Казуху за шею.

Казуха взвизгнул.

— Ах вот значит, как?

— Что? — остановился Горо и удивлённо посмотрел на него.

Казуха ухмыльнулся и одним махом прислонил Горо к дереву, закрыв ему рот поцелуем. Руки обвили его сильную шею, тела соприкасались, становясь одним целым. Горо провёл руками по спине Казухи, скользнул вниз к ягодицам и погладил их.

— Куда же подевался скромняга Казуха? — ухмыльнулся Горо, когда они разделились.

Казуха отвел взгляд, стараясь не смотреть на свое отражение в красивых бирюзовых глазах.

— Смело так говорить, мой щеночек. Это… всё из-за тебя!

— Пытаешься оставаться крутым, да? — сказал Горо с весельем. — Ну, и что ты будешь делать? Сможешь ли ты помочь маленькому милому щеночку в такой непростой ситуации?.. Его дружку внизу особенно тяжело сейчас.

Казуха расстегнул штаны Горо. Одежда собралась вокруг лодыжек с тяжёлым шорохом касаясь травы. «Дружок» выпирал наружу, освобождаясь от сковывающих тряпок. Он уже протекал и был сердито-красным. Казуха присел на корточки к нему лицом и взял его в руку.

Он медленно покачал шершавый орган на своей ладони и лизнул каплю смазки, поддразнив чувствительную щель, а следом взял его в рот.

— Чёрт, Казу… — простонал Горо, запустив пальцы в белоснежные волосы. — Да… Да… Вот так…

Казуха подвигал головой вверх и вниз, не отрывая от возлюбленного затуманенных глаз. Он видел, как багровела лицо Горо и как неуклонно поднималась его грудь. Из приоткрытого рта вырывались ругательства, хрипы и стоны. Казуха ухмыльнулся, заглатывая орган так глубоко, что он касался задней стенки горла. Он немного подавился, проглотив солёновато-вязкую жидкость, брызнувшую из Горо.

Он отстранился. Горячая жидкость стекала с уголков его рта. Он вытерся большим пальцем и облизал его дочиста. Казуха встал на трясущихся ногах. Его собственный член уже поднялся и изнывал.

— Ну что, помогло расслабиться? — хихикнул он.

— Еще бы, — ухмыльнулся Гору. Его глаза смотрели лишь на растущую эрекцию Казухи, который все ещё был полностью одет. — Выглядит неудобно. Давай я тоже тебе помогу?

Прежде чем Казуха смог осознать, что Горо имел в виду, он прижал его к дереву — лицом к прохладной коре. Затем Горо оголил задний вход. Штаны исчезли, по коже ударил холодный воздух.

— Горо? — пропищал он, обернувшись. — Мне холодно.

— Я помогу тебе, — прошептал он в ухо, медленно погладив член по всей длине. — И я сделаю тебе очень хорошо…

— Ах… Горо… — Казуха собственные кулаки и прикусил губу. Он вздрогнул, когда что-то длинное и мокрое коснулось его ягодиц. — Нас же… поймают…

— И?

— И- ах! — Казуха взвизгнул, когда это что-то медленно в него вошло. Оно плавно пробиралось внутрь, словно существо, ищущее сокровище в темноте. — Го… ро… ах…

— Знаю, знаю, — горячее дыхание Горо коснулось самого уха Казухи. — Тебе нравится, но не волнуйся, это просто палец. Главное — впереди.

И он вытащил палец. Казуха почувствовал себя неудовлетворённым, он желал большего. Но прежде чем он успел пожаловаться, в него вошло что-то большее, жарче и влажнее, чем палец.

Казуха тяжело задышал. Оба глаза закатились до самого затылка. Горячие слезы потекли по щекам, и он чуть не закричал, когда Горо увеличил темп. Ноги сильно дрожали, почти подкашиваясь. Одно бедро распухло и покраснело, настолько сильно он его схватил. Казуха обнял дерево, пытаясь удержаться на ногах, несмотря на то, что сейчас Горо с ним творил. Он раскачивал его взад и вперед, безжалостно ударяя по самому месту наслаждения, чтобы доставить как можно больше удовольствия. Казуха не сдержался и простонал громче, и этого было достаточно, чтобы вызвать еще более дикую реакцию.

Казуха заскулил, когда Горо укусил его за шею.

— Го… Ах… Ты…

Ответом было глубокое рычание, как у пса, который дерётся за свою территорию. Как одержимое дикое животное, готовое драться за Казуху.

В обычной жизни Горо был самым милым и нежным мужчиной, которого он когда-либо знал. Он осыпал Казуху бесконечной любовью, часто даря ему неожиданные вещи — цветы, конфеты, красивые резинки для волос. Горо мог быть неуклюжим и застенчивым, забывчивым и невинным. Он был самым лучшим джентльменом на свете, который возглавил целую армию бесстрашных солдат, и привёл их к победе. Но в сексе он был совсем другим.

Он был зверем.

— Ты мой, — прорычал он. — Казуха… Казуха… Я трахну и заполню тебя.

— Да… прошу тебя… щеночек мой…

— И ты будешь полон мной…

Сердце Казухи готово было разорваться. Он видел звезды в глубине глаз каждый раз, когда Горо бил в точку. Его похотливые стоны, собственническое рычание Горо и шлепанье по коже наполнили тихий сад. И Казухе было уже все равно. Пусть весь мир узнает, что они сейчас занимаются любовью. Пусть все знают, что красивый генерал армии Ватацуми может делать своему партнёру так хорошо. Пусть они знают, кому он принадлежит.

Казуха мог поклясться, что его тело превратилось в мягкий моти к тому времени, когда Горо кончил в него почти одновременно с ним самим. Казуха осел, хватая ртом воздух, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

— Казу…

Он повернулся лицом к Горо и слабо улыбнулся.

Горо выглядел ужасно. Его волосы, уши и верхняя часть тела, казалось, совсем потеряли форму. Вдобавок к этому на нём не было нижнего белья, и вялый пенис был у всех на виду. Но его глаза и лицо, залитые лунным светом, источали нежность.

— Пора… одеваться, — предложил Казуха.

— О! — Горо неуклюже подтянул штаны и поспешно затянул ремень. Позже он помог Казухе одеться, заодно поправив его кимоно и так же туго завязав пояс. Он позволил Казухе опереться на него. — Можешь ли ты… идти?

Казуха уткнулся носом в шею, вдыхая последние нотки запаха похоти на коже.

— Не уверен… Ты был груб…

— Прости…

Казуха поднял взгляд и улыбнулся.

— Но мне понравилось.

Уши Гора игриво дернулись. Его глаза сияли ярко-синим. Он улыбнулся, как влюбленный щенок, и уложил Казуху на чистую траву, подальше от того места, где они занимались сексом.

— Давай передохнём немного, а потом вернёмся внутрь.

— Устал? — мягкая трава и лунный свет убаюкали Казуха. — Ты ведь только что трахнул меня.

— Надо же! Ты редко говоришь непристойности, — хихикнул Горо. — Думаю, тебе надо говорить так чаще.

— Ну что, я помог тебе избавиться от забот? — зажмурился Казуха, придвинувшись к Горо и положив голову на его грудь.

— Лучше, чем я мог попросить, — поцеловал его Горо в лоб.

— Я же говорил, что всё будет хорошо, — промурлыкал Казуха. — И мы увидим светлое будущее Инадзумы вместе.

— Да, — выдохнул Горо. — Мы увидим его вместе, Казу.

— Вместе.

Во сне Казуха сидел рядом с Горо под гигантским деревом сакуры. Горо был одет в черное кимоно, а Казуха — в белое. Они обменялись крошечными чашечками саке и выпили их вместе. Это было лучшее саке, которое он когда-либо пробовал. Горо, столь же сказочно-прекрасный, как всегда, поцеловал его. Горьковато-сладкое саке на языке было напоминанием о том, что даже после пробуждения он всегда найдёт Горо рядом с собой.