Впрочем, различные дела захлестнули почти сразу же, толком не давая насладиться долгожданным возвращением.

Вскоре Батист сообщил, что должность нового правителя Аргентума заняла синьора Донна, несмотря на столь почтенный возраст, а отшельника, все это время просидевшего под стражей, постигло суровое наказание в соответствии с его поступками. Верус же, по словам мистера Маестуса, уже давно страдал от неизлечимого заболевания, поэтому его кончина была лишь вопросом времени. Но, даже несмотря на содействие, и советнику бывшего правителя деяния не сошли с рук.

Лэгранд, преемник Сенекса, в своих решениях был бескомпромиссен, но и благоразумен: именно благодаря ему очень вскоре многие беженцы смогли вернуться на свою родину. Аделайн же решила примерить на себя гордое звание домохозяйки, так как носила под сердцем наследника Батиста, в тайне опасаясь, что ребенку могло передаться свойство отца.

Желая наилучшим образом обеспечить своего будущего сына, недавно образованная чета Лэграндов переехала в более просторные апартаменты, находящиеся прямо в центральной части города, в шаговой доступности от академии.

Латур, посоветовавшись с матерью, отважилась выставить на продажу дом, связанный со столькими воспоминаниями, как приятными, так и не очень, и на последние сбережения перевезла Юджинию в совершенно другой конец Итера.

Поступок был рискованным, но ради того, чтобы начать жизнь с чистого листа, можно было бы решиться и не на такое.

Миссис Латур оставила столь обожаемый парфюмерный магазин, устроившись в цветочную лавку, а Мелинда решила пока не проходить стажировку и пошла работать в местную библиотеку. Уж больно ей понравилось возиться с различными старинными книгами. Климент, вопреки своему свойству, стал фоторепортером в небольшом местном издании, делая не только документальные, но еще и художественные снимки.

Первое время жить без Винсента было очень непривычно, а образовавшаяся после его гибели пустота в душе, словно открытая рана, постоянно давала о себе знать. Но пережить утрату было немного легче потому, что друзья, пусть и занятые работой, даже находясь в разных частях города, все равно находили отдушину друг в друге.

Хорошим поводом собраться вновь, спустя несколько долгих недель, стало грядущее Рождество. Местом встречи назначили ту самую кофейню, с которой все и началось. Кто мог знать, что со временем эти душевные посиделки незаметно перерастут в своеобразную, можно сказать, даже семейную традицию?

Через несколько лет, в очередной канун праздника, морозным и солнечным утром Готье вновь стоял у знакомых стеклянных дверей, переминаясь с ноги на ногу, и судорожно нащупывал в кармане дубленки заветную коробочку, все не решаясь войти.

В занавешенной гирляндами витрине виднелось отражение Мелинды. Девушка уже сидела за круглым столиком и неспешно попивала горячий шоколад, со скучающим видом перелистывая страницы какого-то очередного увесистого томика сочинений.

Когда очередной человек, прошел мимо, скрываясь в теплом помещении, Климент все-таки собрался с мыслями и тоже потянул за ручку, оказавшись в царстве пленительных ароматов, закруживших голову столь же сильно, как и в первое посещение.

Неловко отряхнув с волос снег, казалось, сразу забившийся под наглухо застегнутый воротник, он прошел к кассе, периодически осторожно поглядывая на Латур, но та, к счастью, была очень увлечена чтением и буквально не замечала ничего вокруг себя.

Юноша довольно быстро выбрал, что заказать, но за это время уже успела подойти миссис Латур. Чуть погодя появилась и Аделайн со своим маленьким сынишкой, в очередной раз сокрушавшаяся из-за того, что Лэгранд опять допоздна задержится на работе.

«Вот неудача!» – раздосадовано подумал Готье, помахав ладонью в знак приветствия, – «Похоже, придется подождать...»

Горячо поздоровавшись друг с другом, собравшиеся, наконец, приступили к трапезе:

– Ну, как, дорогая, поживают твои книги? – с беззлобной усмешкой спросила Мессаже, помогая сыну удобнее устроиться на слишком высоком для него стуле.

– Ничего, спасибо, ну, а как дела у Николаса? – кивая в сторону мальчика с натянутой широкой улыбкой, поинтересовалась в свою очередь Латур.

– Да вот… – Аделайн только было вздохнула, как дверной колокольчик звонко защебетал, возвещая о появлении очередного посетителя. На этот раз это был Батист.

Ребенок, завидев своего отца, с громким криком бросился ему навстречу, чуть не свалившись по пути. Лэгранд же присел на корточки, с усталым вздохом раскрывая перед сыном объятия, а затем, подхватив, закружил его в воздухе, чем вызвал у малыша еще больший восторг, а взрослых заставил невольно умиляться.

Юджиния сразу же оживилась с приходом пасынка, и, не дав толком Батисту обменяться крепким мужским рукопожатием с Готье, тут же защебетала:

– Ой, как ты изменился, мальчик мой! Неужто перестал прятать веснушки? И правильно, они тебе идут!

Лэгранд, услышав это, невольно скривился. Ему всегда не нравился этот приторный тон мачехи. И как только Мелинда с ней уживалась?

– Ладно тебе, мама, – вмешалась Латур, стараясь немного разрядить обстановку, – ты же еще не пробовала торт, что заказал Климент.

Но Николас успел перехватить протянутую тарелку с заветным куском быстрее женщины и тут же вляпался пальчиками в крем.

Аделайн и миссис Латур одновременно прыснули со смеху:

– Как же он напоминает мне тебя, дорогая! – мать, все еще хохоча, утерла шелковым платком уголок слезящегося глаза.

После этого небольшого недоразумения первая неловкость прошла и в дальнейшем встреча прошла, как по маслу.

– Что, правда? – Готье, которому доверили важную миссию - покормить крестника, удивленно вскинул брови, так и замерев с вилкой, поднесенной ко рту закапризничавшего ребенка, – Норайо и Донна отправились в кругосветное путешествие, оставив Ясуко под присмотром Сэкеры?

– Бери выше. Медовый месяц! – не успел Лэгранд опомнится, как жена тут же толкнула его локтем в бок. – Шучу-шучу.

Юджиния в это время пересадила названного внука к себе, и со знанием дела произнесла:

– Ну, а что в этом такого-то? Возраст для свершений не помеха, – заметив, как Мелинда демонстративно закатила глаза, она поинтересовалась, – кстати, что там с вашими аргентумовскими друзьями?

– Да все хорошо, – тут же откликнулась девушка, предчувствуя, в каком направлении пойдет разговор, – живут себе, и души друг в друге не чают. Их кланы все-таки смогли принять такой замысловатый союз спустя какое-то время.

– Ну, а лекарки эти что? –будто бы невзначай спросил Батист с нарочито незаинтересованным видом.

– Я слышала, что Бьянка вернулась к своим, и сейчас они вместе с Джулио разъезжают с гастролями по Марэну. – Аделайн, не задумываясь, сразу ответила.

– Та девочка, которая из клана Шелкопрядов, открыла собственное ателье, – добавила миссис Латур. – иногда я у нее закупаюсь. Качество высшего сорта!

Мессаже согласно кивнула, промокнув рот салфеткой:

– Сестры вроде сейчас все так же промышляют целительством, семье помогают, дело-то выгодное…

– Ну, а Марсель устроилась к синьору Херминио, я точно знаю, – Латур тоже решила внести свою лепту в обсуждение, – мы с ней недавно переписывались.

– Она превосходный сыщик, – резонно подметил Готье, то и дело судорожно проверяя бархатную шкатулочку в форме сердца, лежащую в кармане, – да и Брюнхильда хорошая помощница.

Довольная и сытая Мелинда любовалась снежными хлопьями, сыпавшимися с неба все быстрее и быстрее. Но, слушая, как за окном начинает подвывать убаюкивающая метель, словно напевая какую-то ласковую колыбельную, она случайно пересеклась взглядом с Климентом. Некоторое время они оба смотрели друг на друга, словно смущенные подростки, еще не понимающие, что за чувства испытывают.

Николас мирно посапывал на плече у мамы, укутанный в папину куртку, а Батист неловко держал Аделайн за руку, поглаживая ее пальцы, и не спускал с жены благодарных глаз.

Даже Юджиния в этой юной идиллии не чувствовала себя лишней. Разгоряченная вишневым пуншем, она тоже сидела, качая головой и постукивая в такт веселому мотиву, негромко играющему из старого радиоприемника.

И ветер, принесший им метель, принесет с собой и хорошие перемены вместе с завтрашним воскресным днем нового года.