Бесконечная водная гладь, простирающаяся во все стороны, куда не повернись, завораживала. Она блестела как в ярких лучах солнца, слепя глаза, так и в ночной темноте, отражая от себя мягкий свет звёзд. Волны шипели, ласково качая в безветрие, или пугающе поднимали на гребнях, грозя перевернуть корабль, в бурю. А-Кире нравилось море в любом его состоянии.

Первое потрясение испытанное, когда он узнал, насколько растянется путешествие, прошло. Полгода до конечной цели, острова Саброс, и столько же, если повезет с погодой, обратно уже не казались слишком большим сроком.

Хотя сначала он был готов кинуться в воду и вплавь добираться до берега, стремительно уменьшавшегося на горизонте. Остановило слишком большое расстояние, такое ему было не осилить.

Пришлось плыть дальше, ожидая ближайшей остановки, чтобы пересесть на корабль, идущий к материку. До первого острова было около двух с половиной недель, каждый день из которых он переживал мучительно. Тревога и вина за совершенные глупости, за побег, не принёсший ничего кроме разочарования, и вообще мог закончиться весьма плачевно, съедали его изнутри. Беспрекословно выполняя приказы, в основном мелкие поручения и беготню по палубе в качестве посыльного, А-Кира всей душой рвался обратно. Дня не проходило, чтобы он не вспоминал родной дом.

О-ликс тщательно продумал весь свой маршрут, как избегать поселения, не попадаться никому на глаза, но при этом не отклоняться от общих широких дорог и не теряться в дремучих лесах. Печальный опыт со львами заставил бояться альф и конкретно представителей власти, а также отказаться от мысли зайти в столицу к дяде – лучше сразу к себе на Вышу.

Может у него всё и получилось бы, не измени он своего отношения к сложившейся ситуации в целом.

**** 

- Что-то ты плохо выглядишь, – помощник повара, Матте Линг как обычно шлёпнул в протянутую миску двойную порцию каши.

Молодой волк, всегда подкармливающий А-Киру даже не пошутил своё вечное «таким мелким надо хорошо питаться, а то ветер с палубы сдует», наклонился через горячий чан с варевом, рассматривая бледное лицо перед собой.

- Правду говорю. Не заболел?

- Нормально всё, – о-лик улыбнулся через силу, и, отсалютовав завтраком, поплёлся к ящикам, где обычно ел.

Сегодня аппетита не было, как и вчера.

Высокая температура не снижалась третий день, кожа на животе, рядом с уже вроде зажившим ожогом, опухла и покраснела. Сухая корочка, которую он постоянно почёсывал, мечтая оторвать, вдруг поддалась и стала подтекать густой кровью вперемешку с гноем. Это было совсем не хорошо.

Кира втихаря промывал солёной водой, прикладывал оторванный рукав старой большой не по размеру рубахи – форму ему выдали новую, подходящую, - а отёчность только увеличивалась. В гамаке, подвешенном к потолку в трюме, стало невозможно спать. Не было такой позы, которая бы не причиняла ему боль.

Он посмотрел на кашу и, оставив миску прямо на палубе, потащился к лекарю. Лучше было дойти самому, пока ещё мог это сделать.

Чи-Бинх, старый южный кот, занимающий довольно просторную каюту, бывшую по совместительству его рабочим местом, уставился на воспалённую рану с непонятным выражением на лице.

- Всё так плохо? – о-ликс, бессильно растянулся на предложенной ему лавке, поддерживая задранную рубаху.

Тот удручённо покачал головой и, бормоча что-то себе под нос, потянулся за инструментами.

Разложенные на круглом подносе острые металлические и деревянные палочки были больше похожи на орудия пыток, да и ощущения были под стать им, когда лекарь вскрывал нарыв, чистил его, промывая специальными настойками. Несколько горьких залитых в рот зелий немного сняли жар и притупили боль, но А-Кира всё равно грыз собственный кулак, чтобы не кричать.

Закончил Чи-Бинх, наложив ему на живот многослойный мокрый компресс.

- Будешь спать пока тут, - сказал он замученному лису. - Руками не трогать. Без разрешения не вставать.

А-Кира кивнул. Кот потоптался рядом, задумчиво заглядывая ему в глаза, словно не решаясь что-то спросить. И оставил засыпающего пациента одного.

Получшело лису как раз перед прибытием на первый по маршруту остров, где была запланирована пересадка на корабль в обратную сторону.

Лекарь в последний раз проверил чистую выболевшую лилию, чётко выделявшуюся буграми на плоском животе.

- Не моё, конечно, дело, но ты же не добровольно получил это клеймо?

- А есть дураки, которые сами хотят такое украшение? – невесело хмыкнул А-Кира.

Он вообще не понимал, зачем львы так над ним поизмывались. Не слышал о том, чтобы так помечали гарем в прайде, да и альфы его отпустить собирались, если не врали.

- По-разному бывает. Некоторые не слишком умные омеги считают за честь шлюховать с обдиралами и носить такой знак.

А-Кира нервно вздрогнул, не сразу ухватив главную мысль. Неужели ему было настолько плохо, что он валялся без памяти, и теперь вся команда знает, пронюхала, кто он на самом деле. Но, вроде, запаха не было, к чему тогда эти разговоры.

Чи-Бинх, внимательно наблюдая за ним, продолжал:

- В моё время такого не было, позор на всю жизнь бы, если кто омегу уличит в таком. А сейчас совсем с ума посходили, – вздохнул, качая головой, – и те и другие. Обдиралы уже не гнушаются молоденькими альфами.

О-ликс покраснел до корней волос, поняв, о чём говорит старый кот. Засуетился быстрее одеться, обернулся уже в дверях:

- Вы же не сказали никому?

- Ты не переживай, не скажу.

Перед старым лекарем было стыдно. За то, что ему пришлось видеть настолько неприятные вещи и думать всякое про мелкого альфу, который на самом деле таковым и не являлся. Сочувствовал бы он так же, зная, что перед ним о-ликс или сразу записал бы в шлюхи? Теперь-то расчёт львов стал А-Кире понятен. Какая вера могла быть тайсёгуну у которого в родственниках ходят преступники и аморальные личности. 

Небольшой безымянный остров необитаемый, за исключением десятка меняющихся котов-стражей порта, встретил хмурого А-Киру поднимающимся ветром. Надвигалась небольшая буря и матросы трех стоящих на приколе кораблей торопились набрать воды и отчалить подальше от опасных рифов.

О-ликс сбежал вниз по скинутому трапу, огрызнувшись пару раз на недовольные возгласы что мешается под ногами, и уселся на мокрый песок. Ему как недавно болевшему работы не было.

Оба чужих судна шли в Трегас. Ничто не мешало ему сейчас показать татуировку и вернуться на них обратно. Даже мог потребовать высадить его где-нибудь в другом месте, не в порту, исключая возможность встретить Иль-Лао. Но ноги туда не шли.

Ядовитая мысль не выходила у него головы, отравляя сознание: если львы были настолько уверены в успехе своего дела, может клейма достаточно? Чему поверят отцы – наглядному доказательству или словам сына, который бессовестно удрал из дома? Он же добровольно пошёл с обдиралами. Кто может подтвердить, что он никого не грабил и не спал с ними?

А все эти шрамы на теле старшего о-ликса? Как смотреть ему в глаза, зная, откуда такие могут появляться у омег, понимая теперь, почему никто никогда не говорил об этом в семье? Можно ли такое простить? За свои слова и поступки было нестерпимо стыдно.

А Джен? Что скажет он на полученное «украшение»? Примет ли обратно? Ждёт ли кот его или уже забыл? Может у того уже кто-то другой появился? Последнее волновало особенно сильно, потому как сам он испытывал странные чувства. А-Кира не хотел терять альфу, не хотел, чтобы тот думал про него плохие вещи, и одновременно абсолютно точно не скучал по нему. Признаться себе в этом было тягостно, а возвращаться домой – страшно.

О-ликс согласился бы принять любое наказание, лишь бы искупить вину. Оставался один вопрос – нужен ли он там, после всего того, что произошло?

- Какого хрена тут расселся?! – над ухом гаркнул проходящий мимо матрос. – Погрузка закончена, сейчас отплываем!

А-Кира подскочил и поспешил за ним на свой корабль, ёжась от начинающегося дождя.

Не поплывёт он обратно на материк, нечего ему там делать. Во всяком случае сейчас. Одни неприятности от него только – и родителей расстроит, и Джен не в восторге будет от его цветочка, и дяде трудности доставит. Пусть всё уляжется, потом, может быть, когда-нибудь он наведается проверить как у всех у них дела.

Когда станет другим человеком, за которого никому не будет стыдно.

****

Выданную форму пришлось перешивать под собственные нужды.

Во-первых, значительно увеличить пояс, сделав его широким, почти до самых нижних ребер, чтобы даже случайно никто не увидел, чем его наградили львы. Слава альфы побывавшего обдираловской шлюшкой А-Киру не прельщала. Ему хватило жалостливых вздохов лекаря.

Во-вторых, дырка для хвоста в полу-форме ему не подходила. Слишком пушистый не пролазил в стандартную для котов, а ходить, как волки, с запахнутым разрезом на заднице ему было неуютно. О-ликс разрезал штаны по внутреннему шву, добавил ткани из своих запасов и собрал обратно типичные лисьи шаровары с мотнёй по колено, в которых запросто умещался объёмный хвост, не высовываясь наружу и не мешая внутри.

Рубаху изменения тоже коснулись. На море зима не ощущалась, днём всегда было жарко, а ночью в трюме душно как в бане. Все матросы разрезали рубахи посередине на манер длинных жилеток, подвязывали концы на животах, отрывали рукава, мастеря из них платки на голову. А-Кира последовал примеру. А на запястье, чтобы не маячить татуировкой, снова намотал широкий лоскут ткани.

Уже прилично отросшие волосы попросил срезать.

- Жаль, тебе шло, – прокомментировал Матте, потрепав его короткий колючий ёжик.

А-Кира сблизился с этим волком довольно быстро. Началось всё с беззлобных подколок на раздаче пайков, когда Матте каждый раз, шутил про невеликие размеры лиса, непременно подкладывая ему лучшие кусочки, подмигивая, мол, может, подрастёт немного. О-ликс ни разу не обижался, здесь это было не принято.

Костяк команды плавал вместе уже давно, в порту набрали всего несколько новеньких, и на борту были устоявшиеся довольно раскрепощенные и доброжелательные отношения среди всех. Дружеские похлопывания, объятия и шутливая возня никого не напрягала.

Потому Кира лишь тряхнул головой, фыркая, знал бы волк, насколько лису шли длинные волосы, и предложил:

- Давай тебе переплету, торчат во все стороны уже.

Матте спрыгнул с ящика, сел на палубу, прислоняясь к нему спиной, между расставленных коленей о-ликса, так, чтобы тому было удобнее.

Вечер был свободным временем для юнги и помощника повара. Несколько часов, пока не стемнеет, они часто проводили на самом носу судна. Красивый улыбчивый альфа любил поболтать, рассказывал о своих прошлых плаваниях, островах, на которых бывал и мечте – собственно корабле. Не о таком большом, не о торговом, а о маленьком, быстроходном.

А-Кира распустил ему растрепавшуюся косу. Волосы волка, бритые от висков к затылку широкой полосой, в оставленной шапочке были достаточной длины, чтобы заплетать.

- Ты серый? – спросил о-ликс, разбирая пряди.

Странная расцветка говорила о различных породах его отцов. Волки, как и мелкие коты, между собой производили на свет общих щенков с примесями от обоих родителей.

- Наполовину. На вторую – горный.

Кира кивнул, он читал про красных волков. Их шерсть в-зверях была насыщенного огненного рыже-красного цвета, и походила на лисью. А человеческие волосы обычно переливались всеми оттенками каштанового. У Матте они представляли собой непередаваемую смесь: светлые почти белые на концах, к корням заметно темнели до бурого.

- Выгорают на солнце, – объяснил тот, встряхивая головой.

- Не вертись!

- А ты? Какая-то порода особенная? Не знал, что бывают чёрные лисы.

- Теперь бывают. Но кроме себя я таких не встречал.

С Матте было спокойно. Можно было, как трепаться совершенно ни о чём, так и сидеть молча, совершенно не напрягаясь.

А-Кире волк нравился и внешне. Он сразу выхватывал взглядом его высокую худощавую фигуру, стоило тому выбраться на палубу из камбуза.

Сухой, жилистый поначалу не производил впечатления мощного альфы, но о-ликс уже успел убедиться, что Матте не уступает многим волкам и котам с куда большей визуальной комплекцией. Проводимые между матросами бои показали, как он иногда расправлялся даже с несколькими противниками.

***

Слишком большое расстояние до следующего острова, изоляция последнего месяца на площади загруженного судна всем действовала на нервы. Неделя штиля, когда команда маялась в безделье, чуть не добила А-Киру.

Делать было вообще нечего, только валяться на палубе, урвав себе свободный кусочек, в трюм почти никто не спускался из-за жары. Матте лежал пластом, скинув всю одежду. О-ликс уже привык к тому, что альфы периодически отсвечивали голышом, загорая на ящиках или пока сушили одежду, но именно этого волка видеть таким было невыносимо. 

А-Кира зыркал на него из своего укрытия, закутка между вытащенными на просушку бочками, смотрел на рельефную спину, и грыз губы, маниакально надеясь, что тот перевернётся.

Никогда он ещё не испытывал такого навязчивого интереса. Простые, как бы невзначай касания, закинутая на его плечо рука, легкое поглаживание по коротким волосам – всего этого было мало. Желание лишний раз прикоснуться к Матте пересиливало всю осторожность. Он садился намеренно близко, пытался поглубже затянуться ускользающим ароматом, жалея, что на открытом воздухе при таком количестве альф вокруг невозможно разобрать, кто чем пахнет.

Ожил корабль с попутным ветром, принесшим долгожданную прохладу и облегчение. Ещё несколько дней подглядывать за Матте и радоваться широким штанам, скрывающим естественные реакции, А-Кире бы не дали, обязательно кто-нибудь бы заметил.

Спал юнга, когда погода позволяла, на скрученных канатах, на самой верхней палубе. Вообще-то это было место капитана – мрачного нелюдимого типа, альфа-тигра На-Тана, о котором в команде рассказывали разные небылицы. Но тот появлялся только днём и А-Кира спокойно располагался, не опасаясь, что попадётся.

Когда на него в темноте навалилось тело, о-ликс чуть не взвизгнул от неожиданности, полу-морфнулся, готовый вцепиться в нападавшего клыками, но вовремя разглядел знакомую улыбку.

- Вот я тебя и нашёл! – радостно оповестил Матте. – Что удрал-то? Собирались играть на домре.

- Надоело.

- Хорошее место. А капитан тебе задницу не надерёт, когда узнает?

- Если только ты ему расскажешь.

Волк зафыркал, тесня его.

- Двигайся, давай. Мелкий, а разлёгся всё место занял.

А-Кира уступил совсем немного, присел, опираясь на него плечом. Ясное звёздное небо изредка вспыхивала падающими искорками, дальше на нижней освещённой палубе затренькала музыка. Хорошо было тут.

- Ты чего, пялишься на меня?

- Нет, – соврал о-ликс, быстро отворачиваясь.

С содроганием понимая, что альфа заметил, как он некоторое время бессовестно таращится на него.

- Кира…

Тёплые мягкие губы мазнули по щеке, ткнувшись в уголок рта, вызывая мурашки по всему телу. Рука осторожно провела по спине. А-Кира, вздохнув, почти выгнулся под неё, выпрашивая ещё ласки, но спохватился, отталкивая волка.

- Ты что творишь!? – он запоздало подскочил на ноги, ощериваясь.

- Прости, – Матте вскинул ладони вверх в мирном жесте. – Не злись. Не знаю, что на меня нашло.

О-ликс размашисто вытер лицо, нахмурился, не зная как на это реагировать. Ему не было противно или неприятно, как раз наоборот, но если он на этом корабле альфа, то, как минимум, должен высказать своё возмущение. А по-хорошему – то навалять наглецу.

- Не делай так больше! – и снова отвернулся, чувствуя, как щёки внезапно запылали горячим. – Дурак!

- Не буду. Просто… Кира. Всё, забыли?

- Забыли.

Больше Матте его не трогал. Не демонстративно или подчеркнуто, а было заметно, что он весь день себя одёргивает, не садится рядом как раньше, не закидывает руку на шею, не прислоняется. А на следующий вечер волк не пришел на их место у ящиков. О-ликс понятия не имел, как поступают в таком случае альфы, нужно ли было идти выяснять, в чем дело или оставить всё как есть.

Он подкараулил Матте в безлюдном трюме у тюков с вяленым мясом, когда тот спускался за припасами.

- В чём дело? – спросил, пытаясь голосом не выдать своего волнения.

- Я боюсь тебе навредить, – альфа ответил прямо. – Думай, что хочешь, но меня тянет к тебе с того момента, как увидел. Это неправильно и нужно прекратить, пока не произошло чего-нибудь плохого.

А-Кира кивнул.

Сам понимал, что волк прав, хоть видение ситуации у них разное: тесные связи создавать не нужно, опасно. Только проводив глазами альфу, о-ликс признался себе – сильно жалеет, что не ответил на его неловкий поцелуй на палубе.