Чёрный автомобиль время от времени проседает в небольших ямах на дороге. Периодически всех его четырёх пассажиров встряхивает, но ни один из них не обращает на это должного внимания — многие уже привыкли. Кросс вновь едет в школу. Теперь так будет каждый день, и каждое утро он должен будет просыпаться в самую рань, чтобы успеть на уроки, которые не понимает, а иногда, кажется, даже не старается понять, слепо наплевав на тот факт, что уже в следующем году экзамены.

      Непонятно было, почему с самого пробуждения настроение у парня не задалось. Всё можно было бы спихнуть на плохой сон, но, увы, подобная гипотеза опровергалась сразу же: Кросс спал на удивление хорошо, пусть и не выспался.

      В таких моментах, когда ты грязнешь в мыслях, опираясь головой на окно машины, и чуть ли не засыпаешь на контрасте с надоедливыми мыслями о всевозможных несчастьях, что произошли с тобой и могут произойти, выделяется лишь одна радостная — что бы не произошло в школе, после уроков Кросс идёт заниматься к Эпику. И тот факт, что, по сути, с ним они только продолжат маяться ненавистной учёбой, ничуть не портил позитивные надежды на предстоящую встречу. Как минимум, вопросов к этому мужчине у Крестика накопилось уйма за прошлый вечер и поэтому он был готов просидеть за книгами парочку часов ради парочки минут диалога с целью утолить ненасытное любопытство касательно прошлого этой позитивной персоны.

      Что вообще могли значить слова Клиффорда о побеге Эпика из собственного дома? Да и все, казалось, относились к подобному поступку слишком серьёзно… В «Июльском Саду» регулярно происходили попытки сбежать со стороны детей, и это не было чем-то сверхъестественным. Да, зачастую малышню ловили и отправляли в другой приют, но то, как на это реагирует новое окружение Кросса реально казалось ему странным. Правда, ему оставалось лишь привыкнуть к подобной реакции и больше не повторять своих ошибок.

***

      Казалось, Ким перестал нападать словесно и ловить Кросса в коридорах со своей шайкой. Теперь лишь напряжённые взгляды были чем-то вроде общения между этими двумя. Что на уроках, что на переменах, или в школьном дворе… В этот же день парень взялся налаживать контакты с другими одноклассниками, чтобы точно не превратиться в серую мышь с одним-единственным другом. Выходило это, правда, не прям на отлично, но, благо, хорошо подсобила Эвелин, ранее заявившая, что состоит со всеми в хороших отношениях. И она не соврала! Хоть большого результата все попытки не дали, и Кросс не стал тут же самым интересным объектом класса, он хотя бы знал имена некоторых из тех, с кем учится, а немногие сами охотно предложили свою дружбу во время небольшого диалога.

      Так приятельствовать не отказался парнишка, сидящий на одном ряду с Монохромным между его партой и партой Кима, отделяя их друг от друга. Хотя, по правде говоря, место Кросса стало не самым удобным для него, пусть изначально таким казалось. Конечно, то, что последняя пятая парта среднего ряда оказалась свободна, было своеобразным чудом, ведь какой лентяй не захочет занять такое выгодное место? Парень-то сам подумал, что чем дальше сядет, тем меньше внимания привлекать будет. Разве не очевидно? Вполне… Только он не учёл в данной ситуации то, что множество учителей как раз намеренно устремляют своё ненужное внимание на задние парты, дабы ученик на них не прохлаждался. Что же, Крест был по горло сыт этим вниманием и казалось, что все учителя просто в сговоре и хотят завалить новенького в первые же несколько дней! Им было всё равно, учил он материал или нет: их дело — спросить, а ученика — ответить. И так как со своими «обязанностями» Кросс не справлялся, исход всегда был ожидаем…

      «Неудовлетворительная оценка для парня вашего возраста, юноша» — продолжали бздеть они как заведённые каждый раз, когда горе-ученик без ответа садился за свою парту. А тому с каждой «неудовлетворительной оценкой» ставало всё сильнее плевать на их мнение.

      К слову, Кросс даже смог завести непринуждённый разговор с Дороти, девчушкой, которая, оказалось, потрудилась в первый же день выкрикнуть в его адрес не самую безобидную шутку. Но она, в отличие от Кима, извинилась за свои слова и призналась, что вовсе не хотела задеть парня. На том они улыбнулись друг другу и пожали руки в знак примирения, а девушка сказала, что Крестик вполне может положиться на неё в случае чего.

      Тот был рад, что начинает находить общий язык с одноклассниками, пусть и не со всеми сразу. Понятное дело, что всё требовало своего времени, но это был хоть какой-никакой контакт! Ему всё ещё не было с кем сидеть, но хотя бы осознание того, что не весь класс настроен против тебя, подбадривает и заставляет задумываться о таких глупостях меньше.

      — Ты слышал, что у нас на этой неделе субботник? — на четвёртой перемене, пока парнишка и Эвелин спускались по лестнице к кабинету истории, девушка на удивление радостно сообщила ему очередное известие. В данный момент она была точно ходячей новостью для Крестика — рассказывала ему абсолютно всё, что происходило в их классе вне его взора, да и все события в школе среди, как учителей, так и других десятых или одиннадцатых классов. Казалось, ничего не проходило мимо неё.

      Только вот снова Кросс получал неведомую ему информацию. Чуть помолчав, он решил не просто кивнуть, но и подать голос с вопросом.

      — Что такое «субботник»? — он почесал затылок, кидая неловкий взгляд на подругу.

      Эвелин быстро прознала — парень мало знаком с тем, что происходит в их современном мире. Мало знаком до того, что не имел понятия даже о существовании социальных сетей. Правда, она быстро нашла на что сослать подобное поведение. Крест ведь мог немалую часть своей жизни провести где-то вдали от большого города, например, в селе без школ и связи, а поэтому так туго учился и узнавал много банальных вещей только сейчас. Девушке оставалось только строить догадки и теории, — что она хорошо умела, — потому что сам Кросс напрочь отказывался говорить о своём прошлом и молчал на просьбы рассказать даже то, из какой школы перевёлся. «Стесняется того, что не такой как все?» — задавала Эвелин сама себе вопрос, но не могла дать точный ответ, не получая его от друга.

      Тем не менее она быстро поспешила ответить ему:

      — Хм… Если быть краткой: у нас субботники — это когда учеников в выходные напрягают работой в школьном дворе. Чаще всего это уборка листьев осенью, снега или посыпания скользких дорожек песком зимой. Мало кто их любит, но на самом деле, — она неловко пожала плечами, — это сохранилось ещё с советского времени, когда единство людей и работа пионеров была в приоритете, а детей хотели сплотить таким образом. У нас же это больше влияет на повышение статуса среди учителей, поэтому я люблю принимать в них участие — чем чаще посещаешь эти мероприятия, тем больше у тебя шансов стать одним из любимчиков какого-либо препода.

      Ненадолго она замолчала, когда они пришли к нужному кабинету. Оставив там портфели, она схватила парня за рукав, начиная тянуть к окну, и уже когда тот заглянул в него, продолжила:

      — Чаще всего мы убираем листья в ноябре или на крайний случай октябре, но в этом году они опали слишком рано, поэтому уже в эти выходные имеем шанс помучаться, ха-ха, — Эвелин посмеялась, отпустив Крестика.

      Крест только прыснул, мол: «Раз нужно, значит нужно», и они продолжили ожидать звонок на урок.

      Далее темы для разговоров оказались не настолько важными, чтобы на них можно было сосредоточить абсолютно всё своё внимание. Подруга рассказывала, как вчера, оказывается, девочек с параллели застукали в уборной с сигаретами, а среди учеников одиннадцатого «В» успела произойти драка недалеко от школы, которую Эвелин даже застала, проходя мимо. Она, на самом деле, оказалась слишком любознательной девушкой: всегда желала быть в курсе АБСОЛЮТНО ВСЕХ событий, которые только могли случиться. Казалось, если она узнает, что где-то в школе произошло убийство, начнёт протискиваться средь толпы полицейских, детективов и медиков и по итогу сама раскроет преступление. Осознав это, Кросс даже заволновался, ведь такое поведение могло рано или поздно погубить одноклассницу. В его-то краях точно…

      А она, к слову, была ещё как права. В этом году листья на деревьях слишком быстро опали. Встречались даже всё ещё зелёные на сыром асфальте… Всегда Кросс вычислял по листьям то, когда у него день рождения. В детском доме почти никто не собирался праздновать подобные праздники, как это принято у детей в полных семьях: никаких подарков, никаких свечей и торта — ничего, что так жаждет ребёнок на свой праздник. Максимум, что воспитатели могли сделать, это выдать краткое: «Тебе уже шестнадцать, поздравляю», чтобы ребёнок просто был в курсе этого, и быстро забыть о своих словах уже через несколько часов. Подобное ему говорили каждую осень, где-то в октябре, когда листва на деревьях становилась всё желтее и оранжевее, а после постепенно уносилась вдаль дикими нарастающими потоками ветра. Но точной даты появления на свет он никогда не помнил, даже если она присутствовала в документах.

      Уроки летели очень быстро. История прошла без учителя — судя по всему, историк забыл, что его ждут дети и где-то пропал. Родной язык дался парню легко, учительница была благосклонна к нему, поэтому этот предмет сразу понравился Крестику. Последним седьмым уроком оставалась «физкультура».

      На ней, к слову, в отличие от остальных предметов, мальчишке сильно перепало. Теперь уже было понятно, что косые взгляды Кима были направлены на Кросса не просто так. Парень впервые попал на такой урок. Было понятно, что в детских домах или интернатах не сильно заморачивались над такими мелочами, как физическая культура, хотя мелочью это ничуть не являлось. Кросс просто не мог сравнивать свой интернат с другими, потому что в других и не был. У них главным являлось — это научить ребёнка хоть какому-то сложению, вычитанию и банальному чтению, а на физ. подготовку много кто тогда плевал, мол: «Вырастут дети и сами займутся спортом, а сейчас не то время!» И это же «не то время» вновь сумело выйти Кресту боком.

      Всё казалось предельно простым: разминка и игра в волейбол — ничего более. Только вот с последним Кросс вовсе не был знаком. По его выражению лица Эвелин быстро поняла ситуацию, а потому поспешила успокоить нарастающую в глазах панику от непонимания происходящего и того, что может быть в будущем.

      — Не бойся, там нет ничего сложного. Я могу сделать так, чтобы мы были в одной команде, и в случае чего помогу, — слова подруги дали Монохромному выдохнуть, как только он услышал о том, что они могут быть в одной команде, но после этого та всё же продолжила: — Но если что можешь не участвовать и сесть на лавочку, если тебе так неловко.

      Взвесить все «за» и «против» оказалось сложнее, нежели ожидалось. С одной стороны, парень дико хотел покинуть не начавшуюся игру и отсидеться где-нибудь, а с другой — не бегать же от проблем постоянно, и попробовать стоит. Решительно вздохнув, он всё же дал ответ.

      — Не-а, я буду играть.

      — Отлично! Тогда всё будет пучком, — Эвелин улыбнулась, привычно подбадривая друга лёгким толчком в плечо. Не сказать, конечно, что от её слов Кроссу сразу же полегчало… Неуверенная улыбка еле держалась на лице, пока он смотрел в глаза одноклассницы, пытаясь не выдать свою тревогу.

      Суеты оказалось не много: по итогу разминки и выстраиванию всех в ряд, выбрали двух капитанов и началась растасовка остальных по командам. Когда же Эвелин попала в одну из них, Крест увидел, как отчаянно она пытается что-то доказать капитану, указывая на парнишку. И, видимо, доказать что-то у неё всё-таки получилось, потому что уже через десяток секунд Кросс стоял рядом с довольной своей работой подругой. Дальше набор пошёл быстро. В их команду попали ещё пара человек, имён которых парнишка не знал… просто толком не успел с ними пообщаться. Казалось бы, всё шло хорошо, но…

      — Ким! — выдал командир команды и слишком уж довольный названный блондин дал ему пять, присоединяясь к компании остальных участников стоящей недалеко: Кроссу, Эвелин и ещё двум парням. Глаза Крестика округлились и выражение его лица просто кричало: «Он? Вы серьёзно?!», когда Эвелин лишь нервно поморщилась, складывая руки на груди. От девушки так и веяло злостью, и не абы какой. Казалось, она уже была готова с цепи сорваться и накинуться на бесящего одноклассника. Как она вообще не убила его за десять лет учёбы вместе?

      Крест быстро успокоил подругу, мол: «Это же просто игра, зачем тратить на зазнайку свои драгоценные нервы». Что же… своё мнение он сменил довольно быстро. Игра с Кимом оказалась просто ужасна. Не обращать на него внимание было не просто сложно… скорее невозможно. Попробуй проигнорируй тот факт, что в тебя каждые пять минут со стороны союзника мячи летают. За игрой, казалось бы, следил учитель, сидя в углу просторного спортивного зала, но стоило ему только отвлечься на что-то или просто потерять учеников из виду, как мяч попадал в руки Киму, откуда с нехилым прицелом летел в Кросса. И не просто летел, а вполне поражал цель, то и дело попадая по ногам, рукам, порой животу и, как не странно, голове парнишки. Абсолютно никто не ожидал такой агрессии от Кима, как и сам Монохромный. Если совсем вскоре он уже мог хоть как-то уворачиваться от давно не внезапных атак, первые несколько сильно его покалечили из-за эффекта неожиданности. И пускай никаких переломов и крови не было, на синяки и болящие колени с черепушкой вполне можно было рассчитывать.

      Только что уж там говорить. К середине урока Крест на полном серьёзе задумывался покинуть игру, лишь бы больше не терпеть такого отношения к собственной персоне. Это очень быстро надоело всем: со стороны лавочек для освобождённых начали всё чаще раздаваться недовольные восклики одноклассников. Каждый просил остановиться, начинали слышаться угрозы по типу: «Если ты сейчас же не прекратишь, я…» и так далее. Всё дошло до того, что, когда в очередной раз самодовольный парень целился, какая-то из девушек, до этого сидящая на лавке освобождённых, выпрыгнула на поле, став между Кроссом и Кимом, желая остановить мяч. Вместо этого незамысловатый снаряд попал ей в лицо, и наконец учитель заметил собравшуюся вокруг одноклассницы потасовку. Только тогда парень бросил беспричинные нападки на Креста, закатив глаза и поспешив удалиться с игрового поля.

      Ещё долго Ким водил презренным взглядом по Монохромному, как только им доводилось встретиться. От Эвелин только слышалось недовольное, присущее ей бурчание, если речь заходила о «бесящем блондинчике». И ведь мол: «Как он вообще посмел такое творить?!» Казалось, хотя нет, ПРАВДОЙ было то, что эта девушка всей душой ненавидела своего одноклассника. Причём ненависть эта была не только из-за Кросса, но и какая-то личная. Словно между этими двумя было ещё что-то или кто-то помимо Крестика.

      Ну а сам же Кросс… он пока понятия не имел, что ему делать. Нет, он точно стал бы на постоянной основе терпеть такое отношение к себе. К тому же жизнь в детском доме научила его многому за семь лет, и преодолению буллинга в том числе. Конечно, следуя методу Найтмера, подобное легко решалось «одной сломанной челюстью и парочкой отсутствующих рёбер», но Крест-то понимал, что в данной ситуации — это вовсе не то, что ему подойдёт, по крайней мере пока что… а сейчас не то чтобы хотелось, скорее, просто оставалось ждать. Он всегда это делал. Отлично оценивал ситуацию, но лидером оставался никаким, поэтому всегда лишь наблюдал да ждал.

      По возвращению с просторного спортивного зала Эвелин настаивала Кроссу сходить к школьной медсестре, но в ответ получила лишь оправдание о том, что у Креста всего-то побаливает нога. Парень и вправду слегка хромал. Колено ныло при любом движении, и пусть он старался терпеть это, походка его выдавала. На самом-то деле и голова болела после одного хорошенького броска, но делать ничего не оставалось, уж слишком он не хотел обращаться к кому-то за помощью.

      Всё могло бы закончиться болящими головой и хромой ногой, но что-то явно не хотело оставлять Кросса в покое сегодня.

      В его памяти отпечаталось лишь то, как после уроков его куда-то затаскивает небольшая компания Кима. Он валяется на земле полный ран на лице и любых других частях тела, несмотря на то, что пытался отбиваться и бить в ответ. Слишком довольный смех удаляется — его обидчики уходят. А Кросс поднимается, натягивая на голову пушистый капюшон, желая вернуться на крыльцо школы…

***

      — Боже мой! Братан, куда тебя уже угораздило попасть?! — Эпик сжимает руку в кулак, поднося её к лицу с полного шока взглядом, смотря на парнишку, которому открыл дверь.

      Вид Кросса уж точно нельзя было назвать «нормальным». Волосы не были привычно уложены, лишь растрёпаны. Опущенный взгляд и куча мелких ссадин на испачканном лице, а в «необычной» причёске несколько осенних листьев, которые, судя по всему, обладатель даже не заметил.

      — Тебя Клифф с Лилит хоть видели? — Эпичный, словно встревоженная за ребёнка мать, подошёл к Монохромному, приподнимая двумя руками его лицо, начиная вертеть из стороны в сторону, осматривая.

      Снова Крестик почувствовал неприятное жжение где-то на щеках. Он понял, что начинает краснеть от настолько неловкого положения. И пусть он не был против, понимая: друг просто хочет убедиться в том, что с ним всё в порядке, Кросс всё же быстро отцепил его руки от своего лица, отводя взгляд в сторону.

      — Во-первых, нет, никто из них меня толком не видел. Во-вторых, это долгая история, давай просто зайдём в дом.

      Эпик неуверенно вздохнул, отходя от порога и позволяя зайти в помещение Кресту.

      — Как тебя вообще ко мне отпустили? Зная Лилит, она бы при одном взгляде на тебя словила бы шок, тем более не отпускала бы куда-либо ещё, — старший поморщился, глядя на снимающего сначала с плеч портфель, а потом и куртку, парня.

      — Я домой и не заходил, — кинул тот.

      — Ну ты опасный, конечно, бро, — снова вздохнул Эпик, мотая головой и вешая одежду Кросса в шкаф. — А Клифф?

      — Он забирал меня со школы, ну а я натянул на лицо капюшон. Он ничего не видел и не спрашивал.

      — Ладно, это похоже на него. А раны откуда? Подраться успел? — он окинул Кросса оценивающим взглядом с ног до головы. — Ты ещё и на ногу хромой!

      — Ну нога — это не так уж и страшно. Просто Ким на физ-ре подумал, что я буду прекрасной мишенью, — Монохромный пожал плечами. Он взял за лямку портфель, вместе с ним направляясь на кухню с целью присесть за тот же стол, где они болтали вчера, а сам предмет с книгами поставить рядом.

      — А голова?

      — А это тоже Ким, только уже со своей компанией…

      Кросс раздражённо свёл брови к переносице, отведя взгляд и начиная сверлить взглядом пол, понимая, что Эпик смотрит на него, но с сочувствием или раздражением понять было сложно. Чужой взгляд просто давил. На самом-то деле и вспоминать то, как его — пусть и слабо, — побили было не самым приятным. Он просто боялся возвращаться домой в таком виде. Не хотел, чтобы его ругали и снова проводили давящие своей атмосферой беседы, поэтому пошёл сразу же к Эпику. Почему-то он был уверен, что со стороны друга он не услышит нравоучений, и отчасти был прав.

      После их недолгого, но вполне информативного диалога обладатель вечно фиолетового плаща скрылся из виду Монохромного и уже через минуту вернулся на кухню в руках с небольшой коробкой, которую поставил на стол перед Кроссом. При её открытии парень увидел кучу бинтов, небольших баночек с какими-то жидкостями, таблеток и пластырей.

      — Это ещё зачем? — спросил он.

      — Братан, ты себя в зеркало видел? Выглядишь откровенно ужасно, так что дай хоть подлатать тебя.

      — Да ну его, — Кросс отмахнулся, — я в детском доме и не так отхватывал, всё нормально.

      Он и не думал, что кто-то захочет «подлатать» его. Пришёл к Эпику просто потому что у них была договорённость, но никак не жаловаться на то, что побитый оказался. Парень и вправду в прошлом получал раны. Без них было просто не обойтись такому ребёнку, как он, а место в небольшой банде Найтмера давало удвоенный шанс на получение каких-либо травм. А тут всего лишь парочка каких-то ссадин… Подумаешь! Он мог легко перетерпеть их, заверив себя и других, что это сущая мелочь. Но, видимо, Эпик вовсе так не считал.

      — Знаешь, отхватывал ты как раз в детском доме. Но ты уже не там, Кросс. Сейчас ты в совсем другом мире, так что дай хоть кому-то о тебе позаботиться, — старший чуть раздражённо глянул на друга, подходя к нему почти вплотную.

      «Дать позаботиться? — Кросс неволей усмехнулся. — Ты каждому встречному говоришь подобное, Эпик?» Парень только вздохнул. Его лицо снова приподняли, насколько он понял, начиная обеззараживать раны. Процесс муторный и до ужаса неприятный, но взять и убежать Крест уже не мог, пусть очень хотелось. Оставалось смирно сидеть и жмуриться от дискомфорта, лишь изредка начиная шипеть.

      Лицо краснело всё сильнее, и теперь Монохромный прекрасно это понимал. Его начинало слегка раздражать то, что Эпик выше, и тот факт, что он старше, парня не колыхал, сейчас он хотел быть с ним наравне.

      Кросс начинал всматриваться в сосредоточенное лицо Эпичного. Только сейчас он понял, насколько чужой, направленный на него взгляд, был полон тревожности и волнения. Друг правда переживал за его самочувствие…

      Его левый глаз был всегда закрыт, на этом Кросс тоже успел сосредоточить своё внимание. Он заметил это с самой первой их встречи, но пока Эпик был ближе обычного, успел рассмотреть эту часть его лица сполна. А ведь и не скажешь, что тот постоянно находится в напряжении, чтобы оставлять глаз зажмуренным…

      «Должно быть, это всё из-за шрама» — Крест мог лишь строить догадки. Он в ту же секунду захотел спросить друга про шрам и загадочный глаз, но слова застряли в горле. До него дошло, что сейчас не самый удачный момент, чтобы это сделать, поэтому мысленно отбросил очередной вопрос в воображаемый ящик с табличкой: «Спросить потом», и остался смирно и тихо сидеть.

      К тому моменту, как лицо парнишки отпустили, всё оно было красным от неловкости всей ситуации, ведь никто не проронил ни слова до последнего момента. Уже после Эпик словно по щелчку пальца вернул себе привычный непринуждённый, полный энергии вид, и подал голос.

      — Итак, будем садиться за учёбу?

      — Учёба… Вот блин! — за эти несколько минут Кросс и забыл, зачем пришёл к обладателю фиолетового плаща. Понятное дело — учиться! — А может сегодня обойдёмся без матики?

      Эпик вздохнул и потрепал мальчишку по голове.

      — Братан, я понимаю, что ты устал. Но поверь, чем быстрее мы догоним твою программу, тем будет и лучше.

      Крест отреагировал точно так же, как и друг: лишь вздохнул, при этом даже расстроившись, когда с его головы убрали руку. Парень поднялся и, взяв в руку портфель, направился за Эпиком, который уже начал подниматься в свою комнату.

      Часы летели слишком незаметно. Их можно было сравнить с секундами: и оглянуться не успеваешь, как за окном солнце почти скрылось за линией горизонта, маленькие небесные светила начинают появляться, и тебе уже нужно бежать домой.

      Точно так же в последствии начинали лететь дни. Чем сильнее Кросс привыкал к своей новой жизни и её однотонному плану на каждый день в духе: «Дом, школа, Эпик, дом», тем сильнее и незаметнее казался проходящий мимо поток времени.

      Конечно же утонуть в этом потоке Кросс точно бы не смог. Он всего-то не заметил, как быстро для него прошла учебная неделя. Суббота успела слиться с предыдущими будними днями в неразборчивую кучу у него в воспоминаниях, и воскресенье обещало быть таким же неколоритным и скучным… Но нет. Второму выходному удалось хоть немножко разбавить сухость нескольких предыдущих дней. И пусть казалось, что этот день Крест не запомнил бы так же, как и все остальные, но этого не дал ему сделать субботник, про который парень благополучно забыл! И с самого раннего утра парень понял, почему, по словам Эвелин, множество учеников не любили это мероприятие. Разум вовсе отказывался просыпаться. Только повторял: «Выходной ведь, отдохнуть можно, зачем тебе снова куда-то вставать в такую рань!», и, честно говоря, Кросс был полностью солидарен с собственными мыслями, что было ничуть не странно.

      Конечно, иронично звучало то, что «субботник» проводили в воскресенье, и Крест точно успел хихикнуть про себя от осознания этого факта, но так или иначе — через полчаса он уже стоял на территории школы, как и с десяток других добровольцев вместе с воодушевлённой и привычно активной Эвелин. Держал в руках веник, потому что грабли успели разобрать до его прихода. Присутствующие учителя двумя словами объяснили детям где и что стоит собрать в кучу, оставив их наедине друг с другом. Эвелин, на удивление, успела взять роль лидера за считанные секунды, накинув на себя большую часть работы, распределяя остальных по своим «территориям» и помогая сверстникам. Самым интересным было, что большая часть людей и вправду её слушалась, а наблюдать за таким зрелищем было чертовски забавно, но сразу стало понятно: девушка умеет найти подход к многим.

      Кросс пусть и уставал со временем, но веселье никто не отменял. По большей части атмосферу поддерживала всё та же подруга Крестика, бывает, толкнув его в кучу собранных листьев и уже после получая такой же ответ. Всё сопровождалось смехом и редкими возмущёнными возгласами учителей, просящих детей остановиться. Тем не менее многим было весело и, уже не обращая внимания на боль в локтях и спине от вечно согнутого положения при убирании и подметании листьев, это казалось занятным времяпровождением, пусть слегка муторным.

      Без Кима, как ни странно, не обошлось. Точнее нет… как раз-таки на удивление он присутствовал! По словам Эвелин, он ненавидит подобные мероприятия, но, видимо, в этот раз у него появилась причина прийти туда. И как бы сильно Кросс не хотел провести этот день без надоедливого блондина, приходилось активно его игнорировать. Минувшая среда далась ему с трудом, особенно когда он пришёл к Эпику пусть и в незначительных ранах, но с настолько неприятным осадком на душе, что задушить хотелось даже себя за такую слабость. Казалось бы, то, что его просто толкнули в рощу роз на территории школы и всего пару раз ударили в живот, не было чем-то смертельным. Пусть он рассказал Эпику не всё, это казалось только к лучшему. Начиная же с той злополучной среды Ким понял, что первое незначительное нанесение ран сошло ему с рук, а потому продолжил в том же темпе, ничего не ломая физически, но явно чувствуя себя сильнее Кросса на эмоциональном уровне во время таких перепалок. Четверг, пятница… это всё происходило в тумане моральной боли и переживаний. Эпик оставался единственным, кто хоть не полностью, но имел представление о всей ситуации: знал причину травм и подавленности парня, в то время как тот пытался уходить от вопросов обеспокоенных Лилит и Клиффорда.

      Легко вспоминались слова точно такого же встревоженного Эпичного, который не раз успел повторить то, как переживает за состояние друга. Он просил его остановить эти жертвы собственным здоровьем с первого же дня, и просто признаться во всём новым родителям, чтобы быстро прекратить это. И ведь это были мысли вполне здравомыслящего человека, которые Кросс пусть и разделял, но не спешил воплощать в жизнь…

      Монохромный понимал, что вскоре Эпик устанет возиться с ним и всё станет ещё хуже, к тому же у старшего и без того было куча своих дел, а не одно присматривание за соседским мальчишкой, что было вполне логичным. Кто он вообще такой, чтобы заставлять Эпика мучиться с ним? Хотелось бы знать… Лишь жаль, что после таких немало вдохновляющих мыслей Кросс продолжал бездействовать. То ли кишка оказалась тонка, то ли план он высиживал долго — было непонятно. В голове всё ещё крутился один-единственный возможный выход из такой ситуации: дать не абы какой отпор. Нет, Кросс не терпел всё то, что с ним делают! Он отчаянно пытался бить в ответ и даже когда это получалось, отхватывал только сильнее от более разъярённых сверстников.

      Дети жестоки, люди жестоки, никто и никогда не перестанет повторять это. Наверное, потому что так и вправду бывает, и кто-то поддаётся буллингу просто потому что он существует.

      — Пф-ф, да ты вылитый дворник. Чел, я уже присмотрел тебе работёнку, а? — Ким подошёл к Кроссу, пока тот, летая в своих мыслях, собирал очередную небольшую кучку листьев. Парень был один и без своей компании, каким увидеть его стало редкостью; пафосно опирался на свои грабли, окидывая Креста с ног до головы взглядом, привычно бесяще улыбаясь.

      — Вижу ты тоже на эту должность рвёшься, раз всё ещё тут. Мне приветствовать коллегу? — он ухмыльнулся и изогнул одну бровь, замечая, как сильно меняется лицо собеседника. Тот недовольно цыкнул, развернувшись и бросая: «И не мечтай, придурок».

      Кросс всё ещё с улыбкой покачал головой, возвращаясь к своему делу. Под что он не поддавался, так это под попытки Кима задеть его. Как ни крути, Кросс был способен постоять за себя, а потому каждый такой разговор заканчивался недовольным Кимом.

***

      Работа заканчивалась. Постепенно дети покидали школьный двор. Даже Эвелин в скором времени извинилась перед Монохромным за то, что не сможет его подождать, а после поспешила домой. Парень лишь пожал плечами.

      Руки и спина слегка болели от непривычно долгой нагрузки, и когда наконец в школьном дворе воцарился какой-никакой порядок, Кросс смог выдохнуть с облегчением. Веник был возвращён на положенное место, и, кинув присутствующим учителям «до свидания», Кросс одним из последних покинул школу.

      Вокруг казалось безлюдно, но это не напрягало. Просто изредка проезжающие мимо машины, звук сырого асфальта под ногами, и лишь мысли парнишки. Сегодня Клиффорд не мог забрать его. День был выходным, и отец с самого утра до вечера проводил его на работе. Крест обговорил это с родителями ещё прошлым вечером, по итогу все пришли к выводу, что он поедет домой на автобусе. Конечно, Кросс толком ничего не знал об общественном транспорте, но был более чем уверен в себе, зная, куда садиться и где выходить. Проблем возникнуть не должно было, а поэтому он просто направлялся в сторону остановки, думая о своём. Особенно появлялась надежда на то, что сейчас как обычно он придёт к Эпику и, возможно, уговорит его на один день без занятий. Друг настаивал на том, чтобы они занимались и по выходным, чтобы не стоять на месте, ну а Кроссу сегодня уж слишком хотелось отдохнуть, и он рассчитывал на простую беседу, а может и времяпровождение за просмотром понравившегося ему аниме.

      Внезапно парень почувствовал, как кто-то останавливает его, хватая за густой белый мех на капюшоне. Ему даже не дали опомниться, как Крест почувствовал, что его куда-то тянут. Сзади послышалось хихиканье, а малец уже начинал повышать голос, выдавая угрозы и пытаясь сопротивляться. Не каждый день тебя нагло хватают на капюшон, начиная тянуть в обратную сторону.

      Не прошло и минуты, как Кросса швырнули на землю, держа за всё тот же капюшон. Он упал лицом вниз, всё ещё не понимая, что происходит, и кто за этим стоит. Только парень постарался подняться на руках, как чужая нога стала на его голову, боком прижимая парня к сырой земле.

      — Ай-ай-ай… Лежать… — знакомый зловещий силуэт появился где-то со стороны давления, еле видный периферическим зрением, сопровождающийся таким же запоминающимся, бесящим голосом.

      — А я-то думал, ты решил оставить меня в покое, — прыснул Кросс, всё ещё пытаясь подняться. На его спину также стала чужая нога, сильнее давящая на него, но принадлежала она явно не Киму.

      — Пхах, уж поверь, сегодня нам будет очень весело, тихонь, — парень натянул на губы кривую улыбку.

      — Пф, перестань, я вовсе не тихий, — он закатил глаза. В поле зрения, совсем рядом, появилось ещё несколько парней. Лица были такие же знакомые и раздражающе довольные, как и сам Ким — это была его компания. Крест начал паниковать, понимая, к чему всё идёт. — Отпускай давай. Запугал, как хотел? Отлично, мне идти надо.

      Улыбка хулигана тут же спала, и он сильнее надавил на чужую голову. Да так сильно, что казалось, будто череп парнишки вот-вот треснет, пробудь ещё хотя бы парочку секунд под таким давлением. Это заставило Кросса вскрикнуть из-за внезапно нарастающей боли, а вместе с ней и волнения за собственную целостность.

      — Нет… хватит говорить так, словно каждый день уходишь от меня победителем, — всё так же давя на Креста, он не переставал возмущаться. Лишь цыкнул, когда Кросс картинно и наивно выдал: «А разве это не так?» — Нет! Заткнись уже. Бесишь до смерти… Ты ведь должен бояться меня! Я был авторитетом в твоих глазах, когда ты увидел меня впервые!

      — Даже если и был, сейчас ты не более, чем малое обиженное дитя. Я заебался землю нюхать, убирай свою лапу с моего лица!

      Ким рассмеялся, заставив Кросса смениться в лице и нахмурить брови. Он нагнулся ближе к Монохромному. Тот думал, что его ударят, отчего зажмурился, но нет, с его шеи силой стянули шарф.

      — Эй! Куда! — Кросс наконец начал говорить более громко, выдавая свою встревоженность, в очередной раз пытаясь подняться. — Отдай!

      Один из стоящих в стороне парней, заметно сжал руки в кулаки, подойдя к прижатому к земле парню и, казалось, со всей мощи пнул его в живот, заставив вскрикнуть и сжаться, корчась от боли.

      — Ты слишком громкий… — сжато и гневно пробормотал он.

      — Вы посмотрите, как он зашевелился… — Ким заинтересованно склонил голову. — Ценная вещичка или мать просто голову оторвёт, если испачкаешь? — он перевёл взгляд на шарф, который держал в одной руке, разглядывая его. — Проверим…

      Полными безразличия глазами, маленький садист наблюдал за тем, как в его руках медленно, словно бумага и с характерным треском, рвётся ткань. Кросс старался брыкаться, пытался кричать, но быстро затыкался чужими ударами, обрываясь на полуслове. Руки слабли, по ним тоже порой приходились удары из-за чрезмерных попыток встать, отчего потом делать это было невыносимо тяжело и больно.

      «Я умру? А если покалечат смертельно? А если не встану?!» — Кросс кричал. Кричал его разум. Почему-то он слишком боялся за свою жизнь. Но при этом парень продолжал двигаться. Продолжал пытаться.

      Сдался он только когда увидел, как прямо перед его лицом падают две половинки когда-то нового шарфа, который его подарила Лилит всего-то неделю назад. И вот он порванный и грязный лежит на сырой земле, испорченный кем-то. В точности, как Кросс.

      — Ты чё, ещё и побрякушки как девка носишь? Сердечко на шее, во даёшь! А ну дай посмотреть… — явно не по-настоящему заинтересованно произнёс Ким. Он снова нагнулся и потянулся рукой к шее Креста. Под шарфом до этого скрывался медальон Монохромного, но теперь он лишь свисал, видный всем.

      Кросс вздрогнул, осознавая, что сейчас, скорее всего сейчас с его «побрекушкой» сделают то же самое, что и с шарфом. Казалось, слёзы вот-вот польются ручьём. Ему было страшно. Впервые он чувствовал такую опасность в другом мире. Он думал, что если вышел за стены приюта, то всё будет иначе. Он хотел верить словам Эпика, который говорил, что теперь Кросс в ином мире и средь других людей, но в этот миг те слова отдавались в голове эхом и казались лишь ложью…

      Он наконец пришёл в себя, чувствуя чужую ладонь на собственной шее. Парень перестал чувствовать боль всего на секунду. Оскалился, подняв обе кисти вверх, хватая ими руку Кима и перекидывая его через себя. Кросс даже удивился собственной силе. Непонятно было, то ли соперник чересчур расслабился, наслаждаясь своим положением, то ли сам Монохромный внезапно стал сильнее, открыв десятое дыхание.

      Подорвавшись, Крест еле как встал на ноги. Но встал. Он хотел продолжить драться, даже в таком состоянии он не желал бежать, пускай собственные мысли кричали об обратном.

      — Ха-ха, и что ты мне сделаешь? — Ким упал, но продолжал самодовольно улыбаться. Наверное, видел, как трудно Кроссу было стоять.

      Поднимаясь и отряхиваясь, мелкий садист повернул голову в сторону своих дружков, кинув им краткий серьёзный взгляд и Крест увидел, как те начинают двигаться на него. Кто-то замахнулся, сжав руку в кулак, когда Монохромный не успел среагировать, по итогу не увернувшись от удара по лицу и вновь чуть не потеряв равновесие.

      Из носа потекла кровь, стекая по подбородку и капая на белую безрукавку, оставляя на ней тревожные алые пятна, но он не обращал на подобное внимание. Только исследовал взглядом троих окруживших его парней. Крест принял боевую стойку, пусть и далеко не ровную. Это было одним из первых, чему его научил Найтмер — банальной стойке, чтобы показать ему, как бить.

      Взгляд плыл. Скорее всего, именно потому что парень успел получить по голове. Кросс не понимал, что с его выносливостью, ведь чувствовал себя хуже обычного, нежели в таких ситуациях до этого. Слишком устал? Расслабился? Не понял, когда нужно действовать? Он не знал и, наверное, поймёт это не скоро.

      Он сорвался с места, не желая больше ждать, набросился на ближайшего парня с крепко сжатыми кулаками. Тот упал от удара в висок, а после и в нос. К Кресту так же моментально ринулись остальные двое. Их было не так много, как обычно, что играло только на руку.

      Кулаки болели. Монохром едва мог сжать руки к тому моменту, как положил ещё двоих. Всё это время Ким оставался в стороне, наблюдая за ситуацией, как зашуганный.

      — Что, не такой смелый, как раньше? — Кросс перевёл взгляд на парня, стоящего в нескольких метрах от него. Трое участников его банды лежали позади, кто-то с окровавленным лицом ещё пытался встать, а кто-то сдался после нескольких ударов.

      Тишина давила. Ким не отвечал. Они стояли друг напротив друга, поменявшись местами. Тот, на чьём лице раньше все лицезрели лишь самолюбие, нелюдимую пафосность и такой же эгоизм, сейчас был страх. А тот, кто всегда терпел, молча сверля взглядом землю, пока его били и пугали угрозами, теперь глядел на обидчика полным безумия взглядом. Чем-то зверским… Или Киму так только казалось?

      Парень попятился назад, как только Кросс начал идти на него. Его пнули в грудную клетку, заставив влететь в дерево позади, а после упасть на колени. Крест полностью повалил его, прижав к земле ногой, надавливая на спину.

      — Рохля ты без своих друзей… Но не я, — бормотал Кросс. — Ты реально показался мне крутым парнем впервые, но, увы, Ким, ты никак не оправдываешь то первое впечатление, которое создаёшь у таких, как я.

      Мелкий садист хотел что-то ответить, но не успел. Он воскликнул, сгибаясь в спине, когда с него убрали ногу и тут же со всей дури ударили в бок. Это заставило его перевернуться, пока Кросс продолжал бить…

      — Задрал! — следует удар в живот. — Ты… — удар. — Чёртов изверг!

      Крест продолжал кричать на него, пока парнишка чуть ли не рыдал под ним, вскликивая после каждой полученной травмы. Стопа перенеслась с живота на голову, копируя действия Кима, прижимая его черепную коробку к земле, отдавая ноге весь свой вес.

      — Знаешь… В какой-то момент я увидел в тебе человека, которого по-настоящему уважал, и которого ценил. Ты старше этого мальчишки на два года, и я был уверен, что ты окажешься рассудительнее его, не смотря на свою грубость и эгоизм, — Крест зло оскалил зубы. — Но ты мало того, что тупее, Ким… ты боишься. Боишься действовать самому, чего не делал Найтмер. В моих глазах ты слабак, который не способен ни на что, кроме как гнать из своей пасти непонятно что. Запомни эти слова и оставь меня в покое!

      Кросс зло крикнул, поднимая ногу и со всей силы ударяя ею по чужой челюсти. Послышался хруст. Короткий, глухой, но въевшийся в память Креста до конца его дней. Взгляд вдруг изменился. Не было злости — появился страх. Он убрал ногу с чужого лица. Такой же испуганный чужой взгляд в красных заплаканных глазах был направлен на него. Из носа текла кровь, а челюсть Кима находилась в слишком неестественном для неё положении.

      Животный страх вновь охватил Креста, и он попятился назад, оглядываясь вокруг. Четыре парня вокруг него лежали на земле. Кто-то жалобно мычал, держался за голову, лишь бы унять боль, а Ким, от которого теперь было страшно отвести взгляд — хотя и держать его на парне было тяжело, — всё ещё пытался подняться на трясущихся руках. Слёзы стекали по его щекам, но он не кричал, скорее кряхтел…

      Кросс не мог поверить, что сделал всё это. По крайней мере не хотел верить в это. Он ведь никогда так не поступил бы! Не избил бы человека!

      Он готов был упасть на колени. Теперь хотелось вырвать волосы с корнями. Взгляд заметался в неизвестном направлении и парню резко стало плохо. Он сжал руки в кулаки, начиная бить себя по голове.

      — Н-Нет… Нет! — дрожащим голосом он начал бормотать что-то себе под нос. — Хватит! Исправляйся! — парень продолжал пятиться назад, не переставая бить собственную черепную коробку. Тихий голос переходил в крик, слёзы появлялись на глазах, и Крест начинал задыхаться. Он словно желал выбить из себя всё, что могло сподвигнуть его на этот зверский поступок. Пытался выбить ту часть себя, которую так яро контролировал, чтобы не нарваться на проблемы.

      Кулаки болели. Они были стёрты в кровь ещё при сражении с дружками Кима, а сейчас, когда он бесконтрольно избивал себя же, всё казалось ещё хуже.

      Судорожно дыша, он сорвался с места, подбегая к разорванному на две половины шарфу, буквально на ходу хватая его и убегая прочь. Крест не видел почти ничего: взгляд оставался размыт слезами и было даже сложно сказать, что он бежал «куда глаза глядят», потому что и без того мало что видел. Он лишь желал уйти от этого места. Хотел скрыться от всех людей и остаться одному, только бы его не трогали. Парень не понимал, что с ним творится, и на уме было лишь одно… Он хотел убежать.

***

      Топот ног, обочина. Знакомый дом, дверь. Трясущиеся руки еле как притрагиваются к ней, имитируя что-то похожее на стуки. Сбитое дыхание, открытая дверь. Снова он видит Эпика.

      — Кросс… — мужчина приложил руку ко рту, вновь пребывая в шоке, открыв входную дверь после очередных слишком нетерпеливых стуков в неё.

      — Эпик… Я-я… Я ударил его… Я сломал ему… Сломал… — казалось, парень, который только что успокоился, вот-вот вновь начнёт рыдать. Взгляд смотрел в ноги стоящему напротив Эпичному. Он приподнял руку, в которой держал две замаранных половинки чёрно-белого шарфа, но даже такое лёгкое движение позволило старшему перевести взгляд с поникшего лица Крестика на его руку. Рука, держащая ткань тряслась, как и ноги парня. — Я т-только хотел дать сдачи… Эпик, я…

      Всхлипов стало больше, и когда ноги снова начали подкашиваться, Кросс упал в объятия мужчины, уже в десятый раз за этот час давая волю собственным чувствам. Он кричал и заливался слезами, обнимая Эпика, пока тот не понимал, что стряслось с мальчишкой, и что могло довести его до такого ужасного состояния.

      Внешне Крест выглядел так же ужасно. Хуже, чем когда-либо до этого. Лицо местами грязное — то ли в пыли, то ли в земле, — с отпечатком подошвы на одной стороне у виска и щеки. Одежда такая же… Эпик успел разглядеть на чужом лице несколько ещё свежих кровавых ран, довольно серьёзных по сравнению с предыдущими ссадинами.

      Окружение давило. Заставляло теряться. Эпик обнял Кросса в ответ, кладя руки на его спину. Пожалуй, сейчас это было единственное, что он мог сделать. Ладони начали поглаживать спину Креста, пока тот продолжал пачкать чужой фиолетовый плащ собственными неконтролируемыми потоками слёз, бормоча себе под нос неразбериху и извинения.

      Сейчас Кросс искал поддержку. Зашуганный, как совсем малый котёнок он боялся чего-то.

      — Тише, братан, тише. Сейчас всё нормально. Давай ты немного успокоишься, и расскажешь мне всё уже дома? — мужчина сам плохо понимал, как должен действовать в такой ситуации, но он должен был как минимум успокоить и привести в чувства мальчишку, а только потом допрашивать.

      Ответа не следовало ещё с десяток секунд, пока Крест судорожно вздыхал, пытаясь успокоиться. Восстановить ровное дыхание почему-то не получалось, что вводило в ещё большую панику, ведь он чувствовал, насколько сейчас досаждает Эпичному. Ему было стыдно до боли в груди, но мужчина был единственным, кто, казалось, сейчас мог понять и спасти его от страха. Монохромный чувствовал, как его спину гладят и в какой-то степени это успокаивало.

      Они стояли так ещё, наверное, минуту. Тишина между обоими разбавлялась лишь всхлипами и нервными вздохами. Когда Кросс всё же пришёл в себя и осознал, что какое-то время бесцеремонно прижимается к Эпику, он моментально отстранился, сделав шаг назад и опустив взгляд.

      — Извини, я не хотел, чтобы всё так вышло… — глаза смотрели в ноги, и он вновь обратил внимание на шарф, который всё ещё сжимал в руке, наконец вспомнив, зачем изначально пришёл.

      Эпик вздохнул, окидывая взглядом мальчишку, в очередной раз цепляясь глазами за раны, которые ему стоит обработать и залатать.

      — Всё нормально, братан. Эмоции — не что-то ужасное, так что не извиняйся. Пошли в дом, — Эпик положил ладонь на плечо Кроссу, начиная тянуть его за собой и закрывая за ними двумя дверь, как только те переступили порог внутри дома. — Эх, тебе бы по-хорошему в больницу надо, а не ко мне… Но я так понимаю, рассказывать всё Лилит ты не хочешь? — Эпик получил скованный кивок. — А мне расскажешь? — вновь положительный жест. — Славно.

      Кросса быстро усадили на кухне, и старший вновь отправился за аптечкой и всем необходимым. Вид Креста уж слишком его волновал и пугал одновременно. То, что парень всё ещё держался на ногах, казалось чудом.

      Вернувшись к мальчишке и сев на стул рядом, Эпик не успел ничего толком спросить, как Кросс заговорил.

      — Я не хочу возвращаться домой… Хочу остаться здесь… — он сжался, переводя взгляд на встревоженного Эпичного.

      — Давай ты сейчас расскажешь мне, что произошло, а там посмотрим, что я смогу сделать, братан… — мужчина достал влажные салфетки и, подвигаясь ближе к Крестику, начал вытирать его от пыли и крови, чьей бы она ни была…

      — Я возвращался со школы и ко мне в очередной раз придрался Ким… — он прервался, зашипев от того, что Эпик зацепил рану над бровью. — Они снова начали говорить про то, какой я жалкий и… порвали шарф, который мне подарила Миссис Лилит… Как ты и говорил, я решился дать сдачи, подорвался с земли и словно забылся… Я повалил троих, а когда дело дошло до Кима я… Я-я кажется сломал ему челюсть… Эпик, всё было так быстро, а-а я был зол, просто ударил его ногой… И п-потом убежал… Мне стало так страшно. Я думал, что забуду, как дышать…

      Парень снова отвернулся на грани слёз, не дав Эпику закончить с его лицом. Те картины, что он увидел за какие-то несколько секунд, казались ему проклятьем, которое теперь будет преследовать его во снах до конца жизни.

      — Тише, успокойся, — старший на этот раз схватил его лицо за подбородок, поворачивая чужую голову к себе. Он выглядел на удивление спокойно, лишь взгляд был серьёзен, но криков и ругательств за этим не следовало. — Может, безответственно с моей стороны не ругать тебя за проступок, но, думаю, этот парень заслужил своё, и раз уж ты дошёл до подобного, он знатно потрепал тебе нервы.

      — Я не знаю… Это неправильно… Миссис Лилит точно откажется от меня, я разочарую Клиффорда, и больше не увижусь ни с тобой, ни с Кариной, ни с Эвелин… Я вернусь к той жизни и снова всё будет как раньше…

      — Всё будет хорошо, я поговорю с Клиффом, если в этом будет нужда. Он долго высматривал тебя, и вряд ли вот так возьмёт и вернёт в приют. Исключено, — Эпик говорил спокойно, но серьёзно.

      — Ох, точно, он рассказывал мне об этом несколько дней назад… Может, ты и прав.

      Крест наконец вспомнил их недолгий диалог с отцом, произошедший из-за его побега. Вспомнил, как Клиффорд рассказывал, что долго приглядывался к Кроссу, прежде чем взять в семью, и как сравнивал его с Эпиком… Да, об этом парень и помнить забыл. Он до этого так рвался к новому другу, чтобы расспросить его о прошлом, а по итогу вовсе всё забыл, попав под руку Киму и его компании.

      Они сидели в тишине. Старший был занят ранами на лице Кросса, а тот в свою очередь отвёл взгляд, пытаясь вспомнить всё, что так яро хотел спросить у друга до этого. Сейчас это было бы неплохим способом разрушить тишину, а заодно наконец разобраться во всём, что так тревожило до этого. Ощущать неприятное пощипывание на лице стало чем-то привычным. Правда непонятно было, увечья это болят, или ему снова слишком неловко от такой близости…

      В скором времени Эпик обработал ссадины и раны на лице парнишки и, окинув взглядом сначала кисти его рук, смирно лежащие на коленях, он задумался. По итогу скомандовал Кресту избавиться от кофты и вскоре тот остался в одной чёрной футболке. Мужчина хотел взглянуть на руки парня полностью, а не на одни его пясти. Он ужаснулся, увидев множество синяков на запястьях и предплечьях парня. Они, как он понял, успели появиться за эти несколько дней. А ведь по Кроссу было трудно сказать, что он терпел всю эту боль. Парень всегда ходил со спокойным лицом, свободно смеялся в диалогах с Эпичным, и ни разу даже не заикнулся про это всё.

      Молчание напрягало, но пока нужных тем для обсуждения не было. Мужчина подвинул к себе ближе одну из рук Монохромного, встревоженно разглядывая разбитые в кровь кулаки. Картина была не из приятных, но ему стоило оценить весь масштаб ситуации. Тем не менее Эпик был уверен, что шрамы на руках его друга появятся в будущем и этому уже нельзя было помешать. Выдохнув, он достал из аптечки бинты, коих было на удивление много, и принялся исправлять ситуацию, уже не обращая внимания на болезненные шипения со стороны Кросса. Просто понимал, что их было не избежать, с таким-то кровотечением.

      — Эпик?.. — парнишка тихо произнёс его имя, впервые за долгое время нарушив устоявшуюся тишину с нотками напряжения. Это заставило мужчину вздрогнуть и перевести вопросительный взгляд на Монохромного, издав краткое мычание как знак того, что слушает собеседника. — Мне интересно, откуда у тебя этот шрам? — он неловко перевёл взгляд на Эпичного, указав на собственное лицо в районе левого глаза, где повреждение, явно мешающее открыть глаз, было у друга, показывая, про что именно говорит.

      Тот застыл на несколько секунд, возвращая взгляд на чужую руку, продолжая бинтовать её, явно думая над ответом.

      — Я не могу рассказать тебе, братан. К тому же, это довольно скучная история, так что обойдёмся без моих шрамов, — он чуть улыбнулся, пытаясь пошутить, что у него вовсе не получилось. За ответом со стороны Креста вновь послышался вопрос. Казалось, он наконец вспомнил всё, что рвался узнать у Эпика.

      — А из дома ты сбегал, как я? — Кросс продолжал спрашивать, получив неудовлетворяющий его интерес ответ.

      — Я не сбегал из дома, — мужчина ответил серьёзно, нахмурив брови.

      — Нет, сбегал, — повторял Монохромный. — Почему ты делал это?

      — Я не могу ответить тебе, Кросс. Будь добр, не поднимай эту тему больше. Когда-нибудь ты всё узнаешь, — взгляд Эпика был уставшим, ему не нравился этот диалог, как и затронутые Крестом темы. Парень вздохнул, не получив даже близкого к его ожиданиям ответа, почувствовал вину за свою любопытность и незакрывающийся рот. — Даже ангелы что-то скрывают, представляешь… — Эпичный внезапно улыбнулся, словив на себе озадаченный взгляд. Кроссу было непривычно от того, что мужчина продолжал разбавлять ситуацию незатейливыми фразами, пытаясь переключить внимание обоих на что-то другое.

      — Пхах, я вроде больше не называю тебя ангелом.

      — А кто тебя тогда сидит латает? Демон? — он изогнул одну бровь, затягивая бинт на чужой руке, заставляя свободную ладонь парня вцепиться в ткань собственных шорт и напряжённо опустить голову из-за нарастающей боли.

      — Из самой преисподней! Чувак, прекращай! — было непонятно, просил он Эпика перестать шутить, или так сильно давить на руку, но по итогу оба всё равно не смогли удержать лёгкого смеха.

      А ведь при их первой встрече Кросс и подумать не мог, что он и сейчас помогающий ему мужчина вообще когда-нибудь заведут дружеский диалог. Он желал оттолкнуть Эпика сразу же, как только увидел его, восприняв за очередного заносчивого взрослого, но забавным получилось, что одна судьба настояла на том, чтобы они подружились.

      — Слушай, на этот раз расскажешь обо всём родителям? — мужчина закончил с рукой Кросса, снова поднимая на него взгляд, ожидая, чтобы ему протянули другую.

      — Скорее всего. К тому же Лилит сразу увидит моё лицо и руки, но синяки я лучше скрою. Не хватало, чтобы со мной ещё больше возились… — он лишь пожал плечами, переводя взгляд на своё предплечье местами покрытое сине-фиолетовыми пятнами, болящими от любых прикосновений. — Мне и так стыдно, что тебе приходится изо дня в день тратить на меня свои силы.

      На протяжении этих нескольких дней на лице Эпика отчётливо была видна усталость. Возможно, она была вызвана не одним только Кроссом, но парень явно добавлял в эту пучину бессилия волнение за себя. Он тоже переживал об Эпичном, как и тот о нём, как минимум потому что тот был одним из его единственных друзей сейчас.

      — Я волнуюсь за тебя, братан, да и понимаю, что заявиться весь в крови к Лили ты не можешь, поэтому только рад помочь. Но довольно глупо было терпеть всё то, что тот парень с тобой творил, пусть это продлилось недолго, — он вновь развернул бинт, начиная наматывать его на чужую кисть, наблюдая за тем, как на тонкой ткани медленно появляются красные пятна.

      — Всё равно всё было под контролем! Кто же знал, что так получится…

      Эпик помотал головой, слушая парня. Кросс казался ему наивным. Может, даже слишком. Но даже так это начинало ему нравиться. Может, он и мог быть серьёзным, если это нужно было, в душе Крест оставался малым девятилетним ребёнком, поступающим под стать моральному возрасту.

      Они продолжали сидеть и думать каждый о своём. Взгляд Монохромного прицепился к аптечке, стоящей на столе совсем рядом. До этого сверху почти всё закрывали бинты, вата, да пластыри, но многое из этого сейчас было вытащено и лежало на столе, из-за чего остальное содержимое коробки было отчётливо видно.

      — Эпик, — Крест замялся, прежде чем тихо окликнуть друга, учитывая, какая приятная тишина воцарилась в комнате. Он вновь получил в ответ краткое мычание, пока взгляд Эпичного оставался прицепленный к его второй руке, сосредоточенный на её бинтовке. — Почему у тебя так много снотворного?

      Кросс почувствовал, как чужая ладонь дрогнула, когда Эпик услышал его вопрос. Мужчина вновь застыл, глядя глазами в пустоту, скорее всего, думая над ответом.

      Монохромный вовсе не разбирался в лекарствах и, может, даже не обратил бы на подобное внимание, но от простого «некуда деть взгляд», глаза стали рассматривать коробочки со всяческими таблетками в аптечке. Большинство из них были одинаковыми. Все с теми же надписями и узорами. На одной из таких довольно маленьким шрифтом Кросс всё же разглядел надпись: «снотворный препарат», а там его любознательность сама дала о себе знать.

      — Снова ты с вопросами… — Эпичный нахмурил брови, словно отмерзая и возобновляя свои действия, желая наконец закончить со второй ладонью парня. — Большинство из них давно пустые. Было время, когда я всего себя отдавал работе в лаборатории, поэтому приходилось не спать ночами. Уже потом, когда я выработал в себе ужаснейший режим и не мог спать неделями, был вынужден принимать снотворное, чтобы хоть как-то засыпать, иначе умер бы посреди очередного исследования от недосыпа и истощения.

      Крест кивнул. Хотя бы на какой-то вопрос он получил удовлетворяющий его ответ. Причина казалась логичной, вполне обоснованной и не вызывающей лишних вопросов, помимо одного: Когда Эпик вообще успел поработать в лаборатории в его-то двадцать лет? В любом случае, этот вопрос быстро отходил на задний план. Сейчас Кросс всё ещё был сосредоточен на эмоциях и мимике друга, которые почему-то не давали ему покоя. Ответ и вправду был логичным, но парню казалось, словно ему всё ещё что-то недоговаривают. Взгляд Эпичного прямо-таки выдавал его.

      Руку Кросса наконец отпустили, позволив взглянуть на собственные кулаки, где сквозь белую ткань всё ещё просачивалась и тут же впитывалась кровь даже после обеззараживания.

      — Эпи-ик… — Крест вновь загадочно протянул его имя, возможно, для очередного вопроса.

      — М?

      — Расскажи, почему ты сбежал?

      — Серьёзно? Братан, я же попросил. Перестань, я ничего не скажу.

      — Ну чувак! Хватит ломаться, я хочу узнать! — парень заинтересованно подпёр руками лицо, ставя содранные локти на стол и еле слышно шипя от дискомфорта.

      — Я был глупым. А ещё таким же наивным, как и ты. На этом хватит.

      На этот раз Кросс окончательно замолчал, убедившись в том, что точно не узнает ответ на единственный настолько сильно мучающий его вопрос.

      Эпик заметно напрягся. Казалось, он и зол, и расстроен сейчас, но всё ещё непонятно почему. Мужчина откинулся на спинку стула, свесив голову и прикрыв глаза, пока Крест в свою очередь продолжал неотрывно смотреть на него, возможно, пытаясь понять такую реакцию. Эпичного напрягал чужой взгляд, но сделать он ничего не мог: не придираться же к тому, что на тебя просто смотрят.

      — Эпик… — парнишка в очередной раз окликнул его. Кажется, мужчина начал привыкать к такому началу любого их диалога.

      — М?

      — А почему ты… так заботишься обо мне? — он отвернул голову от друга, когда довольно неловкий вопрос всплыл в его голове.

      — Забочусь? — Эпичный удивлённо распахнул веки, таким же озадаченным взгляд смотря на Кросса. Тот просто не мог понять, к чему парнишка ведёт.

      — Ну да… Помню, три дня назад ты сказал мне: «Дай хоть кому-то о тебе позаботиться». Я думал, что этим кем-то будешь ты, — он опустил плечи, устремив взгляд в ноги. — Я подумал про что-то не то, так ведь?

      Ещё несколько секунд Эпик сидел молча и не двигаясь. Может, до него всё ещё не доходило, а может уже думал над ответом. Что-то в груди треснуло, но почему?

      — Нет-нет! — внезапно оживился он, приподняв обе руки, уже готовый успокоить друга. — Я всегда буду рад помочь тебе, братан! Ты клёвый и забавный, поэтому нравишься мне.

      — Тогда спасибо, я полагаю. Ты тоже… очень классный, — Кросс неловко улыбнулся.

      Эпик усмехнулся ему в ответ, поднимаясь со своего места, дабы сложить необходимые препараты в аптечку, а после вернуть её на законное место. Уже после этих действий, по возвращению на кухню, он целенаправленно пошёл к шкафчикам.

      — Не хочешь сегодня глянуть аниме вместо уроков? — спросил мужчина, открывая один из верхних, начиная рыться в нём. Он довольно быстро нащупал и достал упаковку любимой сладости, после этого разворачиваясь к Кроссу, картинно помахал ею в руке. — У меня и печенье есть!

      — Ещё как не против! — радостно Крест подпрыгнул на месте, поднимая руки вверх. — Я всё равно порядком устал от всей этой учёбы…

      — Отлично! Думаю, нам двоим стоит отвлечься от рутины на сегодня.

      Постепенно натягивая на губы улыбку, Кросс кивнул. Он был счастлив, что сегодня сможет отдохнуть и расслабиться за просмотром какого-нибудь аниме без лишних поганых мыслей. Казалось, ничего лучше и круче сейчас быть не могло. К тому же ему было довольно уютно в компании друга.

      Он подумал, что обо всём стоило бы забыть… О том, что происходило сегодня, и о том, что будет завтра — в будущем.