Это был канун Нового года. С минуты на минуту по городу должен был раздаться громкий, но задорный бой курантов, пробивших начало нового праздничного дня — первого января. Крохотные снежинки падали на синие рукавицы, выставленные в небо, почти сразу тая в тёплых, защищённых от холода руках. Ветер с каждой секундой поднимался всё сильнее, и спокойный снегопад превращался в нечто схожее на метель: бьющее диким холодом в череп, особенно колючими снежинками, что теперь казались в разы тяжелее.

Редко Эррор гулял в такую погоду. Он вообще не любил зиму. Конечно, в целом он не любил ничего: ни солнца — слишком яркое; ни облачности — где же свет, когда так нужен; ни дождя — глупая вода попадала прямо в глазницы, откуда её было ужасно трудно вывести; ни тем более снега — кости пробирает от холода, а снежинки так же бьют в глазницы, слишком раздражая…

Скелет и вправду ненавидел всё, что его окружает, но зиму явно по особенному… ненавидел, но всё же выходил на улицу ради того, чтобы раз в год постоять под снегопадом. Он выходил не один. Совсем нет! Если бы не было его, Эррор бы точно сейчас отсиживался дома…

— Я ничего не пропустил?

Найтмер подошёл сзади, заставив Глючного обернуться, сначала вопросительно посмотрев на него. Кошмар держал в руках два стаканчика кофе, за которыми отлучился, подходя всё ближе и протягивая собеседнику один из них.

— Не пропустил, ещё три минуты, — отведя взгляд от башенных часов, Эррор принял заслуженное. Он-то и вышел на улицу только когда Кошмар пообещал, что купит ему моккачино, который скелет обожал. Он и впрямь был без ума от него. Но от чего именно: от Найтмера или кофе — казалось самой большой загадкой…

Горячий воздух покидал рот небольшими клубками пара, когда Ошибка по привычке пару раз подул на напиток, словно на улице и не было холодно, а остудить кофе являлось необходимостью. Странно было стоять, просто глядя на башенные часы вдалеке. Странно для всех, но не для этих двоих. Лавочки оказались заняты, на последней из тех, которую они проходили, можно было наблюдать странную пару из таких же двух скелетов, когда один прямо сидел на лавке, а второй улёгся на его коленях.

Минуя их стороной, Эррор еле сдержал рвотный позыв, пытаясь оставаться хоть немного культурным. По крайней мере, при Кошмаре. Вспоминать подобное было комично, особенно, когда вы идёте рука об руку и ты думаешь, стоит ли сейчас вытворить очередную несусветную чушь.

Они с Найтмером стояли бок о бок. Казалось, тот уже готов обнять его, но всё ещё не делал этого. Как будто гаптофобия Глюка распространялась на него. Ошибка в очередной раз сделал несколько глотков обжигающего напитка.

До звона колоколов осталась минута.

Почему-то взгляд обоих был прикреплён к стрелкам больших часов, словно вот-вот на них будет показана судьба целого мира. Молчали они довольно спокойно, словно диалоги сейчас и не требовались. Уж им-то в данный момент не было тут места, лишь вдалеке радостные крики детей и взрослых монстров, играющих то в снежки, то ещё во что-то — может, кто-то нашёл небольшой холмик и теперь катается оттуда с санок, радостно вереща, — раздавались каким-то эхом, создавая чарующую атмосферу, которую уже и не хотелось разрушать лишними словами…

Умиротворённое спокойствие рушит очередной скелет. Точнее вновь двое монстров такого вида — этот город был полон скелетов, поэтому видеть себе подобных никому из них не было в новинку. Двое парней — один в фиолетовой куртке, другой в чём-то чёрно-белом — чуть не сбили Найтмера и Эррора с ног, а второй был на грани того, чтобы опрокинуть на себя стакан, который держал в руках.

— Придурки, вы слепые?! Убиться же можно! — недовольно вспыхнул Ошибка, пострадавший явно больше стоящего рядом партнёра: он уже успел упасть с ног из-за скользкой подошвы и ненадёжно посыпанного солью и песком асфальта, только Кошмар успел схватить его за обе руки у плеч, удержав в нескольких сантиметрах от земли и поставив на место, пока двое виновников чесали черепушки, всё же свалившись.

— Ну всё-всё, сорри, — скелет в фиолетовом поднялся, помогая сделать то же сидящему на земле предполагаемому другу. Он быстро взял чёрно-белого за руку, как только тот оправился и, вновь оттолкнув в сторону всё ещё возмущённого Эррора, бросился вперёд, начиная тянуть за собой и второго недоумевающего скелета. — Мы должны успеть, братан!

— Твою мать, ну и где они такие берутся… — окончательно став на ноги, Глюк ударил себя влажной перчаткой по лицу, неприятно поморщившись от собственных действий.

В тот же момент он почувствовал, как рука Найтмера хватает его подбородок, поворачивая к себе, и чужая прикрытая пасть соприкасается с его лбом, имитируя поцелуй — скелеты не имели губ, поэтому подражать лёгким поцелуям было сложно, но возможно.

— Успокойся, Оши, потом успеешь покричать, — необычно спокойно подал голос Кошмар, отпуская Глюка, но не давая сразу зарыться с головой в шарф, указывая той же рукой на часы, к которым ещё недавно был прикован их взгляд. — Осталось всего немного. Ещё пара секунд и-и… — скелет замер, протягивая одну букву в ожидании чего-то, ради чего они стояли тут уже немало времени.

Часы пробили двенадцать. Наконец стала понятна причина того, почему оба скелета так жадно разглядывали большие стрелки старинной башни. Разнообразный гул раздался с её стороны, словно кто-то старательно бил в гонг и ещё кучу других басовых инструментов. Проиграло шесть громких колокольных ударов, оповещающих абсолютно всех вблизи о наставшем времени, и вместе с ними по всему парку разошёлся бодрый бой курантов.

Эти часы били двенадцать только в праздники, самые важные по мнению общественности — такие как смена старого года на новый. Поэтому наблюдать за подобным зрелищем люди и монстры имели возможность один-два раза в год. Оттого событие становилось таким же значимым, как и сам праздник. И именно поэтому Эррора решили вытащить из затхлой съёмной комнаты. Глюк почти не отмечал праздники — не имел семьи, поэтому не видел смысла в каких-то семейных ужинах. Зато имел вторую половинку, которая явно не дала бы ему пропустить такое событие.

— И что другие монстры в этом находят?.. — вздохнув, Эррор повернулся к стоящему сбоку скелету, который успел обнять его за плечо, притягивая к себе.

Найтмер усмехнулся.

— Не знаю, как для других, но для меня этот вечер уже стал прекрасным от одного твоего присутствия рядом, — Кошмар в ответ кинул взгляд на Глюка, который неаккуратно уткнулся лбом в его плечо.

— Придурок, мы могли просто сходить в кафе, а не смотреть на эти часы… Чего ж тебе приспичило в парк меня тащить?.. — казалось, он был зол, но почему-то всё равно улыбался.

— Нужно выбираться куда-то подальше твоей улицы, так что почему бы не начать отсюда?

Эррор вернул голову в прежнее положение, потирая лоб от не рассчитанной силы удара о плечо Кошмара, после чего сделал дежурный глоток кофе, ничего не отвечая на его слова.

Гирлянды на деревьях и столбах сияли синими, красными и зелёными цветами. В округе были слышны радостные детские крики. Кто-то катался на небольших аттракционах неподалёку, кто-то веселился в компании родителей, а кто-то играл во всевозможные снежные игры: лепил снеговиков, строил крепости с замками, и как же без игры в снежки. Всё это заставляло Разрушителя улыбаться. Да, он не любил ни людей, ни монстров, ни улицу. Он ненавидел праздники и всё, что с ними связано. Терпеть не мог холод и снег. Но при всём этом он любил Найтмера. И ради него мог выйти в ненавистный мир.

— С Новым годом, Осьминог, — Эррор улыбнулся: как бы он не хотел ласково назвать Кошмара, для него он всегда был или «Жижей» или «Осьминогом», а тот, казалось, и не против. Наверное, понимал, что Ошибка только так выражает симпатию.

— И тебя с Новым годом, Глюче.

Они молчали, пока один прижимал к себе другого. Взгляд всё ещё был направлен на часы, только уже следил за тем, как медленно двигается большая стрелка, продолжая отсчитывать минуты.

Казалось, они могут стоять так целую вечность. Могли бы… Если бы Найтмеру в затылок не прилетел кусок снега, часть которого попала прямо за шиворот скелета, заставив его засуетиться в попытках вытащить раздражитель. Уже после, развернувшись, краем глаза он увидел знакомую персону.

— Киллер, мать твою, с ума сошёл?! — в этот раз уже вспыхнул злостью Кошмар. То, что настолько спокойный и значимый момент прервали, вывело его на крик.

Недалеко из-за дерева настороженно выглядывал замеченный Киллер, позади которого вскоре образовалось ещё две недоумевающих персоны, пришедших на недовольные возгласы.

— Извини, Босс! — неловко крикнул он, махнув рукой, на что получил снежок в лицо уже от Эррора, пока Найтмер всё ещё старательно пытался достать из-под одежды не растаявший комок снега. Только снежка прилетает в морду Убийцы, как тот восклицает возмущённое «Ай-ай!» и скрывается за деревом, за собой подзывая и остальных двух.

— Почему ты не сказал, что взял сюда и Киллера с остальными? — Эррор вопросительно изогнул бровь, пряча руки в карманы чёрного пальто.

— Они быстро разбежались кто куда. Не думал, что мы ещё встретимся за этот вечер, — уняв дискомфорт, скелет почесал затылок, на что Глюк загадочно улыбнулся.

— Тогда предлагаю надрать им зад за испорченный момент, — Эррор толкнул Найтмера в бок, разворачиваясь, выкидывая в урну пустой стаканчик из-под кофе и собирая с лужайки возле тротуара кучку снега, начиная давить её в руках, лепить снежок, при этом целенаправленно направляясь в сторону дерева, откуда до этого выглядывал Киллер — оттуда он планировал выждать поганцев.

За спиной Кошмара появились щупальца, собирающие вокруг скелета снег и точно так же лепя несколько снежков. Он ничего не сказал, но и так было понятно, что поддерживает эту идею. Всё же неважно было, проведут они это время где-то в романтичной обстановке или, как в старые добрые, выйдут на поле боя — снежки тоже считаются серьёзной войной, не стоит их недооценивать! Найтмер любил наблюдать за Эррором в любой обстановке. Этот скелет поистине завораживал и, наверное, именно поэтому Кошмар мог испытывать к нему некую симпатию…

Оставалось лишь одно: гадать, насколько глубоко тройку наивных ребят закопают двое романтиков в снег.