Было темно. Открыты глаза или закрыты — сразу и не понять. Накатывали волны тошнотворной дрожи, пробирающей до самых костей, словно их точат насекомые. Когда волна уходила, возвращалась тишина и чувство невесомости, появлялись вихри мушек перед глазами.

Прошла до невозможности длинная секунда, и казалось, что вот-вот из темноты покажется грузная фигура, склонится, придавит своим весом. Становилось тяжелее дышать.

Прошла еще одна длинная секунда. 

Ничего не происходило.

Из той ночи в памяти не осталось ничего до момента, как в комнате стало подозрительно тихо. Все голоса и шум переместились за стену. Появилось ощущение чьего-то присутствия в полумраке, как в дешевом ужастике, когда за спиной у героя вырастает чудовище, и он знает, что оно уже рядом. Встреча с ним неминуема.

Джейсон пытался встать и остановить кровь, шедшую из носа, когда его ударили и куда-то поволокли. Он не мог ничего сделать, даже кричать не мог, только почувствовал падение и, как огромный вес намертво прижал ноги к жесткому матрасу.

Послышалось, как лопнули несколько ниток на вороте у футболки, когда ее рывком хотели то ли снять, то ли просто разорвать. Благо, не получилось. Когда человек стал возиться со своим ремнем, к горлу подступила паника — сильная, как взрыв, от которого могла треснуть голова. 

Джейсон готов был в мясо разбить монстру лицо, выдавить глаза, зубами вырвать трахею, но просто физически не мог сделать ничего из этого. Вся ярость кипела внутри без возможности освободиться. Тело было предательски слабо, а мозг затуманен и не способен придумать ни одного пути спасения. Ухо обожгло зловонное дыхание, липкие губы клеймили шею, а грубая шершавая ладонь оказалась на животе под футболкой.

Джейсон стал задыхаться — от ужаса, от рвущегося наружу крика; и от пальцев, сжимающих горло. Монстра это явно заводило, он издал глухой рык. На несколько минут сознание потерялось в темноте, это казалось избавлением, иначе сердце бы просто не выдержало бешеный ритм.

Потом прозвучал знакомый голос, в реальность которого невозможно было поверить.

И вся лавина эмоций хлынула наружу бесконечным потоком беззвучных слез.

А еще было чертовски холодно. 

Тот день из самого ужасного, превратился в самый прекрасный.

Тогда Джейсон, как и сейчас, лежал на кровати, его обнимал Салим. Не выпускал из объятий весь его беспокойный многочасовой сон. Руки прижимали к широкой груди, пальцы нежно проводили по лицу. Салим был с ним вплоть до следующего утра. Интересно, как он смог уладить перед родителями недоразумение в виде обдолбанного парня у себя в комнате. Но он это сделал, не отправил домой, не оставил одного.

На следующий день Джейсон был уже у себя. Спать не хотелось, хотя само существование было похоже на сон. Салим был рядом, разговаривал, шутил, предложил остаться на ночь. Джейсону не хотелось доставлять очередные неудобства, поэтому заверил, что все хорошо, и Салим может со спокойной совестью отправляться домой.

Перед тем, как уйти, Салим сказал, что обязательно придет завтра. Не обманул — пришел вместе с Ником. Они говорили обо всем на свете. Кей подозрительно часто упоминал в разговоре Рейчел Кинг. Салим забавно изображал возмущения своего друга Дара во время чтения политических новостей. Джейсона это смешило, а Салим с довольной улыбкой смотрел на него.

Джейсон знал, что хуже всего будет именно на второй-третий день. Он никому об этом не сказал, наоборот, заверил, что будет только легче.

Вечером он остался один. Мама должна была вернуться только утром.

Мозг соображал плохо, Джейсон лежал неподвижно, смотря в темный потолок. Сейчас определенно рядом никого нет, но упрямо хотелось верить, что это не так. Он медленно протягивает руку в сторону — вдруг он все еще в том дне, когда Салим был рядом. Ладонь прошлась по прохладному покрывалу, Джейсон горько усмехнулся, ругая себя за наивность.

Реальность снова ускользала. И появилось чувство, что он до сих пор лежит в полузаброшенном доме, и никому до него нет и малейшего дела. Джейсон сжался в комок, обхватил себя руками и почувствовал мягкую ткань толстовки, которую на него надел Салим, когда провожал до дома. Тогда Джейсона не спасала от дрожи даже уже надетая куртка. На ней еще остался легкий запах духов, немного терпкий и пряный. Это дает понять, что все позади, и Салим все же был рядом, хоть и не долго. Джейсон уткнулся носом в воротник кофты, чтобы не потерять эту единственную ниточку, связывающую сейчас с реальностью.

Джейсон был благодарен за помощь, страшно представить, что бы было, если б не появление Салима. Очень хотелось верить, что он сделал это не просто потому, что он хороший парень, который оказался в нужное время рядом и не мог оставить человека в беде. Было сложно осознать, что за этим поступком скрываются какие-то чувства. Он представил, как Салим старается придумать отмазку перед друзьями и родителями о своем времяпрепровождении. А если он скажет правду — очень отчетливо представлялось, как кто-то из друзей с укором спросит — «нахера ты возишься с этим торчком?» И они будут безусловно правы. Нахера ему это делать.

Меньше всего хотелось доставлять проблемы и ставить в неловкое положение Салима своим присутствием в жизни. Вряд ли ему в кайф бесполезно проводить дни рядом с наркоманом в ломке.

Мысль о наркотиках заставляет резко встать, не обращая внимание на боль в голове.

Джейсон выгреб все свои скудные запасы. Конечно, смотря на небольшую горстку колес, захотелось закинуться всем за раз и будь, что будет. Пока эта идея не укоренилась в голове, он решительно бросает все в унитаз. Пару секунд смотрит на медленно тающие в воде таблетки.

Перед тем, как нажать кнопку слива рука дрогнула и остановилась. Появилось желание достать и проглотить, даже не сполоснув, и плевать, как мерзко это бы выглядело. Но он вспомнил, каким беспомощным куском дерьма сделала его эта дрянь. Палец давит на кнопку, вода смывает все безвозвратно.

И теперь он понятия не имел, что будет дальше.

Без дела сидеть невозможно, это сводило с ума. Надо собраться с духом и пойти завтра в школу. 

°

Салим знал, что сегодня Джейсон придет, но тот словно нарочно не попадался на глаза. Увидеться удалось только в конце учебного дня. Выглядел он, мягко говоря, не очень, хоть и старался вести себя бодро. 

— Джейсон! — позвал Салим, — ты как?

— Нормально, — не поднимая головы ответил он, — мне лучше.

— Я приду сегодня?

Джейсон не мог понять, реально Салим хочет прийти или просто беспокоится о его самочувствии. Стоило поднять глаза, чтобы понять все без слов, но он этого не сделал.

— Не нужно. Мне правда лучше, — и он направился к выходу, где стоял Ник.

Салим не понимал происходящее, он был уверен, что все наладится, и они будут вместе. Но тут вспомнилось, как он ушел, когда Джейсон нуждался в помощи; как ударил его; как отвернулся и корил за то, что он «не долго продержался без дури», а ему просто нужна была малейшая поддержка.

Салим стал чувствовать себя виноватым. Чертовски виноватым.

И случилось то, что случилось. Возможно, в какой-то мере и по его вине тоже. Джейсон имеет права обижаться не смотря ни на что.

Теперь Салим провожает взглядом уходящего Джейсона, который так же украдкой оборачивается.

— И что это было? — деловито спрашивает Дар, образовавшись каким-то мистическим образом за спиной.

— Видать, он не хочет общаться. Что ж, справедливо.

— Ты дебил, если так думаешь, — надменно произносит друг.

Салим одаривает его недовольным взглядом и уходит.

°

На следующий день Салим, с лицом мрачнее черной тучи, садится за парту. Дар прерывает свою тираду по поводу политики Дональда Трампа и с важным видом задает вопрос:

— Ну что?

— Что что? — переспрашивает Салим.

— Ты был у него? — требовательно произносит Дар, отодвигая от себя газету с разоблачением какого-то политика.

— Нет. У него был Ник, — бубнит себе под нос Салим.

Дар так громко и с таким возмущением выдохнул, что на него покосились одноклассники.

— Был Ник, а ждал он тебя, — с укором говорит друг.

— Сомневаюсь…

— Мать твою, Салим! — выпалил Дар и несдержанно ударил кулаком по столу, заставив Османа оторвать глаза от стены.

— Я в жизни не видел, чтобы люди так смотрели друг на друга! Даже этот размазня Кей не так смотрит в сторону своей обожаемой блондинки! Клянусь, я врежу по твоей кислой морде, если будешь бездействовать.

 — Отвали, — отмахнулся Салим.

— Ну уж нет! Ты все время шарахался от него, стыдился, боялся, что увидят вас вместе. Да, вкус у тебя так себе… но знаешь, что мне в нем нравится? Колчеку плевать на мнение окружающих. А тебе нет, он это прекрасно знает; и понимает, что ты его стесняешься. Не хочет, чтобы сплетни пошли, все дела.

Салим задумчиво выдохнул. Все постепенно становилось на свои места. Дар-то действительно прав.

 — Я не…

Дар несдержанно хохотнул:

— Видел бы ты свое лицо, когда смотришь на этого идиота.

После урока, в коридоре Джейсон резко замирает под пристальным взглядом Салима. Секунду он смотрит на него и затем отводит глаза. Выглядел он так же скверно, его трясло, под глазами легли глубокие серые тени. Некоторые ученики на него косились, не в силах сдержать злую усмешку. Конечно, школа уже наполнилась слухами о всех его злоключениях.

Салим идет навстречу, Джейсон хочет обойти, но снующий мимо народ не дает этого сделать.

— Восколько у тебя заканчиваются уроки? — уверенно спрашивает Салим.

 — Э… — Джейсон растерянно озирается по сторонам, — поздно, — быстро говорит он.

— Я буду тебя ждать.

— Не нужно, мы с Ником…

— Я подожду.

— Я уже в порядке, не волнуйся.

Салим смотрит в упор, не отводя глаза. Джейсон нервно выдохнул и обошел Салима, задев того плечом и обернулся.

— Слушай, спасибо тебе за все. Я правда очень благодарен. Но больше тебе нет повода беспокоиться, я теперь в завязке. Короче, мне пора.

Осман хватает его за руку, разворачивает к себе и встает почти вплотную, отчего у обоих быстрее забилось сердце, а в животе заиграли пресловутые бабочки.

Один раз Салим его отпустил, больше он так не ошибется.

Глаза у Джейсона красные, с лопнувшими сосудами, блестят и дрожат от близкого контакта. Салим не отпустил его руку и провел большим пальцем по выступающей косточке на запястье.

— Ты в курсе, что я на законных основаниях могу тебе врезать? — с вызовом говорит Джейсон.

 — Справедливо.

 Салим улыбается и без раздумий обнимает — просто обхватывает руками и не отпускает. На глазах у всей школы, как и хотел в то роковое утро. Джейсон от неожиданности замер, напрягся, даже дыхание непроизвольно остановилось.

— Что ты нахрен делаешь? Все смотрят, — выдавил он из себя.

— Знал бы ты, как мне пофиг, — сказал Салим, обжигая висок горячим взволнованным дыханием.

У Джейсона даже ноги подкосились от этих слов, руки медленно сомкнулись на талии, крепко хватаясь за рубашку. Салим сильнее прижал его к себе, уткнулся в изгиб шеи. Спиной он чувствовал и довольную лыбу Дара, и как Брукс закатила глаза, и как уставился на них ошарашенный Ник.

Несколько сердец воздыхательниц Салима сейчас точно оказались разбиты.

Ученики проходили мимо, кому-то было откровенно плевать, кто-то косился и провожал удивленными взглядами. Судя по ругани и оборвавшемуся издевательскому присвисту, Дар, вместе с Ником, пресекли всякий смех и улюлюканье в их сторону.

— Буду ждать сколько понадобится. Не все же тебе сидеть на газоне у школы. Тем более, я же обещал тебе с уроками помогать.

— Захлопнись, нашел, что вспомнить. Не порть момент, — Джейсон улыбается, шумно втягивает носом воздух и кладет голову на плечо.

°

Всю дорогу до дома Джейсон не переставал улыбаться, как и прежде принимался рассказывать всякие нелепые истории. Никогда он не выглядел таким счастливым.

Его комната была на втором этаже — небольшая, но довольно уютная, с хаотично прибитыми плакатами над кроватью, на которой лежала видавшая виды гитара с налепленными на нее разновсяческими стикерами. Салиму захотелось услышать, как он на ней играет какой-нибудь олдскульный рок.

— Я выкинул всю химию, — сказал Джейсон, — оставил пару косяков, просто сложно, вот так сразу.

Осман посмотрел на него и одобрительно кивнул.

— Хорошо, понимаю. Я просто буду рядом, ладно?

 Джейсон был готов услышать, что угодно, но только не это. Его так неожиданно растрогали и успокоили слова Салима, что с губ слетело только растерянное «бля».

Джейсон не знал, что сказать, все его многословие разом куда-то подевалось. 

Оба давно хотели остаться наедине и теперь чувствовали легкую неловкость и волнительное предвкушение. Салим шагнул ближе. Джейсон ощутил прикосновение на предплечье, через секунду Салим оглаживал ладонью его скулу. Джейсон только и успел всхлипнуть носом перед тем, как Салим аккуратно несколько раз поцеловал его в губы. Они так долго этого ждали, что оба замерли на секунду, боясь даже дышать. Джейсона повело, он схватил Салима за плечи, чувствуя, как его одной рукой притягивают ближе. 

Салим толкнулся вперед, углубил поцелуй, рука опустилась к шее, в порыве он чуть сжал пальцы, вторая рука скользнула по талии.

Джейсон вдруг замер и задрожал, издав тихий стон. Он вцепился Салиму в плечи, почти впиваясь ногтями в кожу.

Почувствовав напряжение, Салим отстранился и обеспокоенно посмотрел в глаза. В них мелькнул страх, почти паника, но всего секунду. Этого хватило, чтобы понять.

Рука все еще была у шеи, на которой остались и синяки, и красные отметины.

— Черт! — он резко отпрянул, — прости пожалуйста, — он хотел подойти снова, но не решался, видя, как Джейсон, не мигая, смотрит перед собой и часто дышит.

На осознание, что все хорошо, Джейсону понадобилось мгновение.

 — Бля, нет, нет, все нормально, — он попытался улыбнуться и протянул руки, — просто… короче, иди сюда.

— Ты же знаешь, что я никогда…

Конечно, он знал, что Салим никогда не причинит ему вред и верил в это, как ни во что другое. Салим медленно подошел, взял протянутые руки, переплетая пальцы.

— Точно все хорошо?

 — Я тебе реально въебу, если спросишь еще раз, — но по виду было ясно, что все далеко не в порядке.

Джейсона захлестнула злость на это тупое чувство бесконтрольного страха, с которым он не мог справиться. А поток мыслей в голове пугал похлеще страшных воспоминаний. Что, если теперь все прикосновения будут вызывать мерзкий флешбек, любая близость будет провоцировать истерику. Пройдет ли это, и когда? Хватит ли у Салима терпения?

И все из-за случившегося дерьма, в котором он сам был и виноват. Стало невыносимо противно от себя. Салим совершенно точно не должен это терпеть, он и так уже достаточно повозился с ним. 

— Слушай, я не могу… — Джейсон сполз по стене и сел на пол.

Он всерьез ожидал увидеть, как Салим разворачивается и уходит. А тот просто садится рядом и снова берет за руку. Джейсон сильнее сжал его пальцы, думая, что это их последнее прикосновение — дурацкие, до невозможности глупые мысли.

— Эй, солнце, — позвал Салим.

Джейсон наблюдал, как играет на ковре луч света из окна, и не сразу понял, что это обращение к нему.

— М? — он повернул голову. 

Салим смотрел своими глубокими темными глазами, словно действительно видел весеннее солнце после долгой зимы.

— Я обещал себе, что не оставлю тебя. Теперь говорю это вслух. Все пройдет, мы справимся. Я буду рядом, — четко сказал Салим, хоть и на последней фразе голос дрогнул, — ты очень дорог и нужен мне.

Эти слова шокировали своей неожиданностью и сразу отозвались приятным импульсом в груди. Стало так спокойно, что даже всякие ужасные воспоминания меркли перед чувством, что он кому-то нужен. Все произошедшее ведь и правда теперь только воспоминания. 

 — Ты мне тоже, — тихо и невнятно, но очень искренне сказал Джейсон.

Салим тоже сделался растерянным и просто продолжал смотреть на него. Джейсон поднял глаза и потянулся к губам. Салим целовал так аккуратно, будто боялся сломать, что аж стало бесить. За это Джейсон с улыбкой его кусает.

И они медленно стали смеяться.