Наутро еще раньше побудки Кайто стоял у дверей в госпитальные каюты. Это место неприятно напоминало ему об армейском госпитале, под который отдали отдельный неповоротливый крейсер. Хотя раненых там лежало мало, многие предпочитали смерть плену, потому солдаты империи скорее отправлялись к предкам, чем серпенты или спасательный отряд успевали до них добраться. Другим было уже не помочь. Слишком много крови. Кайто оказался там единожды, помнил белые стены, будто светящиеся изнутри. Тогда у него кружилась голова, он ничего не понимал, и оставалась только пульсирующая боль на лице, как будто его приложили раскаленным прутом.

Как бы во сне, Кайто медленно коснулся бугров шрама, пересекшего щеку. Спал он и правда мало. Руки все еще гудели, он метался в постели, вспоминая их драку с Криврином. В прошлый раз, когда он столкнулся с серпентом так близко, Кайто и получил эти отметины, борозды шрамов. Тяжелый удар сбил его с ног, шлем раскололся, в лицо дохнул жаркий воздух влажных джунглей. Он не был ядовит; шлемы солдаты носили для защиты. Если бы не эта преграда из металла и пластика, Кайто лишился бы половины головы.

Криврин наверняка прочел это по его лицу.

Можно было стереть шрамы лазером, обратиться к хирургу, но Кайто оставил их. Отдаляясь от прошлого, ему все же нужно было помнить, от чего он бежит.

Дверь открылась с мягким шелестом, навстречу Кайто вышла девушка из народа маре, похожая на нинге, русалку из древности. Ее лицо казалось тонким, каким-то кукольным. Слишком симметричным, даже чешуя на щеках была одинаковой, а большие глаза с несколькими зрачками уставились на Кайто. Длинные белые волосы. Белый халат. Перепонки между пальцев, как серебристая паутина. Кивнув, врач посторонилась. Выглядела она немного усталой.

Застав Акиру в постели уже сидящей, Кайто только вздохнул. Конечно, она не собиралась отдыхать, несмотря на то, что едва не выжгла себе мозги перенапряженными биочипами. Рядом лежал инфопланшет, на котором вспыхивали загадочные значения кода, мигающие нули и единицы. Чуть поодаль, на столике, на котором могли бы лежать скальпели, лазерные резаки и прочие инструменты, гордо чернел проклятый ящик.

Кого Кайто не ожидал увидеть, так это Криврина. Капитан сидел на соседней постели с Акирой, размеренно кивал ей. Вчера Кайто мог думать только об ослабшей Акире, которая смотрела на него красными глазами с полопавшимися капиллярами, но ведь и серпенту неплохо досталось… Из-за него. Незаметно Кайто сжал руку, заведенную за спину, в кулак. Ощутил дрожание лезвия, которое могло в любое мгновение выдвинуться, перестроить металлическое запястье… Он мог закончить все. Сейчас, когда ящер уязвим.

— На нашей родине такие случаи называют мононокэ, одержимость духами! — вдохновленная, рассказывала Акира.

Ее широкая улыбка заставила Кайто выдохнуть и отступить к стене — его излюбленная позиция, так он защищал спину от внезапного нападения, так было спокойнее. А еще присутствие Акиры неведомым образом уравновесило мир, который с прошлого вечера казался бешено вращающимся, неправильным. Похоже, и на серпента ее звенящий голос действовал умиротворяюще, он внимательно слушал Акиру. Что Криврин находил в ее россказнях? Неужели пытался понять ментатов? Изучить врагов?

— Осталось разобраться, почему эти Видящие пытались избавиться от нас, — сказал Кайто, чтобы на него обратили внимание. — И почему таким способом?

— Они бы не победили «Тиамат» в честном бою, — проворчал Криврин с ноткой гордости за свой корабль. Покосился на Кайто, но ничем не показал, что не рад его видеть. Неужели?.. Наверняка он считал, что Кайто тоже был очарован иллюзией ментатов. — Выманили нас, чтобы расправиться было проще. Духи, и почему я на это купился!

Кайто хмыкнул: ну да, будет серпент ему рассказывать про честный бой. Достаточно вспомнить, как Когти напали на «Смех», загоняя его; что-то сородичи Криврина честностью тоже не отличались.

— Что там случилось? — спросил Кайто, не сдержав любопытство. — Одержимость, говоришь?

— Капитан Криврин крайне… уязвим, — сказала Акира. — Ментально. Киборга взломать сложнее, чем того, кто представляет собой чистый лист. Люди… и другие расы без имплантов легко подвергаются электромагнитным волнам. Проще всего было заставить капитана расправиться с нами, а потом решить его судьбу. Или убить, или пользоваться дальше вашими… услугами за счет шантажа, — смутилась она, посмотрев в глаз Криврина.

Звучало логично. Кайто покачал головой. Похоже, Акира становилась все менее наивной, чем больше времени проводила с пиратами. Это было неплохо, это то, чему он пытался ее обучить, как только появился на «Смехе», но теперь Кайто вдруг с тоской вспомнил ту беззаботную, как мотылек, девушку, которая постоянно смеялась и представляла пиратскую жизнь исключительно из книг про благородных разбойников. Он немного скучал по ней.

Он ведь говорил, что не нужно в это ввязываться.

— Разве тебе врач не сказал не перетруждаться? — Кайто указал на ящик, как будто обвинял его в чем-то. Столько бед он им принес, что Кайто готов был верить: в вещь вселился проклятый дух. Как в сказках.

— Я приглядывал за госпожой Акирой, — проворчал Криврин. — Она была очень осторожна.

С тоской Кайто посмотрел на него. На плече белела повязка. Толстая шкура серпентов очень медленно регенерировала, а это значило, что Криврин все еще ощущает рану, нанесенную его клинком. Гораздо хуже то, что ментально Криврин уязвим. Было заметно, как он жмурится, как будто у него болит голова. Нет лекарств от сломленного рассудка. Следующая такая атака может превратить ящериные мозги в кашу, и тогда линкор окунется в анархию.

— Вот всегда так… Ну, и что ты узнала? — спросил Кайто, решив не устраивать разборки при чужих. — Получилось взломать на этот раз?

— Не совсем! — глаза Акиры снова загорелись. — Я не смогла залезть в файлы, мы все еще не знаем, что именно там записано, но посмотрела, когда их последний раз изменяли. Десять лет назад!

Вспомнив мертвый тихий корабль, Кайто кивнул. Обломки боевого андроида. Столько лет, проведенных на неизвестной планете, среди тишины и пустоты. К счастью, не было на корабле живой команды, потому что смерть в глухом космосе — самое страшное, что ты представляешь, отправляясь в небеса.

— Я пытался отследить этот корабль… с помощью своих связей, — отметил Криврин, — но нигде нет записей о полете. Ничего, как будто такого корабля никогда не существовало.

— И в базе Коалиции смотрели? — спросил Кайто.

— Там — в первую очередь. Но его не было.

Как и «Смеха». Кайто сделал себе пометку на память.

Десять долгих лет. Неужели все это время Видящие разыскивали ящик? Потрясающее упорство, а ради успеха не страшно и сгубить пиратского капитана. Им казалось, что риск будет оправдан, даже если «Тиамат» пойдет на них войной, так? Что в файлах такое, что вселяло в них уверенность? Думая об оружии, Кайто невольно представлял пистолет, нож или большую бронебойную пушку на корабле, но ведь — быстрый взгляд на планшет у Акиры на коленях — это очень узкий взгляд. Оружие может убивать изнутри. Калечить разум. Иное бы ментатов едва ли заинтересовало.

— Я изучила записи с андроида-телохранителя с того корабля, — сказала Акира. — Ну, те платы, что ты не рассек.

Кайто помнил, как Акира наклонилась к безвольному телу куклы, будто собиралась помолиться за нее. Пожал плечами, мол, прости, спасал наши жизни, не до аккуратных разрезов было.

— До нашего прибытия андроид не включался. Экономил заряд. Внутренние системы корабля работали, но были внешние повреждения. Я думаю, андроид не справился с управлением и разбил корабль о пояс астероидов.

— А до этого? Какие-то записи?

— Нет, ничего… но я нашла кодовое имя, — понизив вдруг голос, заявила Акира. Что-то было не так. Она прикусила губу. — Изанами.

Кайто покачнулся навстречу — сам не знал, зачем. Что еще он хотел выпытать? Имя богини смерти из старых легенд повисло между ними. Кайто никогда не верил всерьез. Древним нужно было как-то познавать мир, тем людям, что еще ползали по Земле, не надеясь увидеть космос. Но империя Аматерасу не оставляла память о тех временах. Они назвались в честь богини света, солнца, что висело над родиной его народа. Они прозвали флагман имперского флота Момотару, в честь героя сказки, а знаменитые линкоры, сопровождавшие его, носили названия Собаки, Обезьяны и Фазана, в честь зверей-соратников из той легенды. Они давали имена богов боевым андроидам…

Империя. Черный ящик создала — или перевозила — империя. Эта вещь принадлежала им, как и Кайто с клеймами солнц на руках.

Странно. Кайто бывал на имперских боевых крейсерах, несколько раз — на небольших разведчиках с отражателями, похожими на тот заброшенный корабль. Везде драконы, журавли и черепахи, символы империи; они не жалели золота и жемчугов, которые добывали в колониях, они хотели показать, что Аматерасу — одна из самых богатых держав в Коалиции, а может, и во всех системах.

Кто-то пытался замести следы. Они не желали, чтобы о черном ящике узнали, а когда потеряли его, сами не смогли найти из-за множества предосторожностей. Кайто мог представить, что во время крушения корабля повредился маячок. Тайна осталась похороненной на долгие годы под стражей бессмысленного андроида — призрака.

— Нам следует больше узнать! — издалека слышал Кайто голос Акиры. — В скоплении Птичьего Пера… у меня есть знакомые, они не будут задавать лишние вопросы!

— Пока что нам надо затаиться, — отрезал Криврин. — Видящие опасны, у них везде свои агенты. Даже если вы о них раньше не слышали… Особенно — потому что не слышали. У меня есть одно верное место.

Разумно. Кайто кивнул, а Акира, несмотря на насупленный вид, спорить не стала. Криврин внушал ей уважение? Кайто пытался этого добиться несколько лет; впрочем, спорить с ящером, у которого пасть размером с твою голову, как-то не тянет.

— Отдыхай побольше, капитан, — попросил Кайто, коснувшись ее плеча. Непривычно видеть ее… такой. Усталой, измученной. Без ярких красок, без шелковых одежд, без бряцающих украшений. В белой рубахе, в госпитале, где пахнет чистотой. Акира бодрилась и старалась улыбаться, но Кайто видел, как тяжело ей это дается.

Двигатель «Тиамат» рокотал, и Кайто слышал это, даже не спускаясь на нижнюю палубу, пахнущую железом и резким, острым ультрамариновым топливом. Металлические пластины гудели под ногами. На линкоре можно было потеряться — возможно, Кайто и пытался. Заблудиться, ни о чем не думать. Он ранил Криврина; его руки были созданы для того, чтобы рубить ящеров. Рубить и не думать. Но Кайто был чем-то большим, чем выкованное империей оружие, он…

Он хотел быть.

Свернув в жилые отсеки, Кайто увиливал от пиратов, идущих ему навстречу, старался не смотреть в лица. Как будто призрак, безногий юрэй, он шатался, отчаяние клокотало в горле, руки ныли — фантомные конечности, не иначе. Сталь не может болеть. Оружие не умеет чувствовать. Вчера он не ощутил ничего, когда понял, что чуть не убил Криврина, который принял их на своем корабле.

Неподалеку от их каюты Кайто заметил Арчи, которая, подбоченясь, болтала о чем-то с Джейсом. Парень в этот раз не был настолько неприветливым, напротив, глупо ухмылялся и кивал на каждое слово Арчи, как китайский болванчик. Заметив поблизости Кайто, Джейс поспешил убраться.

— Что? — жизнерадостно улыбнулась Арчи, хотя Кайто молчал. Взгляд, наверно, был красноречив. — Мне же надо тут с кем-то общаться, пока вы занимаетесь важными делами!

— Не будь такой злопамятной, — попросил Кайто. — Поверь, то, что ты не оказалась на станции… большее везение, чем ты считаешь.

Он не хотел, чтобы и она знала, что он готов был убить. Пусть лучше шутит, пусть поддевает его, пусть закатывает глаза… Лишь бы не видела в нем оружие.

Арчи легко отходила от своего недовольства, вот и теперь небрежно открыла дверь в каюту, коснувшись сенсорной панели, что ожила от тепла ее ладони. Каюта без Акиры выглядела чуждой, пустой, невзрачной. На ее постели лежал любимый халат, как сброшенный плащ из перьев пестрой птицы, одеяние одной из небесных дев.

— У них тут отопительная система барахлит, я дала Джейсу пару советов, — пояснила Арчи. — Заодно выяснила, что Криврин, похоже, не стал болтать о том, что случилось с сектантами. В команде думают, что сделка сорвалась и началась перестрелка.

Никакой сделки не должно было случиться. Их всех убили бы, если б не удивительные способности Акиры, она отвела удар…

— Криврин сам в госпитале. Дело в Гадюке, — решил Кайто. — Должно быть, не хочет поднимать панику. Это здраво, хотя… врать собственной команде…

Это напоминало ему об армии, о железноликих командирах, которые считали, что дело солдата — умирать во имя империи, а не задавать вопросы. Засекреченные приказы, скрытое количество жертв. Кайто пытался узнать о бывших сокурсниках из военной академии, которых расшвыряло по разным полкам, однако наталкивался на сплошную стену. Он все еще не знал, живы они или остались на распаханных потом артиллерией полях сражений. В отличие от имперцев, Гадюка была честнее с подчиненными. Они знали: что-то не так, они прячутся, убегают. Но не больше.

Возможно, это правильно. Они еще сами не поняли, что несут на борту. Ненужные слухи посеят панику, и тогда на многолюдных нижних палубах, населенных механиками и абордажниками, может вспыхнуть мятеж… и гореть ярко.

— Похоже, Гадюка и Криврин… — шепотом сказала Арчи, многозначительно вскинула брови. Кайто тихо застонал. Не хотел он об этом думать. Даже не собирался.

— И это то, что тебя сейчас волнует? Не почему сектанты открыли огонь? Не что записано на черном ящике?

— Ой, да ладно тебе! — фыркнула Арчи. — Зато понятно, откуда у Гадюки такая власть на корабле. Сумеем втереться к ней в доверие — узнаем больше о планах нашего дорогого ящера.

— Если Гадюка тебе голову не отрежет, — с сомнением сказал Кайто.

Подумал о помощнице капитана, которую сегодня не видел. Пока Криврину нездоровилось, ответственность за неторопливо идущий корабль ложилась на плечи Гадюки. Их Кайто отнюдь не назвал бы хрупкими. В Гадюке столько стали, что хватит на десяток имперских солдат.

***

К вечеру Криврин достаточно пришел в себя, чтобы собрать всех в капитанской каюте и объявить курс. Вероятно, он чувствовал ответственность за маленькую команду «Смеха», который летел куда-то в неизвестность, поглощенный огромным линкором. Несмотря на то, что руки еще помнили тяжесть ударов, Кайто испытывал благодарность: в одиночку они не смогли бы уйти от погони, которая, несомненно, последует. Не с ослабшей Акирой на руках, которая предпочла сесть на стул и откинуться на спинку. Кайто стоял за ее спиной, как телохранитель, а Арчи навалилась на стол, рассматривая мерцающую голографическую карту на встроенном экране.

— Мы засекли несколько разведчиков. Думаю, они принадлежат Видящим, но не осмеливаются приближаться на расстояние выстрела! — Лицо Гадюки, ее кривая усмешка, явно говорили о том, насколько она желает сбить этих наглецов. — Мы сможем от них оторваться при желании.

— Ультрамарина хватит для одного прыжка, — заявил Криврин, его голос негромко рокотал, как увлеченные вниз камни в горах.

Кайто задумчиво кивнул. Топливо, добываемое из редких кристаллических форм, которое при сжигании позволяет кораблю стремительно разгоняться до сверхзвуковой скорости. Ни одно другое ископаемое на это не способно, поэтому ультрамарин слишком ценен… И поэтому его осталось столь мало.

Вопрос в том, куда они хотят отправиться.

— Я согласен, что можно попросить совет у авесов, — заявил Кайто, которому Акира все уши прожужжала про своих знакомых из системы, что люди прозвали Птичьим Пером. — Но мы можем привести к ним хвост. Хотим мы брать такую ответственность? — Акира с грустной улыбкой покачала головой. — Для начала, считаю, нужно подождать и посмотреть, что будет. Мы ничего не теряем. Этот ящик десять лет никто не трогал.

Случившееся на станции научило его осторожности. Если кажется, что это ловушка, это она и есть. Вот и теперь разведчики вьются рядом с «Тиамат», как тэнгу, предвестники смерти. Отогнать их ничего не стоит, но дело в другом: это признаки надвигающейся угрозы.

— И куда мы отправимся? — спросила решительная Арчи, вертя карту так и эдак. Голограмма сверкала между ее пальцами. — Если Видящие так могущественны, нужна какая-нибудь провинция, может, колония…

— Эта планета давно заброшена, никто к ней не летает, там можно найти временное убежище, — сказал Криврин, когтем указал на сияющую точку на карте. Названия не было. — Значит, решено.

Голос ящера скрипел, как ломающаяся обшивка корабля. Что-то в этом было. Чуждое, непонятное. Больное. Не чуящая подвоха Акира соглашалась, кивала, улыбалась широко, но Кайто следил за пиратским капитаном внимательно, подмечая, как у него загибаются пальцы с когтями. Морды ящеров умели только скалиться, и оскал этот — последнее, что видели многие его товарищи из космодесанта, но сейчас Кайто чудилось, что единственный глаз Криврина заволакивает тоска.

Когда «Тиамат» неторопливо развернулась, драконьей тушей своей легла на нужный курс, Кайто не находил себе места. Команда не отвечала на его вопросы, храня секреты чешуйчатого капитана, Гадюка молчала, а Кайто недостаточно обезумел, чтобы выбивать из них ответы. Стиснув зубы, он наблюдал за дисплеем, где нервно мигала точка назначения. Гадюка направила тяжелый линкор прямо туда, отдав несколько приказов по встроенному в капитанский стол передатчику.

— Тебе нужно отдохнуть, — посоветовала Акира, как всегда, заботливо коснувшись локтя Кайто. Большего она никогда не позволяла, но в темных глазах светилось сочувствие. — Скоро мы будем в безопасности.

Кайто кивнул — помотал головой — и прикипел к иллюминатору. Линкор плавно взял разгон, и межпространственный прыжок прошел легко, как будто они скользнули по мягкой перине. Впереди зажглась звезда; нет, планета, чья каменная поверхность отражала свет местного ярко-оранжевого светила. Там не было ничего, только разруха, понял Кайто. Обломки еще вращались в атмосфере вокруг небольшой планетки, словно бы выжженной яростным пламенем. Он не видели ни синевы морей, ни зелени лесов. Только серое. Седую смерть.

— Когда-то это место было моим домом, солдат, — раздался рокочущий голос Криврина за спиной. Инстинкты взвыли, но Кайто заставил себя медленно повернуться. — Небольшая колония на задворках королевства. Здесь были джунгли. Леса, полные жизни. Влажные. Опасные. — Верхняя губа поднялась, он оскалился, показывая крепкие клыки. — Знаешь, что потом стало?

— Догадываюсь, — кивнул Кайто, не желая говорить вслух, но Криврин упрямо продолжил:

— А потом пришел ваш флот и выжег все. Огонь до горизонта. Все сгинули в нем, даже праха не осталось. Меня обвиняют в том, что я предвзят к людям. Знаешь, что я всегда отвечаю? «Если бы вы видели выжженную пустыню на месте живых джунглей Иншала, вы бы не задавали тупорылых вопросов о том, почему я не лажу с людьми».

Криврин кинул ему шлем от боевого скафандра, Кайто смотрел на свое растрепанное отражение на щитке. Растерянное. Почти испуганное. Он слышал о выжженных мирах, он знал, что кто-то из командования выполнил приказ, а потом взрезал себе живот, не вынеся позора. Их учили сражаться честно, но Коалиция приказала выжечь мирные колонии серпентов. Устрашение — только и всего.

— Почему мы идем именно туда?

— Потому что затерянные мертвые миры никому не нужны.

***

Кайто вышел наружу. Все еще думал, что их могла ждать ловушка, засада, месть серпентов за всю причиненную боль. Акира шагала с ним бок о бок, несла легкий черный ящик; она с любопытством оглядывалась. Но тоже видела только пыль, только обломки, в которых угадывались останки огромных деревьев, когда-то шумевших над Иншалой. Под ногами хрустело. Под визором тревожно подмигивал счетчик Гейгера, шипели очистители воздуха. Терпимо, жить можно. С каждым шагом взметнулось — пыль, прах? Застоявшаяся смерть. Только отчаяние — и ничего больше. Серая пустыня простиралась до самого горизонта и казалась бесконечной, как бывает только во сне.

Пытаясь представить, каким это место было прежде, Кайто воображал безбрежную зелень, перевитые лианы, цветы фантастических оттенков. Джунгли в его воображении пожирал огонь.

Глядя в спину Криврина, Кайто впервые показалось, что тот, легендарный пират, бывший генерал Когтя, ящериная морда, едва сдерживался, что не закричать. У Кайто не было дома, но он бы не хотел, чтобы вместо дома у него было затерянное в космосе кладбище.

— Здесь сложно находиться! — сказала Акира, держась за голову. Она не притворялась, ей действительно трудно было дышать. — Слишком много эмоций, боли, отчаяния…

Кайто не знал, впечатались эти чувства в мертвую землю или исходили от Криврина, вынужденного вернуться на развалины своей родины.

Пройдя вперед, они обнаружили, что у Криврина подготовлено убежище. Не впервые он возвращался на планету, хотя каждый наверняка тяжело ему давался. Кайто вспомнил, что Акира говорила: линкор «Тиамат» появлялся тут и там в южных просторах космоса, но найти его было трудно. Наверняка в спокойное время он дрейфовал у заброшенных планет, как своеобразный летающий город, чтобы его никто не нашел. Несмотря на то, что в нейтральном космосе пираты могут чувствовать себя очень привольно, встреча с военным флотом любой расы не сулит ничего хорошего.

Натянутые ткани образовывали шатер. Разместился Криврин возле камней, чтобы холм прикрывал его от порывистого ветра. Несмотря на ненадежность конструкции с виду, Кайто заглянул внутрь и увидел тонкий металлический каркас, который поддерживал палатку, а так же подмигивающую разными цветами очистительную установку. Можно было снять боевой костюм.

Усевшись за стол, Криврин наблюдал за тем, как они кладут свои небогатые пожитки — пайки, аптечки, оружие. Кайто не знал, сколько времени им придется провести на мертвой планете, но не хотел все время взлетать к «Тиамат», чтобы не привлечь чье-нибудь внимание. Криврин снял перчатки, когти постукивали по поверхности стола из спрессованных опилок. Кайто это вдруг напомнило о том, что раньше на этом самом месте были деревья.

— Почему империя Аматерасу в это ввязалась? — спросил Криврин, посмотрев на них. — Из всех человеческих государств… обычно они стараются сохранять нейтралитет, если только нет прямой угрозы их колониям.

Тут он, конечно, намекал на войну, ведь началась она — под предлогом — нападения серпентских пиратов на колонистов. Кайто вздохнул: еще недавно он зловредно порадовался бы, что Криврин это признает и, возможно, вынужден смириться с тем бесчестием, но после пережитого он уже не знал, чему радоваться. Последние дни оставили выжженную пустошь у него в душе, как и на этой планете.

— Если наша находка привлекает ментатов из Видящих, наверняка там что-то важное для них… Империя никогда не гнушалась экспериментов на людях, — сказал Кайто. — Возможно, они хотели скрыть одно из таких испытаний. Там может быть что угодно.

Он посмотрел на Акиру, которая комично застыла, разинув рот, как персонаж из своих любимых комиксов. Арчи стояла, скрестив руки на груди, и хмурилась. Привычная веселость стерлась с ее лица, она знала, какие слухи ходят про Аматерасу и их солдат. Она не была наивна. Много раз видела шрамы на теле Кайто, которого вскрыли и перебрали, наполнив боевыми имплантами. Все ради славы. Все ради империи.

— Официально они не любят это признавать, — проворчал Кайто. — Импланты не запрещены, так? Любой наемник может напичкать всего себя, — он кивнул на Гадюку, впрочем, с большим почтением, просто не хотел быть продырявлен на месте. — Но у солдат Аматерасу нет выбора, ты принадлежишь империи. Они делают это насильно, и… иногда на нас тестировали новые образцы. Один парень не смог ходить, потому что ему повредили спинной мозг, когда хотели поставить новый экзоскелет. Исправить не смогли.

Пораженный, Криврин прошипел:

— Но я думал…

— Что, если я ненавижу вас, чешуйчатых, я такой фанат империи? Я с большим удовольствием посмотрел бы, как она горит, — оскалился Кайто, прекрасно понимая, что выглядит не лучше злобного ящера. — Мы были врагами, но Аматерасу мучает собственных солдат. Заставляет их умирать. В моем отряде все хотели стать героями, потому что так нас воспитали, но никто не осознавал, что их тренировали сдохнуть.

Хуже всего было то, что Кайто благодаря экспериментам империи получил все. Получил саму жизнь, потому как не выжил бы на поле боя без боевых имплантов. Получил будущее, даже Акира наняла его, потому что ей нужен был воин рядом. Нужен кто-то умелый и надежный. Глядя на свои руки, Кайто ненавидел их и радовался им, потому-то с таким замиранием сердца следил, как манус копался в его имплантах.

— Возможно, мы сможем открыть планы империи Коалиции? — сказала Акира. Она явно старалась придумать что-то, даже зная, насколько ограничены их возможности. Они, блядь, еле-еле пережили встречу с ментатами Видящих!.. Кайто стиснул зубы. — Аматерасу входит в совет человечества, в Коалицию. Они могут… наложить санкции, запретить им торговлю, заставить их разоружиться!

— Ну да, а еще единороги существуют, — фыркнула Арчи. Она редко когда разбивала наивные мечты капитана, но сейчас не выдержала: — Думаешь, они не знали, кого Аматерасу посылает в бой? И теперь… если мы, кучка пиратов, узнали о существовании черного ящика, наверняка эти важные шишки из Коалиции тоже могли бы. Им просто не до этого! Выясняют, кому принадлежит какая система.

— Мы все равно можем попытаться! — поспорила Акира. — Коалиция — это не только чиновники в совете, но и люди, самые обычные граждане!

Кайто хмыкнул, и все обернулись к нему. Криврин помалкивал; он наверняка мало что знал о человечестве и их законах, а после увиденного на планете… что ж, Кайто понимал, откуда в серпенте могло взяться к ним недоверие. Гадюка, скучая, рассматривала свои острые коготки и иногда косилась на Криврина, чтобы убедиться, что тот в порядке. Снаружи завывал ветер, свободно гуляющий по камням, колебал ткань шатра. Нечто серое и тоскливое, как вся эта мертвая планета, будто пробралось в палатку и свернулось под ногами змеиными кольцами.

— Главное вот что: мы никому не отдаем ящик, пока не узнаем, что там записано, — предложил Кайто. — Вы… — он замялся, обратившись к Криврину, не хотел называть его капитаном при Акире. — Согласны?

— Сделка с Видящими сорвалась, а других покупателей на примете у нас не было, — ответила Гадюка. — Поддерживаю детишек.

Арчи фыркнула, Кайто закатил глаза, а Криврин оскалился — Кайто почувствовал напряжение в руках, но подумал, что так серпент усмехается. Договорившись пока что о передышке, они разошлись: Криврин, поддерживаемый Гадюкой, направился к передатчику на «Смехе», чтобы передать приказы на линкор, что казался одной из блестящих в небе звезд. Арчи последовала за ними, она планировала припрятать «Смех» в расщелину, которую присмотрела, когда они медленно снижались. На случай, если рядом окажутся любопытные глаза.

На разрушенной планете Кайто испытывал странное чувство… словно кто-то все время смотрел ему в спину внимательным немигающим взглядом. Он, усевшись на раскладушку, подмечал, как Акира нервно озирается по сторонам, как хмурится, как ходит из стороны в сторону. Ей тоже тут не нравилось. А значит, ничего хорошего тут их маленький отряд не ждет. Кайто волновался, понимая, что в бою никому не может доверять. Криврин — серпент; Гадюка не только предана ему как помощник капитана, что Кайто вполне мог понять и даже восхититься, но и… испытывает другие привязанности к этой искореженной ящериной морде. Акира и Арчи толком не умели драться, и если Арчи еще могла отстреляться, то Акира сломается после нескольких ментальных атак, прямо как перегревшийся двигатель…

Им не нужно было в это ввязываться. Кайто подумал об этом в который раз.

— Кайто? Мы… можем поговорить? — позвала Акира.

Она выглядела немного виноватой, что отвлекает его, но, глядя в ее блестящие глаза, Кайто просто не мог прогнать ее. Покачав головой, он пододвинулся, как бы приглашая ее присесть рядом. Раскладушка — нелепая, старая, с погнутыми ножками. Пахло сухостью пыли и пепла.

— Ты не был подчинен ментатам вчера, — прошептала Акира. — Остальные думают иначе, но ты же понимаешь… Я им не скажу! Но… Ты и впрямь пытался убить Криврина?

— Я не люблю говорить о прошлом, — признался Кайто.

Он не хотел оправдываться, вся его сущность этому противилась, но… Не мог он просто признаться, что поддался слепящей ярости, которая вынудила его кинуться на серпента. Мечтать о том, чтобы взрезать его горло, как он привык это делать.

Но Криврин не был виноват в происходящем. Винить стоило Видящих, которые с самого начала задумывали избавиться от подручных, или империю, которая начала все это… Осознание этого приходило постепенно, но теперь Кайто не мог от него отвязаться.

— Я понимаю, — откликнулась Акира, и что-то такое было в ее голосе… Они все от чего-то бежали, и Кайто даже не догадывался, от чего скрывается она. Или от кого. — Прости, что я тоже наняла тебя, чтобы сражаться. Я ничем не лучше тех, кто тебя использовал, прости, правда!

Кайто вздохнул и поймал ее руку, которую Акира пыталась заломить.

— Ты меня не заставляешь, — сказал он. — Я сам решил быть с вами, с тобой и с Арчи, потому что вы мои друзья. У меня никогда не было выбора. Я не мог решить, где мне жить, чему учиться, за что сражаться. Но, как только у меня появилась свобода, я выбрал вас.

Акира неловко улыбнулась. В последнее время она напоминала ребенка, который вдруг увидел нечто страшное. Она несколько раз едва не погибла, и только Кайто осознавал, насколько они близки к смерти. Он наконец-то понял, кого напоминает ему Акира с этими распахнутыми глазами, в которых поблескивали слезы обиды и непонимания. Его самого, мальчишку, чью семью перебили серпентские пираты.

— Мне стоило послушать тебя, — грустно улыбнулась Акира. — Не принимать заказ от серпента. Но мне показалось, что это будет что-то важное, что-то, что прославит нас!

Ему стоило ответить что-то привычное. «А я же говорил», «А ты всегда думаешь после того, как делаешь», «А ты не одна на корабле, хоть и капитан, ты обязана к нам прислушиваться!» Кайто смолчал. Обвинения роились в голове, как жалящие пчелы, но ему не хотелось искать виноватых. Нашел уже одного — Криврина. Едва не отрубил ему голову. И все напрасно.

— Да уж, в историю мы точно попали, — негромко пробормотал Кайто, — как ты и хотела.

С самого начала Акира грезила славой. Ее не волновали деньги, которые они получали за заказы, потому что, подозревал Кайто, состояние Акиры гораздо больше, чем человек может заработать за жизнь. Она могла позволить себе и гору милого пестрого хлама, и халаты из дорогого натурального шелка, и корабль… Она желала только славы. Вспоминала истории об известных пиратах, даже о клятом Криврине, и улыбалась.

— Это была моя мечта, — прошептала Акира. — Знаешь, почему наш корабль так называется?

Кайто покачал головой:

— Из-за сказок? Лисица — это ведь кицунэ.

— Не совсем, но… Говорят, когда-то была знаменитая пиратка, Красная Лисица, — воодушевленно рассказывала Акира, и лицо ее снова осветилось прежней радостью, надеждой. — Я в детстве читала книги о ней и не могла поверить, что она когда-то существовала. Была реальна, как ты или я. И теперь она превратилась в историю, а о ее биографии пишут книги. Наверняка в них тонна вымысла, я не настолько наивна, — вынужденно усмехнулась Акира. — Но… Я стала мечтать о том, чтобы обо мне все узнали.

— Там, где ты росла, сложно было выделиться? Чем-то, кроме побега и пиратства?

Весьма смутно он представлял жизнь богачей, та всегда была далекой. Будущим солдатам не рассказывали ни о легендарных пиратках, ни о том, какие пиры устраивают в столице, в Драконьем дворце, что скрыт в самом сердце системы Аматерасу. Глядя на Акиру, прекрасную, хрупкую, как фарфоровая кукла, наивную, как дитя, только что родившееся из персика, Кайто легко мог представить ее одной из многочисленных дочерей какого-нибудь дворянина. Красивым цветком, что рос на тихой планете, до которой никогда не долетали отзвуки войн.

Дочь богатой семьи, она могла бы прославиться только тем, что удачно вышла замуж. Акира явно не этого хотела от жизни, иначе искала бы не авантюрные заказы и не опасности, скрытые на заброшенных планетах. Кайто слышал, как там все устроено, в этом хваленом высшем обществе: почет получает перворожденный наследник. Младшие отпрыски, пятые и десятые сыновья, нередко шли в армию, чтобы завоевать там славу… Они получали только смерть, что уравновешивала их с безродными щенками вроде Кайто.

— Значит, ты хотела стать героиней легенд, поэтому и сбежала из дома? — помимо воли улыбнулся Кайто. — Мечта не хуже других.

Он не знал, о чем мечтает. До сих пор не знал.

— Я сбежала, чтобы стать собой, — ответила Акира. — Чтобы перестать быть чьей-то тенью. А уже потом… да, я планировала стать самой известной пираткой в галактике! — заявила она, гордо вскинув голову.