Распорядок дня на «Тиамат» был строгий, похожий на военный. Подъем ранним утром, зазвонивший из динамиков гонг, как в буддийских храмах. Гостей не трогали, хотя Кайто не удивился бы, попытайся Гадюка припахать их к работе, чтоб не прохлаждались в каюте. Все равно топот и шумные голоса пиратов разбудили их, и заснуть они уже не смогли. Сразу после пробуждения — душ, в котором нужно было забыть о смущении. Арчи шепотом сказала, Акира едва не грохнулась в обморок, хотя чего она там не видела в женском-то душе… Потом следовал завтрак. Кайто с подозрением осматривал сухой брикет лапши, прежде чем кинуть его в воду, но пришел к выводу, что травить их нарочно никто не собирается. Если только обречь на мучения из-за мерзкого привкуса пластмассы. Но, когда тебе нужно прокормить такую большую команду, заботиться будешь не о вкусе, а о количестве еды. Без сладкого десерта Акира явно разочаровалась в жизни, но жаловаться в столовой не стала.

Пираты вели себя… как обычные наемники. Были тут и мужчины, и женщины, и расы, пол и гендер которых Кайто не взялся бы оценивать — например, манус со множеством рук, на которых мигали глаза. Руки росли не только по бокам от тела, но и из груди, а вместо лица переплеталось множество пальцев. Были и более привычные взгляду авесы, полуптицы, и мары, водный народ с блестящей рыбьей чешуей, все гуманоиды. У многих были протезы, но Кайто навскидку не мог понять, это боевые импланты или результат несчастного случая, который мог случиться как в бою, так и во время механической работы с кораблем.

Местные шумели, шутили, обсуждали что-то, что было понятно только им. Наверное, если бы незнакомец послушал шуточки Кайто с сослуживцами, то тоже ничего не понял. Неприятно было признавать, но тут он чувствовал себя лишним, подозрительным гостем среди обыденной жизни. Но он хотя бы мог быть необычным вместе с Арчи и Акирой.

Бездельничать не хотелось. После завтрака Кайто нашел Гадюку, которая разговаривала с какой-то девчонкой, нахмурившись. Что-то нехорошее они обсуждали, но замолкли, когда Кайто приблизился. Кивнув, девушка исчезла в одном из многочисленных коридоров, как будто ее поглотила тьма. Он успел только заметить, что у нее механический хвост, сверкнувший заточенными лезвиями на кончике. Странный имплант, но, похоже, грозный в бою. Цепкий взгляд Гадюки встретил Кайто. Одним глазом она могла смотреть пронзительнее, чем кто-то другой — двумя.

— Доброе утро, старший помощник! Я хотел спросить, у вас есть механик? — уточнил Кайто, невольно вытянувшись по струнке, как перед офицером в армии. Старая привычка. — Мои импланты давно стоило бы осмотреть…

— Разве Арабелла — не ваш механик? — удивилась Гадюка.

— Она работает с кораблями, не с телами.

Он не хотел быть обязанным, но… пока его руки неисправны, Кайто не может защищать капитана как следует, а теперь они на чужой территории, на огромном корабле, словно проглоченные огромным китом рыбешки поменьше. Или, скорее, драконом. Акира сказала, Тиамат — это имя ящера из древних времен.

Кайто вздохнул, уже готовясь к отказу, ведь они не обязаны были ему помогать, но Гадюка неожиданно кивнула, похлопала его по плечу с пониманием. Она сама повела Кайто вниз, на нижнюю палубу, возможно, боясь, что он заплутает и потеряется во внутренностях «Тиамат» навсегда. Проходя по палубе, где гудело множество двигателей, очистительных машин, систем для жизнеобеспечения, Кайто подумал, что грозный рев, который издает линкор изнутри, поистине достоин дракона. Будто древняя фабрика, целые цеха огромных механизмов. Рык, стон металла, гудение воздуха. Здесь Гадюка и не пыталась говорить, лишь жестами показала, где можно скорее спуститься, чтобы добраться до малоприметной каморки механика. Постучавшись, Гадюка прислушалась к шелесту по ту сторону и кивнула.

Механиком оказалось то существо с множеством рук. Когда-то Кайто видел в учебниках изображения индийских божеств; он не помнил их сложных имен из сутр, да и истории про перерождения теперь казались не более чем сказками для детей. Но этот народ, который люди называли манусами, всегда напоминал ему о легендах. В каюте механика было чисто, не пахло маслом, совсем не как в берлоге Арчи, которую Кайто так и не приучил убираться. Длинный стол был устелен чертежами, они же покрывали стены, как обои. Наслаивающиеся друг на друга рисунки всего на свете, начиная двигателем огромного линкора, заканчивая имплантом глаза в разрезе. Кайто сел на мягкую кушетку, чувствуя себя героем из мифов, который пришел просить милостыню у богов. Имя у мануса, представленного Гадюкой, было соответствующее: Ахи-Ди-Ал.

— Давно не меняли? — быстро спросил манус, наклонившись к руке. Взялся за сталь сразу с нескольких сторон, пальцы трепетали, ощупывая, взвешивая, изучая.

— Лет семь… — протянул Кайто.

Он знал: импланты могут изнашиваться, но отчего-то надеялся, что это не случится так скоро. Теперь Кайто с горечью осознавал, что империя Аматерасу не ставила им качественное оружие, потому что верхушка догадывалась: долго солдаты не проживут. Так незачем на них и тратиться. Найти армейские импланты он сейчас никак не мог, слишком тщательно технологии охраняли, а покупать отодранные от мертвецов руки в пиратских портах Кайто побрезговал… Но теперь не отказался бы от любого ремонта. Времена нынче опасные.

— Семь лет, — эхом сказал Ахи-Ди-Ал. Прорезь рта двигалась под пальцами, ощупывающими воздух, как усики насекомых. — Когда война закончилась.

Он говорил быстро, словно произносил скороговорку. Кайто лишь кивнул. Возможно, механик «Тиамат» просто не любил тратить время попусту, вот и торопился. Он помотал головой, пальцы двинулись, как распустившийся цветок. Кайто догадался, что так манусы кивают в ответ, поэтому остался сидеть спокойно.

— Как ты познакомился с Акирой? — спросила Гадюка. Возможно, хотела отвлечь Кайто от мрачных мыслей. Она хозяйски прохаживалась по каюте.

С удивлением Кайто посмотрел на нее: не самая очевидная вещь, которую захочешь узнать у дезертира. Кайто часто пытались расспросить об армии, хотя его история была заурядна: сирота, за которого все решила империя. Но теперь он связал свою жизнь с Акирой и со «Смехом», и, наверное, это было правильно, что вопросы задавали другие.

— Я решил бежать… Тогда мне было двадцать. Совсем юнец, как многие решат, но в армии я считался уже ветераном, продержался целых два года, — хмыкнул Кайто. Воспоминания скрипели, как и детали, которые перебирал Ахи-Ди-Ал. — Мы остановились в торговом порту, чтобы пополнить запасы, у меня было мало времени, и я надеялся найти кого-то, кто меня вывезет. Понимал, что вряд ли многие согласятся, готовился пробираться с грузом. Но мне повезло: Акира и Арчи как раз искали третьего в команду. У них был подельник до меня, но он их обманул и скрылся с наградой за заказ, и им срочно нужен был еще кто-то.

Кайто умолчал об этом, но только наивность Акиры и спасла его. Будь она более опытной, наверняка поняла бы, как невыгодно ссориться с военными из-за какого-то парня. Но Акира… Акира тогда была еще более странной и непоследовательной в своих решениях. Позже Акира призналась: она даже не догадалась, что Кайто бежит из армии, приняла его за одного из наемников, что перемещаются из порта в порт в надежде найти удачную работу. А вот Арчи сразу его раскусила, она сама некоторое время ползала по военным кораблям и чинила их. Она не дезертировала, а просто уволилась, отправившись в вольное плавание, но клейма на имплантах она бы точно узнала. Возможно, подумала, что обученный солдат им очень выгоден: в драке Акира и Арчи обе были не очень умелы.

— Я пообещал, что сопровожу их на заказ. Мы залезли на одну из древних планет, там когда-то случилась война, после которой остались только кости… а растения из-за ядов в земле ожили и пожрали тех, кто выжил. В общем, я рубил хищные лианы, пока Акира искала артефакт под завалами. А потом я решил, что могу остаться еще ненадолго. И еще…

— И ты не боялся ее? Она же все-таки ментат, — подсказала Гадюка, когда Кайто с негодованием уставился на нее. — Они отбирают чужую волю, поэтому народ их не особо жалует.

С такими мнениями Кайто приходилось сталкиваться. Когда он был еще ребенком, империя отобрала его тело и напичкала боевыми имплантами. Возможно, поэтому он не боялся, что кто-то отнимет его разум? От него и так осталось слишком мало.

— В армии мы не видели ментатов. Только слышали про них разные небылицы.

Ментаты на службе у империи, конечно, были, но обычному солдату не позволили бы с ними встретиться. Для Кайто эти материи были всегда слишком далекими и непонятными, он не стремился в них разобраться и почти не видел ментатов в деле: обычно его отряд шел во главе наступления, а бросать ценные кадры на передовую никто не станет. Всегда ходили какие-то байки, но Кайто считал это всего лишь страшилками.

Пока не увидел, как Акира заставила человека застрелиться. Это было во время очередного заказа. Они столкнулись с другой командой, завязалась перепалка, этот придурок начал размахивать пистолетом во все стороны. И все из-за денег. Кайто пришлось замереть, боясь пошевелиться лишний раз. Пушки под рукой не было, а клинок — не лучшее оружие против скорострельного пистолета.

И тогда Акира, долго молчавшая, посмотрела придурку в глаза. Его движения замедлились, он поднял пистолет, приставил к виску и дернул спусковой крючок. Команда кинулась бежать, избегая смотреть на Акиру и позабыв о солидной награде за артефакт, из-за которого они столкнулись.

Правда, Акира разрыдалась после этого, а Кайто пришлось нести ее до «Смеха», так что он не счел ее чудовищем, даже наоборот. Чем лучше был он, просто резавший противника своими руками? В итоге всегда оставалась смерть. Акира в тот раз спасла их от чужой жадности.

— Среди серпентов мало ментатов, — вспомнил Кайто. Будь оно иначе, война была бы тяжелее во сто крат. — На «Тиамат» их нет, потому что Криврин им не доверяет?

— Возможно, — помолчав, кивнула Гадюка. — Мы мало разговаривали об этом. Как-то он сказал, что, если искать в пиратском порту, велик риск наткнуться на мошенника, который врет без зазрений совести. Криврин предпочитает надежных.

Ахи-Ди-Ал как раз закончил с руками. Кайто старался не присматриваться, чтобы не увидеть лишнее, никому не хочется глазеть на свои внутренности, даже если это металл и переплетения проводов. Вернув пластины на место, механик довольно обозрел результат множеством бледных глаз и сложил пальцы, гордясь своей работой. Согнув и разогнув руку, Кайто понял, что соединения импланта в локтях стали подвижнее и удобнее.

— Не перенапрягай руки, — сказал манус, его многочисленные глаза моргали в унисон, и Кайто чуть не поежился. — Возможно, потребуется еще. Зайти. Но это потом…

Поблагодарив его и Гадюку, Кайто собирался вернуться в свою каюту, но в коридоре вдруг наткнулся на самого Криврина. Удивился, с чего бы капитану бродить по нижним палубам. Это Акира могла себе такое позволить, их было всего-то трое на «Смехе», но вот прогулки ящера настораживали. Он следил за ними? Но почему бы просто не поручить это Гадюке или кому-то еще из многочисленных подручных?

— Вот ты где, — проскрипел Криврин, увидев Кайто. — Мы приближаемся к Видящим, я хотел, чтобы ты сопровождал госпожу Акиру. Похоже, тебе она доверяет больше всего.

— А Арчи? — быстро спросил Кайто.

— Видящие не оценят, если мы заявимся толпой, — ящер покачал тяжелой головой. — Они хранят свои секреты. Даже встречаться мы будем не на их планете, а на космической станции. Чтобы пристыковаться, подойдет ваш маленький корабль. Лучшего пилота, чем Арчи, для него я не найду. Она останется, мы пойдем.

— Ага, слишком древнее управление, сейчас мало кто на таких летает, — отозвалась Гадюка. — Мы не можем позволить тратить время на тупящего пилота. Я тоже полечу, — кивнула она, когда Кайто вопросительно посмотрел на наемницу. Она как раз потянулась, он услышал характерное пощелкивание имплантов. Гадюка вся была собрана из стали. — Посмотрим, что они нам приготовили.

***

Впускать на свой корабль ящера — да Кайто лучше бы зарезался. Настоящее безумие. Но он понимал, что без Криврина они никуда не полетят, никто не отпустит их со столь важным ящиком, когда они могли просто развернуться… А вот то, что Криврин не боялся оказаться на чужой территории, о многом говорило. Он не выглядел наивным, был уверен в своих силах… или в смертоносности Гадюки, которая прислонилась к стене, наблюдая, как Арчи, насвистывая себе под нос, переводит «Смех» на ручное управление. Наемница щелкала пальцами, которые оканчивались смертоносными боевыми когтями.

Кайто не привык, чтобы на капитанском мостике было оживленно. Озиравшийся по сторонам Криврин наверняка порадовался, что не взял с собой еще бойцов, иначе они наступали бы друг другу на пятки… «Смех» был слишком мал, такие корабли часто использовали для быстрых путешествий, для прогулок какой-нибудь высокопоставленной особы. У таких обычно в собственности есть целые планетки-курорты. Мощные двигатели и малый вес обеспечивали «Смеху» большую маневренность, но надо было признать, что сражаться на нем нельзя. Только бежать. Все время Кайто продолжал бежать…

Вдруг Кайто поймал себя на том, что смотрит куда-то в пустоту среди звезд, снова возвращаясь к сказанному Арчи: «Смеха» не было в базах Коалиции, куда заносили все человеческие корабли. Тем не менее, системы на нем, хоть и старые, но людские. Странно. Необычно. Кайто не слышал, чтобы кто-то создавал корабли на черных рынках, слишком уж это было затратно, но, с другой стороны, у Акиры было полно денег. Могла ли она купить его с какой-нибудь свалки и поставить на крыло? Сейчас не время было об этом думать…

Ему достаточно было знать, что «Смех» принадлежал им. Кайто знал наизусть это подрагивание пола, когда корабль ускорялся, покачивающуюся под приборной панелью деревянную табличку с иероглифами — амулет на счастье, просто безделушка, которую Акира воспринимала слишком всерьез, — рев двигателей. Пускать чужих в свою жизнь было странно, непривычно, неудобно, но, к удивлению Кайто, Криврин вел себя тихо. Возможно, его куда больше занимала грядущая встреча с сектантами.

— Хочешь, я им ебну монтировкой, когда они отвлекутся? — шепнула Арчи.

— Что? Нет! — возмутился Кайто. — Я тебя умоляю, без резких движений, ладно?

— Только не говори, что боишься!

Она шутливо наморщила нос. Кайто знал, что Арчи так на самом деле не думает (ну, он на это искренне надеялся), просто хочет его поддеть и подбить на сомнительную авантюру. Акира бы точно это не одобрила, она не любила насилие — применяла его только в крайнем случае. Сейчас она премило улыбалась серпенту, о чем-то болтала. Криврин с интересом указал когтем на висевшую табличку.

— Это из одного старого храма, где еще хранят традиции нашей родины, — донеслось до Кайто. — Табличка называется эма. В древности наши предки выбирали священную лошадь… животное, которое приносило счастье, и император приводил ее к храму.

— И ее ели? — склонил голову набок Криврин.

— Ни в коем случае! — возмутилась Акира. Ящер выглядел явно растерянным: как это так, что мясо оставляют свободно гулять. — Со временем настоящих лошадей приводить перестали, с ними и правда много мороки, но зато стали рисовать их на табличках… как символ! Таблички бывают разные, эта — пожелание счастья и крепкой дружбы.

Кайто помнил, как они набрели на храм в чаще густого леса. Им пришлось остановиться, чтобы пополнить запасы воды на планетке, которая казалась необитаемой… но, пройдя по попискивающему радару, они наткнулись на святилище с красными вратами ториями. Священники, отправившиеся в паломничество. Живущие в уединении на краю той части космоса, что принадлежала Аматерасу. Это казалось настоящим знаком свыше! Кайто помнил, как Акира сама, закусив губу от усердия, рисовала на табличке. Откуда она обучилась каллиграфии? Это было не важно, ведь капитан была счастлива и вся светилась, когда они возвращались с припасами от монахов в кораблю. Акира тогда прижимала табличку к груди крепко-крепко…

Заметив, что Кайто поглядывает на Криврина, Арчи покачала головой. В этот раз она была вполне серьезна: уточняла, что им делать.

— Нам надо просто отдать товар, получить деньги и свалить как можно дальше, — тихо сказал Кайто, наклонившись к ней будто бы для того, чтобы сверить курс. — Если мы что-то сделаем с Криврином, все его люди кинутся мстить. Уж что-что, а дисциплина и субординация у него на корабле есть. Они будут обязаны отплатить за смерть капитана и его помощницы.

А еще им просто весело будет прихлопнуть такую мелкую сошку, как команда «Смеха».

Арчи что-то пробурчала себе под нос, вернувшись к управлению. Обычно она прислушивалась к голосу разума, поэтому Кайто уважительно кивнул ей и отошел, чтобы не отвлекать от работы.

— Если эти Видящие такие скрытные, как они с вами связались? — спросил Кайто, посмотрев на Криврина. Втайне он гордился, что выдерживает взгляд змеиного глаза, который ассоциировался у него прежде всего со смертью. И опасностью.

Криврин явно не хотел отвечать, но сказал:

— Я кое-что должен им.

— Не могли откупиться деньгами?

— Они просили об услуге, а деньги — это приятное дополнение для вас, — пояснил Криврин. — Мне известно не больше, чем вам. И мне тоже не нравится быть курьером.

Кайто ощерился, понял, на что Криврин намекает с присущим ему хладнокровным спокойствием: они одинаковые. Бывшие солдаты, которые оставили войну и стали наемниками, вынужденные плясать под чужую дудку. Конечно, Кайто всегда знал, что они преступают закон, но впервые они везли нечто… пугающее. Раньше это были просто безделушки, артефакты прошлого, которые можно задорого продать безумным коллекционерам. Теперь же содержимое ящика, нужное и серпентам, и загадочным культистам напрягало Кайто. Конечно, все может быть зауряднее: может, там компромат на кого-то, может, информация, которая давно обесценилась. Ему ли волноваться об этом? Но проснувшуюся совесть так просто не успокоить.

Наверное, культисты — не худшие люди, которым может достаться черный ящик. Они живут в своем мире, вряд ли развяжут войну, у них просто не хватит сил. И все равно Кайто с сомнением покачал головой, вторя своим тревожным мыслям. Он предпочел бы знать, чем торгует.

— Приближаемся, — сказала Арчи.

Корабль висел над небольшой планеткой, как спутник, и его уже можно было видеть невооруженным взглядом. Кайто скосил взгляд с иллюминатора на экран монитора у руки Арчи, чтобы узнать, что эта планета необитаема. Слишком высокая температура для любой из известных рас. Видящие выбрали себе укромный уголок, подальше от цивилизации. Станция медленно вращалась вокруг планеты, удерживаемая силой притяжения, поэтому они могли сберечь энергию и только поддерживать высоту. Арчи с сомнением посмотрела на Акиру и после ее разрешения направила «Смех» на стыковку.

— Они называют такие суда ковчегами, — сказала Гадюка, тоже поглядев в иллюминатор без особой радости. Корабль, размерами едва ли уступающий военному крейсеру Второго Когтя, переплетение блестящей стали и зеркальных пластин, приближался.

— Таких кораблей много? — заинтересовалась Акира, голодная до новых знаний. — Они на них живут?

— Никто не знает, где они живут. Говорят, есть какая-то планета, но ее координаты пока никому не удалось выяснить. А ковчеги они используют для переговоров.

— Их вера запрещает Видящим покидать планету, — добавил Криврин. — Обычные верующие должны сидеть и молиться… всего лишь сидеть и молиться — и так провести всю жизнь. Отправиться в космос дозволяется только высшим жрецам, и то ненадолго. Если бы они не боялись обнаружить свой дом, наверное, отказались бы и от этих полетов.

— И о чем они молятся? — спросил Кайто, поглядев на табличку эма под приборной панелью.

— Хотят остановить приближающийся конец галактики, — произнес ящер настолько выразительно, что даже по его шкворчащему голосу было понятно, что он не верит в подобную глупость.

Кайто пожал плечами. Что может навредить целой галактике? Разве что новый Большой взрыв, но его явно не остановишь бормотанием молитв. Хотя это наверняка для того, чтобы ощущать себя нужным, причастным к чему-то. Чтобы не тяготиться бессмысленностью жизни.

Так же, как Кайто держался за то, что они со времен училища выдумали называть воинским братством. Пока его братья не умерли.

Он надел броню-скафандр, проверил отсеки для клинков. В кобуре на поясе лежал пистолет. Арчи оставалась в кресле пилота, чтобы, если что-то пойдет не так, быстро вывезти их. Хотя военные редко бывали сентиментальными, Кайто признал, что в неизвестность легче отправляться с родного «Смеха», где и сами стены поддерживали его своим холодным металлическим молчанием. Он в последний раз оглянулся на табличку.

Шлюз раскрылся, тихий корабль сектантов ждал их. Никакие Видящие их не встретили. Вперед неслышным шагом вышла Гадюка, которая выглядела, пожалуй, самой опасной из них, даже опаснее здорового серпента, чья броня напоминала древние доспехи. За краткое знакомство Кайто успел оценить сдержанность Криврина, а вот Гадюка выглядела так, словно отгрызет любую руку, которая протянется к охраняемому ей ящику.

Не нравилось ему это. Тишина, которая напоминала засаду. Молчание в передатчике. Уж поздороваться они могли бы… или боялись, что их голоса будут записаны и переданы врагам?.. Иногда предосторожности превращались в настоящую паранойю. Кайто знал, что капитан всегда к нему прислушивается. Он посмотрел Акире в глаза, видно было даже сквозь шлем, и медленно кивнул. Будь, мол, настороже. Кайто надеялся, что Акира поняла. А то жаль, конечно, что даже с ее ментальными способностями мыслями общаться она не могла.

Гадюка пошла вперед, за ней Криврин. Почти по серединке оказалась Акира, которой предстояло ощупывать все с помощью ментальных способностей. Ловушку на мертвом корабле она засекла сразу же, но теперь медлила. Она иногда останавливалась, что Кайто чуть не натыкался на капитана, неловко вздыхая.

Кайто шел дальше, а коридор все не заканчивался, все блестел. Он сделал шаг, еще один. Почти запнулся. Спустя несколько мгновений он понял, что передатчик вырубился; даже если Акира пыталась предупредить их, то ее никто бы не услышал, тогда пришлось бы снять шлемы. Кайто моргнул. Зажмурился. Что-то менялось. Медленнее открыл глаза. Вместо заснеженной равнины, знакомой ему по прошлой вылазке, он видел лес. Рощу? Акира называла эти места именно так, своеобразное отражение ее разума, показывающее ее любовь к старине и легендам прошлого про отважных самураев и достойных принцесс… и скрывающее ее секреты.

— Капитан? — окликнул Кайто. — Акира?

Шлем исчез, легкая хлопковая одежда коснулась спины, когда подул ветер. Он был один. Кайто вздохнул, заслушавшись молчанием леса, положил ладонь на рукоять катаны, вынул ее из длинных ножен. Солнечный слепящий луч скользнул по глади клинка. В отражении Кайто попытался рассмотреть правду, понять, действительно ли он бредет куда-то по спящему кораблю или же сидит, привалившись к стене. Но на мече не отразилась истина, только клоки синего неба и зеленых деревьев.

Фокус был уже известен: различив ловушку, Акира не смогла ее ментально обезвредить, но вместо образов мучительных пыток, которые заставили бы их сойти с ума, казней или чего угодно еще, что могли подсунуть им сектанты, Акира распахнула свои… мысленные чертоги. Но это не значило, что она была тут хозяйкой. К тому же… пейзаж изменился, это больше не был упорядоченный зимний лес. Нечто вторглось в задумку Акиры и смяло ее, как неудавшийся листок оригами. Вдалеке над деревьями взвилась стая птиц, черных, как будто нарисованных тушью.

Стоять на месте было бессмысленно, и Кайто двинулся вперед. Прислушиваясь к звукам леса, он в конце концов уловил какой-то странный, ноющий крик. Это не похоже было на человеческий голос, на вопль о помощи, даже примерно не напоминало рык серпента, если на то пошло, но Кайто бросился туда — в поисках хоть каких-то ответов. Ноги ударяли по земле — глухо, совсем не как по металлу. Выбежав на поляну, Кайто увидел плетеную сеть, которая волочилась по земле, а под ней билась испуганная рыжая лисица, которая превратилась в сущего демона, вертясь и пытаясь вырваться. Только услышав шаги Кайто, она насторожилась и припала к траве.

— Акира? — осторожно позвал он, особенно не надеясь на отклик. Единственной, кого он намеревался найти, была Акира, вот Кайто и пытался разглядеть ее даже в испуганном животном. В лисьих глазах, слишком темных для обычного зверя, он увидел отблеск своего отражения. Искру понимания. — Сейчас, я тебя освобожу! — встрепенулся Кайто. — Не дергайся ты!

Пока он вырывал колышки из земли, в голове крутилась странная мысль: это прямо как в сказке, в одной из тех, что он слышал в детстве. Кайто толком не помнил сюжетов, которые рассказывала мать, но почему-то четко уловил, что животным надо помогать. Всегда. Животные в сказках дарили подарки, а то и обращались в прекрасных дев, на которых можно было жениться. Он с надеждой посмотрел на лисицу, что выбралась из-под сети, фыркнула и потрясла ушастой головой. Не в смысле с намерением жениться, конечно. Кайто надеялся, что лисица превратится в его капитана, но та просто зевнула и села рядом, как садилась дворовая собака, которую подкармливали в военной академии.

— Нам нужно выбираться отсюда, — раздельно, словно так лиса его лучше поймет, сказал Кайто. — Надо найти генератор или ментата. Хоть что-нибудь!

Когда он говорил, ему казалось, что шуршащий, живой лес идет рябью, изменяется, плещется яркими красками помех. Кайто был слишком разумен, его голова, возможно, отбитая во время одной из высадок на серпентские планеты, не поддавалась гипнозу. К тому же, он часто видел, как Акира экспериментировала с генераторами. Кайто оглянулся, ища что-то незаметное, что-то чуждое, даже если это будет мелкая травинка, заломленная в другую сторону, он обязан ее найти. Вскрыть этот обман.

Потянувшись, лисица вдруг вняла его словам и побежала в самую гущу леса, заливисто тявкая, как будто поддразнивая Кайто, призывая следовать за ней, не отставать. Солнечные блики блестели на ее гладкой рыжей шкуре. Он кинулся следом, удивляясь, как это рыжая лиса несется быстрее человека на четырех коротких лапках в черных носках. Впереди мелькал хвост, другой, третий… Кайто моргнул. Зрение никогда не подводило его, он точно видел развернувшийся веер хвостов. Лес взревел за их спинами, словно бы раздались тяжелые шаги, как будто орда демонов следовала за ними по пятам, но Кайто не стал оглядываться.

Лес сменился невысокой горой; северо-запад, здесь пахло дымом и человеческим жильем. С изумлением Кайто рассмотрел среди поросли леса небольшой домишко из дерева. Когда-то он слышал, что на родине их, на далекой Земле, часто случались землетрясения, и поэтому дома строили не из камня. Рассеянные мысли вспыхивали, как фейерверки в ночи. Где они? В каком времени? Это оставленная столетия назад Земля или же его перекрученные воспоминания о детских сказках? Куски наслаивались друг на друга, отдаленно Кайто слышал стон корабля.

Толкнув дверь, Кайто вошел в тихий дом, не стал разуваться. Ему больше хотелось найти истину, чем не оскорблять хозяев. Увидел дымящиеся курильницы и крепкий деревянный гроб, в котором лежала девушка. Сначала Кайто не узнал ее, но потом присмотрелся и увидел Гадюку, чьи черты без имплантов смягчились, волосы стали длинными, черными, мягкими, а руки утопали в белых рукавах свадебного кимоно, и он не мог увидеть, не заканчиваются ли запястья обнаженными клинками. Гадюка спала — или была мертва? Рядом с ней мелькала старуха в ветхих одеждах, и когда она повернулась, то Кайто показалось, что у нее нет лица, но потом оно прорезалось, напоминавшее чье-то отдаленно знакомое.

От Акиры Кайто слышал, что в видении, как и во сне, невозможно придумать лицо, которое ты никогда не встречал. Иначе говоря, все это было нереально, кошмаром наяву, ужасным бесформенным нечто, что захватило его разум, наползло, как чудовище с щупальцами из глубин. Земляной пол хижины под ногами тряхнуло, Кайто услышал отдаленный вой тревоги.

— Ками горы гневается, — прошамкала старуха, едва разжимая губы.

Лиса жалась к ноге, как голодная собака. Кайто хотелось наклониться и погладить, успокоить ее, но он не мог оторвать взгляд от безвольно лежащей в гробу Гадюки. Это было неправильно, неверно, мертвая невеста — для кого?..

— Я пообещала свою дочь нуси за помощь, он скоро придет за ней! — раскачиваясь, провыла старуха. — Ох, не обманут его мои уловки…

Слова едва складывались в предложения. Кайто приходилось напрягать память, чтобы понять, о чем она толкует: нуси, хозяин рек и воды, то ли змея, то ли паук, то ли еще что. Он почуял запах склизкой змеиной шкуры, обернулся, но ничего не увидел, только смыкающиеся кроны. Тревожный ветер гулял по ним, взвывал вдалеке страшными голосами.

— Я останусь рядом и сохраню вашу дочь, — говорил Кайто, и ему казалось, что отвечает кто-то другой, Кайто-из-сна, благородный самурай… впрочем, какой самурай может быть без хозяина? Роль скрипела, не сидела по нему. Или это рвалась проводка на корабле-призраке?

Он не стал ждать в доме, не хотел и дальше вдыхать аромат благовоний, от которых мутилось в голове. Кайто сидел снаружи, на земле, на колени лег меч, он снова всмотрелся в отражение, чистое, как озеро, но не увидел ничего необычного, только свое усталое лицо, изможденное какой-то думой. Когда он услышал шаги, лисица тоже затявкала, всполошилась, забегала кругами. Из буйного горного леса, словно бы расступившегося перед ним, вышел нуси, одетый в доспехи. Выглядел он знакомо, Кайто знал этот один блестящий глаз, синий, как вода в реке, что бежала по склону, ревела, вторила дыханию змея. Был он похож на змеев, какими их рисовали на гравюрах на родине Кайто, хищный, быстрый, остромордый, длинноусый. Но все же… знакомый.

Не стал говорить, взмахнул тесаком. Кайто едва сумел отразить решительный удар, сталь зазвенела, заныла. Рев нуси оглушил, Кайто запнулся в ногах, отбегая от следующего решительного замаха. Кайто не должен был убегать, ему нужно сражаться — с кем? Ради чего? Он кружился, как ворон тэнгу, он танцевал со смертью, которая улыбалась ему черными зубами на острие клинка, что грубо резал воздух перед лицом Кайто.

Он знал этот синий глаз, знал змея, что скалился, проклиная его увертливость. Кайто едва не позабыл, едва не потерялся в круговерти схватки. Знакомая ярость вскипела в нем, он перехватил крепче катану, метя снизу вверх, распороть шею, рассечь… Он захлебнулся, когда удар плашмя повалил его на землю; Кайто встал, выдирая траву между пальцами. Поднялся, мотнул головой. Нечто гремело в нем, как хор ритуальных барабанов тайко, нечто, что сильнее одного человека, ломкого, легкого, как тростник. Оглушительная злость, жажда мести — все потерялось в этом ослепительном алом всплеске, когда меч его вспорол чешуйчатую руку нуси, когда брызнула горячая кровь. Все мешалось… Криврин, Акира, пробудиться… нет, он должен был одолеть чудовище, отомстить — за что? Разве он не заслуживал смерти?!

Кайто занес меч, зная, что рука его врага ослабла, едва держит тяжелый тесак. Отмерить удар. Вдохнуть. Вырваться вперед. Редко ему приходилось сражаться медленно, но теперь время застыло, подчиняясь его дыханию…

И тогда белое вспыхнуло перед глазами, выплеснулся рукав, черные волосы занавешивали лицо, на котором сиял хищный оскал. Мертвая невеста впилась в шею Кайто холодными пальцами, а другой рукой вдруг вцепилась в собственное белое лицо, ногти царапали глаз, глаз скользил по пальцам. Кайто самому захотелось закричать, но он вдруг понял, что вместо глаза у нее — блестящая жемчужина, змеиное око, которое поворачивалось в сторону нуси, что застыл, зачарованный. И теперь с девичьего лица вместо жемчуга на Кайто смотрела черная пустота, будто вывернутое нутро земли, пустая глазница.

— Просыпайся! — закричала мертвая невеста.

Кайто открыл глаза.

Клинок, вновь заклинивший в руке, впился в плечо Криврина, Кайто чувствовал запах змеиной крови, ноздри раздувались. Он не остановился бы. Он не хотел останавливаться. Криврин рычал, дымка рассеивалась в его глазу, и он мотал головой. Гадюка вцепилась в своего капитана с другой стороны, прижимала к залитому кровью полу, ревела сама, как выползшее из сказки чудовище.

Медленно обернувшись, Кайто увидел лежащую на полу Акиру, которая прижимала к груди черный ящик. Ее рот немо разевался. Она трясла головой, в ее глазах плясали искры. Кайто осознавал медленно, дернул клинок на себя, сталь скрипела по ящериным костям. Хотелось сжать зубы. Дышать было тяжело. Они не нашли генератор — значит, генератора не было, но Акира раскусила защиту. Ментаты атаковали Криврина, потому что серпенты легко сдаются, потому что их рассудок легко надломить. Не бывает у них биочипов, над которыми надо постараться, чтобы пробиться под защиту, и Криврин захлебнулся информацией, что ненадолго свела его с ума.

Но Кайто… Кайто сохранял рассудок, но он не хотел остановиться. Не пожелал… Он хотел прикончить проклятого ящера, он должен был, это то, для чего он жил!..

— Сзади! — вскрикнула Акира, когда шлюз распахнулся, пропуская к ним нескольких человек. Кайто еще сложно было стоять, тело ныло, ребра болели. Шлем где-то потерялся, он содрал его в схватке?.. Их драка с Криврином была настоящей.

Гадюка вскинула пистолет и выстрелила несколько раз. Первый же вошедший упал, его гладкий черный шлем, за которым не видно было лица, раскололся, как яичная скорлупа. Брызнувшая кровь, обломки… Шедший за ним подхватил падающего товарища на руки в глупой попытке помочь — и поплатился за это. Следующий выстрел врезался ему в шею, перебил трубки, очищавшие воздух, раздался противный свист… Спасся только один, вовремя юркнувший за большой приваренный стол, пустой, как и все вокруг. Кайто бросился вперед, не успев подумать, выдвинутое лезвие вспыхнуло в блеске беснующейся проводки. Противник встретил его ударом кулака, врезавшегося под дых, и Кайто подавился криком, но руку было не остановить — меч впился в плечо. Сил не хватило, чтобы прорубить глубже, замаха. Левой рукой Кайто стремительно выхватил пистолет из кобуры на бедре, выстрелил несколько раз в упор, и боевой костюм раскололся, разбился. Под шлемом не было видно ничего, но Кайто чуял страх.

— Бежим! — закричали позади, у Гадюки был незнакомый испуганный голос. Она помогла Криврину подняться, поддерживая ящера, вцеплялась в него, как будто он был единственным, что не позволяло ей самой упасть без сил.

Видящих будет больше, они придут за ящиком. По их расчету, обезумевший серпент должен был избавиться от остальных пиратов, а потом окончательно сломаться, упасть к их ногам — мутный глаз, безумие, страх… Не ожидали они встретить сопротивление, да еще такое яростное. Кайто бросился к двери, через которую они вошли, нашел взглядом Акиру, сумел улыбнуться: это она их спасла, не позволила разуму расколоться. Лисица, что вела его…

Свет мигал. Кайто прикрывал отступление, Гадюка с Криврином едва ковыляли, запинаясь, чуть не падая. «Скорее, скорее, иначе нас задавят числом!» — слышал откуда-то издалека Кайто громкий голос сержанта на марше. Возможно, отзвуки видения еще преследовали его, дергали память. Длинный коридор уходил вперед, спасительный шлюз темнел в конце. Неожиданно одна из раскрытых дверей попыталась захлопнуться, придавить Кайто, шедшего последним, как будто пасть закрылась, но Акира завопила, ее глаза распахнулись, и дверь застыла, скрежеща, врезалась в бок ему, царапала боевой костюм. Он не успел понять, только рванулся вперед, выдираясь. Дверь с грохотом врезалась в стену, Кайто бежал дальше, подхватил Акиру, которая обмякла от слабости.

Шлюз «Смеха» раскрылся, поглотил их, и только тогда Кайто понял, что снова может дышать. Акира вдыхала урывками, захлебывалась, дрожала, губы ее прыгали, и вот тогда Кайто накрыло осознанием. Они должны были стать жертвой. Просто исчезнуть в бесконечной черноте космоса, стать ничем. Видящие не собирались им платить ничем, кроме смерти.

Когда он сумел справиться с собой, когда выпустил Акиру, поняв, что ей больше ничего не угрожает, что они выбрались, Кайто осознал, что двигатели ревут, как злобные демоны. Арчи несла их к «Тиамат», к этому большому спящему дракону, что поджидал, чтобы подхватить… «Смех» вдруг тряхнуло, он будто запнулся, и Кайто понял, что им стреляют в спину. Видящие принялись палить из неповоротливых орудий на станции.

Ворвавшись на капитанский мостик, Кайто увидел, как Гадюка наклоняется к шипящему передатчику, выкрикивая какие-то команды. Арчи вцепилась в ручки, она не отпускала, она боялась отнять пальцы, как будто их приварили. Гадюка отшатнулась, закончив передачу, наклонилась к Криврину, который привалился к капитанскому креслу. Пальцы плясали по его лицу… морде… Кайто подумал, что должен бы испытывать отвращение, но в ушах шумел шепот Гадюки: останься со мной, останься, не уходи… Арчи выругалась сквозь зубы.

Казавшийся мертвым корабль Видящих ожил, вел огонь, но не прицельный — «Смех» попросту был быстрее, легче, стремительнее. Преследователь, включивший двигатели, плелся позади, не способный так сразу разогнаться. Дремлющий неподалеку линкор казался скопищем звезд, горящих путеводных огней, к которым «Смех» стремился, как мотылек к пламени. Арчи поднырнула под днище снова, и всполох белого света казался теперь не пугающим, странным блеском, поднимающих их куда-то в неведомое, а настоящим спасением. Кайто едва доковылял до шлюза, ноги подламывались. Акира сидела у выхода, привалившись к стене спиной, прикрыв глаза. Удивительно, но даже в такой тряске она умудрилась задремать. Постояв рядом с ней, Кайто так и не осмелился тревожить капитана, зато выбежал наружу, на верфь, и бросился к узкому иллюминатору, открывавшему вид на бескрайний космос. Позади него шумела команда «Тиамат», они прислали врачей…

В этот раз они не убегали. Следуя приказам порывистой Гадюки, линкор открыл огонь, и корабль Видящих попросту раскололся, разбился. Кайто смотрел на его выпотрошенное нутро, обнаженные двигатели, разрозненные обломки. Он не знал, сколько Видящих могло там скрываться, сколько людей оказалось в открытом космосе. Без надежды. С одними только молитвами.

В одном был уверен наверняка: теперь за загадочным черным ящиком охотятся не только серпенты, но и сектанты. Оставалось надеяться, что у них пока что нет боевого флота.