— Не трогай меня.

— Ой, да перестань. Не строй из себя недотрогу.

Да, именно таким должно быть завершение и без того неудавшегося дня. Заваленный экзамен, заблокированная карта, ссора с парнем и парочка клоунов, как вишенка на торте. Ханами постоянно выбирала другой путь к дому, короткая дорога не славилась спокойствием в темное время суток. Но в этот раз девушка была так расстроена случившимся с ней, что плюнула на безопасность, все, чего ей хотелось, так это побыстрее попасть домой.

И вот шагая в легком платье и кутаясь в джинсовую куртку, ей по пути встретились два отморозка, увязавшиеся за ней на машине. Ханами до последнего надеялась, что они не сделают никаких поползновений в ее сторону, но развязные и вызывающие обращения были явно адресованы ей. Ну зачем она сорвалась? Еще и телефон отключился. Теперь ей приходится в одиночку разбираться со своими проблемами, перевес сил однозначно не в ее пользу, но когда она сдавалась так просто?

Пока один парень сидел за рулем и наблюдал с грязной ухмылкой за происходящим, второй преградил девушке дорогу. Ее отнюдь не лестный взгляд не останавливал его, наоборот дразнил и подталкивал к более наглым действиям.

— Поехали с нами, ты не пожалеешь.

— Да, пожалеешь ты, если не уберешь руки и сам не уберешься.

Бесполезно, парень лишь хмыкнул, подмигнув приятелю, и подошел вплотную. Ханами рефлекторно сделала шаг назад, но чужая рука обвилась вокруг ее талии, вторая приподняла аккуратный подбородок, чтобы можно было разглядеть лицо. Со стороны послышались смешки, а после парень опасно сверкнул глазами, опуская ладонь к бедру и цепляя пальцами платье. Девушка вновь дернулась, но ничего не вышло, оскал на лице парня стал только шире.

— Только попробуй.

— А я попробую.

А после этих слов стало по-настоящему страшно. Рука скользнула дальше, и Ханами, собравшись, подарила парню точный удар в нос. Приятель уже вышел из машины и в открытую насмехался над этой ситуацией.

— С характером попалась!

— Да ну, я научу ее манерам.

Хасаши уже приготовилась к худшему, когда на нее замахнулись, но кулак резко остановили.

— Би-Хан? — в ее глазах мелькнул огонек радости, но в тот же миг превратился в волнение.

Разбираться, кто что сделал не так, никто не стал, Хан сразу дал отпор обидчику. Но тут же сзади налетел второй и начал душить. Хватка была крепкой, Би-Хан не мог никак выбраться. Однако Хасаши не растерялась, быстро запрыгнула на спину хулигана, пытаясь повторить его же прием.

— Ну-ка отпусти его, живо! — Девушка добилась своего, но и ее скинули на землю, а в руках парня она уловила слабый блеск. — Хан, у него нож!

Повезло, лезвие задело только руку, но несерьезно. Теперь надо было быть в разы осторожнее.

***

Их никогда не напрягала тишина. Ханами усадила Би-Хана на диван и, достав аптечку, сама устроилась рядом. Смачивая ватку в спирте, она осторожно прижигала его разбитую губу и пострадавшую руку, иногда дуя на раны. Хасаши чувствовала вину перед ним, она тогда не сдержалась, а он все же пошел за ней, и теперь сидит в ее доме и, подперев рукой голову, делает вид, что вовсе не нуждается в помощи.

— Прости, что обидела. Я не должна была срываться на тебе.

— После всего ты хочешь поговорить именно об этом? Сегодня ты могла не вернуться домой, — после его слов ей стало вдвойне стыдно за свое поведение, однако Хан решил не нагнетать девушку. — Но если вспомнить, это ты обиделась и ушла.

Ханами поникла и убрала дезинфицирующие средства обратно.

— Не сбегай так больше. А если сбегаешь, то хотя бы проверенными путями.

Он отвел взгляд, чем вызвал у девушки легкую улыбку. Тишина не давила, зато ситуация смущала парня. Это со стороны он выглядел грозным монстром, а на самом же деле за всеми его колючками скрывался настоящий добряк. Ханами поняла, что Би-Хан не злился на нее, а всего лишь беспокоился.

— Как скажешь, — она потянулась к его лицу и, повернув к себе, в благодарность нежно прильнула к губам. Девушка точно знала, что вогнала его в краску, ему ведь очень нравится. Но не увидеть эту картину она не могла, поэтому, отстранившись, не сдержала смешка и выпалила, прижимаясь к его груди: — ты ж мой Годзилла!

Ему нравилось и его прозвище, данное ею, но все же поцелуи Ханами были куда приятнее.