— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Бетрал.

Лера ковыряла салат, уставшим взглядом наблюдая за Гердой. Мачеха всё крутилась около плиты: мешала, пробовала, что-то добавляла. Лера восхищалась её умением вкусно готовить, ведь сама могла только сжечь яичницу. Женщина, не отвлекаясь от помешивания супа, обратилась к племяннице:

— Что, Лер, устала сегодня? — Тётя, в отличии от младшей родственницы, была бодра и полна сил. — Телевизионщики никак от тебя отстать не могли. — Герда хохотнула. Сегодня к ним приезжали репортёры, снимали сюжет про гепарда Сушку и за время пребывания успели помешать всем и везде. Лера, наконец прожевав помидор, положила вилку на тарелку.

— Как ты их терпишь? Я думала, я их побью. То там лезут, то тут мешаются. — Её негромкий голос заглушал шум готовящейся еды, и тётя наклонила голову в сторону Леры, чтобы лучше слышать. — И ведь говорила им: «Отстаньте, вы мне мешаете. Сама справлюсь, я так уже полгода живу». И слышать, блин, не хотят. Прилипли, как банный лист, ещё и всех котов перепугали. Я еле-еле Брауни достала из-за угла. Он такой перепуганный был.

— Что верно, то верно. Тихо себя вести они не умеют. И ведь не раз просили, как не слышат. — Тётя вздохнула. — Ну ничего, один раз сюжет снимут и больше не появятся. Ты лучше скажи, как у тебя в языковой школе дела? Получается?

— Угу, там такой препод классный, слушать приятно.

Лера учила корейский и английский языки. Если изучение английского очевидно полезно, то корейский Лера выбрала заранее, с расчётом однажды попасть в Корею. У неё теплилась надежда встретить кого-то из главных героев «Eleceed», и может увидеть в живую её самого любимого героя, Инхёка. Лера слабо улыбнулась и спрятала румянец, подперев щеку рукой, и продолжила ковырять салат с большим аппетитом.

Тётя взяла кастрюлю с картошкой и вылила большую часть воды в раковину, а оставшееся вылила в стакан, поставив на окно охлаждаться. Вроде она делала из этого бульон для супа. Тётя залила в кастрюлю майонез и бросила кусок масла, взяла толкушку. Разминая пюре, она напомнила:

— Ты не забыла, что тебе завтра на приём? Одежду подготовила? Рано утром поедете. — Лера кивнула. Доев салат, она отъехала от стола, предупредила тётю что ушла к себе и проехала через большой дверной проём.

Раньше на его месте стояла красивая дверь, но её пришлось убрать: Лера не могла через неё проехать. В целом многое в доме пришлось изменить под нужды Леры. Она чувствовала себя виноватой из-за этого. Опекуны сделали пандус, переместили зал на второй этаж, а на его месте сделали Лерину комнату. Для подростка, привыкшего прятаться по углам и никогда не имевшего своей комнаты, она оказалась слишком большой. Пустые места тут же хотелось заставить или закидать чем-то. Свобода давила, казалось, что она может разорвать стены изнутри. Но и избавиться от незанятого пространства нельзя, ведь тогда Лера не сможет нормально передвигаться по комнате.

Лера заехала в своё обиталище и устроилась около кровати. Она упёрлась руками о подлокотники и встала. Ей всё ещё приходилось применять много сил и подгонять к ногам пробуждённую энергию чтобы подняться, но теперь у неё получалось значительно лучше. Более того, она поняла, что нужно концентрировать силу не только на ногах, но и на позвоночнике, так как он тоже повреждён. Лера не сразу поняла, что это связано, но когда осознала, то стала быстрее восстанавливаться. Лера скрывала свой прогресс, чтобы не вызывать подозрений, а после сегодняшних гостей ещё больше убедилась в том, что поступает правильно. Ещё один подобный допрос она не выдержит, а если уж всё внимание будет направлено на неё, то и подавно. Да и как она объяснит своё выздоровление? Божьим чудом? Нет уж, ей такого счастья не надо. Впрочем, от врачей себя не спрячешь.

— Пора бы уже приступить, Бетрал…

— Это не так просто, как ты думаешь. С этим новым законом… На кой он вообще?

— В связи с опасностью уничтожения миров меру ограничения взаимодействия богов с мирами посчитали действенной. Когда найдут сбежавшего, отменят.

— Только работу себе усложнили.

— Дай им право на ошибку.

— И всё-таки прошлые защитники миров лучше справлялись. Итак, просто передать, да?

— Да, Бетрал, и постарайся не выделяться, нам не нужны проблемы.

Утро, как всегда, было сонным и недовольным. Лера медленно натягивала на себя кофту, подрагивая от озноба после тёплой постели. Отчим ждал её у выхода и, пользуясь последней возможностью доспать, сопел, опёршись о стену. Лера кашлянула. Толик встрепенулся и помог ей добраться до машины и залезть в неё под ворчание тёти.

Поездка прошла в тишине. Они быстро доехали и стояли в приёмной около кабинета уже за полчаса до приёма. Лера разглядывала двор больницы через окно. По небольшой аллее для прогулок пациентов сейчас никто не ходил. Недавно ударили сильные морозы, и только начавший зеленеть газон теперь засыпан снегом. И, несмотря на усилия дворников, его становилось всё больше и больше с каждой минутой.

— Метель… — негромко констатировала Лера. Не хотелось бы, чтобы ей отвечали, настроение у неё отвратительное ещё с понедельника. С того дня, когда она во второй раз проснулась от отравляющего будни взгляда. Очнувшись под его надзором, Лера лишний раз усомнилась в том, что жизнь с ба и авария была всего лишь сном.

Вся её жизнь казалось ужасно спродюсированным фильмом о жестокости и безумии, созданным таким же безумцем, каким стала Лера после четырнадцати лет соревнований со смертью. Она не могла смириться с проигрышем после стольких усилий и страданий, которые ей пришлось вынести. Всё, что с ней происходило, нелепо подогнали под заданный финал: от рождения до смерти и попадания в это тело. У неё с самого начало не было ни капли контроля над собственной жизнью. За ней следила пара равнодушных драматургов, взволнованных только своей бредовой историей. Лера казалась себе разменной монетой, пешкой в чужой игре. И она ненавидела весь мир за несправедливость, упавшую только на её голову.

Внутри Леры всегда было много злобы и обиды, а сейчас чувства загорелись, охватывая всё существо гневом. Лера исходила злобой, которую отчаянно пыталась сдержать, чтобы не отпугнуть тех, кто впервые полюбил её. Она с удвоенной силой тренировалась, изнуряла себя, кричала и плакала в подушку, но ничего не могла с собой поделать. Эмоции находились в опасной близости у края, грозясь перевалиться через него, и, небрежно и издевательски, плюхнуться рядом, выжигая всё то хорошее, что в ней ещё осталось.

И тут её, оглушённую чувствами, пронзило. Она ощутила знакомое обволакивающее чувство, лишающее свободы и желаний. Ненавистное, но освобождающее от тревог. Лера резко подняла голову с подоконника, быстро нашла взглядом застывшую посреди аллеи фигуру по пояс в снегу. Они встретились взглядами. Его, пустой и прожигающий, и её, такой же пустой, но полный невысказанного гнева. Лера сжала руку, и подоконник под ней затрещал. Обеспокоенный дядя, наблюдавший за ней, взял её за плечо:

— Ты в порядке? — Лера вздрогнула и обернулась, увидев Толика.

Дядя редко допытывался до Леры, предпочитая ожидать момента, когда она сама решит с ним поделиться, и, когда это случалось, молчаливо слушал и был понятлив. Поэтому Лера делилась с ним куда большим, чем с впечатлительной Гердой. Она сглотнула:

— Да. — Она отвернулась к окну, наблюдая, как фигура, явно чертыхаясь, выбиралась из сугробов. Довольная улыбка сама собой растянулась на лице. — Все хорошо, просто дурак тут ходит. Зачем в сугробы полез?

— А! Ха-Ха! — Дядя, посмеиваясь, посмотрел на неловкую фигуру, свалившуюся в снег и пытающуюся выбраться, но после перевёл взгляд на племянницу, беспокойно наблюдая за её лицом в отражении, но вопрос задать не успел: их позвали в кабинет, поэтому разговор пришлось закончить.

— Бетрал, тебе не обязательно делать всё самому.

— Заткнись! Достаточно того, что мы временно повысили количество действий за ход до пяти. Я справлюсь, я всё продумал… А!

— Ты в порядке?.

— Всё в порядке, просто упал… Ты бы знал, как та девчонка на меня смотрит. У меня даже мурашки пробежали… Хотя, мне же легче, если она так злится.

Приём прошёл удачно, Лере как всегда пророчили быстрое восстановление и шёпотом назвали «феноменом», пролистывая историю болезни. Лера уезжала с вздёрнутым носом и снисходительно смотрела на других пациентов. Проезжая мимо лифта, они с дядей столкнулись с большим накачанным мужчиной. Он, пригибаясь, вышел и помог Лере заехать. Уже за закрывающими дверьми Лера услышала обрывистое «Это она?..»

Девочка решила не придавать значения услышанному. Сейчас её настроение, бывшее ужасным столько времени, наконец улучшилось. Лера чувствовала «его» взгляд даже через стены. Некогда бесформенное явление теперь имело оболочку. Теперь у ненависти появился аватар, размытый, и далёкий, но не настолько, чтобы до него нельзя было дотянуться. Лере хотелось взглянуть на него, прикоснуться, сжать, сломать кости и стереть с лица Земли. И хотя она понимала, что он вернётся, всё равно хотела оторваться на главном враге её двух жизней.

Уже на улице, около главного входа, Лера отпросилась немного погулять среди зданий. Она оправдалась интересом «посмотреть, как тут всё устроено». Дядя, несмотря на волнение, всё же её отпустил, но не сводил взгляда с удаляющегося ребёнка, надеясь, что стены больницы укроют её от угрюмых ветров. Толик хотел пойти за ней, но словно примёрз к земле и даже рукой пошевелить не мог.

Лера ехала за зовущим её чувством страха и интереса, выискивала ту самую тонкую фигуру. Всё внутри неё трепетало от предвкушения и гнева. И вот, под переходом между зданиями, она нашла его. Узнала, даже не успев разглядеть его лицо.

Для зимы и метели парень был слишком легко одет. Его длинные волосы трепал ветер, и, на удивление, ни один локон не попадал на лицо. Неизвестный смотрел на неё привычно безучастно. Несмотря на его утончённость, от парня исходила превосходящая сила. Даже фиалковые глаза смотрели не так, как смотрит человек: в них была такая уверенность и стойкость, какую невозможно встретить среди людей.

Пыл Леры сильно поубавился, стоило ей поймать взгляд юноши на себе, но всё равно надеялась хоть как-то ему насолить. Почему-то она чувствовала, что, чтобы сегодня ни случилось, её не убьют. Лера поднялась с кресла, подгоняя пробуждённую энергию к ногам и пояснице, и выставила руку вперёд. Тут же ветер, бушевавший вокруг, сорвался на мужчину, обратившись в лезвия. Он отскочил, воскликнув:

— Какого?! — Тут же к нему направилось ещё несколько потоков. — Эй, погоди!

— Что происходит?

— Она напала на меня! — Мужчина говорил с кем-то и продолжал уворачиваться от лезвий. Лера запустила уже около двадцати и выдохлась, а у мужчины не было ни царапин, ни усталости.

Лера злилась. Она никак не могла по нему попасть. Озлобленная, махнула рукой, и снег пшикнул в лицо противника. Пока тот отряхивался, Лера сбила самую большую сосульку. И тут же отступила в ужасе: сосулька разбилась о спину мужчины, а он даже не дрогнул. Мужчина отряхнулся и резко повернулся в её сторону:

— Угомонись! — Этот крик источал настоящее бешенство, секундное, но сильное. Голос был отчетливо слышен даже через метель, как если бы кто-то кричал ей прямо в ухо. Лера схватилась за уши и упала, так и не сумев встать. Он поднял её и усадил в кресло. — Наконец-то. А теперь не дёргайся.

Парень мягко стукнул её по лбу, и Лера ощутила, как в её память инструктировали что-то лишнее. Понимание техники выжигалось в памяти паяльником, чтобы шрамы в её сознании были вечным напоминанием полученных знаний, и Лера шаг за шагом копировала заложенное в её голову умение.

Она не успела закончить, как обмякла. Мужчина поправил ей шарф, шепнув что-то на ухо, накинул себе на плечи из ниоткуда взявшуюся шубу и повёз её к дяде Толику. Увидев неспокойного опекуна около главного входа, он помахал ему рукой.

— Ваша? Заставила же она поволноваться, да? — Юноша усмехнулся. — Вот, мы с ней встретились и разболтались, а потом она что-то уснула. Устала, наверное. Вы же её отец?

— Нет, дядя. Спасибо, что нашли, я уж было думал полицию вызывать — нигде найти не мог. — Анатолий погладил девочку по щеке. — Какой же неспокойный ребёнок… Сам не понимаю, почему её отпустил… Будто наваждение. — Юноша, передавая уснувшую девочку, неловко кашлянул:

— Дети всегда стремятся куда-то, нам главное их направить. Вашу дочь ждёт большое будущее, вот и не может успокоиться. Следите за ней получше, замечательная девочка, правда характер тяжёлый.

— Ох, вот что правда, то правда! Как вас отблагодарить? — Толик с улыбкой смотрел на мужчину напротив. Ему льстило то, что он назвал Леру его дочерью. Хоть это и было не так, он хотел быть её отцом. Ребёнок, пусть и очень сложный, явно старался с ними подружиться, так, как мог тот, кто не верил никому, кроме себя.

— Мне ничего не нужно, просто позаботьтесь о ней. Прощайте, — незнакомец махнул рукой и развернулся в сторону аллеи.

Анатолий проводил парня взглядом, и пошёл вместе со спящей Лерой домой. Надо будет с ней поговорить, как проснётся. Так её и потерять насовсем можно. И почему он ей в метель гулять разрешил, чем думал? И чего они именно сегодня поехали? Если уж ругать, то только его самого. Но поговорить надо.

— Как всё прошло?

— Я потратил ход. Больше не хочу об этом говорить.

В кабинете главврача сидел мужчина, издали похожий на медведя, он кое-как умещался в кресле, а потом и вовсе встал. Великан подошёл к окну, наблюдая за ребёнком в инвалидной коляске, разъезжающим в метель.

— Что за идиот не следит за ребёнком? — Пробасил он, присматриваясь. — Тьфу, не видать. Так что с той девочкой? Думаешь, пробуждённая?

— Да. — Александр Романович, главврач, быстро стучал ручкой по документам. Была у него странная привычка колотить чем-нибудь по столу, когда возбуждён. — Такое быстрое восстановление не может быть у простого человека. Один из докторов проверял её, но она быстро насторожилась. Похоже, она скрывает тот факт, что она пробуждённая.

— Умно. — Мужчина-медведь опёрся о стену, не отводя взгляда от окна. Он волновался за маленькую фигурку в инвалидном кресле, разъезжающую между зданиями, и подозревал, что это та самая девочка, с которой он столкнулся около лифта.

Неожиданно от места, куда она повернула, волнами пошла слабая пробуждённая энергия. Присмотревшись, можно было заметить, как падающий снег резко меняет направление. Мужчина упёрся руками об оконное стекло, не сводя взгляда с угла здания. Тут за поворот выскочил легко одетый мужчина, он протирал лицо, согнувшись. И тут с крыши прямо на него упала сосулька. Человек-медведь чуть было не вскликнул, но парень даже не шелохнулся под весом разбившегося о его спину льда. После юноша снова исчез за постройкой и через десять минут вышел, держа ручки инвалидной коляски с девочкой. Они ехали в сторону главного входа.

Человек-медведь тут же сорвался в сторону перехода между зданиями. Он чуть ли не выбил дверь кабинета под недовольные крики главврача, пронёсся через коридор и прилип уже к другому окну. Парень за стеклом передал девочку отцу и исчез среди метели, словно его и не было.

— Ну и что это только что было? Василий! — Главврач положил согнулся, пытаясь отдышаться. Он поднял взгляд на вперившегося в окно, как ребёнок, знакомого. Тот, не отрывая взгляда от удаляющихся фигур, сказал:

— Александр Романович, найдите мне эту девочку. Я должен с ней поговорить.