С того дня прошло уже трое суток. Кажется так много, и так мало одновременно. Что такое эти — трое суток? Семьдесят два часа. Множество минут и тысячи секунд. Если глядеть с этой стороны, времени умещается в этих словах действительно немало. Но что же на самом деле может произойти за три ничтожных дня?
Ничего.
Скай лишь помнит, как поздно вечером ворвался в гарем, проигнорировал всё ещё не спящих наложников и скрылся в своей комнате. И то омег там было от силы трое, точно Скай и не припомнит, да и сонные они были — отбой в гареме в одиннадцать, а в десять вечера уже все обычно по комнатам расходятся. Но Скай был очень благодарен им за то, что они либо не узнали вызванного сегодня Владыкой наложника, либо не придали особого значения его раннему возвращению, чтобы звать Сатофу.
До сих пор Скай помнит то ощущение. Как горело его тело. Там, где касался Валтор, где касались его губы в мягком нетребовательном поцелуе, где он проводил своей ладонью по коже.
Особенно шея — эти три дня под ошейником зудело, Скай был готов лесть на стены, но решил не обращаться. К тому же после сна, пусть и ужасно неспокойного, прерывистого, и ощущение жара, и зуд начали понемногу утихать.
Как и боль в животе. Внизу внутри всё скручивалось, словно немело, так и жаждало вырвать из груди изнывающего омеги стон. А был ли это стон боли? Или организм требовал нечто другое? То, что должно было произойти после такой близости с альфой, после его обжигающе горячих прикосновений, после поцелуя… Невинный Скай, кажется, никогда не испытывал возбуждения и вовсе, все двадцать лет он не желал ни думать об этом, ни искать этого чувства. Но тогда… этот сладкий зуд, побороть который удалось лишь большой силой воли, был восхитительно приятен.
Утром следующего дня к нему постучалась Сатофа. Измученный бессонной ночью, так и заснувший в бирюзовом одеянии, он только отнял всклоченную как физически, так и эмоционально голову от подушки, так и отправил Блум подальше, но без грубых слов. И вновь лёг. Но заснуть уже не удалось. Ворочался Скай долго, о выходе к остальным и думать не хотелось, как и о завтраке. Но к обеду желудок потребовал насыщения, мышцы, зашедшиеся болью, подсказали, что Скай лежит в одном положении слишком давно. А наконец пробудившийся от сна и неги пробуждающейся омежьей сути Скай поднялся. И решил.
Пора всё менять к дьяволам.
Для начала распахнул окно пошире, впустил свежий пусть и влажный прохладный воздух утреннего дождя, что перешёл в затяжной дневной. Скинул с себя всю эту вульгарную одежду, все цепочки и браслеты, оставил только обязательную серьгу и треклятый ошейник, который просто разорвать от зуда хотелось.
Долго приглядываясь к абсолютно нагому себе в большое напольное зеркало, Скай так и не заметил никакой красноты под бордовой кожей расписанного золотом «особенного омежьего украшения» со знаком Великого Владыки Валтора — императора всея Сандории.
Да и зудело как-то по-особенному. Напоминало то ощущение возбуждения, тот жар, которым горело всё тело от прикосновений Валтора. Словно хотелось не только снять его, не только освободить скованную уже неделю шею, но и…
Ощутить жестокое болезненное прикосновение к коже. Не губы — чтобы шею, скользнув языком, он пронзил зубами до крови, жадно, со страстью, с горячим, жгучим желанием. Как и его прикосновения.
Скай вздрогнул от холодного порыва ветра, ворвавшегося в окно. Это помогло ему опомниться и не испытать возбуждение вновь. Быстро-быстро замотал головой, похлопал себя по щекам и всё же прикрыл окно. Постельное бельё с кровати было рывком снято, с верхней полки шкафа стянуто чистое, одеяло и подушки взбиты и облачены в новую приятную белоснежную ткань с нежной редкой вышивкой цветов.
Скаем была проведена хорошая разминка, даже лёгкая тренировка, позволяющая очень хорошо взбодриться перед завтраком. После чего накинут длинный махровый халат, и Скай, не обращая внимания на любопытствующих омег вокруг, направился в душевую. А когда вернулся, к прежней открытой шелковой одежде-лоскуткам не притронулся. Из шкафа достал хорошую белую рубашку, удобные брюки и кроссовки. Вычесал просушенные полотенцем волосы и завязал в хвост — уж слишком его раздражали лезущие в глаза и рот волосинки.
И вот он — прежний простой Скай, обычный молодой мужчина смотрит на него с глади зеркала. И лишь грубый чокер и позвякивающая длинная серьга в левом ухе осталась напоминанием обо всём этом ужасном недоразумении с гаремом и мерзавцем Валтором. Этот абсолютный порядок удовлетворил Ская, что юный омега даже заулыбался, хотя ещё час назад и представить не мог, что у него хоть когда-то вновь появится хорошее настроение.
После чего Скай вспомнил о голоде и вышел в холл. Оказалось, все наложники уже завершили свой обед, и у фонтана осталось всего несколько человек. В том числе и Сатофа. Только Скай проигнорировал её, как и удивлённые взгляды на странной одежде других миров, в которую облачён этот сильный необычный омега-король. И прошёл сразу к милой служаночке с большими зелёными глазами, которая как обычно работает в гареме и сейчас раздаёт оставшуюся еду. Благо Скаю тоже осталось, как раз последняя порция.
— Скай! Наконец ты вышел! Я уже начала волноваться! — Сатофа тут же забыла о своём чае и булочке с любимым ягодным джемом и подскочила к златовласому омеге. И запнулась, наконец разглядев его одежду. — А… ты отдал то бирюзовое одеяние в стирку?
Скай забрал серебряный поднос со своим обедом и обернулся к переволновавшейся Сатофе. И оставил простое:
— Да.
Блум не нашла в себе силы для новых слов. Просто потому что она увидела перед собой нового Ская. Ночь с Валтором так изменила его? Или на встрече с Владыкой случилось что-то серьёзное? Скай сменил простое одеяние наложника на иномирскую одежду и… Творец Всевышний! Сатофа была готова поклясться, в этой рубашке и облегающих брюках без единого украшения и тем более косметики с завязанными в простой хвост волосами… он выглядит намного лучше, чем в шелковых одеяниях, которые едва ли что-то прикрывают. Хозяйка гарема так и замерла, не в силах глаз отвести, чем привлекла к себе много внимания, а её порозовевшие щёчки и блестящие в восхищении глаза взрастили уже посаженные семена сплетен.
— Сатофа? — уронил Скай, и Блум тут же очнулась.
— Да! Да, да! Идём лучше поговорим в твоей комнате! — быстро дожевав булочку и в глоток выпив весь оставшийся чай, Сати скользнула своими лёгкими движениями за дверь комнаты удивительного наложника.
Скаю очень хотелось есть, поэтому даже за беседой с Блум он не желал отставлять поднос с супом и жаркое с салатом подальше. А он знал, каковы были разговоры с дорогой Сати! И продлиться они могли ни один час, если никто хозяйку обители любовников императора не позовёт по делам.
Блум расслабленно расположилась на краешке его чистой кровати, которая настолько аккуратно застелена его собственными королевскими руками, а подушки и одеяло так воздушны, что кажется, вот-вот вспорхнут.
— Ох, мастер на все руки! И альфа и омега в одном лице! — восхитилась Сати. Вот только Ская это почему-то не обрадовало — наоборот, он словно стал ещё напряжённее.
— Ладно. Вижу, ты сегодня неразговорчив. Хотя это удивительно, не часто увидишь тебя хмурым и молчаливым, — продолжала Сатофа и с серьёзностью приблизилась. — Расскажи, Скай. Что случилось?
— А почему должно было что-то случиться? — Скай оторвался от супа и расслабленно вздохнул. Это чувство, когда начинаешь оживать… вкусная еда после долгого голода…
— Тогда, — Сатофа замешкалась, — как всё прошло?
— Что? — выронил вопрос Скай, почти не отвлекаясь на беседу.
— Ночь. С Валтором.
Блондин отложил ложку и вздохнул.
— Ничего не было. Мы поужинали и разошлись. Вот и вся встреча, — честно сказал Скай. Но вот рассказывать дальше…
Он действительно не знал, как поступить. Настроение было смутное, он принимал истину, что совершенно не похож на себя. Но не мог вести себя иначе, показывать себя другим человеком, надевать сейчас маску было выше его сил, хоть и раньше, будучи королём, ему приходилось делать это изо дня в день.
— Ты вернулся в гарем вечером? — удивлённо проронила Сатофа.
— Да. Я не стал тебя будить, было уже поздно. А ночью мне не спалось, наверное, из-за вина, оно было довольно крепким для меня, я не очень жалую алкоголь. Да и эмоции волнения и чуточку паники… переполняли, — Скай вздохнул и улыбнулся своей прежней улыбкой. Блум не могла не ответить — расцвела в ответ своей. — Так что утром я не разобрал, что это ты ко мне пришла, и завтрак пропустил. Зато хоть немного выспался.
— Ну хорошо, — с облегчением вздохнула Сатофа. — А одежда? Ты решил стать самим собой?
— Пожалуй, я не буду носить эту вульгарность, пока Владыка снова не пожелает видеть меня.
— Хорошо. Не думаю, что твой повседневный имидж будет большой проблемой.
Скай недоговорил, Блум пропустила мимо ушей. Не случайно — они специально не углублялись в подробности, которые могли испортить налаживающуюся атмосферу и спокойствие.
Скай опустил всё, что случилось в покоях Валтора вчерашним вечером, что сбежал. Скай не признался, что узнал сонным утром Сатофу и её голос за дверью, но для него это было мелочью. Но не для Блум — она расслышала сорвавшееся с его языка своё имя в десять часов утра и грубое «Не желаю тебя видеть!». Грубое, для влюблённой девушки.
Трое суток. Да, это немало, но и не так много, как может показаться. Всего лишь семьдесят два часа. Но для Валтора они оказались омутом, в котором он завяз ещё тем поздним вечером. Когда Скай покинул его.
Валтор не остановил его, не проронил ни слова. Он просто остался на балконе своих покоев до самого восхода солнца, где на маленьком резном столике замерла забытая прекрасным омегой роза, а позади, в гостиной таял нежный сливочный ягодный десерт.
Он не чувствовал себя расстроенным, обманутым, униженным. Он не чувствовал ничего. Первые часы после ухода Ская Валтора окутала странная апатия. Мысли крутились в голове вихрем, но через минуту уже сбавляли поток и тянулись медленно, как эта проклятая ночь.
Возможно, это впервые, когда он возненавидел тёмное время суток. Потому что именно ночами он позволял мыслям течь свободно, а эмоциям — брать верх над разумом.
А после Валтор осознал — он просто не мог его забыть. Запах, взгляд, голос. Прикосновения, которые он ещё не дарил ему, лишь то мгновение, когда его пальцы коснулись руки, чтобы взять пурпурную розу. Это касание вызвало странную волну мурашек, которая окутала всё тело, когда губ Ская коснулась ласковая улыбка.
Ведь он… так любит цветы. Как настоящий омега.
Омега. Он — омега. У Валтора не осталось сомнений.
Он осознал, что Скай не покидает его мыслей. Он понял, что влюблён в него.
Но как? С чего? Почему? Откуда появилось это тёплое чувство? И одновременно холодное. Никогда прежде Валтор не испытывал влюблённости, но сейчас понимал ясно и отчётливо — это она, это то самое неизвестное ему чувство. Сладко и горько. Бесконечно. И до безумия двусторонне.
Как это расшифровать? Это кажется труднее любых магических формул заклинаний.
Лишь две встречи, множество слов, полных сарказма, горькой насмешки, ненависти. Взгляды — сковывающие и полные ярости, оскал белокурого альфы в облике омеги, являющий несдерживаемую жажду занести меч над оголённой шеей мерзавца — завоевателя его Эраклионских земель. Снести голову убийце родителей, друзей и близких, разрубить его, лишить жизни того, кто уничтожил огромное процветающее королевство.
И ничего другого во взгляде и словах Ская невозможно было разглядеть. Даже запах Валтора, как альфы, не действовал на него за этой стеной ненависти. И своим изменившимся запахом он отогнал его прочь. И опустил в озёра отчаяния.
Поначалу Валтор и вправду не верил, что полюбил. Просто взглянув, заговорив от силы два раза, проведя с ним время за ужином и здесь, на этом балконе, с которого Валтор наблюдал, как он счастливо проводил время с детьми и… улыбался.
— Если бы он улыбался так и мне. Я бы многое отдал ради этого.
И продолжал сомневаться даже тогда, когда горизонта вновь коснулись лучи пробуждающегося солнца, светлячки спрятались в свои укромные норки, и лес, и сад засиял в утреннем золоте светила. Валтор сомневался, что лишь две встречи могли так изменить абсолютно холодного к чувствам человека.
Яркое солнце ударило в глаза неспавшему и минуты Валтору, и он наконец пробудился. Вспомнил, что ночь уже подошла к концу и вот-вот начнётся рабочий день. Что необходимо позвать слуг убрать на столе и приказать накрыть на стол завтрак. Но разве было желание наслаждаться едой? Когда Валтор вновь сел за стол и начал утренний приём пищи с расслабленного глотка кофе, он внезапно ощутил очищение сознания от дымки влюблённости и вспомнил разговор со Скаем ещё за ужином.
«Я же обещал Скаю подарок. Нужно немедленно заняться этим».
По щелчку пальцев в руках оказались карандаш и бумага, тарелки и чашка отодвинуты, слуги выставлены за дверь, и Валтор принялся думать над дизайном украшения. Он решил сделать всё самостоятельно.
Но какая драгоценность могла быть достойна такого восхитительного короля?
Браслет? Тонкие цепочки? Или широкая обвязка всего запястья? Или это будут цепи, тянущиеся до самого локтя, обхватывающие по тыльной стороне ладони один из его тонких изящных пальчиков?
А может ожерелье? Нечто фантастически роскошное? С множеством драгоценных камней, самых редких в самом лучшем и изысканном сочетании? Или что-то небольшое, что заменит жесткий чокер, сдавливающий его нежную шею?
Или это будет диадема? Тонкая, изящная, драгоценная. Подобная солнышку, что сияет в его лбу, свисая на цепочках. По истине особенная работа, которая украсит прекрасного омегу.
Долго Валтор голову ломал, много бумаги и карандашей использовал, но всё же определился и сделал эскиз будущего украшения, которое он вскоре увидит на Скае. Когда вновь пригласит его к себе на ужин.
Второй день прошёл так же дождливо. Скай не нашёл иного дела, кроме как вновь углубиться в чтение на несколько часов кряду, а в ужин долго и весело проболтать с новыми друзьями. За то, что никто не расспрашивал его о Валторе, о том, как прошло его первое посещение покоев Владыки, Скай был очень благодарен, и настроение поднялось вновь.
С Сатофой… нет, с Блум, именно с прекрасной рыжеволосой принцессой Блум отношения ладились просто превосходно. Скай едва не полдня проводил в её комнатах, или она сама скрывалась за дверью его покоев, и они долго-долго вели увлекательные беседы. Книги, блюда, поданные на сегодняшний завтрак, последние новости из дворца, возможные прогнозы погоды на ближайшие дни и многое другое.
Сатофа не замечала, а Скай знал себя как свои пять пальцев — этими разговорами, смехом, встречами с друзьями он пытается заглушить весь тот сумбур, который остался в его душе и теле после вечера с Валтором. Нет… с сильнейшим и прекрасным альфой.
Тянуло ли Ская к нему? Желал ли маленький неопытный омега вновь ощутить жар его губ на своей изнывающей шее? Хотел ли Скай прикосновений Валтора? Услышать его голос? Вдохнуть его дурманящий запах?
Он… и вправду был удушающий, но лишь когда ненависть заставляла Ская захлёбываться, и блондин омега попросту расценивал Валтора как явного врага, а альфа он или бета — это отходило на самый дальний план.
Поначалу Скай был удивлён — как так? Запах Валтора, чары такого сильного альфы не подействовали на него — омегу? Но почему тогда прикосновения Блум так взбудоражили его? Почему тогда на площади, при первой встрече Скай был едва не поставлен на колени только ароматом, исходящим от Валтора? Или это сам странный маг изменил себя? Или он был просто не в духе? Не желал очаровывать или боялся спугнуть маленькую жертву?
Мысли и попытки раскопать правду немного заглушали трепет возбуждения по телу и отчётливую боль в животе. Но порой Скай даже поесть нормально не мог — внутри всё скручивалось, казалось, вот-вот стошнит. А ошейник по-прежнему давил на разгорячённую кожу, шея… так желала прикосновений альфы.
«И почему я так жду вечера, чтобы услышать, что Валтор требует в свои покои именно меня?.. — Скай вновь мотал головой, заставлял себя взбодриться и в шестой раз за этот день выполнял серьёзную разминку, после чего сразу приступал к тренировкам. Пусть и без меча, удостовериться, что выносливость по-прежнему на должном уровне, это не помешало. — Но он — мой враг! И я не отвернусь от мести! Рано или поздно я сломаю ему глотку вот этими руками!»
Следующим утром ещё до завтрака в дверь постучались. Уже пробудившись и как раз занимаясь гимнастикой, Скай ожидал увидеть утреннюю пташку Сатофу и уже мысленно готовил несколько новых тем для разговора.
Но нет — на пороге оказалась милая зеленоглазая служаночка, которую Скай тоже рад видеть. Взгляд этих больших глаз и добрая улыбка поднимали настроение.
Она должна была прибыть для уборки, но вечером Скай предупредил, что этого не требуется. Забыла? Нет — в руках девушка держала небольшой свёрток.
— Господин Скай, доброго утра вам, — улыбнулась служанка. — Простите, что беспокою, но меня просили передать вам это.
Скай удивлённо принял коробочку, скрытую простой плотной бумагой, обвязанную бордовой лентой.
— Что это?
— Мне не известно, господин. Кажется, на открытке, прикреплённой сверху, должно быть что-то написано, — пролепетала служаночка и, поклонившись, убежала по своим делам. А Скай, скептически хмыкнув, вернулся к себе и запер дверь.
Что бы это могло быть? Сверху к ленте действительно привязана небольшая красная открытка, а на ней…
Сердце заколотилось, а щёки обдало жаром. Валтор! Это от Валтора! Скай и забыл, что Валтор предлагал ему что-то для «удобной и спокойной жизни».
— И я попросил некую особенную драгоценность, — обрывисто ронял слова Скай, дрожащими руками разворачивая свёрток. Багровая широкая коробочка, бархат, расшитый золотом, по краям рассыпаны прозрачные переливающиеся алмазы. С трепетом Скай поднял крышку и был ошеломлён.
— Браслет? Золотой браслет с рубинами и бриллиантами. Это же те самые редкие благородные камни? — Скай поднял с мягкой подушечки украшение и скользнул пальцами меж золотых цепочек. Холод металла и камней остудил взволнованного блондина, браслет сел точно по размеру.
«Но ведь я так жестоко завершил наш разговор в тот вечер, я высказал ему многое, пусть и не всё… — Скай замешкался, сжимая украшение. Воспоминание о том, каким растерянным был Валтор в последние минуты их встречи, отчего-то так давило на душу… — И он всё равно преподнёс мне такое дорогое действительно особенное украшение. Такое разве что можно найти у очень богатых монархов!»
Скай опомнился, стянул украшение и спрятал его обратно в коробочку. Настало время завтрака, как только все наложники разбредутся по своим комнатам, самое время появиться ему и позвать одним взглядом и улыбкой прекрасную рыжеволосую принцессу.
— Скай? Что ты хотел? — счастливо пролепетала Блум, вновь переступая порог комнаты дорогого омеги.
— Для начала… я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты сделала для меня, — чуточку смущённо произнёс Скай, не в силах сдержать улыбки.
— Ну что ты! Ты уже не раз мне говорил это! — отмахнулась со смешками Сати.
— И желаю преподнести тебе вот этот подарок, — Скай передаёт в руки дорогой леди Сатофы бордовую коробочку. Одна лишь шкатулка выглядела по-настоящему роскошно. — Надеюсь, ты будешь носить его с радостью.
Блум ошеломлённо принимает подарок и взволнованно открывает коробочку. И охает.
— Скай! Это же… Какая красота! — Сати откладывает шкатулку и восхищённо разглядывает браслет. — Откуда у тебя такая вещь? Подобные украшения…
— Да, очень дороги, — Скай смущённо улыбнулся, отведя взгляд. — Этот браслет остался у меня ещё с Эраклиона. Я просто спрятал его. А когда обнаружил в закромах гарема такую роскошную шкатулку, пустую и всеми забытую, не смог не… преподнести тебе подарок, достойный такой великолепной принцессы…
— О, Скай, — Блум надела браслет, конечно, он оказался чуть великоват, но это не изменяет того, насколько прекрасен этот подарок. Подарок от Ская. — Он такой красивый! Спасибо!
Блум… очень хотелось отблагодарить его. Но как? Чему этот милый, но очень сильный омега может обрадоваться? Сатофе так и не удалось ничего придумать, мысли словно разбежались и осталось только сильное желание…
Блум плавно приблизилась, вгляделась в яркие голубые глаза Ская, коснулась его груди, скользнула ладонью на плечо и мягко коснулась его губ. Поцелуй должен был быть совершенно лёгким, коротким, чуточку невинным. Но…
Не Скай. Блум не выдержала. Запах Ская оказался удивительно силен и более ярок, чем когда-либо, он ещё сильнее притянул альфу к омеге, подсказал, что он готов для совокупления. Губы разжали его, язык скользнул в рот, и Сатофа жадно прижалась к Скаю. Инстинкт заставил леди-альфу с силой надавить на омегу и толкнуть его к кровати. Как бы опешивший Скай не сопротивлялся, девушка удивительно оказалась сильнее. Но сейчас она не просто женщина — она альфа, а он под её силой оказался простым маленьким омегой — слабым существом с сильными феромонами, которые захватили сильную власть над её разумом.
«Я сломал её! Нет! — Блум сама не своя толкнула Ская на кровать и забралась сверху, придавив омегу своим горячим телом. — Нет… Я должен остановить её!»
— Блум… Блум! Очнись! — Скай попытался вырваться из её хватки. — Блум!
Но сил не хватало. До тех пор, пока губы Сатофы не коснулись требовательным жарким поцелуем его шеи, там, под ушком. Там, где лишь два дня назад касались губы… Валтора.
Ская едва током не ударило. С ужасом он замер, зажмурился, стиснул зубы и оттолкнул Блум. Не только своей силой — Сати пробудилась от изменившегося запаха омеги. Словно… Словно он уже был занят. Словно она только сейчас ощутила это, словно призывной запах, на который её неудержимо потянуло, был лишь иллюзией, и только сейчас правда открылась.
Страх сковал Блум, казалось, вот-вот рядом окажется его истинный. Опасный, очень сильный, могущественный. Блум очнулась, зашлась в дрожи паники. Отступила, забегала глазами по комнате и села на уголок кровати, сжимаясь в смутных чувствах.
Скай был ошеломлён. Нечто необъяснимое пробудило его, но разбираться в этом он пока не стал. Его волновало состояние Сатофы.
— Блум, — Скай оправил одежду, пригладил упавшие на лицо взлохмаченные волосы и протянул Сати руку, — Блум, как ты?
Голос Ская пробудил Блум. Виноватый взгляд голубых, словно чистые воды реки, глаз поднялись на Ская.
— Прости… Прошу, Скай! Прости меня! — взмолилась Сатофа. — Я как животное набросилась на тебя! Я всё-таки не сдержалась! Прости!
Из глаз закапали слёзы. Уже не альфа — хрупкая девушка, ощутившая ненависть к самой себе, сейчас перед Скаем.
— Всё хорошо! Правда, я не виню тебя. Ни в коем случае! — улыбнулся Скай и, поймав ручку Блум, потянул её с кровати. По запястью скользнул браслет, зазвенев цепочками. — Давай просто забудем об этом недоразумении? Ведь мы всё-таки альфа и омега, такое могло случиться в любой момент.
Сати шмыгнула носом и с благодарной улыбкой приняла платок с рук Ская. И втянула воздух. Запах, витавший вокруг омеги, исчез. Что же это было? Блум начала сомневаться, что в покоях Валтора тем вечером на самом деле ничего не случилось. Ведь Скай изменился. Пробыв столько лет с омегами под одной крышей, помогая юным птичкам с нежными пёрышками, Блум изучила их и узнала многое — работа обязывала. И это изменение не могло появиться само по себе.
— Да! Ты прав! — улыбнулась Сатофа, смолчав свои мысли.
А леди-альфе было очень больно! Ведь ей не трудно было понять и без знаний! Лишь инстинктами! Ревность и желание отобрать своего омегу у другого альфы всколыхнулось в ней.
— Что бы ни случилось, помни, ты всегда будешь нравиться мне, принцесса Блум, — Скай ласково коснулся щеки Сати и поймал её прохладную слезинку. Все тревоги Блум мгновенно смыла эта нежная улыбка самого лучшего и самого прекрасного омеги, какого она только встречала. В это мгновение она поняла, что больше не сможет оторвать взгляда от Ская.
Его шея, скованная чокером, так сильно манила её… Как хотелось забыть обо всём, отправиться к себе в комнаты, открыть тайную шкатулку, найти ключик от ошейника Ская, вернуться и… предаться наслаждению, узнать полноту жизни, почувствовать, каково это, пронзить своими зубами его шею до крови… ощутить… как он теперь полностью и без остатка принадлежит лишь ей одной…
— Блум?
Сати вздрогнула, в последний раз высморкнулась и опустила платок в урну. Но вдруг на её прояснившийся взор попадает что-то странное.
— О чём задумалась? — с прежней улыбкой спросил Скай.
Блум спешно выровнялась, но внимания не утратила — что это такое Скай выкинул?
— Да, всё в порядке. Мне чуточку стыдно за своё непотребное поведение…
— Блум, я же сказал, всё нормально. Нам трудно идти против инстинктов. К тому же ты уже очень долго работаешь единственной альфой среди омег… — Скай вздохнул и повернулся к столу — завтрак всё ещё не был им вкушён, а утренний голод не удовлетворён одним поцелуем с Сатофой. Конечно же, он не был первым, пусть и спонтанным, пугающим, но приятным. Приятным, как… аромат, что окутывал возбуждённую Сати.
Приятным, но не таким будоражащим, как запах, пропитавший каждую вещь в покоях Валтора. Его простой запах, без толики возбуждения. Каков же он… когда Валтор предаётся гону альфы?
Проследив за Скаем, заметив его напряжённое лицо и взгляд в никуда — вновь углубился в размышления о чём-то недоступном, — Блум вновь склонилась над урной. Стараясь не издавать звуков, она коснулась скомканной плотной белой бумаги, определённо не письменной. И поймала небольшую красную карточку.
И в этот момент Скай пробуждается от жара, вновь опалившего щёки и живот, и оборачивается. Сатофа за мгновение поднимается и неловко прячет руки за спину, по-прежнему со смущением и стыдом глядя на Ская. Омега блондин ласково улыбнулся ей, стараясь приободрить.
— Меня уже долго мучает вопрос.
— Что за вопрос? — уронила Блум. И когда Скай приступил к завтраку, поправила смятую кровать, возвращая ей прежний лёгкий и аккуратный вид. И присела на стул неподалёку.
— Как тебе удаётся сдерживать себя в обществе стольких омег? Ведь это не только проблемы с нашим специфическим характером, но и течка. В гареме проживает более ста пятидесяти омег, и это очень опасно, — рассуждал Скай вслух. — Валтор додумался поставить на стражу нравов омег альфу, к тому же без истинной пары. Да любой здесь был бы как кот весной! И раз наложники чувствуют себя с тобой как за каменной стеной и всецело тебе доверяют… ты ни разу не нарушала правил неприкосновенности. Как же тебе удаётся это? Это некая особенная сила, передающаяся по наследству?
Сатофа мягко рассмеялась.
— Скай, глупенький! Нет у меня никакой особой силы! Я просто научилась сдерживаться, вот и всё. Возможно, от природы мне и вправду вести неприкосновенную дружбу с омегами легче, чем другим.
Мало кому известно, что помимо всяческих подавителей для омег, разномастных косметических средств, существуют также сдерживающие препараты для альф. Они редки, во всём мире их используют единицы. И Блум среди них. Получая хорошую зарплату, но не отыскав ни единой склянки подобного лекарства, она решила поэкспериментировать и с помощью долгого изучения книг, смогла создать собственный подавитель.
Почему же данные препараты для альф не используются? Или применяются крайне редко? А подавителями пользуются едва ли не каждый омега? Потому что, сдерживая гон, альфа подавляет свои чувства и со временем теряет способность к природному обонянию — он больше не сможет различать людей и все для него будут безликими бетами.
Но и это не всё. Побочные эффекты включают в себя и другое негативное влияние на организм. Но Сатофа рада, что её это пока что обходит стороной.
Или… она не замечает этого.
Блум замечательно провела время за разговором со Скаем и, сославшись на дела, покинула его комнату. Только вернувшись к себе и заперев дверь, Сатофа спешно вынула из тайного кармана повязки ту самую красную открытку. И была ошеломлена!
«Скай.
Возможно, наш первый вечер вдвоём не был так прекрасен, как мы этого желали, и я надеюсь, что на будущее моё приглашение ты ответишь положительно. Я обещаю, как прежде, не принуждать тебя к тому, к чему ты ещё не готов. Прошу тебя, не утруждай себя лишними словами, как бы приятен не был твой голос. Твой запах сам сообщит мне, когда ты пожелаешь отправиться со мной в мою спальню.
А пока прими это. Подарок от меня. Как ты и пожелал за ужином, это особое украшение, подобного нет более ни у кого. Оно создано руками дворцового ювелира — мастера своего дела, — по моему собственному эскизу. Я очень хочу, чтобы этот браслет тебе понравился. Надеюсь, ты будешь носить его.
Валтор».
Браслет! Браслет, дьяволы подери! Блум не могла поверить!
Та упаковочная бумага и эта открытка в урне… роскошная шкатулка, расположившаяся на видном месте на туалетном столике Сатофы… браслет, уникальный в своём роде с редчайшими драгоценными камнями. Изысканная работа лучшего профессионала-ювелира, созданная по эскизу самого Великого Владыки Императора.
Блум выронила открытку, зажала рот ладонью. На запястье звякнул браслет.
Браслет, созданный в единственном экземпляре, подарок от Валтора Скаю. Который Скай подарил ей — наивной влюблённой дурочке-альфе.
Были вопросы. Много вопросов.
Валтор писал на открытке свободным языком, без единой формальности, даже с некоторой нежностью и аккуратностью. Он говорил о принуждении — Блум наконец поняла, почему Скай вернулся вечером — он просто отказался, а Валтор просто отпустил его. Просто.
Просто. Не принуждая. Это впервые.
Подарок, который пожелал Скай за ужином. Уникальное украшение, драгоценный браслет. Но Валтор никому прежде не делал подарков.
И последнее, самое главное: почему Скай подарил этот браслет ей, извечной, улыбчивой, немножечко странной, но всегда позитивной Блум?