Розалин пялилась.

Вероятно, она хотела сказать так много, что попросту не знала с чего начать. А, может, пыталась осознать в какой момент её новый друг растерял последние мозги, решив, что тесные отношения с графским сыном разумная вещь. Магесса следовала за Ханом весь вчерашний вечер и вот уже большую часть утра, всегда держась на пару шагов позади и прожигая спину многозначительным взглядом. Даже если это не подразумевалось как какой-то вид хитроумной психологической пытки, чужое молчание давило. Впрочем, Чхве Хан от этого давления лишь чувствовал, как внутри бурлило по-детски шкодливое веселье. Теперь он понимал, почему Розалин поддразнивала его. Увы, пришла пора ненарочной мести.

– Что-то случилось? – молодой человек обернулся через плечо, и тут же получил четыре резких шлепка по спине. Ах, может, стоило не так явно наслаждаться чужим недовольством?

– Ты обманул меня! – прошипела девушка, продолжив лупить его. – Ты думал, это какая-то смешная шутка?! Лжец!

Хан рассмеялся, замечая, как от его смеха она закипала всё больше. Наконец магесса пнула его лодыжку и принудила себя успокоиться.

– Я думала мы друзья, – она глубоко вдохнула через нос, а затем мило улыбнулась. Хан напрягся. – Как ты мог скрыть от меня такие неоднозачно тёплые чувства к старшему сыну графа?

Звякнул на весь этаж металл, и Хан, холодея, обернулся, чтобы увидеть испуганную горничную, пытающуюся быстро поднять поднос и сбежать. Ну что ж. Теперь оправдания выглядели бы жалкой попыткой скрыть правду. Прислуга итак додумывала такое множество слухов, что ещё одна нелепица наверняка бы затерялась. По крайней мере, молодой человек отчаянно уповал на это.

– Я не влюблён в Кейла, – прошипел он, разворачиваясь к Розалин снова. Его уши горели от стыда, но радость от ошибки магессы всё ещё клокотала внутри. Весьма противоречивые эмоции, но их было достаточно, чтобы Чхве Хан великодушно прощал своей новой подруге подколы и беспочвенные намеки.

– Что ж, я всё равно не собираюсь делать вид, что ваша встреча не несла романтического подтекста, – она упёрла руки в бока и надменно вскинула голову.

– Это чистая дружеская платоника.

– Что конкретно? Та часть, где ты пялился на мои волосы и думал о нём? Или та, где ты ходишь к нему в комнату по ночам?

Хан отвернулся, чтобы скрыть непрошенную улыбку, и возобновил свой путь, ускоряясь с каждым шагом. Изначально он хотел дойти до хозяйских покоев, и там уже узнать, проснулся ли благодетель. Но остаться ждать как обычно у двери, означало, что Кейл мог ненароком подслушать теории Розалин. Если бы тот сам услышал сплетню, объяснить её было бы куда сложнее, чем донос от прислуги. Тем более, что пересуды слуг графский сын скорее всего бы попросту проигнорировал.

– Боги, что подумают люди, когда узнают, что безродный деревенский мальчишка каждую ночь лазает через окно в спальню к первенцу графа? – она хихикнула и подхватила под руку, когда заметила, что Хан намеренно сменил маршрут. Он попытался настоять на варианте дойти до кухни, где мог умолять Бикроса проявить каплю милосердия и занять леди чем-то помимо перемывания костей своему новому знакомому, но недооценил её желание мести за дезинформацию.

– Ладно, ладно, мне жаль, что я не рассказал тебе всей правды с самого начала, – Хан рассмеялся. Ситуация не вызывала гнева или боли, в основном, потому что Розалин не вкладывала в свои слова ничего обидного. Её влекло лишь простое любопытство и, несколько задетая введением в заблуждение, гордость.

– Или что он посмел дотронуться до его юного тела? Скажи мне, без перчаток? – девушка театрально прикрыла рот, изображая шок, но её глаза улыбались.

А. Неожиданная волна смушения вдруг нахлынула, заставив даже волосы на затылке на мгновение подняться. А ведь и правда, он всегда в перчатках и не знает, насколько приятный для прикосновений его благодетель. Мягкий? Крепкий? Сторонится ли он руки или, наоборот, льнёт?

– Мне правда очень жаль, – Чхве Хан накрыл её ладонь, своей рукой на мгновение. Розалин отпрянула на одном рефлексе, прежде чем остановиться, и задумчиво вернуться обратно. Видимо, даже не смотря на то, что она сама не чуралась инициировать тактильный контакт с другим человеком, ей всё ещё тяжело было принимать прикосновения. Хан сделал вид, что не заметил заминки, продолжая:

– Я не решился опровергнуть твои догадки, потому что ты так сильно ими увлечена. А я просто был рад, что у меня мог появиться друг.

Розалин ахнула, прислонила руку к груди, а затем всё же отстранилась.

– Я не уверена, что на самом деле могу вот так запросто назвать тебя «другом», – хоть она и отошла, но с шага не сбилась, продолжая идти рядом в ногу, – потому что «дружба» это всё же большее, чем пара дней знакомства, но я бы хотела стать твоим другом в дальнейшем.

Её тон хоть и стал серьёзнее, но лучащееся пузырящееся чувство радости и лёгкости по-прежнему гнездилось в груди молодого человека. Розалин не могла ответить на его желание дружбы прямо сейчас, да и сам Хан не был уверен, что мог бы легко ввериться человеку, которого знал чуть больше двух дней. Но тот факт, что его не отвергали, а, наоборот, шли навстречу, согревал.

– И я уверена, что ты тоже не собираешься доверяться. Думаю, мы в конце концов придём к дружбе, просто постепенно, – её улыбка показалась такой знакомой на мгновение. Может, из-за тепла, которое напоминало о деревне Харрис? А затем улыбка перетекла в яд, от которого Чхве Хан мог только зашипеть. – В конце концов, я не графский сын с краюхой хлеба, чтобы ты упал в мои ноги, вверяя всего себя в то же мгновение.

Хан остановился у дверей покоев благодетеля. Судя по тому, что слуги в достаточно сонном темпе убирали поместье, Кейл ещё не проснулся. Он глянул в окно коридора — действительно, солнце встало совсем недавно. Вероятно, не было ещё и девяти часов.

Розалин пробыла с ним пару часов, развлекая отвлечённым беседами. Хан был ей благодарен, потому что как только она ушла после сигнала о том, что Лок пришёл в себя, воспоминания о сгоревшей деревне и прошлой ночи тут же застлали разум.

Кейл был тем, кто знал, как помочь Локу без убийства. Кейл был тем, кто поставил свою жизнь на кон, лишь бы развеять все подозрения в свою сторону. Кейл был тем, о ком попросил заботиться Рон, внезапно попросившийся в отпуск.

Розалин была права, Чхве Хан сходил с ума. Он слишком сильно стал полагаться на своего покровителя. Прикипел к нему из-за одного куска хлеба.

Но он не испытывал к Кейлу никаких романтических чувств. Он не хотел обнимать его, гладить или цел-, — Хан почувствовал, как стремительно краснеют не только его уши, но и шея, но продолжил, — целовать Кейла не хотелось. И касаться, как-то слишком интимно тоже. В конце концов, в этом мире они были разных сословий, какие помыслы о любви?

Простое дружеское взаимодействие. Да. Дружеское.

Розалин просто злорадствовала и надумывала, ничего более.

Ганс постучался в покои Кейла ближе к обеду. Дворецкий мило поздоровался с Ханом, даже перекинулся парой слов о погоде, а затем распахнул дверь.

Сонный разморённый голос Кейла заставил сердце Чхве Хана пропустить удар. Его недовольный, но мягкий мяукающий тон был таким очаровательным. Его заспанное лицо со следами от подушки было красивым, если не больше.

Хан почувствовал, как уши снова начинают гореть.

Было ли законно, что люди могут быть настолько притягательными с утра? Весь вид благодетеля говорил, о том, что в его постели было несоизмеримо комфортно и умиротворяюще тепло, настолько, что хотелось тоже-

А-кхм.

Черт бы побрал Розалин. Теперь из-за неё, всё двигалось в каком-то странном направлении. Упаси господь, старый дворецкий прознает об этих крамольных мыслях — лично нашинкует на мясную нарезку и подаст к столу благодетеля.

Холодок от взгляда Рона этим утром, предупреждающего не делать никаких глупостей, пробежал по коже, заставил выпрямиться и отрезвил мысли.

Кейл смотрел на него полусонным взглядом и о чём-то отрешённо раздумывал, так что молодой человек решил предупредить заранее:

— Мистер Рон попросил защищать Вас.

Благодетель коротко кивнул, видимо, смирившись с данным фактом, но начал перебранку с Гансом. Может, от того, что этот дворецкий был моложе, Кейл, казалось, относился проще и свободнее.

Солнечные блики стекли по шёлку гранатовых волос и ночной рубашки, и Хану пришлось на мгновение прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Учитывая, какой взгляд бросил на своего господина Ганс, не один Чхве Хан постыдно пялился на графского сына. Было приятно знать, что в болоте специфичного увлечения юным господином, он барахтался не один.

— Чхве Хан.

Благодетель позвал его, и пришлось уделить ему всё внимание. Ганс засуетился вокруг поднявшегося господина, быстро и ловко подготавливал банные принадлежности, пока Кейл потягивался и пытался без зеркала приложить рукой спутавшиеся волосы.

— Как там Лок? Очнулся?

— Да, — ответил Хан, затем, подумав, добавил, — сэр.

Тот проигнорировал неловкую заминку и обращение, однако взгляд дворецкого явно дал понять, что он несколько облажался.

— А насчёт детей и торговцев в трактире?

Лицо Кейла выдало такую яркую и живую эмоцию нежелания и отвращения, когда Чхве Хан предложил зайти после встречи дворян.

— ... Встречи? — с долгой паузой переспросил тот. Ганс тут же подпрыгнул, начиная расстёгивать пуговицы на спальной рубашке хозяина и подталкивая в сторону ванной. Бежевый шёлк скользнул с бледных плеч, солнце выбелило в лучах итак светлую грудь. Ни одного шрама или родинки. Идеальная, словно дорогой фарфор, кожа. К удивлению, даже с хорошим телосложением, учитывая ленивый темп жизни благодетеля.

Хан перевёл взгляд в пол, как только понял, что пялился. Это было неприлично, да и ни к чему. Только если дать Розалин ещё больше почвы для шуток.

— К юному господину следует обращаться «милорд» или «лорд Кейл», — голос Ганса, ловко подбирающего одежду на сегодняшний день из огромного гардероба Кейла, выдернул Чхве Хана из раздумий.

Он окинул взглядом комнату, и заметил служанок, споро заправляющих кровать и подготавливающих стол на две персоны.

— «Сэр» больше подходит для рыцарей, например, если Вас признают официальным эскортом юного господина, то Вас тоже можно будет называть «сэр-, — Ганс замер, затем осторожно поинтересовался. — Прошу извинить мою грубость, но Чхвехан это имя состоящее из двух слов?

Хан неловко потупился. Этот мир понятия не имел о том, как звучало его имя и фамилия. Долгие многосложные названия родов и витиеватые европейские имена не шли ни в какое сравнение с его коротким односложным.

— Чхве фамилия, Хан имя, — тихо ответил молодой человек.

Ганс сделал паузу, поблагодарил за ответ. Замершие служанки, явно подслушивающие, тоже вернулись к своим делам.

— Тогда сэр Хан, — дворецкий примирительно улыбнулся. — Извините, юный господин сказал не задавать насчёт Вас лишних вопросов, но нам было слишком любопытно.

— У Вас очень необычная внешность, — подала голос одна из служанок, взбивающих подушки. — Мало у кого есть такой привлекательный контраст.

— И мало для кого юный господин просит добавить в свой гардероб побольше приглушённых цветов, чтобы соответствовать, — хихикнула другая.

Благодетель пытался соответствовать ему? Разве не наоборот, эскорт должен был быть подстраивающимся? Ох, он так много краснел за это утро.

Ганс цыкнул на женщин, и прислуга тотчас покинула покои, косясь и хихикая.

— Не гневайтесь, — мягко пояснил дворецкий. — Особняк скоро успокоится, слуги всегда собирают последние сплетни. Юный господин просто перерос наконец-то броские наряды, Ваше появление только совпадение.

Ганс придирчиво рассмотрел выбранный белый костюм и рубашку с глубоким вырезом. Затем глубоко вздохнул.

— Ах, юный господин в последнее время так лоялен. Давно никого не пороли. Видимо, я буду первым, если не придумаю чего-то поскромнее.

Ганс кинул короткий взгляд украдкой на чёрные доспехи Чхве Хана и полез в гардеробную за тёмной нижней рубашкой и ещё каким-нибудь подходящим элементом. Но упустить эту быструю оценку было достаточно сложно.

Служанки были правы? Или они просто запутали неопытного Ганса? Казалось, что Рон плевать хотел на то, как там выглядел какой-то жалкий мальчишка-простолюдин, стараясь разодеть своего подопечного как можно краше.

А затем Кейл вышел из ванной в одном нижнем белье, и, судя по удивленной реакции Ганса, Чхве Хану стоило поблагодарить своего благодетеля за то, что на том было хотя бы что-то.

Хан уставился на блестящую фарфоровую вазу, стараясь не думать о том, что Ганс без проблем мог позволить себе и одеть, и раздеть Кейла. Насколько молодой человек успел понять динамику слуг в поместье, за гардероб должен был отвечать отдельный человек, но, вероятно, Рон либо слишком баловал своего подопечного, либо стерёг юного господина от посягательств. Ганс, которому лишь по наследству досталась обязанность одевать хозяина, не додумался предварительно выгнать постороннего.

А по безэмоциональному лицу Кейла казалось, что благодетелю вообще было безразлично, видел ли его кто в неглиже или нет. Он называл себя отбросом, потому что не соблюдал какие-то из правил этикета? Что ж, тогда планка у людей этого мира была чертовски сильно завышена.

И только когда Ганс объявил, что позовёт леди Розалин, Хан наконец-то отмер.

Кейл вальяжно расположившийся на диване, выглядел отлично. Чхве Хан на мгновение застыл, от осознания того, насколько глубоким был вырез на голубой рубашке, которую первоначально хотел подать Ганс. Она бы не прикрывала ни грудь, ни живот. Да, богато расшитая и дорогая, но всё же? Благодетель мог позволить себе носить и такие дизайны? Собственная одежда под горло показалась ужасно душащей и неудобной.

Молодой человек глубоко вдохнул через нос, в последний раз позволяя глазам скользнуть по бледным ключицам, подчёркнутым вырезом чёрной нижней рубашки, и шагнул вперёд, смотря только в глаза благодетелю.

— Лорд Кейл...