Кажется, Кейл надурил его с отработкой долга. Поездка обещала затянуться – группа торговцев собиралась остановиться на пару дней в деревеньке по пути. Ситуация вызывала стойкое ощущение дежавю, предчувствие надвигающейся угрозы лизало затылок. Кажется, новое «спасение» было не за горами.

Хан ещё раз оглядел своих попутчиков. Торговцы в пыльных плащах, крепкий мужчина с густыми, но уже начинающими седеть волосами и магесса, присоединившаяся, как и сам Чхве Хан, во время поиска сопровождения. И если остальные выглядели как заядлые путешественники, то девушка абсолютно нет. Для странствующей волшебницы её вышитая блуза была слишком дорогой, а волосы слишком роскошными. В деревне Харрис девушки заплетали косы, чтобы не мешали работе, но пряди выгорали на солнце и становились тусклыми. Даже если владения графа Дерута были богаты и изобильны, простые люди не могли позволить себе тратиться на что-то столь незначительное вроде ухода за волосами. Однако, Хан знал как минимум одного человека с таким же чарующим переливчатым блеском.

Кейл.

Возможно, девушка была дворянкой. Хан засмотрелся на солнце, играющее в каштановых волосах. Оно, казалось, отражалось миллиардами осколков радуги, рассыпающимися в локонах прически. Когда на неровностях дороги завитки подпрыгивали и на мгновение ослабляли форму, чтобы потом вернуться, то казались мягкими и упругими. Интересно, волосы Кейла были такими же? Повозку качнуло, и Чхве Хану причудился на доли секунды знакомый багровый отблеск.

– Пялиться невежливо, – недовольный тон голоса вырвал его из попыток углядеть этот блик снова. Чхве Хан вздрогнул и неловко потупился.

– Извини, просто… – он прикусил язык. Умение лгать никогда не было его сильной стороной, но он знал, когда стоило сказать часть правды. Например, сейчас. – Твои волосы очень красивые. Они мне кое-кого напомнили.

Девушка напротив фыркнула, но затем небрежно намотала на палец прядь.

– Твою возлюбленную?

Хан не был виноват, что вспыхнул от её предположения. Почему, если пялился на чужие волосы, то сразу возлюбленная? Может, друг, или брат, или отец? Он потёр ладонями горящие щёки, пытаясь объясниться:

– Нет, я… нет. Это не моя девушка, и я бы… нет. Я-

Магесса рассмеялась, затем наклонилась и хлопнула его по плечу.

– Молодо-зелено! Если она всё ещё не запала на такого красавчика, то насколько же сама хороша собой? Хотела бы я глянуть хоть глазком.

Чхве Хан капитулировал. Жалкий остаток желания попытаться развеять заблуждение испарился за секунду. Может, действительно, слишком долго пялился, или слишком краснел, чтобы в отговорку о другом мужчине поверили бы. Вряд ли фиксация на Кейле была здоровой. Хан до сих пор понятия не имел, как относились в этом мире к однополым отношениям.

Розалин, как представилась волшебница, имела достаточно бойкий язык и острую тягу к обсуждению чужих отношений. К её сожалению, Чхве Хан мог лишь смущённо мямлить и пытаться перевести разговор на другую тему: оружие, боевые навыки, еда, звёзды. Девушка казалась настроенной благодушно, так что все подначки и поддразнивая, молодой человек спускал на тормозах. Разве Кейл не был бы рад, если бы он завёл друга? Казалось, благодетель подталкивал и поощрял общение с Бикросом, так что может быть.

А ещё Розалин точно была из благородной семьи.

Иногда она терялась в простых бытовых вещах, поэтому Чхве Хан старался сгладить её незнание как мог. То принести две миски для обеда, то попросить небольшую остановку, то подсказать как ответить. Она легко училась, даже купила спальный мешок на первой же остановке после того как Хан отдал ей свой тёплый плащ, чтобы она спокойно переночевала.

Глядя на неё, Хан не мог не задуматься. Разве Кейл не выглядел на фоне Розалин более приспособленным? Казалось, юный графский сын легко относился и к некомпетентности, и к ненарочному панибратскому отношению Чхве Хана. Розалин заверила, что при нормальных обстоятельствах Хана бы вздернули за неуважение к аристократу.

– Твоя возлюбленная дворянка? – она наклонила голову, пряча улыбку в пальцах. Привал планировал затянуться, потому что группа из деревеньки ещё не подошла. Как сказал глава торговцев Одеус, это было настолько важно, что задержка на день была сущим пустяком.

Чхве Хан коротко кивнул.

– Ах, запретная любовь, – Розалин ехидно захихикала, глядя на то, как лицо Хана снова начинало густо краснеть.

Он не был влюблён в Кейла, что за глупость? Даже если если теперь магесса была в курсе истории их знакомства, казалось, она слишком романтизировала любое взаимодействие.

– Да она с первого взгляда в тебя влюбилась.

– Ни одна дворянка не поведёт в отчий дом незнакомого оборванца, чтобы просто накормить.

– Никакой платы? Даже дала обмундирование и денег на поездку? Ого!

– Я не влюблён, – наконец не выдержал Хан. – Я просто…

– Врёшь самому себе? – она снова хихикнула, и когда молодой человек кинул на неё смущенный и рассерженный взгляд, не выдержала и рассмеялась в голос. – Боги, прости, прости! Тебя просто очень весело дразнить, – она хлопнула по спине в дружеском жесте утешения. – Я не со зла, правда.

Чхве Хан хотел было ей ответить, что подобного рода шутки были слишком жестоки, но его прервал голос Одеуса, напряженно всматривающегося вдаль.

– Что-то не так.

Чхве Хан перевёл взгляд в ту сторону, куда смотрел мужчина и ощутил, как предчувствие беды снова лизнуло холодным языком. Вдалеке поднимался столб чёрного дыма. Учитывая расстояние, можно было предположить, что там разгорался крупный пожар.

– Мы пойдём, – Хан подскочил, накидывая на плечи плащ. Розалин быстро сгребла свои вещи в сумку. – Я, так понимаю, посыльный должен был прийти оттуда?

Взгляд Одеуса показался до странности недружелюбным и холодным, но охранник окликнул торговца:

– Пусть идут. Я расскажу им по дороге.

Вот так Чхве Хан узнал, что в этом мире существовало не только кошачье племя. Ярость, скорость и сила с которой мужчина в частичной трансформации прорывался сквозь лес, вызывали уважение. Но и Хан не отставал.

Он столько лет прожил в Лесу Тьмы, что бежать сквозь редкий сосновый бор было так же легко, как и по мощённой дороге. Он переживал о Розалин, но магесса без проблем наложила усиления, чтобы соответствовать им.

– Оставь свои объятия для возлюбленной, – кинула она ему, но тон перестал звучать игриво. Скорее это выглядело попыткой спрятать волнение за шуткой.

Всеобщая паника захлестнула и Хана. Его внутренности содрогались от предчувствия чего-то мерзкого и страшного, а предчувствие ещё ни разу не подводило.

Запах горелого мяса ударил в нос до того, как они ворвалися в клубящийся дым. Магия Розалин окутала его и волка алыми всполохами, позволяя дышать в бушующем пожаре.

– Следуй за мной, я защищу тебя, – кинул он девушке через плечо. Магесса кивнула, но затем резко вскинула руку. Чей-то меч ударился в пошедший бледно-красной волной щит.

– Либо я тебя, – она улыбнулась ему, но отходить не стала. В дыму не было ни видно, ни слышно ничего кроме рёва пламени.

Нападавший был либо дураком, либо самоубийцей. Хан полоснул мечом по ногам, выводя из строя. Крик боли перекрыл гул огня. Итак, все, кто ещё не видел вторженцев, теперь были осведомлены о них.

У ублюдков должен был быть маг. Не могли люди в простых тканевых масках так свободно дышать в плотном дыму. Хотя пепел, падающий на его плечи и обугленные остовы домов, вызывал болезненные воспоминания, Чхве Хан старался не убивать. Рана от потери близких была ещё свежа, пусть встреча с Кейлом заставила отвлечься и частично отпустить произошедшее. К сожалению, благодетель не собирался латать его душевные раны.

Едва Хан задумался, что было до ужаса странно не видеть никого из жителей, как под ногу подвернулось что-то мягкое и хрусткое одновременно. Он застыл, холодный пот прошиб тело, и только оклик Розалин заставил его снова начать движение. Он поднял ногу, чтобы увидеть обугленную нечеловеческую руку. Запахи горелой плоти и палёной шерсти казалось проникли сквозь магический барьер.

Он нашёл племя Волков.

Остатков разума хватило чтобы процедить сквозь зубы предупреждение для Розалин держаться на расстоянии, поставить на себя щит и не смотреть, прежде чем гнев взорвался в его теле, растекаясь по венам. Ярость застлала глаза пеленой.

Он не видел кого рубил, не обращал внимания на крики и мольбы, не следил за своей спиной. Пока Розалин шла за ним, она была в безопасности, потому что за собой Чхве Хан оставлял лишь трупы.

С каждым шагом их становилось всё больше, они набрасывались всё ожесточённее, и благодаря этому Хан понимал — он шёл к зачинщику.

К подонку, который не погнушался швырнуть полубессознательного ребенка в клетку, полную задыхающихся умоляющих детей. Их громкие крики отрезвили безумие Чхве Хана. Испуганная и дрожащая Розалин схватила его за руку, заметив, что он вернул себе контроль над эмоциями. Она заглянула в его лицо, выдохнув с видимым облегчением.

– Там ещё один ребенок, – она указала трясущимся пальцем в сторону человека в чёрной мантии. Мага, судя по тому, как огонь плясал в его руках. – Я помогу, отвлеку его на себя, спасай детей. И, пожалуйста-

Она кинула взгляд назад, прежде чем побледнеть и прикрыть рот ладонью, давя тошноту. Хан кивнул.

– Я больше не потеряю контроль, обещаю. Но разве тебе безопасно выступать против этой твари?

Ядом, которым были пропитаны слова молодого человека, можно было отправить ещё парочку прихвостней.

Розалин усмехнулась.

– Я сильная. Не переживай, – а затем магия опала с её тела. Яркие огненные волосы вспыхнули цветом, прежде чем она бросилась вперёд, насыщая воздух вокруг себя алой маной.

Мощная атака сбила с ног врага, но магесса не остановилась, продолжая творить заклинания одно за другим, давя внезапностью и яростью атак. Её соперник сориентировался быстро, попытался тут же контратаковать. И тогда Хан увидел нашивку на чужой груди, заставившую сердце дрогнуть. Белая звезда в окружении пяти красных.

– Иди!!!

И Чхве Хан пошёл. Он подхватил израненного и обгоревшего мальчишку, вытащил клетку с кучей детей прочь с территории деревни. Охранника нигде не было видно, чтобы спросить, почему подростка на его плече чудовищно трясло и лихорадило, но, по крайней мере, вокруг не было никого, кто мог бы им угрожать. Розалин прибежала через пару минут, запыхавшаяся и почти такая же красная, как и её волосы.

– Сумасшедший, сумасшедший, сумасшедший, – повторяла она, сбивая пламя с рукава.

– Маг?

– Он сбежал. Я видела, как он разорвал свиток телепортации, – злобно цыкнула магесса, а затем прислонилась к клетке с бессознательными детьми, просунула руку и прощупала пульс у каждого. – С ними нужно что-то делать. Где наш сопровождающий?

Хан перевёл взгляд на полыхающую деревню.

– Живых не осталось.

Скорбь отразилась на чужом лице, но затем выражение твёрдой решимости сменило её. Магесса вскинула руку, небольшая вспышка света сорвалась с ее пальцев и рассыпалась всполохами в небе. – Нам надо поскорее позаботиться о выживших.

Одеус встретил их на полпути. Видимо, он был уверен, что произошло что-то зловещее, раз двинулся всем караваном.

– Ставьте привал здесь! Несите воды и помогите детям!

Слава богу, он был взрослым, который знал, что делать в подобных ситуациях. Чхве Хан почему-то успел растеряться.

– Не уверена, что хоть кто-то понимает, что делать с ним, – Розалин кинула взгляд на мальчишку, которого Чхве Хан держал на руках. Тот цеплялся за ремни его наплечников и постоянно то выныривал из беспамятства, то снова впадал в него.

– Дети, дети-

– Дети живы, – Розалин схватила его ладонь, острые когти волчонка оставили глубокие отметины на её коже.

Мальчишка провалился в глубокий обморок, видимо, найдя успокоение в чужих словах.

Через час часть детей уже более-менее пришла в себя. Они рассказали, что на деревню напали люди в чёрной форме — вырезали старших, сгоняли в клетки всех, кто выглядел маленьким. Их единственным защитником был Лок, сын вождя.

Чхве Хан горько усмехнулся. Защитнику было всего лишь четырнадцать лет.

– Думаю, он собирается впасть в состояние берсерка, – сказал один из мальчишек, выглядящий постарше. – И достаточно скоро.

– Состояние берсерка? – переспросила Розалин.

– Ага, – подтвердил мальчишка. – Он нападёт на любого, пока не останетесь либо вы, либо он.

Чхве Хан вдохнул через зубы.

Вот же блять.

Убить мальчишку звучало ужасно. Убить мальчишку на глазах его братьев и сестёр — ещё ужаснее. Чхве Хану срочно нужна была адекватная альтернатива.

Розалин уронила лицо в ладони, её алые спутавшиеся волосы упали на колени роскошным покрывалом. Она не стала перекрашивать их обратно. Одеус и торговцы поклялись жизнью держать личность магессы в тайне, а Чхве Хан… Чхве Хан ещё не спросил. Хоть плечи Розалин дрожали, она не плакала, стараясь быть настолько сильной, насколько могла.

– Розалин, – Чхве Хан погладилеё плечо, хотя был уверен, что по всем правилам за прикосновение к дворянке ему отрубили бы руку. – Ты можешь сделать телепорт?

– Куда? Никто не сможет помочь этому ребенку. Может, ты или я-

– Нам помогут, – твёрдо произнёс Чхве Хан. Он пошарился по карманам, выискивая записку. – Ты не могла бы перенести нас в столичное поместье графа Хенитьюза?

Сидевший достаточно близко, чтобы подслушивать их разговор Одеус закашлялся и уставился на Хана словно на сумасшедшего.

– Разве сейчас в столице не старший сы-

– Я не могу без точных координат, либо координат ближайшего магического круга для телепортации, – прошептала она. – Я не знакома с вашей страной.

Хан замер. Она была… иностранкой? Он, конечно, мало чего смыслил в королевстве Роан, но всё же. Хан обернулся на главу торговцев, и тот тихо цыкнул.

– Я надеюсь, ты знаешь, что собираешься делать, мальчишка. Потому что на твоём месте, я бы не доверял людям с сомнительной репутацией, – Одеус подсел к Розалин, обговаривая варианты переноса.

Хан уже не раз слышал о сомнительной репутации в сторону его благодетеля, но? Кейл не был таким. Люди попросту пускали скверные слухи. Горькое разочарование заставило Чхве Хана отвернуться и в сердцах затоптать угли в костре. Зависть была таким отвратительным грязным чувством.

– Сделай два телепорта. Один у гостиницы для каравана и детей, второй как можно ближе к поместью, – попросил он Розалин.

– Я не думаю, что дворянин пустит нас в поместье, даже если мы будем выглядеть ещё более жалко, – тихо прошептала она, когда в круг телепортации двинулся караван.

– Нас пустят, – уверенно повторил Хан. Затем повернулся к растерянной девушке, стараясь улыбаться не так хитро, как хотелось. – Разве ты не хотела увидеть мою возлюбленную хотя бы глазком?