I wake, try to remember it

Grab a glass from the cabinet

Close my eyes, subconscious trapping it now

Try to pry it open

Forrest Day, “Sleepwalk”

           Сегодня Он пытался придушить Шина.

           Сегодня Он снова вернулся, чтобы придушить Шина.

           – Ты очень мило выглядишь, когда напуган, знал это? – Он говорил таким ровным тоном, будто занимался совершенно обыденным делом, навроде резки мяса, в то время как Тсукими из последних сил вырывался из-под навалившегося на него веса. – Во всяком случае, куда милее, чем может показаться поначалу, – взгляд Его темно-бирюзовых глаз блуждал по лицу Шина в поисках одной конкретной эмоции – страха.

           Шин знал это и, может, из сильной ненависти к своему убийце или просто выработанной в последнее время вредности, не хотел в конце жизни давать Ему искомое, однако, судя по удовлетворенному выражению, облажался: на Его лице появилась та самая, несколько отличавшаяся от Его обычной, жуткая улыбка. Эта чертова улыбка.

           – Я мог бы пытать тебя, – проговорил Он, пока Шин в кровь раздирал Его запястья, – мог бы заставить тебя молить о смерти. Честно говоря, я бы этого очень сильно хотел, но, знаешь, когда люди доведены до столь жалкого состояния, мне становится скучно. Пропадает их страх и отчаянное желание спастись – подобного рода вещи, то есть то, что делает их людьми, – смотря широко раскрытыми глазами, Он сильнее сдавил горло своей жертвы, и Тсукими почувствовал, как сознание начинает медленно ускользать от него. Ощущение походило на медленное погружение под воду. – А ты меня всегда интересовал, мой милый Шин, поэтому не хотелось бы портить впечатление о тебе в последний момент, понимаешь? Хотя за твоим страхом я мог бы наблюдать вечность. Видишь ли, я сильно привязан к тебе…

           – Заткнешься ты уже или нет? – слабым голосом прохрипел Шин, думая лишь о том, как бы подольше удержать себя в сознании и скинуть Его с себя.

           – Какой дерзкий, – Он по-кошачьи прищурил глаза, – очень похоже на тебя. Хотя это невежливо – мы же так давно не виделись, – и только крепче сжал узловатые пальцы.

           Все было тщетно: воздуха не хватало, тело обмякло, а Его и без того нечеткий силуэт медленно расплывался. Последним, что воспринял мутнеющий взгляд Тсукими, было восхищенное лицо убийцы и улыбка, теперь превратившаяся в безобразную щель. 

           И вот, впервые за несколько месяцев Шин вскочил с постели в холодном поту.

В его голове крутилась лишь одна, но настолько ужасавшая его мысль: Он снова вернулся в его сны.

***

           Желтоватая дымка уже подергивала облачное небо на востоке: было раннее утро, около пяти. Спал Шин три-четыре часа, да и то если сильно преувеличить. Тем не менее, в этот момент Тсукими хлебал вторую кружку быстрорастворимого кофе, намеренно отгоняя от себя даже малейшее желание вернуться на футон. Мысль о Его повторном визите вгоняла в дрожь.

           Шин Тсукими боялся многих вещей и всегда описывал себя как «несколько тревожного человека». Он опасался бродячих собак, не горел желанием ходить по темным аллеям, пугался внезапных шорохов, огня, дантистов, грубых и резких людей, кассиров в забегаловках... Но все это было повседневными вещами, страх перед которыми утихал так же быстро, как и появлялся. Он же был объектом совсем иной категории. Он вызывал подсознательный ужас, будто из самых потаенных глубин души, куда так любил лезть.

           Соу Хиери. Это имя заставляло Шина трепетать, будто ребенка перед закрытым шкафом. Хотя так, конечно, было не всегда. А может, так только казалось? Тсукими не знал и ответа дать не мог.

           После окончания старшей школы Соу стал слишком часто появляться у Шина во снах и неизбежно пытался его убить. Несмотря на расплывчатость и некоторую условность силуэтов Хиери, которые, тем не менее, приобретали любые свойства в зависимости от разворачивающейся сцены, эти кошмары по детальности и внушаемому ужасу в разы превосходили любые другие сновидения и каждый раз презентовали новый способ убийства. Они никогда не повторялись: однажды Соу пытался зарезать Шина, как-то раз отравил, а сегодня игрался с асфиксией.

           Бывали времена, когда Шину будто давалась передышка, и кошмары прекращались на неопределенный срок. В этот раз перерыв случился на целых четыре месяца. Четыре месяца спокойного сна, как щедро. Тсукими даже начало казаться, будто Соу отстал от него.

           Но Соу и не думал отставать.

           Шин часто задавался вопросом, в какой же момент этот «старый знакомый» стал завсегдатаем его кошмаров, и все рассуждения сводились лишь к одному: к концу последнего года старшей школы.

           Только сейчас Шин, сбежав из родного, мелкого, но на редкость душного городка, осознал, насколько же дикой по провинциальным меркам была вся та ситуация, произошедшая в старших классах: убийства и покушения, гулявший по рукам пистолет советских разведчиков… и непонятно откуда взявшийся Соу Хиери. Принесло его северным ветром непонятно, откуда, неизвестно, куда, и пришлось жить с этим.

Воспоминания тех времен напоминали нерешаемый пазл: неровные, не сходящиеся детали раздражали глаз, соприкосновение с ними вызывало тошноту, но тщетное желание собрать полную картину раз за разом пересиливало любые рвотные позывы. Вот и сейчас в голову ударили моменты из прошлого.

Все началось первого сентября, в первый день второго триместра…