Сегодня они на пике Цинцзин. Ученики этого пика единственные, не считая, конечно, учеников Аньдина, по-настоящему уважают их Шан-шишу. Кажется, Шэнь Цинцю действительно провёл лекцию о важности каждого пика в школе Цанцюн. Хотя это не мешает им который раз цапаться с учениками Байчжань, разумеется. Шэнь Цинцю же лишь посмеивается.

Сегодня они оба взяли выходные, точнее просто разобрали дела. Вечер обещает быть весёлым: еда, приготовленная Шан Цинхуа, мягкая крепость, собранная Шэнь Цинцю, а также пара рукописей новой новеллы Самолёта.

В древности, к сожалению Шэнь Юаня, люди по большей части спали на твёрдом: циновки и твёрдые подушки из разных материалов, от дерева до нефрита. Сама необходимость бессмертным спать уже была для него до гнева абсурдной, но тот факт, что даже при необходимости спать, люди древности не могли делать это с удобством, приводил почти в бешенство. Став главой пика и получив в своё распоряжение приличное количество духовных камней, в первую очередь Шэнь Юань заказал нормальные в его представлении подушки, одеяла, матрац, а с ними и некоторое количество мягких игрушек в виде монстров этого мира. Впрочем, об этой слабости ко всему мягкому знали только избранные ученики, самые близкие к своему учителю.

Сейчас же Шэнь Юань, как когда-то в детстве, строил из подушек и одеял мягкий домик, который больше походил на птичье гнездо, так как крышу сделать никак не получалось. По слабому запаху жареного можно было понять, что Шан Хуа закончил с закусками. Кухня находилась довольно далеко от дома главы пика, так что если запах доходил даже до сюда, то во-первых, Цинхуа недалеко и уже подходит, а во-вторых, остальные ученики после будут спрашивать, что за блюдо готовил их Шан-шишу. Чипсы, очевидно, но не мог же он им так и сказать. Слово звучит слишком инородно и непривычно. Пусть будет фирменным блюдом Шан-шишу, у которого нет названия.

Не прошло и минуты как в дверь мягко постучали. В целях пожарной безопасности дверь в хижину открывалась наружу, так что Шан Хуа просто не мог открыть дверь ногой. Бросив попытки соорудить крышу, Шэнь Юань открыл дверь, пропуская в комнату сначала потрясающий запах, а потом и потрясающего повара. Шэнь Юань не был уверен, сможет ли Шан Хуа переплюнуть в готовке главного героя, когда он появится, но было уверен, что сравнивать с Ло Бинхэ попросту нечестно.

Заметив домик с покосившейся и провалившейся крышей, Шан Хуа вызвался помочь. В любом случае нужно было подождать, пока чипсы остынут, а излишки масла впитаются в полотенце. В конце концов крышу удалось закрепить плюшевыми монстрами, которых пришлось расставить по краям крепости. Получился замок, осажденный множеством монстров, держащих небесный свод.

Забравшись внутрь, они облокотились на одну подушку, приготовившись следующие несколько часов провести в приятной компании друг друга.

— Ты закончил ту новеллу или все же начал новую? — Шэнь Юань лениво смотрит из-под опущенных ресниц.

— Новую, — Шан Хуа вытаскивает свёрнутую в трубочку тетрадь, которая выглядела изрядно потрёпанной от такого обращения.

— Знаешь, иногда качество должно превалировать над количеством.

— Да ладно тебе, система всё равно не позволит мне зарабатывать на этом, давай хоть с тобой над трешаком поржем. Хорошие книги ты и просто так почитать можешь.

Шэнь Юань лишь вздохнул. Насколько бы искренне он не ругал и поноси́л буквально каждую новую работу Шан Хуа, всё же он считал того талантливым писателем. Даже если сам Шан Хуа так не считает. В любой его новелле было что-то цепляющее: основные персонажи, флора и фауна, политика и миропостроение. До тех пор пока ему давали раскрыть идеи, выходило что-то стоящее, пусть и требующее шлифовки. То, что по-настоящему не давалось Цинхуа, было постельными сценами. Каждый раз полный провал. Даже такой девственник, как Шэнь Юань, прекрасно понимал, насколько невозможное порно пишет Самолёт. Собственно, проблемы у Самолёта оттуда же. Девственность и взятие материала для вдохновения из обычного порно. Учитывая нереалистичность даже настоящего порно, требовать что-то от фентези было попросту глупо.

Вечер медленно перетекал в ночь. Летом темнеет поздно, но очень быстро, так что за окном была уже кромешная тьма. Ни фонарей, ни луны, ни освещения от других домов. Дом главы пика находился в отдалении от всех остальных, создавая очень уединённую атмосферу. В какой-то момент, как это происходит обычно на их посиделках, появляется вино. Рисовое вино, на самом деле, низкоградусное, но пик Цзуйсянь творит чудеса. Шэнь Юаню каждый раз забавно наблюдать, как остальные главы пиков каждый раз закатывают глаза на его чай, когда они вместе пьют. Бедные искренне считают, что он пытается выделится, а заодно принизить их за слабость к алкоголю, совершенно не догадываясь, что не пьёт он, просто потому что обычная рисовая бурда его не торкает.

Слегка навеселе они начинают шуточную драку за последний чипс.

— Чур, последний мне!

— Нечестно, я съел меньше!

— Ври больше, это я съел меньше! Да и я их готовил!

— Ты такой жестокий, разве тебя не учили уступать старшим?

— Фактически я старше в этом теле!

— У меня статус выше!

— У меня обязанностей больше!

— Да конечно!..

Спор продолжался с переменным успехом и с перерывами на щекотку. В какой-то момент Шэнь Юань навалился на Шан Хуа, который неуклюжим падением свалил одну из игрушек монстров, из-за чего крыша из одеяла упала прямо на них.

— Доигрались, — хихикнул Цинхуа, ни капли не расстроенный.

— Доигрались, — чуть заторможенно отозвался Шэнь Юань, задумчивым взглядом сверля Шан Хуа, все ещё лежащего под ним.

— Ты чего? — Цинхуа обратил внимание на состояние друга, не совсем понимая, с чего тот такой серьезный.

Они были очень близко, но им не привыкать, в таком пуританском обществе только они вдвоём считают, что сидение на одной кровати вне брака не является богохульством. Шэнь Юань мягко прикусил губу, после чего с лёгким почти неслышным звуком разлепил влажные от недавно выпитого алкоголя губы и поцеловал Шан Хуа. Даже не совсем поцелуй, касание губ, достаточно быстрое, чтобы сойти за наваждение, но достаточно долгое, чтобы не быть случайностью.

— Ты пьян, — только и сказал Цинхуа, поджимая губы то ли в попытке силой перебить ощущение чужих губ, то ли, наоборот, в попытке задержать ощущение подольше.

Шэнь Юань нахмурился, подняв руку и раздражённо ткнув пальцем в мягкую щёку Шан Хуа.

— Я достаточно пьян, чтобы делать, что хочу, не оглядываясь на стыд и гордость, но я достаточно трезв, чтобы дать осознанное согласие.

Шан Хуа ещё немного вглядывался в глаза напротив, пока не начал медленно подниматься. Шэнь Юань тут же отодвинулся, давая больше места, пока не почувствовал руку на плече.

— Не так далеко, — только и сказал Цинхуа, полностью садясь, после чего сам придвинулся ближе.

Он аккуратно потянул за один конец ленты, держащей простой хвост Шэнь Юаня, который он делал только в свободной атмосфере, когда они наедине и ему не приходилось строить из себя претенциозного Шэнь Цинцю. Лента, как и всегда бывает в новеллах, но никогда в реальной жизни, плавно соскользнула, не потянув за собой ни одной пряди и не причинив ни капли неудобства. Волосы, прямо как в рекламе шампуня, рассыпались по плечам. Шан Хуа нежно и задумчиво погладил прядь, будто принимая какое-то важное решение. Несколько секунд спустя он вновь поднял взгляд на Шэнь Юаня, который просто все это время наблюдал за ним в полном спокойствии. Этот поцелуй был самой правильной вещью в его новой жизни, он ни о чем не сожалел.

Шан Хуа улыбнулся.

— Вот к чему приводит драка за последнюю чипсину.

Шан Хуа поцеловал его.

Они только что переступили грань их дружбы. Ни один из них не жалел об этом.

Поцелуй был влажным и неумелым. Одеяло все ещё неудобно лежало на них, в их маленьком замке стало слишком жарко. Оторвавшись от поцелуя, Шэнь Юань обнял Шан Хуа, положив голову ему на плечо. Чувства внутри него пузырились как шампанское в бокале, зашипев громче от взаимного объятия. Подстегиваемый этим чувством, Шэнь Юань скорее шутливо лизнул шею Цинхуа, после чего подул, обдав влажную кожу потоком холодного воздуха.

Почувствовав, как дёрнулся Шан Хуа, Шэнь Юань успел только усмехнуться, как тот резко опрокинул его на спину, откидывая одеяло куда-то на пол. Шэнь Юань сглотнул, глядя снизу вверх на Цинхуа, поставившего руки около его головы.

— Это было горячо, — сказал Шэнь Юань после секундного ступора.

— Не знал, что тебе такое нравится, — по виду Шан Хуа было очевидно, что проворачивать подобное он будет теперь часто.

— Теперь знаешь, — Шэнь Юань улыбается, притягивает Шан Хуа за плечи и снова целует.

Во время поцелуя Цинхуа меняет положение на более устойчивое и удобное, втискивая своё колено между бедер Шэнь Юаня.

— Мы сегодня попробуем все каноны порнушных потрахушек или только половину? — В словах Шэнь Юаня отчётливо слышится его обычная язвительность напополам с явной игривостью.

— Тебе не нравится? — Все же уточняет Шан Хуа.

— Я в восторге, — совершенно искренне отвечает Шэнь Юань, съезжая по кровати чуть ниже, буквально оседлывая колено Шан Цинхуа, он медленно и немного неуклюже покачивает бёдрами, как читал в одной из многочисленных прочитанных новелл. Лёжа в постели это оказалось сделать не так сложно, как он боялся, ведь в оригинале девушка, оседлавшая колени главного героя той новеллы, буквально сидела на чужих коленях.

— Ох, у тебя стояк, — немного заторможенно замечает Шан Хуа, который как заворожённый провёл рукой по бедру Шэнь Юаня, в конце концов задержавшись на выпирающей тазобедренной косточке.

— Издеваешься? — Мягко закатив глаза, спросил Шэнь Юань, — Разумеется у меня стояк.

Он ткнул тремя пальцами в грудь Шан Хуа, после чего повёл ими дорожку вниз.

— У тебя тоже.

— Очевидно, видел бы ты себя сейчас.

Шэнь Юань лежал под ним с распущенными волосами в распахнутых от их драки полупрозрачных нижних одеждах, со слегка припорошенными розовой пылью щеками и горящими глазами с расширенными зрачками. Сквозь шелковые белые штаны отчётливо проступало очертание члена с небольшим влажным пятном от предъэякулянта. Фигура была хороша: тонкая талия с широкими плечами ещё очень и очень долго были бы предметами воздыхания у любого, кто увидел бы их во всей красе. Обычно Шэнь Юань предпочитал прятать фигуру под множеством объемных слоёв верхних одежд, ведь «негоже будущему главному злодею выглядеть хрупко». То, что он и так хрупко не выглядит, принимать Шэнь Юань отказывается. Впрочем, сейчас Шан Хуа как никогда до этого понимает, что стоило Шэнь Юаню хоть раз надеть что-то более приталенное или использовать пояс, то он бы свёл с ума едва ли не каждого в этой школе. И это воплощение красоты и грации сейчас абсолютно довольно и, что самое главное, добровольно лежало под ним, явно наслаждаясь обожающим взглядом.

— Не прикоснешься ко мне? — почти кокетливо спросил Шэнь Юань, кажется, подражая кому-то. Возможно, одному из персонажей.

Шан Хуа повёл рукой вверх, нежно забираясь под нижние одежды, второй погладил бедро. Движения пусть и были неумелыми, сочились нежностью и лаской, так что в голове Шэнь Юаня взрывались фейерверк за фейерверком чувства, которые в отдельности было очень сложно распознать. Он притянул Шан Хуа за шею и поцеловал в попытке передать хоть какую-то часть этих чувств.

Провалив попытку сесть, не разрывая поцелуя, он в лёгком раздражении оторвался от Шан Хуа, оттолкнул его, после чего быстро забрался к нему на колени и поцеловал снова.

— Ого, — только и вырвалось у Цинхуа между поцелуями.

Шэнь Юань проследил ладонью от шеи Шан Хуа до низа живота. Остановившись на мгновение, он залез в штаны. Это был не первый раз, когда он держал член в руках, но определенно первый, когда это был чужой член. Размер и толщина отличались от привычного, от этого появилась неловкость в движениях. Тихое шипение и откинутая в удовольствии голова подстегнули азарт и желание довести Шан Цинхуа до пика наслаждения.

Правда сам Шан Хуа, справившийся с секундным головокружением, притянул Шэнь Юаня ближе, практически вплотную. Проведя лёгким движением всей ладони по члену сквозь шелковые штаны, он выбил из Шэнь Юаня весь воздух. Приспустив кромку штанов, Шан Хуа нежным круговым движением провёл по головке, при этом следя за каждым изменением в лице Шэнь Юаня.

Тот от такого пристального внимания лишь сглотнул да сжал чужой член чуть сильнее. Они оба начали движение в медленном темпе, стараясь не зажмуриться от удовольствия, а продолжать смотреть друг на друга, позволяя себе лишь вздохи и приглушённые стоны.

Медленный темп сводил с ума, и Шан Хуа первый не выдержал этой сладкой пытки. Он прижался губами к шее Шэнь Юаня, между поцелуями повторяя, как мантру: «быстрее, пожалуйста, побыстрее, баобэй».

Шэнь Юань довольно улыбнулся, наращивая темп. Даже он никогда не ожидал от себя, что ему понравится обращение «баобэй».

— Поцелуй меня, — попросил он, тут же получая желаемое.

Теперь, когда темп был стабильно быстрым, почти порывистым, они оба со скоростью надвигающегося цунами достигли пика наслаждения. Тёплая сперма разлилась по рукам и одежде, к счастью, не попав на кровать. Посидев в объятиях друг друга ещё немного, им все же пришлось расстаться, чтобы хотя бы снять грязную одежду, так как в древности с купанием дела обстоят сложнее, даже у заклинателей. И если теплую температуру воды поддерживать мог и один из талисманов, то вот воде взяться сейчас было неоткуда.

Пока Шэнь Юань рылся в своих шкафах в поисках подходящей одежды, Шан Хуа взял кувшин с питьевой водой, который всегда стоял на столе с двумя глиняными стаканами рядом. После их ночного приключения всегда нужно было пить, Шан Хуа не знал, зачем именно, но ещё в прошлой жизни как-то вычитал при подготовке к написанию своей первой постельной сцены. Правда, он так и не использовал это в письме, но сейчас это действительно пригодилось.

— А-Юань, иди сюда, нужно выпить воды.

— Теперь не баобэй, а просто А-Юань? — Шэнь Юань улыбнулся, подходя к Шан Хуа со свернутыми штанами в руках, — Держи. Думаю, поспать мы можем и топлес.

Картина до смешного странная, хотя учитывая сеттинг древнего Китая — до страшного. Двое взрослых мужчин абсолютно обнаженные стоят около стола у окна, один с одеждой в руках, другой с чашками.

— Это вырвалось, — неловко хихикнул Цинхуа, протягивая стакан, — прости.

— Да я не против, — Шэнь Юань принимает чашку, штаны, видимо, подождут, — удивительно, конечно, но мне даже нравится.

— Серьёзно? — Шан Хуа давится водой, но быстро справляется, — Это правда удивительно. Забудь о Шэнь Цинцю, даже от Шэнь Юаня я этого не ожидал.

— Это один и тот же человек.

— Нет, и ты это знаешь, — Шан Хуа забирает у него пустой стакан, ставит на стол рядом со своим и подходит ближе, обнимая, — Пошли спать, баобэй, уже почти рассвет.

— Сначала нужно решить очень важный момент.

— Мы встречаемся. И я не приму другого исхода, — бурчит Шан Хуа куда-то в плечо Шэнь Юаня, прекрасно понимая, что если тот решит пойти на попятную, он не будет и не сможет его удерживать.

— Нет, это само собой. Я про последнюю чипсину говорю.

Шан Хуа с облегчением улыбается, сейчас он был готов отдать Шэнь Юаню буквально что угодно, не то что обычный чипс. Но всё же они с его парнем — боже, его парнем — любят спорить ни о чём, так что он просто повторяет то же, с чего началась из прошлая потасовка.

— Чур, мне!

— Ещё чего, я съел меньше!