«Кто-то уходит. Кто-то остаётся.

Время идёт. Перестраивается рельеф, возводятся здания с другими архитектурными особенностями, человеческий язык искажается до неузнаваемости. И даже людские лица уже совсем не похожи на те, что раньше. Нет той формы глаз, ушей, пропал несколько безумный блеск, сопровождаемый тихим шёпотом. Исчезли безоговорочное подчинение и страх пред силами бескрайних небес, глубоких вод и молчаливой земли. Люди больше не дрожат от ужаса, когда слышат о божественных словах. Сейчас всё совсем по-другому.

Кто-то уходит. Кто-то остаётся. И я остался.»

Затяжной незапланированный отпуск в Ли Юэ подходил к концу. Итэр понял это не по количеству пройденных дней или каким-то определённым числовым знакам. Боль в теле наконец ушла. Затянулись раны и царапины, оставив на своём месте лишь темнеющие шрамы, сорванные ногти ещё не полностью, но постепенно отрастали обратно. Наконец-то сняли гипс.

Итэр настолько к нему привык, что без него и костылей даже не мог ровно ходить. Без слёз на его походку взглянуть было тяжело: он прихрамывал, заваливался в сторону и пытался хвататься за окружающие его вещи и стены. Первые пару дней Паймон заливалась хохотом, наблюдая за попытками друга заново научиться нормально передвигаться. Путешественник очаровательно улыбался, тоже хихикал, хотя и было несколько неловко. Особенно когда за этим наблюдал Чайльд.

Что удивительно, он мягко улыбался, но совсем не смеялся, понимая, как Итэру сейчас дискомфортно и тяжело. Тарталья две недели кряду упорно поднимал его и помогал расхаживаться, таскал с собой под руку по улицам, неторопливо прогуливался по вечерам среди зажжённых фонарей, редкого, как капли весеннего дождя, света луны, выглядывающей из-за густых облаков, принёсших с собой ливни и грозы.

Когда походка вновь стала ровной, совсем как до инцидента, Предвестник принёс под вечер большой бумажный свёрток, кривовато перевязанный широкой атласной лентой на манер праздничного подарка. Итэр сначала решил, что ему, наконец, принесли его одежду из ремонта, уж спустя столько-то времени, но по форме понял — там новенький, сверкающий под лучами искусственного света меч. Удобная рукоять, обитая кожей, и идеально заточенное лезвие — даже бумага, в которой он перемещался, была малость прорезана.

Сначала Итэр хотел заплатить за подарок, но Чайльд его быстро переубедил: всё время болезни путешественники буквально жили за его счёт, поскольку юноша не мог заработать своим трудом из-за травм. Да и Паймон окончательно убедила друга, что надо брать всё — некая оплата за издевательства. Все посмеялись и на том решили.

Сразу после того, как Итэр взял новый меч, тот дрогнул у него в руках. Или, вернее, это руки от тревоги затряслись. Столько времени прошло, может, он уже и не вспомнит, как держать оружие, не сможет продолжить путешествие, не найдёт сестру. Волнение и беспокойство в глазах товарища не ускользнули от Чайльда незамеченными. Как бы он его ни ободрял, ни воодушевлял, Итэр улыбался и пытался убедить его, что всё в порядке, хотя это было совсем не так.

Убедившись в физическом здоровье героя Тейвата, Тарталья начал водить его на излюбленную тренировочную площадку Фатуи, расположившуюся недалеко за городской чертой. Ранее они там уже мерились силами, но победителем кто-то выходил редко. Чайльд не стал бы уступать даже Итэру, а Итэр считал своим долгом отомстить за издевательства. Бились, обычно, до первой травмы средней тяжести, вроде сильного удара или глубокого пореза, или пока ноги и руки от усталости не затрясутся. Теперь всё немного сложнее, но логика примерно та же. С тренировочной площадки теперь уходили с намятыми боками и трясущимися коленками, хотя и размахивали лишь тренировочным оружием.

Правила малость изменились.

В один из таких же солнечных дней на дороге к тренировочной площадке показался знакомый силуэт. Стройный парень внимательно осмотрел лежащий ниже по склону пейзаж и приметил на огромном поле для тренировочных битв, не окружённого никаким забором, а лишь отмеченного столбиками, скачущие тени. Итэр ловко уворачивался от рубящих ударов тупого деревянного меча, проскальзывал практически вдоль «лезвия», чтобы нанести ответ, но древесина встречалась лишь с мягким воздухом. Чайльд наступал на него с новыми и новыми атаками, точно желая зажать в воображаемый угол, оттеснить к самому краю невидимой пропасти, чтобы после самостоятельно подхватить его за талию.

Паймон и новоприбывшие застрельщики, пришедшие сегодня на плановую тренировку, с любопытством наблюдали за происходящим. Юнцы учились у путешественника и своего начальника новым приёмам, техникам ведения боя один на один. Точно заворожённые, следили за каждым выпадом, точечным ударом, уверенными стойками и точно парящими движениями.

Никто даже и не заметил, как на территорию прошёл юноша в синем костюме с золотыми вышивками и пышными рукавами. Он тихонько прошёл мимо отставленных в сторону манекенов, с некоторым опасением прошёл за спинами застывших в восхищении застрельщиков и совершенно незаметно присел рядом с малышкой Паймон, спокойно жующей ягоды.

— А кто выигрывает? — через минуту наблюдения за непрекращающимся боем поинтересовался парень.

— Никто. Они не успокоятся, пока не выдохнутся. Хотя потом всё равно обжиматься будут весь вечер. Иногда аж воротит, — Паймон слегка пожала плечами, шуточно поморщившись, и, наконец, отвлеклась, чтобы посмотреть на новопришедшего. — О, Син Цю. А как ты сюда прошмыгнул?

— Там никто и не следит, — весело усмехнулся Син Цю и утащил из плетёной корзиночки Паймон пару жёлтых ягод. — Это надолго мероприятие?

— Ну-у-у, — задумчиво протянула Паймон и пригляделась к Итэру, как раз отразившему очередной удар. — Ноги у него ещё не трясутся. Думаю, надолго. А ты чего хотел?

— Деловое предложение, — уклончиво ответил юноша, сразу все взятые ягоды закинул в рот и зажевал их, после чего скрестил руки на груди. — Итэр вернулся в форму?

— Он старается. Думаю, его нога ещё ноет, — печально выдохнула малышка, поправив отливающие серебряным блеском волосы. — Он иногда на неё прихрамывает. Хотя сам никогда не признается в подобном.

— Его дух сильно пошатнулся? — осторожно, с едва скрываемым сочувствием поинтересовался Син Цю.

Паймон не ответила, сразу вспоминая, как эти двое вернулись в тот вечер. Мужчина принёс его на руках, как принц свою избранницу на манер одной из сотен детских сказок. С Итэра стащили прилипшую к телу мокрую, холодную одежду, укутали в тёплый плед и напоили горячим чаем, заваренным из трав принесённого мешочка. После ещё долго ждали, когда заново наложенный гипс схватится. Мужчины много и долго, но совсем негромко говорили о чём-то, ужиная сладостями с чаем. Паймон честно хотела их подслушать, но атмосфера казалась настолько интимной, что даже она предпочла поесть в столовой этажом ниже. Так что о точном эмоциональном состоянии друга она могла лишь догадываться.

— Да нормально всё. Справляемся, — самодовольно усмехнулась Паймон. — Этот тоже помогает, ходячий денежный мешок. Хотя я бы его помощь считала весьма сомнительной.

— Вот как, — Син Цю сдержанно улыбнулся. — В городе потихоньку перестали об этом говорить. Всё наладится, люди скоро позабудут о том инциденте, как о страшной грозе в тёмную ночь.

Паймон ничего отвечать не стала и просто вернула взгляд на скрестивших деревянные клинки мужчин.

Итэр отступал, чувствуя усталость, но всё равно не желал проигрывать. Он блокировал настоящий град молниеносных атак, морщился, вынужденно наступая на только-только зажившую ногу. Боль неприятным уколом пробегалась по телу, точно растекающийся по венам и мышцам яд попрыгуньи. Уж этот гадкий токсин он запомнил надолго, ещё с самой первой встречи. Медленно расползающееся онемение с последующей потерей возможности двигаться. По наблюдениям, далеко не каждая попрыгунья обладала ядом, но проверять каждую Итэр всё равно желанием не горел.

Очередной болевой «укол» заставил ноги подкоситься и заблокировать новый удар уже из положения на одном колене. Юноша внутренне выругался, чувствуя сильное давление деревянного меча Тартальи, точно тот желал припечатать Итэра к земле.

— Ну что же ты? Это я должен вставать на одно колено! — весело усмехнулся Чайльд, слегка прищурившись. — Хотя мне нравится, что ты делаешь первый шаг. Такая решимость.

— Не дождёшься! — усмехнулся в ответ Путешественник и, с трудом отразив его атаку, отбросил Предвестника от себя сильным воздушным порывом. — Да отойди ты!

— Эй! — воскликнул Чайльд, едва удержавшись и приземлившись на ноги. — Мы же договаривались без стихий! Сухим ты теперь не уйдёшь!

Итэр упёрся остриём деревянного меча в землю и попытался встать с опорой на него. Конечности уже слегка подрагивали от усталости, ещё и нога предательски разнылась. Приметивший это Син Цю поднялся со скамейки и сложил ладони у рта, имитируя воронку, чтобы крикнуть:

— ИТЭР! ИТЭР, ВРЕМЯ ОТДЫХА!

Путешественник отвлёкся на громкий зов и оглянулся, о чём почти мгновенно пожалел: сильным толчком в грудь его опрокинули на землю и прижали к ней сильные руки. Лезвие деревянного меча пересекало незащищённую шею поперёк. Итэр грозно зарычал, схватившись за меч для тренировок, и посмотрел на нависшего над ним Чайльда. Мужчина усмехался и довольно щурился, точно охотник, поймавший в капкан юркого зверя. Эта гадкая лыба как заряжала азартом, так и невыносимо раздражала.

— Ребята, брейк! Хватит! — встряла подлетевшая к ним Паймон. — А нападать со спины — это вообще подло!

— Забыла, с кем имеешь дело, мормышка? — вновь усмехнулся Тарталья, но после наконец убрал оружие и поднялся. — Одно из самых главных и простых правил — не поворачивайся к врагу спиной.

— А давно мы с тобой снова враги? — прокряхтел Итэр, приподнявшись на локтях.

— Я же образно, ну же, — с улыбкой протянул другу руку Чайльд, чтобы помочь подняться.

Итэр не ответил, демонстративно его протянутую руку отпихнул и встал самостоятельно, попутно отряхивая себя от пыли и грязи.

— Какие мы гордые, — закатил глаза Чайльд и отбросил мечи в сторону подставок для оружия, где их подняли и поставили на место его подопечные.

Син Цю, приблизившийся к ним вскоре после Паймон, поправил на Итэре перекрутившийся шарф. Путешественнику только вчера наконец вернули родную одежду, и даже на время драки он её снимать не хотел — вдруг утащат и придётся вновь щеголять в форме Фатуи. Иногда в городе до сих пор перешёптывались, что Итэр, герой Тейвата, «снюхался с северными жуликами». Впрочем, частично это даже можно считать правдой. Многие из них оказались неплохими людьми, вполне дружелюбными и милыми. А работа есть работа, ничего с этим не поделать.

Итэр потянулся, повёл разболевшимся плечом и, наконец, повернулся к другу, что неожиданно и незаметно пробрался на тренировочную площадку. Син Цю очаровательно улыбнулся, отряхнув тоненькие изящные ладони, покрытые мелкими, практически незаметными шрамиками от мозолей, и сразу ответил на немой вопрос:

— Я пришёл по делу. Интереснейшему делу.

— Что за дело? — слегка наклонил голову набок юноша.

— Тут в городе объявились необычные гости издалека, — с загадочной улыбкой начал Син Цю. — И они очень тебя заинтересуют.

— Что же за гости такие особенные? Ли Юэ — огромный город, тут кого только нет, — недоверчиво прищурилась Паймон. — Уж не подговариваешь ты нас опять на какую-то авантюру?

— Что же вы так? Какие авантюры? — сдержанно улыбнулся юноша, с озорством прищурившись.

— Паймон, терпение, — выдохнул Итэр и скрестил руки на груди. — Хотя я в чём-то согласен. Что за необычные гости и почему ты проделал такой путь, чтобы мне об этом сообщить?

— Ли Юэ посетил один из педагогов Академии Сумеру, — наконец, сообщил Син Цю, едва сдерживая откровенный восторг.

— И-и-и? — вопросительно вздёрнул бровь Итэр, переглянувшись с Паймон. — Мы уже встречали людей из Академии. Студентов, педагогов, выпускников.

— Точно-точно. Оттуда даже какого-то учёного в Разлом отправляли, — припомнила Паймон.

— Тот, скорее всего, специализируется на геологии. А наш, что только вчера в город прибыл, — на истории и лингвистике, — пояснил Син Цю.

— У нас есть уже специалист по историям из прошлого, — Итэр выдохнул. — Прости, что ты проделал такой путь без толку.

— Знаю, что это бы вас так просто не заинтересовало. У вас интерес другой, — Син понимающе кивнул и загадочно улыбнулся.

— И какой же? — скептически хмыкнула Паймон.

— Поговаривают, что он из бессмертных, — наконец, сознался Син Цю.

— Бессмертных? — удивлённо распахнула глаза Паймон и переглянулась с мало что понимающим Итэром.

— Неизвестно, конечно, сколько именно ему лет, но, возможно, он сможет ответить на те вопросы, на которые больше никто не сумел, — улыбнулся Син Цю.

— С этого и нужно было начинать, — раздражённо возмутилась Паймон, скрестив ручки на груди.

— Он ещё в городе? — уточнил Итэр и осмотрелся, ища Тарталью взглядом, чтобы попрощаться.

***

Вечерние городские улочки утопали в тёплом свете фонарей, негромком смехе и разговорах отдыхающих после работы горожан. Лавочники потихоньку сворачивались, убирали с полок товары, а повара и владельцы маленьких закусочных, наоборот, подливали в чаны побольше масла и делали заготовки на скорую руку взамен уже истраченных, пока посетители ресторанов и забегаловок на колёсах пили алкоголь и доедали большие тарелки с лапшой и жареной в масле острой рыбой.

— А почему ты так заинтересован этим парнем? — поинтересовалась Паймон, лениво пролетая мимо одной из закусочных, привлечённая вкусным запахом пряностей.

— Помните, я рассказывал про старую книгу? — напомнил Син Цю. — Старую, в металлической обложке, с пожелтевшими страницами, которые рассыпаются даже от нежных прикосновений.

— Ты рассказывал, что её невозможно прочитать. Что она написана на слишком древнем языке, — Итэр слегка кивнул, отведя взгляд от пробежавшей мимо девочки, что случайно задела его рукой.

— Точно, — юноша улыбнулся. — Я уже обращался к местным лингвистам и историкам, но они ничем помочь не могут. Этот язык им не знаком. Такие символы видели лишь на очень древних фресках.

— Думаешь, он сможет перевести? — поинтересовался Итэр и поднял взгляд на чересчур довольного Син Цю, явно уже представляющего, как он держит в руках перевод.

— Я в этом уверен, — юноша удовлетворённо улыбнулся. — Осталось лишь его попросить.

— Мне не кажется, что он так просто поможет, — скептически хмыкнула малышка Паймон, глянув на будущего владельца торговой гильдии, однако тот ничего не ответил.

Они проследовали в центр города, где в золотом сиянии и блеске роскоши среди классических домиков Ли Юэ уютно расположилось здание отеля-ресторана «Сияющий пик». Оно было сравнительно небольшим, на проходящих мимо горожан глядели круглые окна с витиеватыми узорами на рамах, снаружи грозно смотрели на потенциальных гостей охранники, а недалеко отдыхали и негромко беседовали ослепительной красоты молодые девушки и статные юноши в однотипных шёлковых одеждах с рисунками, узорами и цветными вставками лент по краям швов.

Внутри всё было не менее помпезно: высокие потолки, отделанные золотом плинтуса с узорами, фрески и витражи, запечатлевшие разные исторические события. Огромные колонны подпирали крышу. Вокруг центральной обвился золотой статуей со сверкающими камнями дракон. Он грозно рычал, широко раскрыв пасть и скалясь острыми зубами. На других колоннах, величественно задрав голову, на посетителей смотрели журавли, олени и даже рыбы.

Итэр чуть ли не с открытым ртом осматривал всю эту роскошь и понимал, что никогда бы себе такого не позволил, даже будь у него необходимая сумма на самый обычный чай. Он недоумённо смотрел на мужчин, сидевших на больших диванах за низкими столиками в компании таких же красивых девушек, как и снаружи, на тихо беседующих молодых людей в самом дальнем и тихом углу, точно обсуждающих нечто интимное, кто-то явно вёл деловые разговоры, шелестел бумагами. Меж столиками из тёмного дерева сновали официанты в строгих чёрных костюмах и платьях.

Син Цю несколько привычно осмотрелся и нашёл взглядом девушку в длинном чёрном платье с серебряной вышивкой в форме цветов лотоса. Она стояла за высокой стойкой, где на стене висели ключи на маленьких крючочках. Девушка поправила туго уложенные в строгую высокую причёску волосы и улыбнулась, заметив Син Цю.

— Что-то вы долго, — негромко начала девушка и сложила ладони друг на друга.

— Немного задержались, — сдержанно улыбнулся юноша.

— Этот парень из Сумеру ещё здесь. Он снял комнату на трое суток, — сразу рассказала девушка.

— Разузнала про него что-нибудь? — спросил Син Цю, подойдя поближе.

— Да, но ты правила помнишь: ты ничего не знаешь, я тебе ничего не говорила, — она лукаво подмигнула и вышла из-за стойки.

— Не понимаю, о чём ты. Я просто зашёл выпить с другом чаю, — Син Цю прищурился и скрестил руки на груди.

— Я даже могу понять, чем именно он тебя так заинтересовал. Очень красивый мужчина, — девушка улыбнулась, прищурившись в ответ. — Наши девочки и мальчики сами его облепили.

— Его внешний вид не то, что меня интересует, — он покачал головой и проследил взглядом за удаляющимися наверх, в комнаты, женщину с мальчишкой в шёлковом наряде. Наверняка он не старше самого Син Цю.

— Да знаю я, знаю, — девушка махнула рукой. — Заехал он не один. С ним какой-то зверь. Кот или хорёк, я не разглядела. Вещей при себе практически не было, оплатил все три дня сразу, а также внёс оплату за завтраки и ужины. Денежки у этого красавчика имеются и притом очень даже хорошие, — она мечтательно вздохнула, но после продолжила. — Знаю-знаю, это снова не то, что ты хочешь знать.

— Точно, — он вновь улыбнулся, терпеливо ожидая какой-то конкретной информации.

— В общем, толком ничего полезного. Книг при нём не было, ничего такого. У него всего одна маленькая сумка была. Хотя, возможно, он хранилище оплатил, тут я точно ответить не могу, я к той области доступа не имею, — она слегка покачала головой. — К нему уже много кто приходил. Учёные в основном, но от Цисин тоже кто-то заходил, мол, поприветствовать. Однако они все быстро уходили. Он никого не прогонял, всех любезно принимал, но почему-то так.

Итэр без особо интереса слушал девушку и выдохнул, осмотрел коридор к лестницам на второй этаж. Сначала он показался совершенно пустым, но после Итэр заметил сидящего по центру огромного рыжего кота, медленно покачивающего пушистым хвостом. Он немигающими золотыми глазами смотрел прямо на Итэра, освещённый тоненькими солнечными лучами, проходящими сквозь небольшое круглое окно.

Путешественник удивлённо вскинул брови, не ожидав встретить здесь старого знакомого, и хотел было сказать Син Цю, что он отойдёт, но кот вдруг поднялся на лапы и направился к лестнице. Итэр, точно себя не контролируя, не сдержал любопытства и последовал за ним. Заинтересованная странным разговором и потоком девичьих мыслей, Паймон даже не сразу заметила пропажу лучшего друга.

Юноша неторопливо прошёл к лестнице и заглянул в арку, однако увидел только мелькнувший пушистый кончик хвоста за поворотом лестничного пролёта. Он глянул на всё ещё беседующего с девушкой Син Цю и последовал за котом.

Топот его лап по деревянному полу был слышен даже на лестнице, хотя и отдалённо. У одной из дальних комнат второго этажа у приоткрытой двери толпились девушки и несколько юношей. Самые смелые с любопытством заглядывали в комнату, восхищённо пищали и отбегали. Меж ними в ногах незаметно прошмыгнул кот и проскользнул через щель в комнату.

— Такой красавчик! — восхищённо пищала одна из девушек.

— Правда? — спрашивала другая, что стеснялась заглянуть.

— Точно тебе говорим! Ещё и иностранец! — улыбался темноволосый паренёк.

— Да вы не туда смотрите. В кошелёк надо целиться, в кошелёк, — поправила их девушка постарше и вдруг заметила постороннего.

Итэр сначала даже немного растерялся, но вида не подал и упёрся руками в бока, слегка покачав головой. За ним уже по лестнице поднимались остальные. Девушка со стойки регистрации нахмурилась и грозно зыркнула на маленькую толпу у комнаты.

— Как вам не стыдно снова к гостю приставать! — прикрикнула она на них. — Шли бы лучше работать!

— Да вы же сами и прожужжали всем уши, какой этот сумерский учёный красивущий! — возмутилась одна из девушек, однако после очередного взгляда все спешно разбежались по своим местам.

— Несносные, — хмыкнула администратор и, нацепив на лицо дружелюбную улыбку, неторопливо прошла к комнате, у которой глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем осторожно постучала, придержав дверь, чтобы та ещё сильнее не раскрылась.

Итэр и Паймон с интересом попытались заглянуть в щель, откуда тянуло странноватым, но очень приятным, нежным ароматом благовоний и чего-то ещё, не поддающегося описанию. Будто табачный дым, но вовсе не такой терпкий и удушливый. Из-за преграждающей путь девушки разглядеть что-либо не удалось, поэтому оставалось лишь терпеливо ждать.

— Дверь открыта, — послышался из-за двери не очень низкий мужской голос со странноватым неопределяемым акцентом.

— Простите за беспокойство, мистер Анастасиос, но к вам посетители, — начала девушка, мягко улыбаясь, заглянув в комнату.

— Если это снова учёные, любопытные торговцы или из Цисин — прогоните, — спокойно ответил мужчина.

— Нет, это не они. Вас хотел поприветствовать герой Тейвата. Знаменитый Путешественник, что одолел Ужас Бури и Осиала, — осторожно пояснила она.

За дверью вновь раздался тяжёлый вздох, шелест перевёрнутой страницы книги и неловкое минутное молчание, завершившееся спокойным и ровным:

— Пусть войдёт.

***

Несмотря на внешнюю роскошь комнаты оказались достаточно обычными. Стол и стул, диван вместо кровати, шкаф, тёмные занавески на круглых окнах, чтобы спасаться от яркого света, если спишь до обеда. Отличало от самой обыкновенной гостиничной комнаты её огромное количество подушек, распиханных буквально по всем углам, яркие, в цветастых наволочках, с крупными цветочными узорами, с кисточками по углам, и мягкий ковёр, расстеленный почти по площади пола.

За всем этим ярким разнообразием даже не сразу был заметен человеческий силуэт на большом диване. Он лежал на боку к двери лицом весь в окружении подушек. Перед диваном расположился маленький низкий столик, на котором стояли высокий стеклянный графин с тёмно-фиолетовой непрозрачной жидкостью и два прямых стакана без граней, на стенках которых остались тёмные разводы.

Шелестнула страница книги, парящей прямо в воздухе без какой-либо поддержки, раздалось громкое мурчание, что слышно его было на всю комнату, но никто из присутствующих так и не заговорил. Син Цю, до момента посещения этой комнаты, был очень уверен в себе и своих методах убеждения, но теперь с растерянным видом сидел в огромном кресле-подушке, поджимая под себя босые ноги в идеально белых гольфах. Итэр тоже не мог найти удобного положения в идентичном кресле — то и дело перекатывался в нём, «тонул» и переносился в положение лёжа.

Мужчина на диване же молча читал и почёсывал рыжего кота, устроившегося у его живота.

— Как нам стоит к вам обращаться? — наконец, начал Син Цю, не выдержав этой тишины, и одарил гостя издалека очаровательной улыбкой.

— Моё имя Линос Анастасиос, — ответил мужчина, и его мелодичный голос мгновенно развеял не самую приятную атмосферу. — Раз вы так уверенно пришли ко мне, значит должны были это знать.

Он медленно приподнял голову, подпирая её второй рукой, и бросил на гостей ленивый взгляд поверх маленьких тонких овальных очков в тёмно-коричневой оправе с цепочкой из маленьких фигурных звеньев и бус прозрачных кристаллов, вновь перевернув страницу без малейшего касания.

— Да, мы знаем, — он не растерялся и всё так же продолжал улыбаться, приложив ладонь к груди. — Моё имя Син Цю, я…

— Второй сын главы торговой гильдии «Фэй Юнь», — перебил его Линос и чуть поёрзал, устраиваясь поудобнее и подпирая голову расслабленным кулаком у виска. — Я знаю.

Син Цю, наконец, не сдержал искреннего негодования и хотел было спросить откуда, но мужчина тут же продолжил, посмотрев на него будто на мгновение сверкнувшими бледно-золотыми глазами:

— Виделся с твоим братом. Чудный малый. Многого добьётся.

Странный холодок пробежался по спине юноши, но он не назвал бы это страхом. Скорее он ощутил очень сильную растерянность. Итэр, наконец, кое-как устроился и посмотрел на мужчину, чей взгляд был направлен вновь в книгу. Путешественник обдумывал, что сказать, пока рассматривал его бледное лицо с практически идеально ровной кожей.

— Герой Тейвата, насколько я помню, на мне ничего не написано, — вдруг мягко усмехнулся Линос и скосил на него взгляд, не поворачивая головы.

— А, простите, — Итэр слегка растерялся. — Меня зовут Итэр. Это моя подруга и спутница в путешествиях Паймон.

Малышка улыбнулась новому знакомому и плюхнулась на одну из подушек, чуть в ней не утонув.

— Не стоит извиняться, — мужчина слегка покачал головой, но реагировать на то, что путешественники представились, не стал никак.

— Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы нам помогли, — наконец, перешёл к делу Син Цю.

— Какого рода вам нужна помощь? — без особого интереса уточнил мужчина. Лежащий у его живота кот лениво зевнул и перевернулся на спинку, подставляя под пальцы живот.

— Не могли бы вы взглянуть на книгу? Вы ведь занимаетесь историей и лингвистикой? Я обращался к множеству специалистов Ли Юэ и Мондштата, но никто не может помочь, — воодушевлённо рассказал Син Цю. — Даже удивительно, что они лишь плечами пожимают.

— В этом вовсе нет ничего удивительного. Многие местные учёные лишь кичатся своими знаниями, хотя по факту не отличают древний манускрипт от каракулей хиличурлов. Нужно лишь придать бумаге плачевный вид, — Линос ни капли не заинтересовался и вновь перевернул страницу. — Вам стоит отвезти книгу в Академию.

У Син Цю на секунду промелькнуло недовольство во взгляде, после чего он переглянулся с такими же напряжёнными после данной фразы друзьями. Малышка Паймон приподнялась на подушке и хотела что-то сказать, но не успела. Итэр заговорил первым:

— Что вы знаете о Каэнри’ахе?

Линос, наконец заинтересовавшийся разговором, неторопливо повернул к гостям голову и взглянул на Итэра сквозь стекло очков. До этого громко мурчащий кот вдруг затих, перевернулся набок и тоже устремил свой взор на юношу, точно понимал каждое слово. Мужчина долго смотрел на застывшего в напряжённом ожидании Путешественника немигающим взглядом, после чего взмахнул длинными ресницами, моргнув, и приподнялся, чтобы сесть.

Син Цю, Паймон и Итэр облегчённо выдохнули, точно напряжённая обстановка улетучилась, стоило только преподавателю Академии поменять позу. Линос спустил ноги на пол, однако малость прозрачная ткань чёрного шёлкового халата с едва заметными узорами задралась, оголяя босые ступни и голени с такой же бледной кожей, едва-едва отдающей в персиковый оттенок. Итэр успел разглядеть на скрытых одеждой частях тела округлые символы, точно татуировки, но спросить о них постеснялся.

— О Каэнри’ахе? — медленно растягивая гласные, переспросил Линос и чуть взмахнул рукой, чтобы парящая в воздухе книга закрылась, оставив на месте тонкую тканевую закладку, и исчезла в облачке чёрного дыма. — Не могу даже вспомнить, спрашивали ли меня об этом когда-то. А что именно ты хочешь знать?

— Всё, что вы можете рассказать, — пояснил Итэр и чуть приподнялся, внутренне собираясь с силами.

— Всё? — Линос слегка усмехнулся и откинулся на спинку дивана, отбросив назад не очень длинные тёмно-каштановые волосы, бледнеющие к концам. — «Всё» будет очень дорого. Да и странно, что ты об этом спрашиваешь. От Каэнри’аха мало что осталось, а то, что есть, приятным не назовёшь. Уверен, что тебе нужны эти знания?

— Более чем уверен, — Итэр слегка кивнул. — Сколько?

— Что «сколько»? — Линос хитро прищурился, запустив пальцы в густую шерсть забравшегося к нему на колени кота.

— Вы сказали, что это будет очень дорого. Так сколько? — пояснил Итэр и невольно сглотнул, уже практически не выдерживая этого прищура.

— Деньги меня не интересуют. Я выразился фигурально, — он слегка махнул свободной рукой. — Мы прибыли сюда по важному делу, а не отдыхать.

— Вам нужна помощь в этом деле? — догадалась Паймон. — Если мы поможем, вы расскажете нам о Каэнри’ахе?

— Не только о Каэнри’ахе. Расскажу обо всём, что вы захотите узнать, — Линос слегка кивнул, лукаво прищурившись и слегка улыбнувшись. — И книгу я тоже гляну.

— Так что за дело? — заинтересованно уточнил Син Цю.

— Я ищу древнюю библиотеку. Она была заброшена много сотен лет назад по определённым причинам, а после люди и вовсе о ней забыли. Хочу найти её и вернуть человечеству потерянные знания, — коротко пояснил Линос, почесав вновь заурчавшего кота по спине.

— Древнюю библиотеку? — не сдержал восхищения Син Цю. — Я свободен в ближайшее время и с удовольствием помогу вам в поисках.

— Это замечательно, — мужчина мягко улыбнулся и перевёл взгляд на ещё сомневающегося Итэра.

— Когда планируете выдвигаться? — наконец, спросил юноша через минуту напряжённых раздумий.

— Через два дня, — ответил Линос и слегка наклонил голову набок.

— Мне нужно подумать, — тяжело выдохнул Итэр, скрестив руки на груди.