Не случись этого, он никогда бы не полез в эту дурацкую философию и вряд ли стал париться о сложностях метафизического дуализма жизни и смерти. Но однажды небо рухнуло, и вся жизнь рухнула, провалилась под себя и рассыпалась в пыль по щелчку пальцев.

Пока окружающий мир кружился в хаосе и разбирал обломки, он спокойно постигал горькую истину. Семья, дом, возраст, все твои достижения и плоды тяжелого труда – не имеют значения, потому что могут исчезнуть за долю секунды. Тяжело выпустив воздух из сдавленной груди, он закашлялся. Хотел отвернуться от вида своей размозженной руки, но наткнулся на чье-то неподвижное лицо рядом. Снова повернулся. Лучше уж так.

Боли больше не было, ощущение тела пропало, как будто разъединили голову и все остальное. Это плохо, наверное, но как-то уже наплевать. Лежа под шестью футами обломков и арматуры, он подумал, а чем вообще заслужил такую судьбу. Вывод был более жесток – ничем, никто не заслужил, никто не виноват. Просто мир хаотичен, суров и не имеет смысла. Многие не успели даже осознать того, что случилось, что они больше не проснутся и все, ради чего они трудились, сгинуло в мгновение ока. Лучше бы и он не проснулся с ними; не понял, не осознал и просто бы исчез, не волнуя себя последними сожалениями. Тяжелые, как куски бетона, дробящие его грудную клетку, они причиняли куда большую боль. Но осталось недолго; с каждым вдохом в каменной ловушке остается все меньше воздуха. Дышать становилось труднее, зажатое между ребрами и металлом сердце металось, как птица в клетке.

Сделав еще один судорожный вдох, Чунлей Чай наконец-то открыл глаза.

Ему понадобилась минута, чтобы разглядеть серый, потрескавшийся потолок и понять, что он не крошит его под собой, а жгучая, пульсирующая боль в груди вызвана чем-то другим. Застонав, парень пошарил по прикроватной тумбочке. Онемевшие пальцы левой руки плохо слушались, разбросали по полу пустые банки из-под газировки и наконец нащупали блистер с таблетками. Положив две под язык, Чай проглотил знакомую горечь и снова закрыл глаза, ожидая, пока приступ уляжется.

Восемь лет уже прошло, а боль с того момента никуда не ушла. Иногда отпускала, давая несколько часов покоя, но непременно возвращалась, как неизменная часть его жизни.

Ежемесячная поездка в больницу прошла так же уныло, как и всегда. Знакомые серые коридоры, заполненные серыми людьми, вечное ожидание у дверей, равнодушные врачи, задающие те же вопросы, получающие все те же ответы. Ну, у него не было дорогой страховки, в стоимость которой входит базовая вежливость, да и чужая жалость не нужна – обойдется. Обновил документы, получил рецепты на лекарства, и свободен. Что будет дальше, уже не волнует даже его самого.

Робот-секретарша говорила однотонным, раздраженно-усталым голосом, не смотря на него. Она всегда выглядела выгоревшей и мало поддерживала его попытки поговорить, – видимо, переработки не щадили и роботов. Она заверила документы на медобслуживание и протянула ему бумаги вместе с кучей рекламных брошюр и листовок. Не разбирая, Чай быстро запихнул их в сумку – очередь за ним росла и становилась нервной.

– Одну минуту, пожалуйста, – ОЛ-404 вдруг склонилась над компьютером. – Здесь сказано, что для вас есть экстренная корреспонденция.

Парень фыркнул. Письмо? В каком веке они живут? Но работница проигнорировала его и положила на стол увесистый конверт из плотной бумаги. Неуверенно подняв его, Чай отошел в сторону, освободив очередь. Довольно тяжелый, лучше открыть дома. Но кому пришло в голову отправлять почту через администрацию клиники? И кто вообще решил ему писать? Из друзей осталась только пара ребят из колледжа, да и они, наверное, давно забыли о нем. На конверте не было адреса или имени отправителя, только тисненая серебром литера V. Посылка легла на дно сумки, но вопросы продолжали тревожить и далее.

В ожидании поезда он бродил туда-сюда, постукивая ногой под музыку в наушниках. На станции было свободно, и никто не обращал на него внимания. Остановившись у желтой предупреждающей линии, парень зацепился взглядом на линиях железнодорожного пути. Время от времени к нему приходили импульсивные мысли – закрыть глаза, шагнуть вниз, открыть окно и прыгнуть, положить конец разрушенной жизни, которая должна была закончиться давным-давно. Хотя он и пытался давить их на корню, сомнения продолжали расти и иногда предлагали ему жестокие идеи. Будь он поумнее, наверняка бы съехал с катушек от размышлений про бессмысленность бытия. Вместо этого он осторожно отошел от края платформы.

По крайней мере, прогуляться по городу было приятно. Ничто не заменит чувства долгой поездки с любимой музыкой в плеере. Смотреть, как сменяют друг друга районы, пока поезд петляет вверх и вниз, как солнце ползет следом, играя бликами на стеклах множества офисных зданий. Наслаждаться музыкой, отбивать ритм пальцами левой руки, пряча ее в складках шарфа, чтобы не так заметно. Кажется мелочь, но она помогала забыть обо всем и просто ловить кайф от момента. В последнее время это единственное удовольствие, которое ему доступно.

Дома он первым делом выпотрошил сумку на диван. Очередная кипа документов, листовки с рекламой дорогих препаратов, страховочных тарифов и услуг по ринопластике. Ничего нового, кроме… Достав конверт, Чай порвал его зубами и вытащил тонкий планшет. На нем было записано лишь несколько файлов, одинаковое видеосообщение на двух языках, английском и путунхуа. Сгорая от любопытства, парень сел на пол, положил планшет на колени и включил первое из них. После короткой заставки на экране появился высокий человек, узнать которого было несложно.

«Приветствую, уважаемый кандидат, – Кейл Ванделей, директор одной из самых больших технологических компаний в мире, одарил его покровительствующей улыбкой. – Если вы получили это сообщение, значит, вас выбрали в качестве возможного участника нашего нового проекта Армстронг. Полагаю, вы сейчас в непонимании. Позвольте объяснить.

Проект Армстронг – это новый этап в истории Ванделей Технолоджис, который должен расширить возможности и ассортимент кибернетических имплантов по всему миру. Сейчас он находится на стадии бета-тестирования, и нам необходимы волонтеры, которые первыми опробуют наши разработки. Теперь вы спросите, почему же мы решили пригласить именно вас? Ответ прост. В первую очередь наш проект направлен на поддержку людей с ограниченными возможностями. И в качестве жеста благотворительности мы предлагаем свою помощь тем, кто нуждается в ней больше всего: малоимущим и инвалидам. Вы устали слушать обещания докторов и потеряли надежду вернуться к нормальной жизни? Возможно, это ваш шанс все изменить.

Если вы решите принять участие в тестировании, приходите по указанному адресу в любой день с четырех утра до двенадцати вечера. Возьмите с собой идентификационный документ и медицинскую карту. В качестве пропуска предъявите это приглашение. Удачи, и до встречи в комплексе Ванделей Технолоджис. Вместе мы построим новое будущее для всех!».

Ему потребовалось около минуты, чтобы обработать информацию. Еще минута ушла на пересмотр видео, и еще одна – на молчаливый шок. Ванделей говорил неспешно и разборчиво, но слова все равно не укладывались в голове Чая, слишком прекрасные, слишком нереальные, чтобы быть правдой. От беспокойства он забыл об ужине и мерил шагами маленькую квартиру, не понимая, что же делать теперь.

Рациональная его часть говорила, что все это наглая ложь или чья-то жестокая шутка. Киберимплант, даже самый маленький, – это не банка пива, он стоит дорого. Гораздо дороже, чем может позволить себе мелкая сошка вроде него. Пособие по инвалидности позволяло ему не помереть от голода и снимать каморку в спальном районе, но о какой-либо роскоши речи и быть не могло. Даже если он каким-то чудом найдет работу, то все равно не сможет покрыть все расходы.

И вдруг один из самых влиятельных людей мира говорит, что готов потратить кучу деньжищ на его операцию. Что это, если не очередная белая ложь? Он достаточно наслушался их от врачей, обещавших, что ему станет лучше, что к руке вернется чувствительность, и он сможет жить как раньше. Но ничего не случилось. Сердце прихватывало все чаще и сильнее, а парализованная рука медленно атрофировалась. Так он и остался жить, сломленный человек в сломанном теле, без надежды вернуться к нормальной жизни. Потому что на лечение нужны деньги, а взять их неоткуда, – работы нет и не найти, ведь наниматели предпочитают брать людей с двумя руками. Замкнутый круг.

Отложив планшет, он попытался отвлечься, заняться домашними делами и выбросить из головы дурацкое сообщение. Усилия оказались тщетными – властный мужчина и его волшебные слова не давали покоя. Даже плеер не помог избавиться от щемящего в груди беспокойства; и парень опять потянулся к приглашению. Весь вечер лежал и переслушивал его, пока не запомнил. Кейл Ванделей снова и снова обещал ему новое будущее, и даже порожденное годами недоверие начало размываться надеждой.

Ворочаясь в постели, он думал, стоит ли решиться на шаг вперед. Не хотелось тешить себя ложной верой, но… Чай пощупал предплечье правой руки. Хотя кожа ощущала тепло и боль, мышцы не слушались, пальцы не сгибались, и конечность свисала мертвым грузом, как бесполезный рудимент; так что он заворачивал ее в наспех сделанную из шарфа перевязь, чтобы не тянуть плечо и пугать окружающих. Но будь у него рука из металла, как бы все изменилось! Он мог бы делать что угодно, заниматься любым хобби, любой работой. Мог бы научиться, наконец, играть на гитаре. Даже если травмированное сердце не даст ему прожить долго, это будет куда более насыщенная и счастливая жизнь, чем та, что есть сейчас.

В конце концов, чего ему терять? Все, что он когда-то любил, погибло восемь лет назад. Остался лишь он сам, и вряд ли это имеет для глобальной компании большую ценность.

Когда за горизонтом начало светать, он принял окончательное решение.

Адрес привел его в один из множества разгрузочных центров компании, внушительное здание, занимающее собой обширный кусок морского берега. Чужих туда не пускали, у командного пункта дежурили роботы, и Чай откровенно нервничал, пока любопытство не подтолкнуло его вперед. Что плохого может случится? Скорее всего, эти ребята посмеются над ним, скажут, что его обманули или развели, как мелкого дурачка, и отправят домой. Но МЧН-001 выслушал его, просканировал планшет и кивнул.

– Не подделка. Проходите в атриум и найдите там терминал, служащий примет ваши документы.

Стальные стражи отошли в сторону, пропуская его на закрытую территорию, и огонек надежды вспыхнул внутри с новой силой. Значит, все-таки правда? Позабыв о страхе, парень бросился ко входу, приплясывая и кружась, не обращая внимания на косые взгляды персонала. Даже полчаса нудной бюрократии не испортили ему настроение: он простоял в очереди, сделал пару фотографий, заполнил кучу бумажек, не читая и не запоминая, что там написано, и наконец-то получил заветный билет в новое будущее.

– Паром к острову Ванделей прибудет через десять минут. Приятного путешествия, – напоследок робот протянул ему лист бумаги. – Еще заполните, пожалуйста, анкету, когда будет время.

Чай сгреб нужные документы и вылетел из очереди, едва ли не кружась в танце. От переполняющего восторга хотелось петь в голос. Черт, да он бы и спел, если бы не боялся, что грузные ребята из секьюрити выкинут его из здания – они уже смотрят на него, как на чокнутого. Но какая разница?! Это не сон и не ложь, у него будет рука, он будет здоров! Восемь лет он считал, что успехи и мечты не имеют смысла, ведь могут разрушиться в любой момент, – но оказалось, что исполняться они могут так же быстро и внезапно. Жизнь не стоит на месте и меняется даже тогда, когда все, казалось, уже кончено.

Беспокойное море пенилось и разбивалось о борт корабля, раскачивая его сильнее. С непривычки немного кружилась голова, и парень чувствовал себя опьяненным радостью. Вообще-то он не рассчитывал на путешествие, но был слишком счастлив, чтобы волноваться. Все необходимое, – наличку, плеер и себя, – он взял, а с остальным можно разобраться и на месте. Он бесцельно бродил вверх и вниз по людным палубам, слушая музыку и наслаждаясь атмосферой. Через час, когда солнце почти встало, на горизонте показалась синяя линия берега, скрытая утренней дымкой. Рассекая ее, по небу блуждал луч маяка, ведя их к обещанному чуду.

На высадке их встретила старая и уставшая Л1-0СИ, собиравшая анкеты и раздававшая ламинированные пропуска. Она не оценила его креативность, да и игра на воображаемой гитаре не вызвала у нее впечатлений. Ну и ладно. Не важно, если никто не понимает его причин для радости; он наконец-то счастлив, действительно, по-настоящему счастлив, и ничто не может испортить этот день. Полный энергии, Чай бежал по коридорам, пока не вылетел из корпуса охраны на улицу.

Комплекс, на котором располагалось производство, выглядел как целый город. Собственный причал, плотная застройка, вереницы дорог, мостов, рельс и грузовых путей, соединяющие все здания между собой. Ярко-оранжевые и пухлые, как апельсины, цепеллины бороздили небо и приветствовали гостей неоновыми огнями. В центре, на фоне горных зубцов, возвышался стеклянный небоскреб в виде буквы V – святая святых всего острова.

Первым пунктом назначения стал центр ориентировки. Там собралась внушительная толпа, и вскоре парень понял, почему. Производство готовилось к открытию, и поприветствовать гостей вышел сам Кейл Ванделей. Под громкие овации мужчина поднялся на балкон. Выглядел он так же прекрасно и стильно, как и на видео: уверенная поза, черные перчатки и кожаный плащ с лацканами, острый взгляд и покровительственная улыбка, как у отца, наблюдающего за глупыми детьми.

– Сегодня исторический день! Все вы лучшие, но с нашими роботехническими улучшениями вы станете еще лучше. Ванделей всегда стремились помогать людям. И мы мечтаем увидеть, на что вы будете способны, став частью проекта Армстронг, – он развел руками, и толпа ответила ему одобрительным гулом. – А теперь вперед! Навстречу лучшей жизни!

Волна людей ринулась вперед, и Чай двинулся следом. Началось! Ряды стальных дверей распахнулись, на проходных стали выстраиваться длинные очереди. Парня это не остановило. Хватит с него! Надоело стоять и ждать. Он пришел за своей мечтой, и получит ее прямо сейчас. Виляя между другими участниками, Чай неловко улыбался и на ходу придумывал отмазки, которые пропустили бы его вперед очереди. Перед самым входом он перепрыгнул через турникет, проскользнул мимо высокого бугая и вскочил в закрывающуюся дверь прямо перед его носом. Повезло, иначе раздраженный мужик пересчитал бы ему ребра за такую наглость.

Внутри было непривычно тихо, только механика размеренно гудела где-то в глубине. Под приглушенным светом двигались люди в закрытых костюмах и масках. Резкая смена обстановки заставила его занервничать и остановиться. Угрюмый робот ткнул его в плечо и передал пластиковый контейнер с больничной сорочкой, затем жестом приказал переодеться. Взяв корзину, парень спрятался за ширмой. Живот крутило от предвкушения и тревоги; будущая операция его немного пугала. Музыка бы помогла, но плеер, к сожалению, пришлось оставить с остальными вещами.

Доктора не сказали ему ни слова, только обменялись кивками и указали на внушительный, похожий на томограф, аппарат с широким столом под ним. Глубоко вздохнув, Чай послушно лег на холодную стальную поверхность. Постарался утихомирить болезненно-быстро колотящееся сердце. Все будет хорошо, ему не к чему волноваться; а зловещее предчувствие – просто работа тревожного мозга. На лицо надели дыхательную маску, и нос заполнился сладковатым газом; операционный стол медленно двинулся внутрь машины. Парень вдохнул как следует и закрыл глаза.

Перед тем, как погрузиться внутрь, он услышал слабый стук пластика и почувствовал, как что-то упало ему на грудь. Что это было, Чай так и не понял – наркоз сделал свое дело, отправив пациента в глубокий сон.